Сказ о македонце

- Мы заблудились, - выдохнул Гефестион, проезжая на своем коне недалеко от Александра. После злополучного пира в честь свадьбы царя Александр вместе с несколькими товарищами отправился в Эпир. Некоторое время они провели во дворце царя Александроса Эпирского, а после, оставив царицу на попечение брата, отправились в путь. Гефестион видел, как много времени Александр проводит с Олимпиадой наедине, и не имел ни малейшего понятия о том, что же они обсуждали. Обычно царевич все рассказывал ему, ведь лучшие друзья делят все, но не в этот раз. Гефестион не поднимал эту тему в их разговорах, но чувствовал, что что-то здесь нечисто. Оставалось лишь надеяться, что царица не замышляет ничего гадкого. Теперь они направлялись в замок царя Лангара Агрианского, старого доброго друга Александра с еще незапамятных времен его заключения при дворе царя Филиппа. Изгнанники намеревались просить приюта там после того, как отвергли гостеприимство царя Александроса. Как бы то ни было, а положение Александроса было достаточно шатким. Свой трон он получил благодаря Филиппу и без него, по сути, был никем. Даже тот факт, что его собственная сестра находилась в Эпире, подвергал его жуткой опасности, и Александр, будучи умным юношей, понимал, что его присутствие здесь крайне нежелательно и отправился искать более нейтральное место для приюта. Проводник, которого им щедро выделил Александрос Эпирский, отвел юношей к границе, а куда идти дальше не знал никто. Александр никогда раньше не был в Иллирии. Лангара он встретил в Пелле, и дороги Агрианских земель были знакомые ему лишь из рассказов друга. Уже темнело, а они находились посреди чужой страны, в холодном лесу под охраной Перитаса, Александровой псины, замерзшие и потерянные, но не голодные. К счастью для них, Антигона дала им в путь очень большой мешок с едой. Когда Гефестион прибежал в дом со злополучного банкета, на ходу объясняя то, что произошло, мать рванула на кухню, собирая всю еду, какую только нашла, в походный мешочек. - Говорил же, надо было остаться в деревеньке, которую мы проходили час назад, - совсем уныл Гефестион, глядя как последние лучи солнца исчезают за кронами деревьев. Он был в Иллирии раньше со своим дедом, но не знал эту местность. - Мы не потерялись, - упрямился Александр. – Мы идем верным путем. - Ну и куда же мы идем, гений? - В замок Лангара. - И где он? - Близко. - «Близко» это не ответ. – Гефестион начинал злиться. Его одолевала тревога за безопасность друга. Вот они, открытые для врагов, и он мог поклясться своим конем, что Аттал бы сейчас выпрыгивал из штанов, желая навредить царевичу. - Почему ты злишься? – спросил Александр, повернувшись к филэ. - Ни почему, - процедил сквозь зубы Гефестион. - Тион, не беспокойся ты так сильно. Давай посмотрим на это, как на приключение, совсем как у Ясона с Аргонавтами. - Ага, конечно… Надеюсь, что нам не предстоит бороться с сиренами и гарпиями. Иначе умрем до того, как взойдет солнце. - С чего ты так мрачен? – Гефестион приподнял одну бровь. - Ксандре, мы здесь одни, нас всего двое. – Перитас громко гавкнул в протест. – Ладно, трое. Мы идем и не знаем куда, заблудившиеся... - Мы не заблудились. - Мы заблудились! – повысил голос Гефестион. – Твой отец напал на тебя на свадебном пиру, твоя мать находится в ссылке в Иллирии, а Аттал хочет прикончить тебя. - Думаешь, я это не понимаю? - Именно. Александр вздохнул: - Я все понимаю, не беспокойся. Все будет хорошо. – Царевич был спокоен. – У Царя нет иного наследника, а то, что происходит сейчас, принижает его статус. Греки поднимут бунт, если узнают, что он не может удержать мир в собственной семье. Поверь мне, нужно лишь потерпеть. Гефестион уже открыл рот, чтобы высказать свое мнение насчет этого, как мимо его лица пролетела стрела и воткнулась в траву перед Буцефалом. Конь вскинул копыта, а на поляну выбежали сурового вида люди, окружая их со всех сторон. Ловушка? Атталовы люди? Или Александрос нас предал? - Нам не нужна кровь на руках. Будьте прилежными мальчиками и отдайте коней по-хорошему, - сказал один из них, улыбаясь беззубой улыбкой. - Вы пытаетесь меня обокрасть? – широко распахнул глаза в гневе Александр, казалось, будто сама мысль о том, что его могут обокрасть, была для него абсурдной. - Шшшшшш, - приложил к губам палец разбойник. – Мы не пытаемся, мы крадем ваших коней, а это сделать можно двумя способами. – Мужчина выставил руку вперед. – Сделаем это по-хорошему или же по-плохому. – Разбойники как по сигналу сверкнули ножами и клинками мечей. – А захотите сбежать, то получите по стреле в спины. – Двое конокрадов подняли луки. – Так, как поступим? Перитас оскалился, шерсть на его спине поднялась дыбом. Александр сжал челюсти и прикоснулся к эфесу меча. - Нет, - шепнул ему Гефестион, почти невидимо двигая губами, не сводя глаз с воров. – Мы отдадим вам коней, - сказал он беззубому, повысив голос. - Мудро, юнец. - Что ты творишь? – разозлился Александр, глядя, как друг спустился с коня. - Верь мне. – И вот все объяснение. Царевич спустился с коня, не сводя глаз с шайки. Гефестион пересчитал врагов. Всего двенадцать, все вооружены: у двоих по луку; остальные – с ножами, мечами; один – с копьем. Щитов, однако, ни у кого не было… Плохо. Но Гефестион не позволит, чтобы они навредили тому, кого он любит больше всего на свете. - Мечи на землю, - скомандовал разбойник, почесав небритый подбородок. - Хорошо, - ответил Гефестион, и Александр посмотрел на него как на незнакомца. Гефестион подошел чуть ближе к ним и вытащил все клинки, которые у него только были, и вырвался вперед к беззубому, ловко перерезав тому глотку. Озадаченные внезапной атакой разбойники кинулись на македонца. Александр бросился на помощь другу. Кровь лилась из распоротых глоток и отрезанных конечностей. Обагренная сталь клинков блестела на солнце. Александр убил пятерых, Перитас одного, Гефестион позаботился о шестерых… но разве их было не двенадцать? Брюнет обернулся и увидел последнего вора, поднявшего нож на царевича. Юноша не успел даже обдумать что-либо, как ноги понесли его к Александру, опрокинув того на землю. Нож пролетел прямо над их телами. - Было близко, - выдохнул Гефестион, тряхнув грязными от земли и крови волосами. Словно гром посреди ясного неба, раздалось громкое ржание коней. Юноши повернулись и увидели еще двух разбойников на их конях. Единственный выживший в этой битве побежал к соратникам, прыгнул на Аластора и ускакал прочь. Юнцы пытались догнать их, но было слишком поздно. Александр выругался на чистом македонском, распространенном среди солдат, диалекте, используя такие слова, что и его бледнолицая мать бы покраснела от стыда. - Черт их побери! – На лбу Царевича угрожающе взбухла вена. Гефестион склонился над землей, стараясь успокоить дыхание. Сердце бешено билось в груди. Стоны раненого донеслись до них, и блондин моментально очнулся. Он прошел к самому ближнему из еще не погибших, на бедре у того кровоточила глубокая рана, схватил за плечи и рванул к себе. - Кто вы? И куда это твои дружки увели наших коней? – взвыл Александр. Разного цвета глаза гневно впились в лицо несчастного, а сила в голосе заставила того дрожать. – Отвечай! - Мы… мы волки Адлера… - Кто этот Адлер? - Н-н-наш лидер, - разбойник был испуган до смерти. – Он из германского племени… так он говорит. - Где наши лошади? – настаивал Царевич. - Они-они забрали их в наше… логово. - Куда? - В горы, к северу от места, известного как Тропа смерти… Александр отпустил раненого и пошел в ту сторону, куда ускакали воры. - Куда это ты? – спросил Гефестион. Он уже очистил клинки от запекшейся крови. - А как ты думаешь? Вернуть наших лошадей, - огрызнулся Александр. - Ксандре, ты ведь не думаешь идти в горы, - попытался образумить того лучший друг. - Что в этом не так? - Мы не знаем этих земель, уже холодает. У нас нет ни денег, ни еды. Все наши вещи были на конях, а воров гораздо больше, чем нас. Они опасны. - Не знал, что ты такой трус, - с горечью отозвался Царевич. - Прости? – Гефестион ошеломленно посмотрел на филэ. – Я не трус. Я пытаюсь образумить тебя, показать тебе, насколько беспечен и наивен твой план, и спасти твою неблагодарную задницу. Мы не можем идти за ними, не сейчас. Уже темнеет, и в данный момент нам нужно вернуться в деревню и просить убежища. А если и после этого ты хочешь идти за ними, то я сломаю тебе нос и утащу в деревню против твоей воли, - закончил юноша уже почти крича. Он никогда не повышал на Царевича голос, но сейчас опасная смесь страха за любимого и злости смешались в его душе. Они оба замолчали. Александр закрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный воздух. Вдалеке послышался вой волков, и Перитас настороженно навострил уши. - Прости, - после долгого молчания ответил Царевич. – Ты прав, здесь остаться мы не можем. Пойдем в деревню. Гефестион кивнул, удовлетворенный решением друга. - Это к лучшему. - Пока что… но я не сомкну глаз, пока мы не вернем своих лошадей. Они двинулись в путь, долгий и мучительный. Дорогой, то по чему они шли, было назвать сложно. Острые камни лежали то тут, то там, грязь перемешалась с травой. Идти было нестерпимо тяжело. Резко похолодало, и они ощутили жуткий холод на своих прикрытых лишь меховой накидкой телах. Волки снова завыли, и юноши поспешили вперед. Какие странные волки, - подумал Гефестион. Вой казался почти музыкальным, прекрасным и внушающим страх. Он поднял голову и увидел сияющую полную луну. Тогда я и не смел представить, что слышу вовсе не волков, а оборотней. Теперь-то я знаю многое: в этих землях живет огромная стая оборотней, которые убивают любого, кто только ступит на их территорию. Хотя мне даже радостно, что будучи смертным я этого не знал. Меня бы удар схватил. - Тион, - прошептал Александр. - Хм? – Гефестион очень устал. Он бы уснул в грязи, если бы не эти треклятые волки. - Прости, что назвал тебя трусом, - Царевич, казалось, даже стыдился своего поведения, и это удивило его друга. - Не волнуйся. Я знаю, ты не это имел в виду, - улыбнулся он, и Александр ослепительно улыбнулся ему в ответ. - Тион. - Хм? - Думаешь, погода может стать еще хуже? – и, словно отвечая на вопрос, небеса низвергли тысячу водных капель с небес. У Зевса чертовски хорошее чувство юмора. Закон Мёрфи – «если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт». Гефестион сузил глаза. - Великолепно. Они достигли деревни только через два часа. Она была маленькая, но весьма уютная, а ее жителями были не только иллирийцы, но и греки и эпироты. Юноши промерзли, вымокли, устали и умирали от жажды и голода. Они пытались найти себе кров, но никто не пускал их к себе. Вместе они были похожи на нищих, и люди боялись принять в доме незнакомцев. К тому же все их деньги остались в сумках на лошадях, поэтому они не могли даже заплатить за крышу над головой. - Что теперь? – задал вопрос в никуда Гефестион, сидя под крышей одной из лавок вместе с промокшими Перитасом и Александром, глядя на гремящий дождь. - Ты уверен, что у тебя нет лишних драхм? – спросил Царевич. - У меня только медальон и браслеты, которые ты мне подарил, - зевнул филэ. Ох Боги, он так устал. – А у тебя? - Тоже. – Александр потер глаза. Гефестион облокотился на Александра и закрыл глаза – все его тело болело после боя с разбойниками и двухчасовой ходьбы. - Боюсь, что нам придется спать здесь, - сказал Александр, обняв любимого. - Меня не волнует, здесь по крайней мере сухо, - Перитас подгадал момент и принялся отряхиваться, на что юноши громко завыли. - Ты не должен быть здесь, - сказал Александр. – Все это не твои проблемы. Ты должен быть дома, спать в своей кровати в кругу семьи. – Он нежно погладил спину Гефестиона. - Твои проблемы и мои проблемы тоже, - в полусне ответил филэ. – Ты правда думаешь, что я смог бы спать, зная, что ты один в Иллирии? Александр улыбнулся и прикоснулся лбом к темным волосам его Гефестиона. Было очень холодно, Царевич чувствовал, как дрожь сотрясает тело его друга, и потер его спину, пытаясь согреть. - У тебя рана на ноге, - заметил блондин, глядя как кровь скользит под слоем грязи, покрывавшим ноги. - Пустяк, - прошептал Гефестион. – С дедушкой было и похуже. Вдруг взгляд Александра привлек кто-то, машущий в их сторону, зовущий их к себе. - Тион, Тион! – Царевич позвал его, и филэ приоткрыл глаза. – Кто-то зовет нас. - Где? - Там! – вытянул руку Александр. И правда, там стояла женщина. – Как думаешь? Идем? - Почему нет? Нам все равно некуда идти, - Гефестион приподнялся. – Держись настороже, это может быть и ловушка. Они подбежали к женщине вместе с Перитасом и вошли в маленький, но чистый домик с двумя комнатками внутри. В одной стоял маленький деревянный столик со стульями, а во второй, видимо, находилась спальня. В камине весело потрескивал огонь, и восхитительный запах наполнял гостиную. Перитас чихнул и прошел к миске с едой. Женщина закрыла дверь, и юноши поклонились ей. - Благодарю вас за то, что приняли нас, - почтительно сказал Александр, и женщина улыбнулась, сняв плащ. - Не нужно благодарить меня. Я не могла оставить вас мерзнуть на этом холоде, - нежно ответила женщина на чистом греческом. - Вы говорите по-гречески! – воскликнул Царевич. Она улыбнулась. - Я родом из Коринфа, но путем проб и ошибок таки оказалась здесь, - вздохнула она. – Вы ведь не здешние, так? - Нет, мы македонцы, - гордо ответил Александр. - Ох! Где же мои манеры? – воскликнула женщина, всплеснув руками. – Пожалуйста, присядьте. Вы, должно быть, устали и хотите есть. – Словно мысли читала. Гефестион заметил, как на полу образовались мокрые лужи грязной воды, и уже собрался было извиниться, но… - Не волнуйтесь, присядьте. Я все уберу, - улыбнулась она. Женщина подала им суп и корзинку с хлебом. Юноши пытались вести себя цивилизованно, но проголодались настолько, что ели так, будто это последний ужин в их жизни. Даже Перитас получил свою куриную ножку. Хозяйка терпеливо ждала, пока они закончат, и затем спросила. - Была ли вам моя еда по нраву? - Более чем, - ответили они почти одновременно. - Приятно слышать, - женщина указала кистями рук на себя. – Как бы то ни было, меня зовут Агапе. С ней что-то не то, - задумался Гефестион. - Меня зовут Александр, сын Филиппа, а это мой возлюбленный, Гефестион, сын Аминтора, - ответил Царевич. Его филэ настолько загляделся на женщину, что поначалу не обратил внимания на слова Александра. Его возлюбленный? О Боги! Странно, но почему-то ему вовсе не понравилось, как это звучит. И чувствовал он это не потому что ему не нравилось быть с Александром, нет! Но он не хотел, чтобы его знали как возлюбленного Царевича. Реальность обухом ударила его по голове – они не равны, никогда не были таковыми и не будут. Он всегда будет другом Александра, возлюбленным Александра, воином Александра… - Макендонцы, да? Вы далековато забрели от дома, - сказала Агапе и загадочно улыбнулась. – Только не говорите мне, что сбежали. Гефестион густо покраснел. - Вы нас раскусили, - солгал Александр, и его товарищ ошарашенно оглянулся, чтобы посмотреть на него. – Мы сбежали. Наши семьи ненавидят друг друга, кажется, уже целую вечность. - Так как же вы встретились? – зажглась Агапе. - На одном из пиру, которые устроил отец Гефестиона. Это был костюмированный праздник, поэтому никто и не заметил меня с друзьями. А потом я увидел его и влюбился. Агапе глубоко вдохнула воздух. - А затем? - Я вернулся в их дом уже после пира и встретился с ним. Все было решено между нами, и Гефестион ответил мне взаимностью. Но позже мы узнали, что отец планирует связать моего возлюбленного свадебными узами с его двоюродной сестрой. Этого я позволить не мог, вот поэтому мы и находимся здесь. Словно Шекспира пересказал. Агапе засмеялась, очарованная историей. Гефестион не мог вымолвить ни слова от шока. - Как мило! Так пищит… что с ее голосом? - Только не говорите, что вы пришли из Македонии пешком. - Определенно нет. Шайка бандитов забрала наших коней и деньги. – Александр рассказал ей о стычке, и в конце женщина лишь покачала головой, возмущаясь. - О да, эти волки Адлера несут с собой только проблемы. А мы боимся сражаться с ними, - добавила Агапе. – Вы, должно быть, очень сильны, если поразили двенадцать из них. – Она сделала паузу. – Что планируете делать сейчас? - Найти Адлера и вернуть то, что принадлежит нам. – Если бы из чьих-то иных уст, не Александровых, услышала бы это Агапе, она бы рассмеялась тому в лицо. Но юноша был уверен в том, о чем говорит и чего хочет, и она верила ему, даже если шансы на исполнение желания у него не так уж и высоки. Она кивнула. - Можете остаться на ночь, а с утра вас будет ждать теплая ванна на двоих… ой, прошу прощения, на троих, - добавила Агапе, глядя на сурового Перитаса. - Вы безмерно добры, госпожа, - сказал Царевич. - Рада, что могу помочь таким прекрасным юношам, как вы. – Агапе вздохнула. – Обожаю романические истории. Агапе разложила им подстилки на полу, и Перитас свернулся клубком рядом с хозяином. Александр обнял Гефестиона со спины, благодаря Богов за кров, а женщину за доброту. Спать на улице он не привык. - Ксандре? - Хм? – Царевич уже почти заснул. - Ты не заметил ничего странного в Агапе? – прошептал Гефестион. - А что? – Блондин слишком устал, чтобы думать. – Ты ведь не думаешь, что она агент Аттала? Хватит быть таким параноиком. - Нет, не в этом дело. – Гефестион умолк, обдумывая, как бы лучше выразить собственную мысль. – Я думаю, она не женщина. - Что? - Я думаю, она мужчина. – Перитас встревоженно приподнял голову. - Ты уверен? – нахмурившись, прошептал Александр. - Не совсем, но что-то подсказывает мне… Хватит, не смотри так, она в конце концов приютила нас, - уже пожалел о том, что затронул эту тему, Гефестион, но Царевич так и находился в ступоре. - Думаешь, он распустит руки? Гефестиону отчаянно захотелось рассмеяться. Александр мог спокойно любить другого мужчину, но мужчина, переодетый в женщину, вызывал у него замешательство. - Нет, Ксандре, я так не думаю. Хотя если он и попытается, в чем я сомневаюсь, я защищу твое достоинство, не беспокойся, - широко улыбнулся Гефестион. Александр сузил глаза. - Спокойной ночи, - пробурчал он. - Спокойной ночи, милый, - поддразнил его филэ. Сбежавшие голубки! Самая глупая идея, какая только могла посетить светлую голову Александра… но сама мысль о том, чтобы сбежать с ним от сложного мира, заставила брюнета улыбнуться и блаженно закрыть глаза. ХХХ На следующий день Агапе, как и было обещано, подготовила для юношей ванну, оставив им теплую воду и чистую одежду, дав при этом свежие повязки для раны Гефестиона. Утро было холодным, и принимать ванну на улице в такую погоду было жутко, но им правда нужно было умыться. Перитас порывался сбежать пару раз, но каждый раз Александр хватал его за хвост и отправлял прямиком в воду. Женщина ушла на рынок за овощами для завтрака, оставив их на некоторое время наедине с мебелью. Когда она вернулась, то нашла их уже в доме, и громко вздохнула, глядя как Александр бережно накладывает повязку на бедро Гефестиона. - Порез достаточно глубокий, - нахмурился Царевич. - Я уже говорил, с дедушкой я видел раны и похуже. - Тебе нужно быть осторожным, в последний раз у тебя было заражение. Гефестион смешно сморщил нос. - Как скажешь. - Обещай, что будешь осторожнее в будущем, - попросил Александр. – Ты слишком рискуешь собой в бою. - Я не могу не рисковать. Светловолосый юноша нахмурился. - Почему это? - Потому что однажды ты будешь в опасности и я должен буду защитить тебя, должен буду рисковать собственной жизнью, - сказал Гефестион прямо, но Александра это вовсе не успокоило. - Голодны? – вступила в разговор Агапе. Юноши разговаривали по-македонски, поэтому она не поняла ни слова, сказанного между ними. - Безумно! - воскликнул Царевич. - Святая Афродита! – воскликнула Агапе. – Да ты красавец, - оглядела она Гефестиона. Теперь она видела его при свете дня, вымытого от грязи, отдохнувшего и посвежевшего. - Эм… спасибо? Александр нахмурился. Он, конечно, ни за что не признает этого, но его жутко раздражало, когда кто-нибудь делал комплименты Гефестиону. Во время еды Царевич угрюмо смотрел на женщину, и Гефестиону пришлось пихнуть его в бок локтем. И да, он был прав. Агапе действительно была мужчиной, но никто из них ничего не сказал об этом ни тогда, ни после завтрака. В голове у Александра уже крутился безумный план по спасению лошадей. Спустя два дня по деревне пошли слухи о том, что воры скоро вернутся за новой добычей, и у него возникла потрясающая идея. ХХХ "Леоннату, сыну Антея, Не прошло и года! После трех месяцев здесь я нашел таки способ переслать письма в Пеллу. Бумаги здесь не так много, поэтому я могу написать лишь одно письмо. Надеюсь, ты прочитаешь его Пердикке и моей семье. У нас с Александром все в порядке. Два месяца мы провели в небольшой деревушке на эпирской границе, потому что банда воров украла наших лошадей. Тебе наверняка даже представить будет сложно, как разозлился Александр, а после уговорил жителей этой деревушки пойти против разбойников. Он собрал маленькую армию и отправился с нею на север Иллирии, в горы. Мы нашли эту шайку, себя они зовут волками Адлера, и Александр устроил резню на месте. Мы вернули лошадей, а нашим «воинам» отдали золото. Не нужно даже писать о том, как сильно они полюбили Александра. После этого мы отправились во дворец царя Лангара. Он был счастлив увидеть Александра, но, боюсь, один из его лордов был агентом Аттала. Александр твердил мне, что я в каждом человеке вижу врага, но с этим типом творилось явно что-то странное. Мы решили покинуть дворец, к превеликому неудовольствию Лангара, и съездить к северным границам с германскими кланами. Нам все хотели дать сопровождение, но Александр отказался от всего, что было предложено. Лучше в одиночку. Думаю, сейчас мы с тобой уже родственники. Я горячо жалею о том, что не могу присутствовать на вашей свадьбе. Скажи сестрице, что я сожалею. Попытаюсь написать как только смогу, но думаю, это будет нескоро. Скажи моей семье, что я их люблю. Гефестион, сын Аминтора".