Сказ о македонце

Услышав, что к ним идет верхушка македонской армии, она не знала, что и подумать. Ей македонцы не нравились. Она встречала нескольких из них в то время, пока была гетерой, и все они были грязными грубиянами. Но, не стоит забывать о том, что если ей удастся обвести вокруг пальца кого-нибудь из них, то она сможет отправиться на восток. Она была умна и знала, что у последнего Царя Македонии и его сына была одна цель. И единственное, что сдерживало молодого царя от достижения цели, так это Демосфен. Известный оратор убедил греков в том, что новый Царь всего лишь мальчишка, неспособный на дерзость. Его незачем бояться, так думают все, особенно теперь, когда Филипп мертв. До Филиппа Македония была ничем, только он сделал свою родину столь величавой. Она не знала в лицо нового Царя, не знала, так ли он хорош в управлении государством как его отец, но сегодня шанс всё это узнать ей подарила судьба. Она родилась с другим именем, именем своей матушки, погибшей при родах. Ее отец, Ликаон, растил ее в ласке и любви. Но все изменилось, когда он женился во второй раз. Мачеха возненавидела ее и, как только Ликаон отправился в Персию на службу к известному Мемнону Родосскому, продала ее в гетеры. Ей было всего девять лет. Теперь ей уже семнадцать, она широко известна в Афинах, ее зовут Таис. - Таис! – робко молвила рабыня, расчесывавшая ей волосы. У гетеры была роскошная светло-рыжая шевелюра, которая, вкупе с ярко-голубыми глазами и молочно-белой кожей, делала ее похожей на сказочное существо. – Вы молчаливы сегодня. Что-то задумали? - Я думаю о македонцах, Софонисба, - ответила Таис нумидийке. Софонисбе было 14 лет, но рабыней она стала в нежном шестилетнем возрасте. У нее были ужасные хозяева до тех пор, пока Таис не увидела ее на рынке и не купила ее. Софонисба боготворила свою молодую хозяйку, та в свою очередь любила нумидийку как собственную сестру. Между ними никогда не было секретов, и рабыня готова была жизнь отдать ради своей госпожи. - Вы все еще хотите отправиться в Персию вслед за своим отцом? – Таис кивнула. - Македонский царь собирается завоевать всю Персидскую империю, а Мемнон работает на Великого Царя, - сказала гетера, любуясь собой в гладко отполированной бронзе, которая у нее была вместо зеркала. - Не нравятся мне эти македонцы. - Как и мне, но отправиться в Персию в одиночку мне не под силу, македонцы – мое спасение, - вздохнула Таис. – Принеси мне лиловый хитон. Он будет хорошо смотреться с этими жемчужинами. Софонисба покорно исполнила поручения, и Таис предстала перед ней в настолько прекрасном облачении, что сам Великий царь бы исполнил любую просьбу молодой женщины. Она жаждала найти отца и, если пришлось бы, на собственных коленях проложила бы путь в далекую Персию. ХХХ - Не хочу идти! – в который раз уже упрямо повторял Гефестион, пока брат чуть ли не тащил его в дом гетер. Никандрос, Птолемей, Пердикка и Леоннат не так давно услыхали о том, что самый знаменитый дом гетер в Греции находится у них под носом, и, естественно, пожелали узнать, так ли он хорош, как о нем рассказывают. Гефестион хотел остаться в доме их тетушки, так как у Царя была важная встреча и увидеть его не представлялось возможным, но Пердикка и Никандрос «уговорили» его пойти с ним. В конце концов, уж лучше так, чем потом слушать причитания тети о том, какой он неженка, раз не гуляет с друзьями по пабам. - Ты слишком много жалуешься, Тион, - усмехнулся Никандрос, уже подходя к месту назначения. - Вот, скажи, неужели тебе не любопытно узнать, что здесь? – воскликнул Пердикка, который чуть ли не подпрыгивал на месте от радостного возбуждения. - Я слышал, будто внутри собрались самые прекрасные женщины Греции, - сказал Птолемей. - Ладно, я зайду, но на всю ночь не останусь, - сдался Гефестион, освободив наконец руку из сильного захвата. - Ох, поверь, ты передумаешь, как только увидишь этих красоток, - ухмыльнулся Птолемей, сверкая глазами. "Глубоко сомневаюсь," - подумал Гефестион. Он бы, может, и остался, если бы Александр был рядом… и на мгновение задумался, что было бы если бы возлюбленный и впрямь был здесь. - Кто вы? – спросил один из стражников у входа. Он был настолько могуч, что и Геркулес был бы тихой мышкой рядом с ним. У стражника не было оружия, но, похоже, оно ему и не нужно. Он, казалось, мог убить человека и голыми руками. - Мы офицеры первого порядка в войске царя Александра, - гордо сказал Никандрос с уверенностью человека, не раз солгавшего в своей жизни. Стражник посмотрел на них задумчиво и приподнял бровь, словно большего нонсенса в жизни не слыхивал. - Вы слишком молоды, чтобы быть высокопоставленными офицерами, - возразил он. Правда. Прошло 5 месяцев с тех пор, как погиб царь Филипп, Александр оставил генералов отца на своих должностях, хотя при этом его друзья уже и были включены в число высокопоставленных чиновников. Но ставить юнцов в руководство над ветеранами не привело бы к ничему хорошему, поэтому руководителями пехотных такс и кавалерийских эскадронов оставались верные его отцу подчиненные. - Конечно, мы молоды, мы близкие друзья Царя, а он, как вам известно, совсем не стар, - сказал Пердикка, однако стражника его реплика никак не впечатлила. - Послушайте, если вас интересует наше финансовое положение, то с этим у нас все в порядке, - сказал Птолемей, протягивая стражнику маленький кожаный мешочек. Стражник мешочек принял, но снова скрестил руки на груди, не пропуская молодых людей дальше. - Мы вообще сможем хоть как-нибудь пройти или нет? – чуть не взвыл Леоннат, ему так хотелось увидеть настоящую гетеру, что не больше терпеть. - Идем уже, мы выставляем себя дураками, - вновь заворчал Гефестион, и Никандроса поразила гениальная идея. - Слушай, друг, можешь нас не пускать, - начал Никандрос, и товарищи удивленно посмотрели на него. – Но предупреждаю, вот этот мужчина, - Он взял Гефестиона за плечи, - возлюбленный Царя. – Щеки Гефестиона резко приобрели пунцовый оттенок. – И поверь, Царь не обрадуется, когда узнает, что ты не пропустил сюда его возлюбленного с верными друзьями. Наконец, стражник засомневался. Он посмотрел на Гефестиона, который воззрился на брата с искренним желанием испепелить на месте, и медленно кивнул, отходя в сторону. - Так и быть, можете пройти. - Благодарю, - улыбнулся Никандрос. Их отвели к большому фонтану, где сидели молодые женщины, ублажавшие мужчин. - Ник, потрясающе! – воскликнул Пердикка, и Леоннат согласно кивнул. - Всегда к вашим услугам. - Как ты мог!? – воскликнул Гефестион, все еще смущенный и разозленный. - Тион, не нужно драматизировать. Я сказал правду, ты возлюбленный Александра, - ответил брат. - «Царь не обрадуется, когда услышит, что ты не впустил его возлюбленного». Александра бы не волновало, что меня не пустили сюда. Он скорее обрадовался бы, что я сюда не пришел, - фыркнул Гефестион. - Посмотри на ситуацию с другой стороны, ты помог друзьям войти сюда, и мы крайне благодарны тебе за это, - чуть склонил голову Птолемей. - Дураки, - процедил Гефестион, когда до него донесся знакомый смех и полная вульгарностей речь. "Прошу, нет, только не он," - в отчаянии воскликнул Гефестион, когда его серые глаза нашли в толпе Кратера, который сидел на краю фонтана рядом с полуобнаженной девицей. - Я пошел домой, - протараторил Гефестион. - Что? – воскликнул Пердикка. - Что? – удивился Птолемей. - Что с тобой такое? – нахмурился его брат, а Леоннат лишь воззрился на него с вопросом в глазах. Прежде, чем Гефестион смог объяснить свое поведение… - Детка! А ты что здесь делаешь? Царского члена тебе не хватает? – воскликнул Кратер так громко, что, наверное, весь дом слышал его. "Не убивать его, только не убивать," - сделал глубокий вдох Гефестион. Как хорошо, что на входе у него забрали меч и клинки, иначе сейчас бы все добро полетело бы прямиком в Кратера. - Кратер! Сколько лет сколько зим! – радостно воскликнул Никандрос, подходя к старшему товарищу. - Ник! Я уж было подумал, что тебя-тугодума уже давно и в живых нет, - поприветствовал его великан. - Не знал, что ты уже встречал моего брата. - Твоего брата? – Кратер посмотрел на Гефестиона, затем перевел взгляд вновь на Никандроса. – Это твой брат? - Ты всегда такой… вежливый? – спросил Гефестион, едва сдерживаясь от того, чтобы избить наглеца. - Тион, не злись, я уверен, Кратер шутит, - попытался успокоить его Птолемей, но получилось у него это не лучшим образом. – А это не…? – Но не суждено было Птолемею продолжить фразу, потому что в это мгновение из своих покоев вышла Таис. В своем лиловом хитоне она походила на молодую царицу и величаво шла по своим владениям с той грацией, за которую высокородные барышни были готовы растерзать девушку. Таис улыбнулась мужчинам, когда ее глаза наткнулись на кое-кого интересного. - Аполлония, - подозвала Таис девушку, разносившую вино. – Кто он, тот высокий мужчина? Аполлония повернулась в ту сторону, куда указывала Таис, и глупо хихикнула. - О, тот симпатяга, - начала девушка, глядя на Гефестиона. – Все девочки спрашивают только о нем. "Все?" - нахмурилась Таис. Аполлония была той, кто рассказывал о мире извне, в этом доме для хозяйки Ламии. Ей была известна каждая сплетня этого города, она хорошо знала политиков, политические теории и диспуты. Когда Ламия только услышала, что в Афины собирается приехать сам Царь Македонии, то поручила Аполлонии осуществить необходимые приготовления. Она была уверена, что уж ее-то дом они посетят в любом случае. А сама Ламия не хотела, чтобы в ее доме гуляли простолюдины, притворяющиеся товарищами Царя. - Он македонец? – спросила гетера. - Да. – Сердце Таис забилось быстрее. "Вот так везение, о Афродита! Красавец да еще и македонец к тому же. Если я сумею соблазнить его, то все свершится согласно плану," - радостно подумала Таис, когда вспомнила про «всех девушек», которые стремились встать на ее пути. Время - деньги. Таис состояла в хороших отношениях со всеми девочками и стражниками. В доме ей нужны были союзники. Она выживала всю свою жизнь и знала, что если хочет найти отца, то ей понадобятся деньги и помощь влиятельного человека. Но в ее положении она может добиться этого лишь одним путем. Таис – известнейшая гетера этого города, она обогащала Ламию, за что та разрешила ей откладывать определенную сумму денег для себя. Она никогда не крала чужих клиентов, но сейчас, сегодня, Таис готова была побороться. Уж такого клиента она ни за что не упустит. - Что еще ты знаешь о нем? – спросила Таис, глядя, как македонцы заняли кресла. Гефестион не выглядел радостным. - Смотря, что я получу взамен, - улыбнулась Аполлония, и гетера мгновенно поняла ее намерения. Таис растянула губы в сладкой улыбке. - Если я получу больше информации о нем, больше, чем кто-либо другой, я буду благодарна настолько, что подарю тебе свой жемчуг. – Глаза Аполлонии жадно заблестели. Девушка кивнула. - Его зовут Гефестион, сын Аминтора, - тихо начала она. – Я слышала, что он любовник Македонского царя. - Не удивлена, с его-то внешностью, - пробормотала Таис. – Что еще? - Он был награжден за боевые подвиги после битвы при Херонеи, - продолжила девушка. - Женат? - Нет, не женат, даже не помолвлен. Но будь осторожна, я слышала, что он до безумия любит своего Царя, а Царь в равной степени ценит его, - сказала Аполлония, передавая полные вина кубки веселящимся мужчинам. - Это все? – Аполлония кивнула. - Да, но если хочешь, я могу узнать побольше для тебя. - Постарайся, будь добра, и не говори никому о том, что узнаешь. Я подарю тебе еще и красивые сережки к уже твоему жемчугу. – Аполлония широко улыбнулась. - Можешь рассчитывать на меня. Таис некоторое время наблюдала за Гефестионом издалека и сумела отметить некоторые особенности в нем: ему здесь было явно некомфортно и человек, грубый великан, раздражал его неимоверно. Она также заметила Птолемея, который, не отрываясь, смотрел на нее, но ее взгляд был направлен только на Гефестиона. Наконец Таис улучила подходящий момент. Подойдя к Апполонии, она взяла девушку за руку и отобрала кувшин с вином для македонцев (уж они-то знали, как нужно пить). - Могу я предложить вам еще вина? – сладко спросила Таис. - О Афродита! – воскликнул Пердикка, завидев ее. - Здравствуй. И где же ты пряталась, дорогая? – спросил Кратер, оглядывая девушку с пят до головы. - Как вас зовут? – спросил Птолемей, не теряя времени. - Таис, господин, - ответила гетера, скромно опустив ресницы, склонившись, чтобы разлить вино. Кратер смачно шлепнул ее по ягодицам, заставив Никандроса захохотать. Девушка лишь улыбнулась. - Благодарю, милая, - сказал Никандрос. Леоннат благодарно кивнул и выпил вино из своего кубка. Гефестиона она оставила напоследок. - Вино не приносит вам услады, господин? – спросила гетера, глядя на хмурое лицо Гефестиона. Он поднял глаза на нее, и Таис, к своему стыду и удивлению, поняла, что краснеет. Краснеет, как малолетка! Но и сдержать себя она не могла. - Вино хорошее, - медленно сказал Гефестион. - Тогда, может, я могу как-нибудь вам услужить? – Ее голос, мягкий, балансирующий на грани соблазнительно шепота и робкой просьбы, сводил Птолемея с ума. - Нет, спасибо. - Тион, ты с ума сошел? – воскликнул Никандрос, глядя на брата будто впервые. Кратер рассмеялся. - Никогда не думал, что ты такой неженка. – Струна терпения оборвалась. Леоннат и Пердикка едва успели подхватить Гефестиона за локти, удержать его подальше от Кратера. И почему все в последнее время так и норовят назвать его «неженкой»? - Хм, есть кое-что с чем ты можешь помочь мне, - вмешался Птолемей. Таис вежливо улыбнулась, но спускать Гефестиона с крючка она не была намерена. - Может быть, ванна сможет расслабить вас, господин, - предложила гетера, и Гефестион согласился, не желая более оставаться в этом обществе. Кратер может гордиться собой: он единственный смог взбесить его настолько… разве что на это еще был способен Александр, но то было давно, когда они только встретились. И брюнет был уверен, в этот раз он не влюбится до безумия в Кратера… Брр, даже мысль об этом заставила его поежиться, а если еще и вспомнить тот поцелуй, так тошно становится. - Вам он не нравится, - подала голос Таис, сидевшая на бортике около мраморной ванны, массируя ему спину. Они были наедине в роскошной комнате с великолепными росписями на потолке, изображающими Посейдона в окружении сирен. Софонисба зажгла ароматические свечи и принесла кубок самого дорогого вина, которое только было у Ламии. Она знала, как важен для ее госпожи этот человек, и искренне желала ей помочь во всем. - Так очевидно? – спросил Гефестион. Таис была умелой девушкой, напряжение покидало его тело с каждым уверенным прикосновением ее рук. - Кто он? - Кратер, сын Александроса, - ответил Гефестион. Она могла бы делать массажи ему хоть каждый день, так велико было ее умение, но руки Александра он любил больше всего на свете. Таис, видя, что мужчина не хочет говорить о Кратере, поспешила сменить тему разговора. - Я слышала, сегодня ваш Царь встретился с философом Диогеном. Гефестион кивнул. - Странный человек, этот Диоген, - сказал он. – Александр велел ему просить о чем угодно, и Диоген попросил его отойти в сторону, чтобы увидеть солнце… Он всегда такой? - Да, еще с малых лет я слышала рассказы о нем, - сказала Таис. Она наклонилась вперед, прижавшись полной грудью к спине мужчины, будто случайно. – Что же ваш Царь подумал о нем? - Он сказал: «Не будь я Александром, я был бы Диогеном». - Думаете, он всерьез? – Она потрогала его волосы, и какие же у него были волосы! Мягче самого шелка. - О да, - сказал Гефестион. – Люди не всегда понимают Александра, потому что не знают – шутит он или говорит всерьез. Правда такова – он серьезен всегда, и воспринимать его должным образом нужно всегда. Таис постаралась запомнить этот факт. Она провела пальцами за его ушами, мягко поглаживая кожу, но он резко обернулся к ней и схватил за тонкие запястья. - Не делай так, - попросил Гефестион, не сводя с нее взгляда. Таис заметила легкий румянец на его щеках. Не зная, она нашла его горячие точки, смогла его возбудить. Но большую ошибку он не мог допустить. Его похождения с Клеопатрой были последней ошибкой, которую он мог совершить. Он должен быть скалой, чтобы ничего не чувствовать рядом с молодой, обворожительной Таис, но решение уже принято, постель делить с кем попало он не собирался. - Я не желаю спать с тобой, - спокойно сказал он. – Так что, прошу, не пытайся. Таис кивнула. Если бы Таис рассказала мне о своем отце, я бы выкупил ее у Ламии и взял с собой в Персию. Но она не доверяла мужчинам, а незнакомцам – и того сильнее. Таис правда пыталась очаровать меня, и ей удалось, правда не в том смысле, коего она ждала. Она была умна и образована, чего в те времена не хватало женщинам. Но видел я ее тогда не в последний раз. ХХХ - Все кончено, - обратился Александр к Гефестиону во время трапезы в царском шатре. Они покинули Афины несколько дней назад и направлялись в Дельфы. – Гекатей сообщил мне о смерти Аттала. - При каких обстоятельствах это произошло? – спросил Гефестион, подавая куриную ногу Перитасу. - Демосфен долгое время писал Атталу и Пармениону со дня смерти моего отца. Все эти письма были у меня, Парменион перенаправлял их мне, - сказал Александр. – Я бы хотел, чтобы ты прочитал их и высказал свое мнение о них. – Друг согласно кивнул. – Демосфен пытался убедить Аттала и Пармениона поднять бунт против меня с помощью Афин, и, согласно Гекатею и Пармениону, Аттал поспешил согласиться на это предложение. - Предположу, что Парменион выбрал твою сторону после разговора с Гекатеем. – Перитас терся о ногу Гефестиона, прося еще курицы. - Да, он помог Гекатею и прикончил Аттала. Они и его голову мне прислали. - Что будешь делать с Клеопатрой Эвридикой и детьми? Александр устало потер глаза. - Еще не решил. - Мы с тобой знаем, что надежнее всего убить их. – Сама мысль об убийстве женщины и двух детей была противна Гефестиону, но другого выхода из сложившейся ситуации он не видел.- Или можешь поступить также, как твой отец поступил с мрачным Аминтой, и назвать Карана своим наследником, пока не родится твой собственный сын. - Потрясающе! Я даже не задумывался об этом, - Царь кивнул и широко улыбнулся. – Такой исход обрадует всех, а без Аттала Клеопатра Эвридика уже перестанет представлять угрозу. Спасибо, Тион. Кроме того, я хотел бы назначить тебя Соматофилаксом, - сказал Александр, резко сменив тему. Гефестион моргнул. - Меня? - Да, тебя. Ты и так являешься моим телохранителем, почему бы не сделать это официальным? - Не знаю, что и сказать. – Ничего подобного мужчина и не ожидал, никто в его семье не имел столь высокого ранга. – Но ты не можешь сделать меня им сейчас. Твоя позиция в царстве еще не стабильна. - Я думал об этом и смогу подождать, по меньшей мере, год, - сказал Александр. – Но что ты думаешь? Согласишься? - Ты мой царь, моя обязанность проследить за тем, чтобы твои желания осуществились, - нежно ответил Гефестион, заставив могучего Царя покраснеть. В Дельфах со мной произошло нечто странное. Мы прибыли в ночь, и нас сразу же оповестили, что Оракул недееспособен. Александр, никогда не принимавший «нет» за ответ, отправился в дом Пифии с приказом работать. Я ждал его снаружи, было полнолуние, на небе не было ни облачка… Ветер ласкал кожу мужчины, звон колокольчиков донесся до чуткого слуха Гефестиона. Он обернулся и увидел маленькую девочку лет 10, ее волосы светлые настолько, что казались серебряными, спускались к земле мягкими волнами. Она была очень бледна, а в глазах, быть может то был обман зрения, игра света, совсем не было зрачков. Она улыбнулась ему и указала на холм за его спиной. И исчезла. Гефестион моргнул несколько раз. Неужели ему это снится? Он обернулся посмотреть, быть может, кто-нибудь еще заметил девочку. Но стражники наблюдали за тем, что происходит между Царем и Пифией. "Должно быть, я совсем с ума сошел," - подумал Гефестион, все же направляясь к холму, на который указала ему девочка. Он шел некоторое время, то и дело проверяя, на месте ли клинки, пока не увидел ту девочку на камне. Она сложила ручки на коленях и будто ждала его. - Кто ты? – спросил Гефестион, чувствуя себя неуверенно рядом с ней. - У меня много имен, но ты можешь звать меня Свет, - пропела девочка. - Ты слепая. - Да, но поверь, я вижу гораздо больше, чем женщина, называющая себя Пифией, - сказала Свет, и, неизвестно почему, Гефестион поверил ей. - Ты видишь будущее? - Я вижу будущее в своих снах. Твое лицо я видела уже очень много раз. - Я не верю в подобное, - ответил он сухо. - Знаю, но однажды, Гефестион, сын Аминтора, ты вспомнишь меня и поверишь, - продолжила Свет. – Ты будешь связан со временем навеки, ты увидишь гораздо больше, чем какой-либо муж на свете, и встретишь ЕГО. - Кого ЕГО? – Она начинала пугать его, и Гефестион не мог даже представить почему. - Когда найдешь его Меч, узнаешь. Гефестион замолк на долгое время, но любопытство взяло над ним верх. - Что ты можешь сказать мне о царе Александре? - Твой Царь уничтожит сегодняшний мир. – Гефестион задохнулся. Свет сказала эту фразу так, что по его телу невольно побежали мурашки. Свет оказалась права, спустя много лет я вспомнил ее и поверил. Свет была вампиром, членом клана Малкавиан, отступников. Обращать человека столь юного, как Свет, было запрещено, выжить среди других она смогла лишь благодаря своим предсказаниям. Последний раз я видел ее в 1478 году, во время Инквизиции, не думаю, что она пережила эти ужасные дни. Последняя часть ее пророчества еще не сбылась. Кто такой ОН? Теперь я знаю, что это Каин, первый вампир. Я собираюсь найти его меч и, как и сказала Свет, встречу его… ХХХ Повитуха с трудом справлялась с молодой мамочкой. Старуха попросила больше воды, и туча слуг и служанок побежали за тазиком. Весь дворец Эпира пребывал в суете, царя не было, а у Царицы начались преждевременные роды. Крики Клеопатры эхом отдавались в коридорах, пот покрывал ее лицо, рука сжимала ладонь няни, пожилой женщины по имени Рея. - Еще немного, госпожа, я уже вижу голову, - приободрила женщину повитуха. Клеопатра поднатужилась, и вскоре крик новорожденного наполнил пропитанную напряжением комнату. - Ох Артемида! У вас мальчик, госпожа, - воскликнула, улыбаясь, повитуха, готовясь отрезать пуповину. Уставшая мать посмотрела на Рею, и верная няня поняла, что нужно сделать. Она взяла малыша у повитухи и подошла к окну, чтобы осмотреть ребенка. Он все еще был красный, но тонкие волоски на голове сказали ей то, что она хотела знать. Рея вернулась к госпоже, не обращая внимания ни на повитуху, ни на рабыню, сжимавшую в руке покрывало. - Вы были правы, - прошептала Рея, и Клеопатра с трудом села на кровати. - Нет, госпожа. Не садитесь, - воскликнула повитуха. - Дай мне ребенка, - Царица Эпирская обняла ребенка и посмотрела на него долгим взглядом. "Что происходит?" - не понимала женщина, только что принявшая роды у Царицы. Ни одна мать не реагировала на ребенка так, как девушка перед ней. - Он такой красивый, - прошептала Клеопатра, рыжие волосы прилипли к ее шее. "Совсем как его отец," - подумала Царица. Затем оглядела комнату и посмотрела, кто здесь находится: Рея, повитуха и рабыня. - Закрой дверь, - приказала Клеопатра, и Рея подчинилась. - Госпожа, что вы…? - Ребенок родился мертвым, поняла? – сказала Царица, и повитуха посмотрела на нее в глубочайшем шоке. - Но… зачем? – спросила женщина. - Неважно зачем мне это нужно, делай, как приказано, а я отплачу тебе за молчание. – Кровь Олимпиады взыграла в ней в конце концов. – А ты, - Клеопатра обратилась к рабыне, - скажешь хоть слово, и умрешь. Ты моя рабыня, и никто не спросит у меня, почему я сделала это с тобой. - Д-д-да, госпожа, - промямлила испуганная девочка. - Что вы будете делать? – спросила Рея. – Убьете его? Клеопатра подумала об этом на мгновение, но увидев умиротворенное личико малыша, не смогла принять такое решение. - Нет. Но и здесь остаться он не может. - Вы можете отправить его с его отцом, - предложила Рея, но Царица лишь покачала головой. - Не могу. Мой брат узнает об этом первым, он расскажет моему супругу. Нет, - Клеопатра отдала ребенка Рее. – Отдай его кому-нибудь за пределами Эпира, не знаю, каким-нибудь беднякам, тебе виднее. - Вы уверены? – Царица кивнула. - Я бы хотела оставить его. Это дитя дороже мне всех детей, какие только будут у меня с супругом. - Так оставьте, царю не надобно знать, кто его настоящий отец, - понизила голос Рея. - Нет, он ни за что не поверит мне. - Откуда он может узнать? - Посмотри на мальчика, Рея, - процедила Клеопатра, переходя на македонский. – Как я смогу объяснить его светло-бронзовые волосы? Я чувствовала, что что-то не так, с самого начала беременности, и говорю сейчас – это не сын Александроса. – Рея не ответила, ведь она верила своей госпоже. – Он не должен знать. Прошу, сделай, как я велела, увези его. Рея кивнула. - Сию же минуту. "Прошу, прости меня, отец Зевс, но иного пути я не вижу," - тихо взмолилась Царица.