Возвращение ассасина

Голова раскалывалась. Тело болело куда сильнее, чем когда меня ранил тролль. Я с трудом разлепила глаза. – Назир! – раздался тоненький голос Бабетты. – Слышащая очнулась! Я лежала на кровати в своей спальне, укутанная шкурами. Даже привстать не было сил – меня разбивал озноб. – Бабетта, – тихо спросила я, – что случилось? Скрипнула дверь, и в комнату влетел Назир. Его лицо было бледным и осунувшимся, словно он не спал много дней. – Эда, девочка! Хвала Ситису и Матери Ночи, – воскликнул он, но, поймав многозначительный взгляд вампирши, спохватился, – и, разумеется, талантам Бабетты. – Шут случился, вот что! Цицерон распорол тебе весь живот отравленным кинжалом. Ты едва не погибла, – выдохнул он. – Ты пролежала почти неделю, не приходя в себя, – добавила Бабетта. Цицерон! Понимание накрыло волной. Если Хранитель напал на Слышащую, значит, он нарушил догмат, и значит его могли… – Что с Цицероном? – севшим голосом спросила я у Назира. Тот недобро усмехнулся. – Ах, да. Шут. Если бы ты погибла, то нарушение догмата позволило бы убить его. Впрочем, смерть для него – слишком лёгкое наказание. Ты не находишь? Шут жив, и будет жить очень, очень долго. Но совсем не счастливо. – Что ты с ним сделал? – я с трудом приподнялась на кровати. – Запер в пыточной, – Назир опасно облизнулся, словно каджит, добравшийся до лунного сахара. Я села на кровати, свесив ноги, отдышалась и встала. Живот словно прорезали заново, голова закружилась. Хорошо ещё, что Бабетта догадалась переодеть меня в простое льняное платье, под которым перевязка не так тянула, как под форменными штанами. – Вот, возьми, – Бабетта протянула мне трость. – Я предполагаю, с такими ранами тебе месяц с ней ковылять. – Мне нужно увидеть Цицерона, – тихо сказала я, повернувшись к Назиру. – О, разумеется, – широко улыбнулся Назир. – Посмотри в лицо этого грязного ублюдка. А, как поправишься, можешь с ним хорошо поразвлечься. Я постарался оставить специально для тебя, Эда, немного его умоляющих воплей… и пару живых мест на теле. Внутри меня всё похолодело. Если даже Назир спокойно отпускает меня в пыточную без присмотра, то… в каком же состоянии Цицерон? *** Тяжело опираясь на трость, я кое-как доковыляла до пыточного зала. Перед дверью в нерешительности замерла – я видела слишком много людей после пыток Назира. Но картина, открывшаяся передо мной, заставила меня выронить трость. Качнувшись, я осела на холодный каменный пол. Цицерон тряпичной куклой висел на стене, прикованный по рукам и ногам. От одежды почти ничего не осталось – её клочья валялись прямо под ним. Его тело, исполосованное следами кнута, вздрагивало – так вздрагивает человек, к которому применяли Посох Грома. Половина лица и спутанные волосы были залиты запёкшейся кровью. Цицерон не заметил, как я вошла. С трудом встав, я заперла дверь на засов. Крики мешали бы братьям и сёстрам спать по ночам, поэтому звуков вовне пыточная не пропускала. Я надеялась, нас не услышат. Я влила в Цицерона все лечебные зелья, что сделала для меня Бабетта, затем подошла к ведру с водой, взяла тряпку, и омыла его раны – насколько смогла. Цицерон, казалось, почти не дышал, но спустя время его веки вздрогнули, а губы расплылись в улыбке. – Слышащая пришла проведать гадкого Цицерона, – пробормотал он едва слышно. – Что Назир с тобой сотворил?! – Назир приходит. Пытает. Лечит. Пытает. Лечит. Назир обещал, что Слышащая тоже будет приходить, лечить и пытать. Цицерон с нетерпением этого ждал! Пытки от Слышащей – что может быть веселее! – Не говори глупостей, – выдохнула я. – Я велю Назиру немедленно тебя отпустить. – После того, что глупый Цицерон сделал? – он приоткрыл глаза и печально посмотрел на меня. – Назир тебя не послушает. Назир обещал, что Цицерон будет висеть здесь долго! Выпотрошенный, как хоркер, но живой! – Тогда мы сбежим! – Маленькая Слышащая едва стоит на ногах, – усмехнулся он. – Куда же она побежит? – Твоими стараниями, – напомнила я. – Не убивай шута, – попросил Цицерон. Он говорил с трудом, непривычно тихо. – Я бы не выжил сейчас, если бы не его смех. И Цицерон больше бы не увидел свою сладкую маленькую Слышащую! – Как ты можешь смеяться в такой ситуации, – пробормотала я, присев на пол. Держаться на ногах было сложно. – Весел в жизни, весел в смерти! И всё же, спасибо за зелья. А то Цицерону было чересчур больно смеяться… Я поднялась и поцеловала его в потрескавшиеся губы. *** – Об этом не может быть и речи! Назир был в ярости. Большинство братьев и сестёр разъехались на выполнение контрактов, и сегодня за обеденным столом присутствовали только я, которой контракты не светили минимум месяц, и Назир с Бабеттой. Правда, я только пила воду – не могла даже думать о еде, в то время как Цицерон заперт в пыточном зале. – Назир, я – Слышащая! Слышащая, тебе говорят! – Слышащая, – его ноздри яростно раздувались. – Но не Глава! Помнится, ты сама и назначила меня принимать решения, потому как доверяла моему опыту. И мой опыт тебе говорит – оставить шута там, где ему самое место! – Он был не в себе, Назир, – в кои-то веки поддержала меня Бабетта. – К тому же, если бы не Цицерон, то Тёмное Братство погибло, у нас не было бы ни Матери Ночи, ни нового убежища… – За заслуги братьям и сёстрам полагается вознаграждение! А за нарушение догматов – хорошенькое Очищение! Я сказал своё слово. Эда, – выдохнул он, – ешь. – Я не собираюсь пировать, пока Хранитель Тёмного Братства сидит неделю без глотка воды! Назир схватил мою тарелку и со звоном разбил о пол. – Эй! – возмутилась Бабетта. – Я готовила этот суп несколько часов! Назир перегнулся через стол и схватил меня за воротник. Его глаза налились кровью, а жилка у виска нехорошо пульсировала. – Он имел тебя? Имел, признавайся! – хрипло прошипел он. – Я и без тебя знаю ответ. Под Посохом Грома и не в таком признаются. Сам он, конечно, едва ли помнит, что наговорил. О, как он визжал! Как поджаренная курица! Назир отпустил меня. Я почувствовала, как слёзы текут из глаз, оседая во рту солёной водой. – Эда, девочка, он безумец, – Назир резко успокоился и сел на место. – Он мог пообещать тебе что угодно… затуманить разум. – Назир, – умоляюще произнесла я. – С этого дня вход в пыточную под охраной, – отрезал Назир. – Тебе нужно прийти в себя. Тебе нужно найти лекарство от безумия, которым он тебя отравил. Как залечишь раны, отправишься выполнять контракты. Убийства во имя Ситиса прекрасно прочищают голову. А шут… лучше тебе не спрашивать, что я буду с ним делать.