И ЖИЛИ ОНИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку: — Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. — Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. — А ты где? — А меня нет. — Так не бывает, — сказал Медвежонок. — Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?.. — Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! — Нет меня, нигде нет!!! — Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!..». Вот. — Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь? — Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?.. * * * В такси они все же поссорились… – Ты должен был меня предупредить… – веско сказал Джон, рассматривая плотно окутавшую автомобиль грязно-желтоватую завесу тумана. – Не думаю, что в этом контексте уместно говорить о долге, – отстраненным тоном заметил Шерлок, не отрывая взора от дисплея своего телефона. Джон помолчал, тщательно обдумывая поступившее заявление. – Хочешь сказать, что ты мне ничего не должен?.. Детектив вздохнул. – Твое стремление к обобщению удручает не меньше, чем склонность выяснять отношения при посторонних. – Ты имеешь в виду таксиста? – уточнил доктор Уотсон, сам понимая, что перебарщивает. – Нет, я имею в виду маленьких зеленых человечков, которые прилетели из космоса с целью поработить твой мозг, – Шерлок брезгливо изогнул губы, убирая телефон в карман пальто. – И я вынужден признать, Джон, что их миссия им удалась… Джон раздраженно побарабанил пальцами по колену, но решил пока не реагировать на оскорбления космического характера. – Ладно. Тогда так: тебе стоило меня предупредить… – О чем? – в полумраке такси глаза детектива казались совсем темными, чужими, и доктору Уотсону сделалось не по себе. – О том, что… – он запнулся и, бросив недовольный взгляд на водителя, поднял разделительную перегородку. Шерлок фыркнул, и Джон рассердился: – Ты думаешь, мне было приятно узнать от Майкрофта, что ты когда-то был помолвлен с дочерью одной из подруг вашей матери?! – А от меня тебе было бы приятно об этом узнать? Доктор Уотсон опешил. – Конечно, нет. – Тогда твои претензии лишены смысла, – пожал плечами детектив. Сбитый с толку железной логикой гения криминалистики Джон целую минуту потратил на то, чтобы сформулировать контраргумент. – Но если бы я знал об этом заранее, то не выглядел бы таким идиотом в глазах твоего брата. Теперь уже Шерлок хранил молчание интригующе долгое время. – Боюсь тебя огорчить, – наконец вымолвил он, хмуря брови и не глядя на Джона, – но ты никогда в глазах моего брата иначе не выглядишь. У доктора Уотсона появилось четкое ощущение, что он умудрился заблудиться в трех соснах. – Мне все равно, как я выгляжу в глазах твоего брата, Шерлок, – озадаченно пробормотал он, не соображая, каким образом выбраться из трясины логических умозаключений детектива. – Я говорил совсем не об этом. – Разве? – Да. Я говорил о том, что хотел бы быть в курсе некоторых подробностей твоей жизни, чтобы при разговоре с Майкрофтом не чувствовать себя глупо. Шерлок усмехнулся. – То есть ты хотел бы быть в курсе этих подробностей, чтобы разговаривать о них с Майкрофтом?.. – Тьфу ты черт! – доктор Уотсон в сердцах застучал в стеклянную перегородку. – Остановите, я выйду. – Куда ты? – На воздух! – Не глупи. Концентрация тумана сейчас столь высока, что насладиться кислородом тебе вряд ли удастся. Джон в ответ сердито хлопнул дверцей автомобиля, поднял воротник куртки и поспешно зашагал прочь, даже не думая, куда идет. Он смог уйти довольно далеко, прежде чем понял, что совершенно не знает, где находится. Окружающий мир терялся в непроглядном, клубящемся мареве, редкие вечерние прохожие возникали из ниоткуда и тут же исчезали в никуда, а к тому моменту, как Джон решился выяснить у кого-нибудь свое месторасположение, и вовсе перестали попадаться. Черт. Он остановился, озираясь. Туман мягко обволакивал его, заставляя терять чувство реальности, приглушая посторонние звуки и словно нашептывая что-то свое – равнодушное, безжизненное, неизбежное. И Джон замер, против воли впуская в себя этот шепот, постепенно погружаясь в мутный, стылый, безжалостный мрак. Мрак одиночества… …Телефон ожил внезапно, веселая мелодия разорвала гнетущую тишину, и доктор Уотсон едва не выронил аппарат, трясущейся рукой поднося его к уху. – Шерлок? – Джон, ты где? – голос Холмса звучал достаточно требовательно, чтобы Джон мог усомниться в душевном спокойствии детектива. – Я не знаю, – проговорил он чуть более жалобно, чем хотел бы. – Но тут никого нет… – Ты слышишь гудок? Джон прислушался: далекий, но хорошо различимый и такой живительный звук прорвался сквозь туман, даря надежду на избавление. – Да, – доктор Уотсон заметался в попытках сориентироваться, – но я не могу понять, с какой стороны… – Покричи. – Что? – Покричи, Джон, – с ласковой настойчивостью повторил Шерлок. И, прижимая к себе телефон так отчаянно, словно он был единственным источником тепла в ледяной, безнадежно бескрайней пустыне, Джон зажмурился и закричал: – Ше-ерло-о-ок! – Еще, Джон. – Ше-е-ерло-о-о-ок!!! Безудержная радость затрепыхалась в горле, когда высокая фигура в развевающемся пальто стремительно вынырнула из тумана. Секунда, и доктора Уотсона сжали в объятиях, жаркий, тревожный, взволнованный шепот коснулся губ, неминуемо проникая в самое сердце: – О, Джон… * * * – Знаешь, – сидя на диване в гостиной, доктор Уотсон нежно перебирал кудри гения криминалистики, по обыкновению использующего его колени вместо подушки, – там, в тумане, мне вдруг представилось, что тебя у меня нет... – Меня не может не быть у тебя, Джон, – серьезно сообщил Шерлок тем недовольным тоном, каким обычно доказывал очевидное, – если меня нет у тебя, значит, меня вообще нет. А я – есть. «Значит, и я есть…» – смиренно подумал Джон и наклонился, чтобы поцеловать детектива. Но тот вдруг тихо забормотал, отводя взгляд: – Это была всецело идея моей матери. Я в то время учился в Оксфорде, я даже ни разу не видел этой девицы… – Тшш, – доктор Уотсон мягко прижал палец к его губам. В конце концов, неважно, каким туманом подернуто их прошлое, главное, чтобы в их будущем ярко светило солнце...