Аня, Нюся, Анюта или Я никогда не забуду

Брат сразу ушёл в свою комнату. Я была уверена, что он разговаривает с Дашей. Я эту девушку ещё ни разу не видела, но мне она почему-то нравилась. Я ещё долго могла бы рассуждать о "заочных" знакомствах, но меня отвлёк телефонный звонок. «Мари💋» высветилось на экране. — Алло. — Привет, солнце, — сказала бойкая Мари. — Как ты? Я поведала подруге историю с журналом. — Ничего себе, — сказала шокированная Мари. — Ты же согласишься? — Конечно, соглашусь, — сказала я. — Или я по-твоёму вообще дура? — Ну не знаю... — протянула Марина и заржала. — Коза, — сказала я. — У тебя дела как? — Я под домашним арестом, — сказала Мари. — За какие деяния? — За фиолетовые волосы. Я же без всякого предупреждения покрасилась. — Я думала, твоя мама знает... — Ага, конечно. Если бы я что-нибудь ей сказала, то я бы всё равно сидела дома. Только с натуральным цветом. — А что ты так резко выкраситься решила? — Почему резко? Я давно об этом думала... За такой невинной болтовнёй пролетел час. Как только я отложила мобильный, в дверь моей комнаты постучали. — Войдите, — сказала я, не вставая с кровати. В комнату вошёл Тёма. — А раньше ты врывался без стука, — заметила я. — Раньше ты была маленькой, смешной девчонкой, — сказал Тёма, садясь на диванчик у окна. — А сейчас если я войду, когда ты будешь переодеваться? Я промолчала. — Ну что, малая, набирай родителей, — сказал Тёма, кивая на ноут. Я взяла ноутбук и села обратно на кровать. — Чё ты на диване спрятался? Иди сюда, на фоне кровати мы лучше выглядеть будем, — сказала я, включая компьютер. Брат сел рядом со мной. На рабочем столе моего ноута было фото с одной из дискотек. На фотографии я и Лёша. Стоим в обнимку, улыбаемся. — Это и есть тот самый Лёша? — спросил Тёма, глядя на фото. — Да, — сказала я. — Надо сменить... Я зашла в скайп. Виктор Пиндюра — в сети. Я набрала папу. Сегодня и мама и папа должны быть дома. На экране появился улыбающийся папа. — О, привет, дети! — Привет, папочка, — сказала я. — А мама где? — Сегодня весь день на кухне, к нам вечером Ничепко придут, — ответил папа. — Маша! Дети звонят! Через несколько секунд появилась мама. — Ой, привет, а я думала вы вечером позвоните, — сказала она, снимая передник. — Как у вас дела? — спросил Тёма. — Да как у нас стариков дела могут быть? — сказал папа. — Хорошо всё. Мать в отпуск пошла, на даче сейчас сидит сутками. Я пока на работе. — А меня вот тоже в отпуск отправили, — сказал Тёма. — на месяц почти. — Сынок, хватай сестру и давай сюда, хоть на недельку, — предложил папа. — Потом в Москву вернётесь. — Пап, да я думал Нюсю на море свозить, — сказал Тёма. — Куда ещё не решил. Но мы с сестрой обязательно съездием куда-нибудь. Ну или слетаем. — А домой что, совсем не хотите? — спросила мама. — Я очень хочу, — сказал Тёма. — Но в Киев мы в конце августа поедем. Мне Меладзе даст недельку. Мы с ним уже договорились. Затем я рассказала родителям о журнале. Они были в восторге и тоже сказали соглашаться. Ещё я торжественно объявила родителям, что я с Лёшей Ничепко больше не встречаюсь. Папа воспринял это спокойно, а вот мама разошлась с лекцией на тему: «А я же говорила, что этот Лёша тебе не пара». А вот когда Тёма рассказал им о Даше, мама лишь сказала: — Надеюсь, она хорошая девушка. Ещё мы с Тёмой ходили по квартире с ноутом в руках - маме вдруг стало интересно, как брат обустроил гостинную и кухню. Разговор затянулся, и закончился только часа через два, когда мама вспомнила, что к ним должны прийти гости. Когда я выключила скайп, брат сказал: — Ну что, куда отдыхать поедем? Вопрос поставил меня в тупик. Я совершенно не знала, чего хочу. — Не знаю, — сказала я. — Ты платишь, ты и решай. — Да я сам не знаю. — Тащи глобус, — засмеялась я. — Кстати, а это идея, — сказал Тёма. — Но у меня нет глобуса. Погнали в ТЦ? — Зачем? — не поняла я. — За глобусом, — сказал Тёма, смеясь. — А если серьёзно, то я хочу в пиццерию, а в нашем ТЦ - самая вкусная пицца. За одно в книжный зайдём - воспользуемся казённым глобусом. — Поехали, — согласилась я, закрывая ноут. — Выйди, я переоденусь. Брат послушно покинул комнату. Быстро сменив платье на топ и юбку, я вышла из комнаты и пошла обуваться. Тёма всегда быстро собирался и был любителем поныть: "Ну ты скооооро?" и "Давай быстреееей!", и я решила его удивить - собраться за две минуты. Тёма метался по квартире и что-то искал. — Что-то потерял? — спросила я. — Нюся, к чёрту глобус! — сказал Тёма, заглядывая под диван. — Чего? — не поняла я. — Мне буквально вчера звонил мой давний знакомый, — начал говорить Тёма, улетая в свою спальню и буквально переворачивая всё в поисках нужного предмета. — Предлагал мне две горящие путёвки в Барселону. В Барселону, малая, понимаешь? Я вчера ещё про отпуск и думать не мог, пришлось отказаться. И тут БАЦ! Мы с тобой решили куда-то съездить. Надо срочно Коляну позвонить - может он их никому не втюхал. Где, б**дь, мой телефон?! Я взяла свой телефон и набрала номер брата. Рингтон донёсся с кухни и брат убежал искать аппарат там, а я со спокойной душой села на диван и включила телевизор. Я увлеклась сюжетом какого-то сериала. За просмотром прошли минут десять. — Нюсь, обуйвайся, погнали в пиццерию! — сказал Тёма из коридора. — Что с путёвками? — спросила я, выходя из гостинной. — Десятого числа в восемь утра самолёт, — сказал Тёма, улыбаясь мне. — Серьёзно? — спросила я, тоже начиная улыбаться. — Вполне, — сказал Тёма, надевая снепбек. — Тёмка, ты у меня самый лучший брат! — я, смеясь, повисла у него на шее и несколько раз поцеловала в щёку. Брат в свою очередь крепко меня обнял. Так мы простояли минут, и лишь потом я отпустила брата и дала ему обуться. Всегда любила обниматься. Хоть с кем - с родителями, с друзьями, с подругами, с парнями и просто знакомыми. Но обнимашки с братом - это вообще святое. Он всегда был такой большой, тёплый и сильный. С ним всегда было хорошо и спокойно. Обожаю с ним обниматься. Ещё обожаю, когда он готовит блинчики с вареньем - его коронное блюдо. И я вообще кайфую, когда он называет меня "малая". Но так называть меня может только он. Пока мы ждали лифт и спускались в нём, Тёма рассказывал мне подробности поездки. — Десятого числа вылет. Десять дней, девять ночей. Отель три звезды. Не "всё включено", конечно, но отель хороший, Колян мне хрени не втюхал бы. Жить будем почти в центре города. Пять дней с нами будет гид русский ходить - покажет нам достопримечательности местные. А оставшиеся пять дней и четыре ночи - в нашем полном распоряжении. Захотим - пляж, захотим - шоппинг, захотим - ночью пойдём покорять клубы. Я скептически подняла брови - сомневалась насчёт последнего пункта. — Ну а что? — сказал Тёма, увидя мою реакцию. — Ты у меня взрослая уже. Только учти: если родители узнают, что я тебя в клубы брал - тебе хана. — Понятное дело, — согласилась я. — Это не тебе, не мне не надо. Мы вышли из подъезда и сели в машину. Я наконец-то смогла сесть на переднее сидение. Пока Тёма выезжал с парковки, я включила магнитолу. ООО, в багажнике оказался саб. Кайф. Что бы включить? В итоге я так и не смогла определиться, и Тёма попросил включить какой-то чарт. Ладно, я всё равно слушаю всё подряд. Мы ехали по жаркой, полуденной Москве. Душно, знойно, пыльно. Унылая картина. Но всегда найдётся какое-то пятно счастья. Хоть и не твоего. Сегодня таким пятном для меня стала свадьба. Свадебный лимузин, припаркованный у одного ресторана, счастливый жених, красивая невеста. Это так мило. И очень в тему запел Егор Крид:

...Все говорят плохой, но это временно.  Хочу, чтоб от меня ты была беременна.  Моя невеста, ты моя невеста.  И если честно, мне с тобою так повезло.  Моя невеста, ты моя невеста.  Мне интересно, это на яву или сон. С пятницы по понедельник ты со мной.  Не надо мои чувства называть игрой...

"Невеста... — подумала я. — Наверное, и я когда-нибудь буду невестой. Возможно, совсем скоро. Мало ли, что произойдёт. Мама, например, вышла за папу, когда ей было семнадцать лет. А мне уже пятнадцать... Интересно, а что чувствует человек, когда идёт под венец?" — Тёма, — тихо позвала я. — Что? — отозвался он. — Прости за неприятный вопрос... Что чувствует человек, когда идёт под венец? В день свадьбы? — Вполне нормальный вопрос, — сказал Тёма, притормозив перед светофором. — Я буквально вчера понял кое-что. Если ты разошёлся с человеком, это значит, что этот человек резко стал плохим. Вам было хорошо вдвоём и это не могло быть с бухты-барахты. Значит есть в человеке что-то хорошее, то что тебя и зацепило. И если разошлись, то не стоит вычеркивать человека из жизни, просто - помни все хорошее, что с вами было. И всё. Знаешь, я это осознал, и как заново родился. Теперь не хочется напиться, как только вспомнишь Ленку. — Воспоминания перестали быть болезненными? — спросила я. — Да, — сказал Тёма. — Что чувствовал когда шёл под венец?.. Счастливый был в тот день. Такая радость, восторг, эйфория... Вот она, казалось, любовь всей жизни, стоит рядом в белом платье, — Тёма погрузился в воспоминания и туманно улыбался. — МОЯ. Наконец она моя. И об этом я думал всю свадьбу и ещё пару дней после. Я был нереально счастлив. А ты чего так о свадьбе задумалась? Обычно девчонки про ЗАГС думают, когда с парнем встречаться начинают, а ты с ним вчера рассталась... Тёму прервал звон его мобильного. — Алло. —... — Что-то срочное? Я просто за рулём. —... — Да, Ню... То есть Аня рядом. —... Тема повернулся ко мне лицом. — Малая, тут Ирина Николаевна спрашивает в последний раз: согласна сниматься? — Конечно согласна, — сказала я. — Она согласна, — сказал Тёма в трубку. —... — Я думал, съёмки завтра! У нас с пацанами и Аней просто планы на вечер. —... — Нет, но всё же неприятно. До скольки это затянется? —... — И перенести никак? —... — Хорошо, через час будем, — сказал Тёма и, положив трубку продолжил. — Вот бл*дь! Тёма резко развернул машину и поехал в сторону дома. — Ты больной?! — закричала я. — Что произошло?! — Через час тебе, а ещё мне с пацанами надо быть в студии - фотосессии нам перенесли! — раздражённо сказал Тёма. — Погоди, — не въехала я. — Я в студии нужна в качестве модели. Ты - меня везде сопровождаешь, и вообще. А пацаны зачем? — Группа MBAND тоже должна сняться в этом журнале, — объяснил брат. — Что твои, что наши сеты были назначены на завтра, а у них там какой-то форс-мажор. Пожрали пиццы, сука. Особенность Тёмы: когда нервничает или просто раздражен, то он в каждое (ну или почти каждое) предложение вставляет мат. Пока Тёма вёл машину, я обзвонила всех ребят и объяснила ситуацию. Те тоже стали изливать негодование по этому поводу. Когда мы с Тёмой заехали во двор, ребята как раз выходили из подъезда. Идеально. Все трое запрыгнули на заднее сидение. — Что у них за форс-мажор такой? — сразу спросил Влад. — Я только-только Соне хотел позвонить, к себе позвать. А тут: "Влад, собирайся, нам срочно для журнала фотографироваться надо". Ань, что за дела?! «Какого хрена он на меня наезжает?! Как будто я во всём виновата!» — подумала я, обижаясь. — Да хватит орать! — возмутилась я, поворачиваясь. — Как будто я это всё подстроила, что бы ты со своей Соней не потр*хался. Ничего, за один вечер не лопнешь! В это мгновение я поймала на себе опешившие взгляды четырёх пар глаз. Реплика резковатая получилась, но точная. Не я нам фотосеты перенесла. Я отвернулась, сделала музыку громче и, откинувшись на спинку сидения, стала смотреть вперёд. «Да пошёл он в жопу! Ещё орать он на меня будет!» — опять подумала я. Я была тогда зла на Влада, но уже начинала сожалеть о сказанном. Вот кто меня язык дергал? Сорвалась, наорала, заматерилась. Вот за последнее вообще стыдно было. Я старалась не материться, но не всегда получалось выражаться культурно. Вот например, когда Толик меня чаем облил. Или я вчера в ванной упала. Но тогда это было хоть как-то оправдано: было больно и неожиданно. А тут? Психанула. Это не оправдание. «Надо будет извиниться,» — решила я. — А сейчас «Час поэзии» на нашем радио, — бодро сказал DJ. — Всю программу мы с ребятами будем читать стихи великих русских поэтов. Сегодня наш выпуск посвящён Сергею Александровичу Есенину. Его произведения нам будет читать актёр театра и кино Сергей Безруков. — Тём, выключи, — попросил Влад. — Давай Есенина так, без Безрукова читать? Тёма выключил радио. — А ты много его стихов знаешь? — скептически спросил он. Влад пропустил вопрос мимо ушей. Он просто начал читать одно из моих любых стихотворений.

Да! Теперь решено. Без возврата  Я покинул родные поля.  Уж не будут листвою крылатой  Надо мною звенеть тополя.  Низкий дом без меня ссутулится,  Старый пес мой давно издох.  На московских изогнутых улицах  Умереть, знать, судил мне бог.  Я люблю этот город вязевый,  Пусть обрюзг он и пусть одрях.  Золотая дремотная Азия  Опочила на куполах.  А когда ночью светит месяц,  Когда светит... черт знает как!  Я иду, головою свесясь,  Переулком в знакомый кабак.  Шум и гам в этом логове жутком,  Но всю ночь напролет, до зари,  Я читаю стихи проституткам  И с бандитами жарю спирт.  Сердце бьется все чаще и чаще,  И уж я говорю невпопад:  «Я такой же, как вы, пропащий,  Мне теперь не уйти назад».  Низкий дом без меня ссутулится,  Старый пес мой давно издох.  На московских изогнутых улицах  Умереть, знать, судил мне бог...

Голос Влада был твёрд и спокоен, закрадываясь в самое сердце. Я даже закрыла глаза, что бы мне ничего не мешало слушать. «...Старый пес мой давно издох. На московских изогнутых улицах умереть, знать, судил мне бог...» Наверное, Влад здесь нашёл сходство между собой и Есениным. Оба покинули родные города, оба гуляки и оба любят Москву. — Кроме меня с Есениным кто-то ещё знаком? — спросил Влад после нескольких секунд молчания. — Знаком, но наизусть не учил, — сказал Толик. — Мне нравится его стих "Сукин сын". Сейчас найду. — С телефона зачитывать не интересно, — сказал Никита. — Если уж стихи читать, так читать наизусть. — Всё, чтецы, приехали, — сказал Тёма, припарковываясь у редакции. Мы вылезли из машины и вошли в здание. В холле стояла девушка невысокого роста, одетая в джинсы и голубую блузочку. Увидев нашу компанию, она сразу приблизилась и спросила: — MBAND и Аня Пиндюра? Я не ошиблась? — Нет не ошиблись, — сказал Толик, снимая очки. — Отлично, — сказала девушка. — Я - Алина, помощница Ирины Николаевны. Идите за мной, вас всех уже ждут. Мы все пошли в сторону лифта. Пока мы ехали на девятый этаж, Алина продолжала инструктаж. — Снимаетесь вы в соседних студиях. Парням уложат волосы, оденут как надо, реквизит дадут, что делать объяснят. Аня. Тебя тоже накрасят, причешут. Но придётся частно переодеваться. Вся женская часть снимков на тебе. Там пять нарядов. Сниматься будешь с парнем Саней, у него тот же принцип работы, что и у тебя, только одежда другая. Не переживай, фотограф у нас добрый, стилисты не кусаются, а Саня так вообще ангел. Если что - по всем вопросам ко мне, я в твоей студии буду. Ребят, пока я с вами, вопросы есть? — Есть, — сказал Влад. — Соня Колесникова на работе ещё? — Полчаса назад уехала, — ответила Алина. — Ещё вопросы? — Пожрать у вас можно? — спросил Тёма. — Можно. Мы минут десять назад заказали восемь разных пицц. С голоду не умрёте, — сказала Алина, выходя из лифта. Мы пошли по длинному узкому коридору. — Так, мальчики направо, девочки налево, — сказала Алина, остановливаясь между двух дверей. — Ань, удачи, — пожелал Толик и скрылся за правой дверью. — Давай малая, дерзай, — сказал Тёма. — Как закончите, позвони. — Хорошо, — сказала я и вошла в дверь слева. Огромное, светлое помещение. одна стена - сплошное окно, стена смежная с ней - сплошное зеркало. Комната размером с небольшой спортзал, условно делилась на две части: на одной стороне стояло оборудование, фоны, реквизит и прочая рабочая техника, на второй - вешалки с одеждой, несколько ширм, пара уютных диванов, на которых сидели люди. — Ребята, знакомьтесь, это Аня, наша модель на сегодня, — представила меня Алина. — Ань, атмосфера дружеская, сразу со всеми переходим на «ты». Ко мне сразу подошёл красивый молодой человек, чем-то похожий на юного ДиКаприо. — Привет, я Руслан, — сказал он, протягивая мне руку. — Фотограф. — Очень приятно, — мы пожали руки. Руслан и правда был мне приятен. Вот так сразу. — Я Катя, это Егор, — сказала красивая рыжая девушка, указывая на смуглого парня рядом. — Стилисты, — сказал Егор. — Салют, я Саня, — махнул рукой парень моего возраста. Он сидел на одном из стульев около зеркальной стены, Катя колдовала над его светлыми волосами. — А это Георгий, тот самый дизайнер, одежду которого ты будешь сегодня надевать, — представил Руслан парня, мирно дремавшего на диване. — Жор! Жорик! Проснись! — Не надо называть меня Жориком, — сказал Георгий с каким-то неясным для меня акцентом, открывая и потирая сонные глаза. Честно, этот Георгий был больше похож на кондитера - высокий, круглый и с добрым лицом. — Это и есть та самая Аня? — спросил он с доброй улыбкой. — Повернись вокруг себя. Я повернулась. Георгий оценивающе посмотрел на меня. — Анечка, я так рад нашей встрече, — сказал он, поднимаясь с дивана. — Наконец дали хорошую модель, а не вешалку с косичкой. Пошли, — он обхватил меня за плечи. — Я покажу тебе образы. Георгий потянул меня к одной из вешалок. — Понимаешь как... — начал он, показывая мне длинное яркое платье. — Мы решили сделать одиночные снимки. Саня сам по себе, ты сама по себе. Пять платьев, всё яркое, летнее... Нравится? — Классно... — сказала я, внимательно рассматривая наряды. — Так, солнышко, какой у тебя размер ножки? — спросил Георгий. — Тридцать семь, — ответила я. — Ээх, — разочаровано сказал дизайнер. — Придётся потерпеть и втиснуться в тридцать шестой. Ладно, дуй к Катюше с Егором, наводите красоту. Я улыбнулась. Милый парень. Я подошла к Кате. — О, Аня, ты вовремя. — сказала она, усаживая меня на высокий стул. — Я как раз только Саню уложила. Я обернулась. Саня и Руслан стояли около окна и обсуждали что-то. — Ну что, как волосы уложим? — спросила Катя. — Кать, я не знаю, — сказала я, глядя в зеркало. — Ладно, давай с Георгием поговорим, — решила девушка и пошла к дизайнеру. Вернувшись через пару минут, Катя мне объявила мне: — Я тебе только на пару нарядов волосы выпрямлю да и всё. Гор! Наложи Ане тон! Катя ушла, а через секунду появился Егор. — Ну что, красавица, как дела? — спросил он. — Да отлично, — ответила я. Егор принялся колдовать над моим лицом. Основа под тон, сам тон, немного пудры... Накладывая всё это на моё лицо, Егор параллельно проводил опрос. — Тональными кремами пользуешься? — Изредка, — ответила я. — А что? — Кожа у тебя ровная, без сыпи, — сказал Егор. — А у тех, кто в себя каждое утро такую дрянь втирает, кожа ровной не бывает. Бровки свои или щапаешь? — Свои, — ответила я. — И не щипай, — посоветовал Егор. — Форма отличная, а если за пинцет хвататься, то каюк будет красивому изгибу. — Пицца! — прокричала Алина, занося несколько коробок с желанным лакомством. — Пошли покушаем, а потом я тебе губки подкрашу, — сказал Егор. Мы завалились на один из диванов. — Кто какую пиццу будет? — спросила Алина, открывая коробки. — Четыре сыра есть? — спросила я. В ответ Алина кивнула на одну из коробок. Следующие двадцать минут всё радосно жевали и смеялись с Сани и Руслана, которые продолжали съёмку, не смотря на текущие слюнки. Затем Егор накрасил мне губы, а Георгий помог надеть первое платье. С моими пятью нарядами мы провозились около двух часов. Руслан показывал мне позы, часто хвалил, но нам часто приходилось прерываться. Не известно почему, но у него вырубалось освящение. Из-за этого мы потеряли добрый час. Закончив со съёмкой, Руслан попросил оставить ему свой номер. — Зачем? — кокетливо спросила я. — Анечка, — все в этой комнате назвали меня именно так. — Кокетничать со мной не стоит. У меня очень ревнивая жена. — Ты женат? — не поверила я. — Да тебе лет двадцать только! В ответ Руслан показал мне правую руку с кольцом на безымянном пальце. — Да, мне двадцать и я уже женат, — сказал он. — Мне просто понравилось с тобой работать. Ты отлично можешь вписаться в этот журнал, он как раз рассчитан на подростков. Я хотел бы ещё провести с тобой пару сетов. Ирина Николаевна против не будет. Как тебе такая перспектива? — Я всеми руками "за", — сказала я и продиктовала свой номер. Когда я переоделась, ко мне подошёл Георгий. — Анечка, какое платье тебе понравилось больше всего? — Длинное яркое. А что? — Дарю! — сказал он, протягивая мне то самое платье. — Нет, я не возьму, — стала отказываться я. — Георгий, это слишком дорогой для меня подарок. — Бери! Следующую коллекцию будешь представлять? — Если позовёте, то конечно, — сказала я. — Вот и пусть это платье станет символом начала нашего сотрудничества, — сказал Георгий. Я робко взяла платье. Неожиданно я почувствовала такую нежность к этому парню. — Можно я тебя обниму? — спросила я и, не дожидаясь ответа, полезла обниматься. Георгий обнял меня в ответ. — Надевай платье, — сказал он. — Удиви своих. Он вышел, а я опять надела длинное платье, которое мне правда очень-очень нравилось. А ещё я поднабралась наглости и попросила Катю сделать мне локоны. Она мне не отказала. — Алло, Тём, я всё уже. — О, отлично. — сказал брат. Спускайся, мы уже в машине. Я взглянула на часы. Половина шестого. Ого! — Всём пока-пока и до встречи! — сказала я, выходя из студии. — Пока! — закричали мне в след. «Хорошие ребята, — подумала я, спускаясь на лифте. — Хотелось бы конечно ещё с ними поработать. Может, я сегодня нашла свой жизненный путь? Может мне суждено стать моделью? Хотя... Не стоит загадывать». Я вышла на улицу. На парковке осталась лишь одна машина - Тёмина.