Аня, Нюся, Анюта или Я никогда не забуду

POV Артём. Я проснулся из-за того, что резко стало холодно. Открыв глаза, я увидел сестру, которая, похоже, только что проснулась и, выбираясь из моих объятий, стянула с меня одеяло. Сейчас она опять меня укрывала. — Доброе утро, — сказал я. — Доброе утро. Прости, не хотела будить. — Да ладно. Сколько времени? — Семь, — малая села на кровати и стала собирать волосы в пучок. — Опять пучок? — спросил я. — А что? — Иди сюда, — сказал я, приподнимаясь и притягивая её к себе. Она не сопротивлялась. Я разделил её волосы на три части и начал плести косу. Да, представляете, я умею плести косы. — Что приготовить на завтрак? — спросила Нюся. — Не знаю... Может, омлет? С сырком. — Хорошо, — сказала она, подавая мне резинку для волос. Я навязал её на косу сестрёнки и забросил на бок. Малая мигом оценила результат. — А ты, я гляжу, не разучился косички плести, — сказала она. — Ладно, пойду умоюсь и на кухню. POV Аня. Вчера меня прямо говоря прорвало. Слёзы, сопли, истерика, "Тёма, я в Никиту влюбилась"... Зато теперь мне легче. Согласитесь, легче пережить какое-то не самое радужное событие в своей жизни, если с кем-то его делишь. Я умылась, сходила к себе в комнату, переоделась, и прошла на кухню. На часах было семь утра. А уснули мы с Тёмой за полночь. Что ж, сегодня ляжем пораньше. Ну я точно. Тем более, Тёма обещал мне сюрприз ко дню рождения. Ой, у меня же завтра день рождения... Омлет готов, поставлен чай. На кухню вошли Толик и Влад. — Доброе утро, — сказала я. — Кушать будете? — Я буду, — сказал Толя. — Я тоже, — сказал Влад и выключил закипевший чайник. Пришёл Тёма и стал помогать накрывать на стол. — Значит так, мы сейчас завтракаем, а к девяти в зал, — напомнила я. — Хорошо, — кивнул Влад. — Меладзе в двенадцать приедет? — Ага, — сказал Тёма. — Посмотрит на нас, опять расскажет нам про концерт в августе, выпьет с нами чаю и уедет. Дело получаса. — Ну если чай, то нам нужно в магазин сгонять, — сказал Толя, открыв ящичек стола, в котором обычно лежали сладости. Сейчас там было пусто. — Кто ночью всё печенье сожрал? — А что сразу сожрал? Скушал! — сказал Влад. — О, нашли виновника, — сказал Тёма. — Вот ты в магаз и поедешь. — Хорошо. Ань, ты со мной? А то я в сладостях смыслю не больше, чем крокодил в шоколадках. — Ладно, — сказала я и отпила из кружки глоток чая. — А Никита спит ещё? — спросил Толик. — А то позавтракать не успеет. — Ну и пусть спит. Здоровый сон важнее здоровой еды, — сказал Влад. — Ну что, Ань, поехали? — Минутку, — сказала я, убирая посуду в раковину. Потом поднялась к себе, взяла телефон, поправила волосы и, спустившись вниз, ушла в коридор и обула балетки. Влад уже ждал меня у выхода. — Так что нам купить надо? — спросила я, надевая солнечные очки. — Толян сказал: "что-нибудь к чаю", Тёмыч добавил: "Побольше. И ещё сгущёнки банку", — Влад улыбнулся и открыл передо мной дверь, пропуская вперёд. Как я уже говорила, я обожаю ходить с кем-то из ребят в магазин. Этот поход не стал исключением. Мало того, что мы попробовали весь ассортимент магазина сладостей, так мы ещё и купили всего по чуть-чуть. Ну как по чуть-чуть... Короче, мы унесли оттуда пять килограмм конфет (десяти видов), три килограмма печенья (пяти видов) а еще по полкило трубочек с варёной сгущёнкой, зефира, пастилы и халвы, три банки сгущёнки и несколько балонов со взбитыми сливками. Продавщицы смотрели на нас, как на сумасшедших, когда Влад сказал карамельке: "Ты приговорена к смертной казни. Приговор будет исполнен немедленно!" и забросил её в рот. Но было о-о-очень весело. По дороге домой мы застряли в небольшой пробке, и убивали время тем, что бесились под песни Крида и Серебро. Я поняла, что Влад - человек-праздник. С ним всегда весело. Поржать, побеситься. Я никогда не забуду, как мы с ним и Кисой ходили в магазин неделю назад. Flashback — Аня, Никитос, знакомьтесь, — говорил Влад, показывая нам три лимона. — Это Лёха, Лёня и Леонард! Они будут жить в нашем холодильнике! Мы с Никитой от смеха уже держались за животы. — Аркадий, как вы относитесь к повышению цен на кефир? — спросил он... у пачки кефира. — Иннокентий, давайте сделаем селфи! Улыбайтесь! — говорил Влад ананасу. Вроде ребячество и идиотизм, но весело же! В квартиру мы ввалились в без пятнадцати девять. Я еще успевала переодеться перед тренировкой. — Итак, вы просили что-нибудь к чаю, мы купили, — сказал Рамм, ставя пакеты на стол в кухне. — Вы скупили весь магазин? — спросил Толя. — Нет, не весь. Просто взяли всего по немножку, — ответил Влад. Я пошла к себе, переоделась в топ и спортивные шорты. Когда я спустилась в гостинную, на часах было без пяти минут девять. Все, кроме Кисы сидели на диване. — Где Никита? — спросила я. — Он ещё не выходил. Спит, наверное, — ответил Толик. — Ему говорили, что тренировка сегодня в девять? — спросила я, ставя руки в боки. — Я говорил, — сказал Тёма. — Ладно, у него еще есть пять минут, — сказала я, взглянув на циферблат настенных часов. Во мне закипала ярость. Ровно в девять в гостинной никто не появился. «Ну всё. Он нарвался, — подумала я. — Не являться на занятия - знак протеста и неуважения к учителю.» — Ребят, вы идите в зал, — сказала я. — Тём, проводишь разминку. Я через пару минут вернусь. — Ты куда? — с опаской спросил Тёма. — Будить этого сурка, — сказала я, уже поднимаясь по лестнице. — Нюсь, я тебя прошу: не надо! — Надо, Тёмка, надо! — крикнула я, уже подходя к двери Киоссе. Я без стука ворволась в спальню. Киоссе со своей шалавой(иначе я её назвать не могу) мирно спали в кровати. Спали! — Рота, подъём!!! — заорала я Никите в ухо. Тот подорвался и, замахав руками от неожиданности, свалился на пол. Лиза, тоже подскочив на кроватки, стала истошно визжать и прикрывать грудь одеялом. — Ты что здесь делаешь?! — орала она. — Стучаться не учили?!! — Рот закрой, я не к тебе пришла! — рявкнула я ей в ответ. Как я была зла в тот момент! Я была готова придушить эту девицу и Киоссе с ней за одно. — Значит так, у тебя минута, что бы ты натянул штаны и пошёл в зал! — кричала я, нагнувшись к Никите. — Аааа... — Что "ааа"?! От того, как ты сегодня дёргаться под музыку будешь, зависит моя зарплата и вообще репутация хорошего хореографа! Так что оторвал свою задницу от пола и пошёл вниз, иначе ты у меня из зала не выйдешь, а выползешь! Минута! Я вышла из комнаты и громко хлопнула дверью. Меня буквально разрывало от гнева! Как он вообще посмел! То просил, что бы мы больше занимались, а теперь на тренировки не приходит! Гад! И ещё вякнуть что-то там хотел. Ну я ему сегодня устрою! Он из зала не выползет, он там спать останется! Сволочь! Я вошла в зал. Парни активно разминали руки. Я присоединилась. Через минуты две в зал робко вошёл Никита и встал на разминку. Шорты и майка мятые, волосы едва расчёсаны, не умытый, сбитый с толку, и наверняка голодный. Так ему и надо. Хотя, гнев постепенно сходил на нет, и мне становилось его жалко. Как никак, я его всё ещё люблю. Двадцать минут разминки, и мы перешли к танцам. Я, как обычно, вышла вперед. Первый прогон танца, как всегда, со мной во главе. А дальше уже парни танцуют сами, я лишь руковожу и указваю недостатки. Второй, третий и четвертый прогоны сопровождались моими комментариями: - Влад, отстаёшь! Ноги быстрее переставляй! - Тёма, плавнее! - Киоссе! Ты чего скрючился, как вопросительный знак?! Спину прямо! - Влад, молодец! - Киоссе! Спину прямо! - Толя, давай без импровизации! Ты круто танцуешь, но давай без того. - Киоссе, что с твоими руками?! Что ты ими, как топором машешь?! - Воот, Тёма, уже лучше! Только не растеряй это! - Киоссе! Спина!!! Музыка выключилась, парни сели на одно колено и отпустили головы - так наш танец начинался и заканчивался. — Значит так, Киоссе, — я подошла к нему сзади и положила руки на плечи. — Если ты опять начнёшь сутулиться, я тебе к снине линейку примотаю! Понял? — я резко расправила ему плечи и отошла. — Что с ней сегодня? — донёсся до меня тихий вопрос Никиты, адресованный, видимо, Толе. — Как с цепи сорвалась. — Не знаю... ПМС может, — так же тихо ответил Цой. — Я всё слышу, — сказала я. — И дело не в этом. Просто это уже хамство: знать о тренировке, и не приходить на неё, не предупредив! А я хамства в свой адрес не терплю. Итак, у Тёмы, Толи и Влада пятиминутный перерыв, у Никиты - семь кругов по залу, с ускорением! — Эй, что я сделал?! — возмутился наказанный Киса. — Опоздал, нахамил, и за "с цепи сорвалась". Тебя пытаешься научить хоть чему-то, ты ещё возмущаешься! Девять кругов! Никита шумно выдохнул, постоял секунду и всё же побежал. Круг, второй, третий, и парень уже задыхается и держится за бок. Четвёртый и он пытается перейти на шаг. — Я говорила с ускорением! — напомила я. Парень пробежал ещё один круг и просто напросто рухнул на диванчик в углу. — Ты чего разлёгся? — строго спросила я, подходя ближе. — Не могу я больше. Я певец, а не легко атлет! — сказал Никита и поднял на меня глаза. Ааах, эти глаза, этот жалобный взгляд... Что они со мной делают! Я мигом растаяла. Как на него вообще можно злиться? — Ладно, на первый раз хватит, — сжалилась я.— Но если ещё раз что-то подобное вытворишь, я убью тебя бутылкой минералки. — Почему именно бутылкой? — спросил Никита, переводя дыхание — Следов не оставляет, — сказала я. Через пару минут в зал вернулись Тёма, Влад и Толя. — Продолжаем тренировку! — сказала я и включила музыку. POV Никита. На часах половина одиннадцатого. Анюта объявила перерыв на полчаса. Я пошёл на кухню, потому что уже почти час, как мой живот урчит непереставая. «Что это с Анютой сегодня? Ворвалась в спальню, наорала, заставила в бешенном ритме лететь в зал. Предиралась, орала, спорила, угрожала линейкой и заставила бегать. Что случилось-то? Что я сделал? Ведь с остальными она нормально общается. Женщины...» — думал я, жуя бутерброды. На кухне появилась Анюта, которая разговаривала по телефону. — Не, Серёж, сегодня не могу. Я сегодня занята. А ты когда ещё можешь? —... — Да, на следующей неделе запросто. Как вообще дела? —... Анюта звонко рассмеялась. Значит я что-то натворил, и она злится только на меня. Ещё немного поговорив с Серёжей, Анюта отложила телефон и подошла к холодильнику. — Анют, мы можем поговорить? — спросил я, глядя, как девушка наливает сок в стакан. — Можем, — сказала она. — Что произошло? — спросил я. — Ты о чём? — как ни в чем не бывало спросила Аня. — Почему ты только и делаешь, что орёшь на меня? Я что-то натворил? Сказал, сделал? Я не знаю, что произошло. Объясни. — Ладно, — сказала Аня. — Тебе вчера сказали, что тренировка с утра? Я кивнул. — Вот. Знал и забил. Даже не завёл будильник. Я бы поняла, если бы ты проспал. Сама не раз опаздывала. А ты даже вставать не собирался. Мне обидно, ты на меня забил. А ещё ты не дал мне выспаться. Но вот насчёт своей спины и рук претензии обоснованы. — Да я разогнуться не могу - больно, — пожаловался я. — Тебя может продуло? — холод из глаз девушки исчез, сменился беспокойством и заботой. — Может, — сказал я, вспомнив, что ночью Лиза стягивала с меня одеяло. — Анют, прости меня. За сегодняшнее. Мир? — Мир, — улыбнулась она, протягивая мне правую ручку, которую я с удовольствием пожал. У меня как гора с плеч свалилась. — Так, пошли ко мне в комнату, — сказала Аня. — Будем чинить твою спину. Мы поднялись к ней. В комнате чистота и порядок, но в тоже время уютно. Какие-то баночки-скляночки на туалетном столике, шкатулка с украшениями, книга на прикроватной тумбочке, халатик, небрежно оставленный на пуфе у туалетного столика, кровать, застеленная на скорую руку. — Сядь, — сказала она, кивнув на свою кровать, и стала искать что-то в косметичке. Через полминуты она повернулась ко мне, подошла и села рядом со мной на кровать. — Снимай футболку, — сказала она, показывая желтый тюбик с мазью. Я послушно стянул футболку. — Где болит? — спросила Аня, проводя теплыми ладонями по моей спине. — Где лопатки и чуть ниже, — ответил я. От тёплых прикосновений девушки по спине побежали мурашки. Затем я почувствовал, как Аня стала размазывать по мне прохладную мазь. Я вздрогнул. — Ты чего? — спросила Анюта. — Мазь холодная, — ответил я. — Не переживай, скоро станет горячая, — ответила Аня, активнее растирая мазь. Мазь правда стала горячей, и буквально через минуту спину не хило жгло, а ручки Анюты казались прохладными. — Одевайся, — сказала Аня, закручивая тюбик. — Надень тёплую кофту и топай в зал. — Хорошо,— ответил я и вышел. Войдя в свою комнату, я взглянул в зеркало. Я был красный, как рак. POV Аня. Я вернулась в зал. Пока никого не было, я включила музыку. "Мокрая Девочка". Люблю ставить танцы под разные песни. Я опять увлеклась, и, очнувшись лишь когда музыка стихла, обнаружила ребят на диване. — Ну как? — спросила я. — Это импровизация? — спросил Никита. Я кивнула. — Круто, — сказал Толик. — Только прыжок в конце был лишним. — Учту, — сказала я. — Так, у нас сейчас не тренировка, а репетиция, поэтому танцуем в другом режиме. Спиной к зеркалу, лицом к дивану. Первый раз со мной, дальше сами. Поехали! Всё шло как по маслу. Спина Кисы прямая, Толик держался строго по танцу, Влад не отставал, Тёма не торопился. Подозрительно хорошо, но да ладно. Главное, что бы перед Константином всё прошло хорошо. Ровно в двенадцать раздался звонок в дверь. Я пошла открывать, оставив ребят в зале. — Здравствуйте, Константин Шотаевич, — поздоровалась я. — Здравствуй, Аня, здравствуй, — сказал продюсер, заходя в квартиру. — Ну что, ребята готовы показать, чему научились? — Уже в зале и ждут вас, — сказала я. — Тяжело их учить? — спросил Меладзе, проходя вглубь квартиры. — Только первое занятие, — ответила я, вспомнив свою истерику. — А дальше всё отлично. Примерные ученики, занятия не пропускают, задания выполняют. Правда, поспорить любят. — В этом они не исправимы, — улыбнулся Константин и вошёл в зал. После приветствий и рукопожатий Константин сказал: — Я тороплюсь, поэтому показывайте, чему научились и я поеду дальше, Виа Гру ещё собрать надо. Константин сел на диван, я включила музыку и села рядом с ним. "Лишь бы они не напутали чего-нибудь, лишь бы не напутали". И всё прошло чудестно. Без сучка и задоринки. Ура! — Ну как вам? — спросил Тёма, поднимаясь с колена. — Весьма не плохо. Даже хорошо, — сказал Меладзе и улыбнулся. — Я вполне доволен результатом. Анечка, я предлагаю оформить твою работу документально, что бы я мог перечислять тебе зарплату. Ого, официальное заключение трудового договора. Не хило, не хило. — Когда тебе исполнится шестнадцать? — спросил Меладзе. — Завтра, — сказала я. — Замечательно! Тогда оформим договор послезавтра. Я перечитал трудовой кодекс. Устраивать несовершеннолетних на работу, когда нанимаемому уже есть шестнадцать, выгоднее обеим сторонам. Константин поднялся с дивана. — Выпьете с нами чаю? — спросил Толя. — Не откажусь, — сказал продюсер.— С самого утра не могу нормально выпить ни кофе, ни чая. Мы прошли на кухню. Кто-то из ребят заранее ставил чайник, поэтому я выключила плиту и стала разливать по кружкам кипяток, а Никита - заварку. Когда я стала пересыпать конфеты в вазочку, Никита пересыпал печенье в корзинку. Я достала зефир, а Никита - трубочки со сгущенкой. — Да вы у нас команда юных поваров-официантов, — заметил Влад, внимательно наблюдавший за нами. — Может, откроете своё кафе? — Ага, всё, бросаю сцену и ухожу в официанты, — съязвил Киса. — Только попробуй, — сказал Меладзе. — Помнишь условия контракта? — Помню, — сказал Никита, садясь за стол. — Константин Шотаевич, я хотел спросить про предстоящий концерт. — Спрашивай, — сказал Меладзе. Далее последовала беседа парней и продюсера о месте, времени, свете, оборудовании, количестве мест в зале, метраже сцены и ещё какой-то непонятной мне лабуде. Пока они говорили, я допила чай, вымыла кружку и от безделья стала готовить обед. Я поставила вариться картошку (которую ЗАРАНЕЕ почистил Толя, заботившийся о моём маникюре), нарубила зелень, настрогала салат. — Что же, я побегу дальше, а вы обедайте, — сказал Константин и собрался уходить. — Константин Шотаевич, может пообедаете с нами? — предложил Влад. — Аня прекрасно готовит, вы должны это оценить. — Я тороплюсь, — сказал продюсер и взглянул на часы. — Хотя, у меня есть ещё полчаса... Пожалуй, пообедаю. — Замечательно, — улыбнулась я. — Тёма, помоги накрыть на стол. Брат стал мне помогать. Остальные тоже не остались в стороне, и буквально через несколько секунд стол накрыт. — Всем приятного аппетита, — сказала я, садясь за стол. Несколько секунд все молча жуют. Господи, я кормлю Константина Меладзе варёной картошкой! Кто бы мог подумать! — Влад, достань сметану из холодильника, а то я забыла, — попросила я. — Угу, — Влад в секунду вскочил и достал баночку. — Кто сегодня моет посуду? — спросил Киса. — Я мыл после завтрака, — сказал Толик. — Я после вчерашнего ужина — сказала я. — А вот кое-кто уже почти неделю к раковине не подходил, — добавила я, указывая вилкой на Никиту. — Зачем я только спросил? Киоссе поднял глаза к потолку. А потом наткнулся на мой строгий взгляд и сказал: — Да помою я эти тарелки, помою! — А я гляжу, Анечка научилась вами крутить не хуже меня, — сказал Константин. — Да, моя малая нашла к нам подход, — сказал Тёма. — Уже вторую неделю все вместе живём, и ни разу не поругались. — А по моему, вам всем просто не хватало женской руки, вот вы и не уживались вместе, — заметил Константин. — Или этих рук было наоборот слишком много, — сказал Влад. За столом раздался общий смех. Атмосфера разрядилась, а уходя Меладзе сказал: — Что же, я вижу что мои ребята в хороших руках, которые накормят, напоят, заставят вымыть посуду, сбегать в магазин. А ещё научат прекрасно танцевать. На часах половина двенадцатого ночи. Мы с Никитой лежали на диване "валетом", трескали зефирки и смотрели фильм по телевизору, укрывшись одним пледом. — Анют, дай пульт, — попросил Никита, когда началась очередная рекламная пауза. — Нет, — ответила я. — Вот ты опять переключишь на свой теннис, и мы пропустим какой-нибудь важый момент. — Ну дай! Я только счёт посмотрю, — говорил Никита. — В прошлый раз ты тоже самое говорил, — сказала я и, заметив руку Никиты, которая тянулась у пульту, спрятала его под плед. — Дай! — Не дам! — Ну всё! Сама напросилась! Никита нырнул под одеяло и попытался отобрать пульт. Я вытащила руки и подняла их над головой. Киса начал меня щекотать, заставляя опустить руки с пультом. Я засмеялась, но рук не опустила. Никита тоже смеялся, непереставая меня щекотать и сев мне на ноги, что бы я не лягалась и не сбросила его на пол. — Дай! — крикнул Киса, вытащив одну руку из-под одеяла и пытаясь ею дотянуться до моей руки с пультом. — Э, я не понял! Что за движняк под одеялом?! — крикнул Влад. Никита мигом вылез из-под пледа, сел обратно и заржал. подхватила его смех. POV Влад. Встал я, значит, среди ночи попить водички. Вышел из комнаты, спустился по лестнице в гостинную. И как вы думаете, что я увидел? Представьте себе, картина маслом: Аня лежит на диване укрытая пледом, извивается, или смеётся, или стонет. Под пледом, на уровне бедер девушки, судя по голосу, Никита. Тоже что-то дергается. Вы бы что подумали? Вот и я подумал, что слишком быстро наша малышня повзрослела и обнаглела. Я давно замечаю, что что-то между ними есть, но... Устроили тут публичный дом, посреди общей гостиной, среди белой ночи! Я решил вмешаться. — Э, я не понял! Что за движняк под одеялом?! — крикнул я. Никита пулей вылетел из-под одеяла, сел, типа "ничего, всё в порядке". И при этом ржал. Прямо заливался. Аня смеялась вместе с ним, и в итоге, от смеха рухнула с дивана на пол и запуталась в пледе. — Может объясните мне, что тут происходит? — спросил я, глядя, как Никита освобождает Аню "из плена". — Я хотел отобрать у неё пульт, — сказал Никита. — А, и так увлёкся, что вы тут с ней порнуху замутили? — спросил я, начиная улыбаться. Сам не раз так увлеченно девушкам фотографии показывал, что просыпались мы потом в одной постели. — Да какая порнуха, — отозвалась Аня. — Он меня щекотать начал! — Уууу, дорогая моя, я тебе по секрету скажу, что с этого частенько всё и начинается, — сказал я. — Да успокойся ты! — сказал Никитос, поднимая с пола одеяло. — Я хотел, что бы она мне дала пульт, но она его под одеяло спрятала, вот я и полез забирать! Ой, они оба так покраснели, как будто и правда кувыркались. Хотя, я не думаю, что они бы на такое решились. Ладно, поверю в истрию про пульт. — Стоп, — сказал Никита. — Движенье пол одеялом с тобою меня достало. Переключаю рекламу, я поменял свои планы... Дай мне то, о чем тебя я всю ночь прошу! Всё как в песне получилось! Можно клип снять! — Можно, но не сейчас! И вообще, валите спать. Завтра сложный день, нам всем рано вставать! Через минуту мы все разошлись по своим комнатам.