А был ли Снежный Король? (Снежная сказка)

      В эту ночь Су решил пойти до конца. Несмотря на страх Ючона доставить ему боль, неизбежную при первом проникновении, юноша буквально настоял на том, чтобы связь их с возлюбленным стала полной. Ючон почему-то чувствовал какую-то обречённость в этом поступке, словно этой ночи суждено стать последней их совместной ночью, но отказаться не смог.       Усталые и получившие удовольствие не один раз, они, наконец, уснули, чтобы проснуться с первыми лучами солнца и расстаться. Неизвестно, увидят ли они друг друга в будущем, но обоим хотелось надеяться на лучшее. Иначе зачем судьба свела их? Не для того же, чтобы они мучились всю оставшуюся жизнь.       А наутро во дворе уже ждала карета, запряжённая четвёркой лошадей. Вознице был дан строгий приказ не загонять животных, чтобы не потерять по дороге и не пришлось после идти пешком. Сопровождать путника должны были четверо верховых, обученных военному делу. Провизии тоже было достаточно и для животных, и для людей. Патрик тоже находился здесь в ожидании Джунсу. Он твёрдо решил отправиться в дорогу с Джунсу, дабы приложить все усилия для того, чтобы помочь своему другу вернуться домой. Если, конечно, ещё не поздно…       Прощание решили не затягивать. Как говорится, долгие проводы — лишние слёзы.       — Солнышко, — обратился Ючон к своему суженому, — пообещай мне, что обязательно вернёшься.       Тот смотрел на влюблённого короля своими чистыми глазами. Он не знал, что случится, поэтому не мог дать никаких гарантий. Но постарался успокоить короля как мог:       — Ючон, я постараюсь, но, сам понимаешь, что обещать что-то не могу. Кто знает, как всё сложится. Но если мне выдастся такая возможность, я обязательно вернусь к тебе, клянусь.       Говоря это, Джунсу потянулся и поцеловал своего возлюбленного. После чего развернулся и побежал к карете, чтобы через мгновение скрыться в ней. Маленький караван двинулся в путь. Ючон стоял и смотрел, пока глаза могли различать маленькую точку на горизонте.

***

      Кортеж двигался уже несколько дней, делая небольшие остановки — в основном по ночам — для того, чтобы дать передохнуть лошадям, а людям — перекусить и вздремнуть в покое. В такие периоды Патрик рассказывал любознательному мальчишке о жизни оленьего стада, о том, что знал про повелителя снежных равнин. Су же, в свою очередь, делился с Патриком воспоминаниями о брате, о том, как весело они проводили время с друзьями и семьёй. И всё было в порядке до тех пор, пока однажды ночью Джунсу не проснулся от того, что кто-то тыкался мокрым носом ему в висок.       — Джунсу, вставай, вставай скорее.       Юноша встрепенулся, просыпаясь. Сознание медленно восстанавливалось после крепкого сна практически на свежем воздухе. В молодости так сладко спится. Он услышал какой-то шум: кто-то переговаривался в полный голос, крики, звон стали и даже редкие выстрелы. Но вот вдруг стало относительно тихо, только несколько стонов разрывали тишину. Да шёпот находящегося рядом Патрика:       — Джунсу, на нас напали разбойники. Охрана и возница убиты. Остались только мы с тобой…       Но договорить олень не успел. У кареты появился кто-то, дверь открылась, и Су различил стройный силуэт. Ростом ночной визитёр не был обижен, почти на полголовы выше самого Джунсу.       — Что там у нас? — прозвучал звонкий голос, явно принадлежащий кому-то молодому. — Ох, какой красавчик, — чьи-то проворные пальцы ухватили Су за пухлую щёчку. А голос продолжал: — Какой пухленький, мягонький. Будешь моей игрушкой, пока не надоешь, — создалось впечатление, что говорящий видит в темноте как кошка, руки щупали юношу то тут, то там, очень смущая.       Су и слова вымолвить не мог, настолько был ошарашен происходящим. Но вот он услышал голоса: «Олень, лови оленя, столько мяса нельзя упустить». Джунсу встрепенулся, ведь Патрик попался именно из-за него, он не стал его оставлять, а теперь может погибнуть от рук неизвестных. Он закричал:       — Нет, оставьте оленя! Он мой, его нельзя убивать! Пожалуйста.       Он уже бился в истерике в руках ночного гостя. А тот, не ожидая от путника такой реакции, был в растерянности. Но быстро взял себя в руки:       — Эй, Самуэль, Виктор, крикнул он в раскрытую щель кареты. Тут же рядом появились ещё два силуэта.       — Слушаем вас.       — Быстро поймайте оленя и передайте всем: кто тронет его хоть пальцем, будет иметь дело со мной, вы меня знаете, я шутить не люблю. Этот мальчик и олень — моя добыча, ясно?       — Да, сэр, — в унисон гаркнули в ответ.       А отдавший приказы, вновь повернулся к бившемуся в истерике Су и принялся ого успокаивать:       — Всё хорошо, его никто не тронет. Успокойся, малой. Чего так разорался-то?       Джунсу всё никак не мог поверить в произошедшее, истерика не прекращалась, и тогда он почувствовал, как щёку что-то обожгло.       — Успокойся, истеричка, иначе сейчас я сам лично зарежу твоего барана, то бишь оленя, и тебя вслед за ним отправлю!       Су замолчал. Угроза прозвучала слишком явно. Рисковать не стоило. Поэтому он тут же попытался взять себя в руки и замолчать. Только редкое всхлипывание да громкое шмыганье носом напоминало о недавней истерике. Его тут же взяли за руку и куда-то поволокли. Они добрались таки до конечного пункта, которым оказалось скопление небольших домиков глубоко в лесной чаще. Молодой человек дотащил Су до самого большого, отличающегося от остальных не только размерами, но и немногими украшениями, коими являлись разрисованные стены, правда в неброские цвета, чтобы не особо выделяться на фоне остальной зелени и стволов. Внутри помещение представляло собой обычный сруб. Стены состояли из тёсаных брёвен, ничем не прикрытых, что добавляло пикантности, ни в коем случае не портя внешний вид. Здесь было уютно, пожалуй, не менее, чем даже во дворце. Су наконец-то позволили сесть. Он устал, причём не столько физически, сколько морально. Вот он опять попал в какую-то историю. Однако стоило поблагодарить судьбу хотя бы за то, что память в данном случае ему не изменила, как в предыдущем. Он прекрасно помнил, зачем он здесь, помнил главную свою задачу — спасти брата. Хотя теперь, ввиду того, что они неизвестно где оказались, не понятно было, как же исполнить это. Задумавшись, Джунсу совсем позабыл, что находится здесь не один. Но ему грубо об этом напомнили:       — Эй, неженка, ты чего притих? То верещал, как поросёнок, то ревел, как белуга, а теперь что, просто решил игнорить? Не выйдет. Я не люблю, когда на меня не обращают внимания. Я здесь главный, и мне все подчиняются. И ты не станешь исключением. Слышишь? Тебе говорю, — Су совсем не деликатно потрясли за плечо.       Юноша воззрился на говорящего. Перед его взором предстал молодой человек, довольно симпатичный. Тёмные сверкающие глаза, брови вразлёт, немного большой рот. Волосы его были очевидно изначально иссиня-чёрного цвета, но, видать, со временем выгорели и больше походили на солому. Не цветом, нет. Просто выглядели так: растрёпаны ветром, возможно, в пылу борьбы. Можно было предположить, что они не знали расчёски, хотя вряд ли. В остальном молодой разбойник выглядел более-менее опрятно. Су продолжал молча рассматривать нового знакомого. А тот не отличался терпением, поэтому буквально через минуту снова заговорил:       — Эй, пухляш, — потрепал он Су за щёки, — ты чего молчишь? Я сейчас прикажу зажарить твоего оленя.       Эта угроза заставила юношу отреагировать.       — Нет! Пожалуйста, не надо! Это мой друг. Мы должны спасти моего брата, только он знает дорогу.       В глазах мальчишки было столько мольбы, что сердце разбойника дрогнуло.       — Постой, — он вскочил со своего места и метнулся в сторону. Там отодвинул кусок шкуры, очевидно заменявший собой штору, которую Джунсу поначалу даже не заметил. Шкура скрывала нишу, перегороженную двумя бревнами. Там, положив голову на верхнее бревно, стоял Патрик и с грустью смотрел на своего нового друга, который тоже попал в беду, и теперь не ясно было, смогут ли они помочь Джеджуну или придётся самим тут сгинуть.       Су подскочил к оленю, обнял морду верного Патрика, который так и не ушёл, не бросил Су одного — хотя у него были все шансы — и предпочёл рискнуть. Ведь он не мог знать, что его помилуют.       Глаза наблюдающего за происходящим разбойника сверкнули. Он подскочил к своему пленнику, схватил того за плечи, отрывая его от оленя.       — Так, прекратите обниматься. Терпеть не могу, когда объектом обожания являюсь не я!       Повернув Джунсу к себе лицом, он вновь заговорил:       — Ты понял меня, хомячок?       Тот только смотрел расширившимися от изумления и ужаса глазами на незнакомца, не в силах вымолвить ни слова.       — Ну, что ты опять молчишь? Может хоть это приведёт тебя в чувство? — чужие прохладные губы прикоснулись к его устам. Су был в шоке. Он совсем не ожидал подобного действия. Да что там говорить, он вообще не знал, чего можно ждать от этого импульсивного молодого человека. Но поцелуй! Это же не Ючон! Он чужой, чужой!       Су затрепыхался пойманной рыбой в сильных руках жилистого разбойника.       — Тихо, тихо, вижу, что пришёл, наконец, в себя. Прекрати дёргаться и истерить. Я тебя сейчас отпущу, а ты сядешь и спокойно всё мне расскажешь, кто ты и как здесь оказался. Судя по упряжке, ты не из бедняков, может, даже близок к королевской семье. Так что давай выкладывай, а я подумаю, что мне с тобой делать.       Спустя некоторое время, в течение которого Джунсу рассказывал молодому мужчине, что произошло с ним и его братом, благоразумно опуская подробности своих отношений с королём Ючоном. Слушатель, что за всё это время ни слова не произнёс, заговорил:       — Да, история. А теперь ко мне попал. Но я так просто не упускаю свою добычу. А ты мне нравишься. Вот будешь меня слушаться, может, и отпущу, — осклабился он.       Юноша, на щеках которого ещё не высохли слёзы, смотрел на говорящего и не мог поверить, что всё это сейчас происходит с ним. Что вновь обстоятельства вынуждают его прервать поиски Джеджуна.       — Но Дже, — произнёс он, глядя на хозяина положения, — он же погибнет.       Тот кивнул:       — Скорее всего, если уже не превратился в сосульку. Такую красивую, если брат твой выглядит не хуже тебя, ледяную статую.       Глаза Су расширились от ужаса, едва он представил то, о чём говорил собеседник. Сейчас до него дошла вся безвыходность ситуации, в которой они с Джеджуном оказались. Брат там, наедине с ледяным Королём, а он сам в плену у неизвестного разбойника, который не собирался просто так расставаться со своей добычей.       — А может вам нужно за меня выкуп? — закралась шальная мысль, что Ючон сможет заплатить, сколько бы тот ни запросил, а Су потом постарается как-нибудь отдать долг, если тот согласится, чтобы долг отдавался частями.       — Выкуп? — мужчина прищурился. Ну не знаю, ты мне так понравился, пухляш. — Смуглая, жилистая рука вновь ущипнула юношу за щёку. — А вообще, знаешь, не верю я в благородство людей. Где гарантия, что твой король вместо того, чтобы отсыпать за тебя золота, не захочет разогнать мою банду? Ведь мы существуем так долго в основном благодаря тому, что никто живым от нас не выбирался, и никаких выкупов мы не требовали. Хотя… — казалось, мужчина задумался. — Прекрати реветь! — рявкнул он, увидев, что лицо пленника мгновенно скуксилось, а в глазах вновь заблестели слёзы. — Иначе я за себя не ручаюсь. Знаешь, как соблазнительно ты смотришься, каким беззащитным выглядишь, когда плачешь? — голос стал вкрадчивым. — Ещё немного, и я тебя просто трахну, — последнее было сказано на ухо Су громким шёпотом.       За шкурой, занавесившей нишу, где находился Патрик, послышались возня, фырканье и стук копыт о перекладину.       — Ты, несостоявшийся ужин, тише там, а то ведь я могу и передумать! — крикнул разбойник в сторону своеобразного загона. Удовлетворившись тем, что вновь стало тихо — напуганные олень и юноша даже дышать боялись — разбойник продолжил: — Ладно, на сегодня хватит. Пора спать, а завтра решим, что будем делать.       С этими словами он схватил Джунсу за руку и поволок в угол, где стоял топчан, накрытый тюфяком и чем-то вроде шкуры. Увидев немой вопрос в глазах пленника, мужчина произнёс:       — Да, спать ты будешь со мной. Да не тушуйся, не трону тебя. Пока, — уточнил он, рассмеявшись. — Будешь исполнять роль плюшевого медведя. Так ведь вы, нежные фиалки, спите? — мужчина толкнул парня, заставляя лечь, а потом устроился и сам, обнимая пленника со спины и прижимая крепко к себе.       Джунсу не стал уточнять, что в последнее время роль его плюшевой игрушки ночью исполнял Ючон, поэтому просто решил согласиться со всем, что скажет хозяин положения, чтобы ненароком того не разозлить. Как ни странно, но в объятиях ужасного разбойника оказалось так уютно и почему-то совсем не страшно. И Джунсу, утомлённый событиями, произошедшими за последние несколько часов, уснул крепко и практически без снов.