В следующей жизни, когда я стану... кошкой?

      Вечер того же дня. Окрестности поместья Фантомхайв всё так же заливает дождь. Его крупные капли гулко барабанят по крыше, стучат в окна. В рабочем кабинете, за своим столом, сидит и просматривает документы граф, что-то в них помечая и дописывая. Сквозь шум дождя раздаётся лишь отрывистое поскрипывание острия перьевой ручки, скользящего по бумаге, хотя пару минут назад до этого в кабинете можно было услышать весёлое беззаботное щебетание невесты графа, составлявшей ему компанию — она ушла к себе в комнату готовиться ко сну, поэтому всё оставшееся перед сном время Сиэль Фантомхайв решил посвятить своим делам, от которых она его временно отвлекла. Сосредоточенно вчитываясь в документы, он и внимания не обратил на вошедшего дворецкого, которого сам и позвал, как только за Элизабет закрылась дверь, а звук её шагов затих в коридоре. Черканув что-то на листе и поставив точку, граф проверил проделанную собой работу, после чего отложил ручку и документы в сторону, подняв на дворецкого пронзительные взгляд. Маленький граф, стараниями своей милой Лиззи, выглядел несколько потрёпанно и устало, но отнюдь не недовольно. Откинувшись на спинку своего кресла, он переплёл на животе пальцы и закинул ногу на ногу, не отрывая взгляд от Михаэлиса:        — Мисс Анжелика спит?        — Да, мой лорд.        — Хорошо, — кивает Фантомхайв, опуская взгляд на нетронутую кипу бумаг, лежащую на краю своего стола, — проследи, чтобы ночью она не выходила из своей комнаты, пока Элизабет не уедет.        — Да, мой лорд.       Задумчиво кивнув, Сиэль упёрся левым локтём в подлокотник и подпёр рукой подбородок. Поглаживая пальцами нижнюю губу, он настолько ушёл в свои мысли, что не сразу вспомнил из-за усталости, что забыл отпустить дворецкого. Но, как только его взгляд оторвался от стола и скользнул по всё ещё ждущему дополнительных приказаний дворецкому, он повелительно взмахнул рукой, отпуская Михаэлиса, а сам, поднявшись из кресла, подошёл и встал у окна, уставившись в расплывающиеся потемневшие силуэты деревьев за стеной дождя. Дворецкий же, молча поклонившись, бесшумно выскользнул из кабинета в полутёмный коридор. Тихо закрыв за собой дверь, он направился в сторону лестницы. Обойдя весь нижний этаж, Себастьян проверил работу слуг, — всё ли было убрано, нигде ли чего-нибудь не осталось, всё ли лежит на своих местах, всё ли в целости и сохранности, — обнаружил пару разбитых тарелок и обколотую с одного бока чашку — работы Мэйлин, — стоящие в укромном уголке кухни. Покачав головой, дворецкий выбросил испорченную утварь, мысленно сделав пометку вычесть их стоимость из оклада девушки для замены испорченной посуды, и отправился на второй этаж, к спальне своей подопечной, не забыв перед этим посетить Плуто, всё также пребывающего в подвале.       Встав перед закрытой дверью, Михаэлис тихо постучался. Из комнаты раздалось тихое мягкое урчание, которое уловить могло, разве что, только его ухо. Растянув губы в улыбке, дворецкий, протянув руку к ручке, открыл дверь ровно настолько, чтобы войти, скользнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Сложив руки за спиной, Себастьян посмотрел в сторону постели, откуда доносились услышанные им звуки и встретился взглядом со слегка расширенными вертикальными зрачками алых глаз. Это поперёк кровати, покачивая кончиком хвоста, вольготно разлеглась Анжелика в одной ночной сорочке да панталонах, выглядывавших из-под задравшейся из-за хвоста лёгкой ткани. Обманчиво ленивым прищуром она, не моргая, уставилась на вошедшего, подперев голову кулачками.        — Леди, в такое время нужно спать, — упрекнул Михаэлис, нарушив молчание, и медленно приблизился к девушке. В ответ ему раздалось пренебрежительное фырканье, и руки с чёрными когтями потянулись, чтобы обхватить его шею и заставить склониться к себе. Себастьян послушно с улыбкой согнулся в спине. Как только их лица оказались примерно на одном уровне, девушка принюхалась, ткнулась холодным носом в шею и глубоко вдохнула, после чего, коротко муркнув, немного отстранилась. Подняв голову, она потёрлась щекой о его щёку, прикрыв глаза. Себастьян спокойно принял приветствие и, расцепив руки, опустил ладони на талию Анжелики, чтобы ей было удобнее. Почувствовав прохладные руки, затянутые в перчатки, на своей талии, девушка взмахнула хвостом и ткнулась, коротко выдохнув, носом в нос дворецкого, гипнотизируя дворецкого взглядом. Михаэлис усмехнулся и потёрся носом о нос. Анжелика благосклонно прикрыла глаза, и тогда Михаэлис слегка повернул голову, чтобы провести языком по приоткрывшимся губам и скользнуть им вглубь, втягивая кошечку в глубокий поцелуй. Сжав руки плотным кольцом вокруг его шеи, Анжелика крепче, теснее прижалась к нему, не обращая внимания на руки, скользнувшие с талии вниз. Очертив бёдра, ладони, поднырнув под лёгкую ткань ночной рубашки, скользнули вверх, чтобы зацепить край панталон и потянуть вниз, снимая. Оторвавшись от бледных губ Себастьяна, кошечка приподнялась и откинулась на спину, позволяя стянуть с себя этот предмет туалета. Аккуратно сложив, Себастьян положил их на тумбочку и повернулся к девушке. Лениво покачивая хвостом, девушка и не думала прикрыться, хотя сорочка и задралась до самых бёдер. Запрокинув за голову руки, она, не отрываясь, следила из-под ресниц расширенными зрачками за Михаэлисом, прикусив губу. Окинув девушку взглядом, Себастьян скользнул рукой в карман, кинул быстрый взгляд на циферблат вытащенных карманных часов и снова их убрал. Снова обратив свой взгляд на девушку, Себастьян поднял руки и принялся за пуговицы на своём двубортном фраке. Закончив с ними, снял с себя фрак и аккуратно повесил его на спинку стула. Туда же последовал серый жилет и чёрный галстук, после которых Себастьян один за другим расстегнул манжеты рубашки, а затем и остальные пуговицы. Выправив её полы из-под чёрных брюк, он также снял и повесил рубашку на спинку, разглаживая складки, чтобы ткань не замялась, и только после этого плавно приблизился к постели, где сел полубоком на край, чтобы, снимая туфли и носки, следить за тем, что делает Анжелика. Девушка же, пока Михаэлис был несколько занят, перекатилась на бок и, подперев рукой голову, неотрывно продолжала следить за ним. Закончив, обернувшись к девушке, Себастьян окинул её взглядом от кончиков пушистых кошачьих ушек до обнажённых ног. Протянув руку к правой ноге, легко коснувшись нежной кожи кончиками пальцев, он медленно скользнул рукой вверх, чтобы легонько толкнуть Анжелику, заставляя её снова лечь обратно на спину. Недовольно шикнув, она всё же позволила себя уложить и не стала противиться, для вида послушно замерев, однако красные глаза полыхнули алым светом в темноте.       Взявшись за правую ступню, Себастьян, не отрывая от лица Анжелики взгляда, поднял её вверх, и коснулся губами выступающей косточки лодыжки с внутренней стороны и мягко прикусил на ней кожу. Кошачьи глазки недовольно сузились, и маленькая ножка тут же пяткой упёрлась в высокий бледный лоб. Хищная улыбка скользнула по тонким губам. Извернувшись, дворецкий легко коснулся губами беззащитной розовой пятки и, раскрыв губы, защекотал нежную кожу по-змеиному утончившимся языком. Пальчики с чёрными коготками поджались, и девушка попыталась подтянуть атакованную конечность к себе, но длинные пальцы быстро обхватили тонкую щиколотку, не давая убрать, так удачно попавшую в его власть ножку. Встав коленями на постель, Михаэлис уселся на корточки и принялся рассматривать стопу в своих ладонях, оглаживая пальцами кожу и рисуя на ней замысловатые узоры. Налюбовавшись вдоволь, Михаэлис склонился к тонкой щиколотке и коснулся губами кожи, устремив взгляд вверх, на лицо. Кошечка внимательно следила за каждым его движением, но, поджав к себе вторую ногу, пока не предпринимала ещё каких-либо действий. Пользуясь этим, дворецкий стал продвигаться выше, скользя приоткрытыми губами по беззащитной коже до самого колена. Достигнув его, он приподнял захваченную ножку повыше и оставил сзади под коленом полноценный алый засос. Почувствовав неладное, кошечка тут же упёрлась второй ногой в плечо Михаэлиса и попробовала оттолкнуть его. Но дворецкий только этого и добивался, поэтому быстро схватил её. Анжелика пробовала лягаться, но силы были явно не равны, и вот спустя пару минут бесплодных попыток, фыркая она затихла. Дождавшись этого момента, не боясь попасть под острые коготки, Себастьян закинул длинные ножки себе на плечи, устраиваясь поудобнее между раздвинутых бёдер. Теперь ему было доступно самое уязвимое местечко, до которого он изначально и планировал добраться. Нежные складочки уже блестели от выделившихся из-за возбуждения кошечки соков. Горячий язык скользнул по ним снизу вверх, раскрывая, покружил вокруг клитора и, скользнув ниже, проникнул в сочащуюся соками дырочку. Так как демон не имел какой-либо определённой формы и мог изменять свои размеры и объёмы тела, как ему вздумается, он удлинил и увеличил свой язык, чтобы проникнуть как можно глубже. А пока его язык извивался и оглаживал Анжелику изнутри, пальцами он принялся массировать клитор, вырывая из девушки томные вздохи. Прикрыв глаза, запрокинув голову, кошечка вцепилась острыми коготками в постель, невольно раздвигая дрожащие бёдра шире. Тяжело дыша, Анжелика до крови впивалась острыми клыками в нижнюю губу, стараясь не стонать. Не в первый раз дворецкий приходил к ней ночью, и она знала правила их нехитрой «игры»: если она будет вести себя слишком громко, то всё закончится…       Как только приближающийся оргазм стал сводить мышцы, кошечка выгнулась дугой, запрокидывая руки за голову. Почувствовав увеличивающееся в её теле напряжение, Михаэлис быстро скользнул вверх, затыкая поцелуем раскрывшийся ротик, чтобы заглушить вырывающиеся стоны, продолжая рукой ласкать чувствительный клитор. Острые коготки впились в его спину, оставляя кровавые полосы, но он не обратил на это внимания, ведь оставленные девушкой раны быстро затягивались и кровь не могла испортить брюк, да и ему было ещё чем заняться. Внутренние мышцы кошечки лихорадочно сокращались, и он так хотел проникнуть в неё, войти, чтобы почувствовать другой частью своего тела… но было ещё не время. Демон хотел, чтобы Анжелика осознавала, что с ней происходит целиком и полностью, а не частью своего неконтролируемого сознания. Впиваясь в искусанные губы, он старательно слизывал с них выступившую из прокушенной кожи кровь и жалел, что не может почувствовать вкус, поглощая частички пока ещё не его кошечки. Но даже такая ситуация была ему на руку, ведь так он медленно, но верно приучал кошечку к себе. И его старания уже приносили плоды — девушка перестала его шугаться и спокойно реагировала на его прикосновения, хотя и было видно, что она пока не знала почему. Пока. Интересно будет тогда, когда она полностью примет себя, даже эту свою кровожадную и похотливую часть, что невольно отторгает…       Когда девушка расслабилась, лениво растёкшись по кровати, Михаэлис аккуратно встал с кровати и укрыл Анжелику одеялом. Взяв со стула свои вещи, демон снова облачился в форму дворецкого. Как только он закончил застёгивать манжеты, кошечка протянула к нему руку. Улыбнувшись, дворецкий взял её в свою ладонь и, наклонившись, коснулся её губами. Алые глазки недовольно блеснули — кошечка хотела вовсе не этого. Легонько прикусив тонкую нежную кожу, дворецкий отпустил ладонь и разогнулся.       — Не сейчас, но скоро. Засыпайте, моя леди, — тихо произнёс дворецкий и, сложив за спиной руки, стал ждать. Недовольные глазки побуравили его пару минут, но милостиво мигнули и закрылись. Девушка расслабилась и вскоре уснула. Михаэлис тихо выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь, и пошёл по коридору в сад, блюсти порядок — этой ночью ему ещё надо было разобраться с незваными гостями…