Моя челюсть встретилась с полом. Я машинально стала отходить назад, автоматически пропуская внутрь парня, который в упор смотрел на меня, как обычно, не показывая эмоций. Мои зрачки расширились. Мое дыхание участилось. Мое сознание затуманилось. Стоило лишь мне почувствовать этот запах…
— Черт, ты чего? — услышала я сзади себя и, поспешно обернувшись, поняла, что впечаталась в Олейникову. — О, Влад, привет.
Удивленно проводив блондинку взглядом, я усмехнулась. Ну, конечно, так просто: «О, Влад, привет». А я стояла, словно вкопанная, наблюдая, как подруга целуют светловолосую бестию в щеку и мягко увиливает в комнату. Как будто ничего не было. Как будто они встречались кучу раз после моего отъезда и… Хотя… стоп, откуда мне это знать? Может, они и вправду общались.
— Привет, — ответил молодой человек, даже не взглянув в сторону Сони. Взор шоколадных глаз был направлен точно на меня. — И тебе привет.
Рамм чуть повел губами, давая признак слабой улыбки. Я бросила потерянные слова приветствия в ответ, и в коридоре повисла немая пауза. Влад беспощадно убивал меня взглядом, а я, в свою очередь, хотела найти помощи в глазах Олейниковой, но та, увы, успешно и вовремя ретировалась. Здо-орово.
— Ну… — как-то не очень уверенно начала я, пытаясь собрать мысли в кучу. Рамм мигом мне помог. Наверное.
— Давай выйдем. Я подожду тебя у подъезда.
Не дождавшись моего протеста, он поправил свои шелковистые белокурые волосы, развернулся и молча вышел за дверь. Трындец.
— Он, что уже ушел? — изумленно поинтересовалось София, внезапно появившись.
— Нет… — девушка скривила бровь, а я опомнилась. — То есть да. В смысле, предложил поговорить на улице.
— Что?!
— Не спрашивай, — я покачала головой и присела на пуфик в прихожей. — Идти?
Соня покрутила в руках телефон и строго посмотрела мне в глаза.
— Иди. Он же ждет.
Ну, аргумент слабенький, конечно, но природное воспитание не даст мне проигнорировать человека, который не поленился приехать ко мне. Да и разговор, кажется, будет серьезным. Хм, интересно, он скажет мне, как хотел во всем мне признаться, как беспокоился и волновался? Я не выдержу этого, серьезно.
— Иди, Жень, — Олейникова подошла ко мне и нагло спихнула с места. Я и пикнуть не успела, как подруга продолжила: — Поверь мне, тебе нужно с ним поговорить.
Тон художницы заставил задуматься. В конце концов, что я теряю? Не заладится — развернусь и зайду в дом. Это он приперся ко мне за тридевять земель.
— Эй, а ты куда? — опомнилась я, заметив, что Соня натягивает обувь вслед за мной.
— Мне пора, — девушка слегка улыбнулась. — Нужно к родителям заехать.
Я кивнула, и мы вместе покинули пределы квартиры. Выйдя из подъезда, я тут же увидела силуэт Рамма, стоявшего к нам спиной и явно волнующегося. Я остановилась, чувствуя внутри себя ярое нежелание подходить ближе. Ни слова брата, ни реплика Сони не поменяли главного — факта того, что Влад меня предал. Так же, как и остальные.
— Давай, — прошептала блондинка и, поцеловав меня в щечку, махнула рукой в сторону блондина.
Она села в подъехавшее такси и уже ушла из моего поля зрения, а я все продолжала стоять на месте, даже не заметив, что Рамм без стеснения пялится на меня.
— Я тебя слушаю, — неожиданно начала я, складывая руки на груди и поднимая глаза на певца.
Не смей. Воскресенская, не смей тонуть в его взгляде. Я поежилась, а Рамм продолжать терроризировать меня. Боже, он — энергетический вампир.
— Даже не скажешь мне, что рада меня видеть? — его усмешка резала слух. Я ухмыльнулась.
— Если ты успел забыть, то я ненавижу врать, — я прервала зрительный контакт и сделала несколько шагов вперед. Не меняется. Ни хрена он не меняется. — Чего не скажешь о тебе.
Я сделала это нарочно. Да, я хотела его зацепить и прекрасно осознавала, что у меня это получилось. Собеседник шумно вздохнул, и я тут же услышала:
— Ты же ничего не знаешь!
— Я знаю достаточно для того, чтобы понять ваше — твое в частности — лицемерие.
Из меня плескалась желчь. Стоило мне лишь вспомнить те эмоции, те бешенные чувства, которые окутали мою душу в момент, когда я узнала все… и я покрылась мурашками. Столько времени Егор помогал мне с этим бороться. Столько слов он сказал мне, чтобы я успокоилась. И столько ссор было между нами, когда я психовала и выходила из себя… И, что, все зря? Я снова позволю всему этому, простите, дерьму поселиться внутри? Ну, нет уж. Ни за что.
— Жень, послушай, — Рамм схватил меня за локоть и мигом развернул к себе.
— Не собираюсь я ничего слушать!
Дважды я попыталась выдернуть руку из мертвой хватки парня. Не получилось. Что же за поганая привычка? На слабости давят, гады!
— Придется, — выговорил Влад, прижав меня к себе так, что я невольно посмотрела ему в глаза. Там читалась злость. Ядовитая. — Когда я понял, что произошло — а точнее, когда Меладзе рассказал все о тебе и Саше… ну, то есть Воскресенском — я даже не подумал о тебе… Но потом я осознал, что ты мне… то есть, я и ты… Черт, неважно. Я хотел тебе все рассказать, клянусь. Но ребята были сугубо против.
Лицо загорелось. Он даже не думает подбирать слова!
— Ты издеваешься? — в момент взорвалась я, чувствуя, как внутри все снова рвется на части.
— Я не закончил, — грубо, но спокойно сказал длинный, не давая мне шанса вырваться. — Несколько недель я жил в постоянном, бесконечном желании тебе признаться. А потом ты начала отношения с Темычем, и я адски разозлился!
— Слушай, Рамм, а ты уверен…
— Подожди! — глаза певца просто горели. А я… я просто не хотела слушать дальше. — Затем ты все как-то узнала и уехала с этим Кридом в тур, я просто не успел! Я клянусь, я искал тебя, где только можно… А потом Меладзе и парни…
— Так все! — я вскипела и дернула руку с такой силой, что хватка парня ослабла. — Я не хочу ничего знать, понятно?
Сердце колотилось, но слез не было. Я села на лавку и запустила руки в волосы в то время, как светловолосый продолжал стоять. Я вновь испытала то ощущение, от которого бежала два с лишним месяца. Господи, как же вы меня достали!
— Женя…
— Рамм, ты для меня умер, — ни на секунду не задумавшись, выпалила я и подняла на него глаза. — Вы все для меня умерли.
Жестоко? Мне плевать.
— Ладно, — неожиданно промолвил певец. — Но ты меня выслушаешь.
— Выслушаешь? Нет, я не буду тебя больше слушать! — я быстро встала. — Ты — жалкий певец, танцующий под дудку Меладзе и моего конченого муженька. Ты столько времени делал мне мозг, а теперь стоишь и пытаешься корчить ангела? Какой смысл? Ты все равно останешься пустым клоуном. Отвали от меня, Рамм.
Парень был ошарашен. А я нагло этим воспользовалась и быстро скрылась в тени подъезда. Только вот стоило мне оказаться один на один с самой собой, как слезы взяли верх. Я небрежно упала на кровать и закрыла лицо руками, чувствуя себя дико виноватой. С одной стороны, я — ужасная стервозина, которой не плохо бы дать леща. С другой, я сказала абсолютную правду. Вся четверка — жалкие лицемеры. С такими людьми я по-другому общаться не умею, увы. Ах да, среди этой группы отморозков теперь и мой лучший друг. Бывший лучший друг. Господи, как же бредово это звучит.
Телефон завибрировал. Не хотя дотянувшись до агрегата, я поморщилась от резкого яркого света и не сразу разобрала суть:
«Завтра в 9 на студии. Не опаздывай»
Супер. Спасибо, Тим, за невообразимую ясность.
***
— Ты — упрямая идиотина!
Без комментариев. Познакомьтесь, Глеб Дмитриевич Селиверстов — лучший в мире человек по подбору эпитетов. Вот уже второй час я сижу на кухне в нашей квартире и слушаю умопомрачительный монолог на тему того, какая же я дура. И вы не поверите, что служит этому причиной!
— Блин, нахрена я тебе вообще это рассказала, — отрицательно покачав головой, я вспомнила вчерашнее лицеприятное общение с солистом группы «MBAND».
— Видимо, чтобы мое мнение о тебе упало еще ниже.
— Слушай, гений сарказма, ты сейчас договоришься! — я закипала не на шутку. — С каких это пор ты вообще его защищаешь?
Брюнет сложил посуду в раковину и, опершись о столешницу, вымолвил:
— Я не защищаю его. Я охреневаю от того, какой стала ты.
— Боже мой, и какой же я стала?
Закатив глаза, я уставилась на парня. Я вот искренне не понимаю причину его претензий. Столько времени он пытался отгородить меня от общения с ребятами — с Раммом в том числе — а теперь, здравствуйте! Почему мы не можем жить в гармонии?
— Черствой и грубой. Раньше ты никогда бы не позволила себе так выражаться.
Класс. Просто супер. Огромное спасибо. Я черствая и грубая.
— Ну и отлично, — я встала из-за стола и пошлепала к выходу, даже взглядом не одарив мелкого. — Всегда мечтала такой быть.
Обидно. Серьезно, я бы не обратила внимания, если бы это сказал какой-нибудь дяденька с улицы, но никак уж не родной брат, с которым мы душа в душу жили. Ладно, не было такого, но от этого ситуация приятнее не становится. Черт.
Я вставила ноги в черные батильоны на каблуке и накинула на черное платье пальто в стиле милитари. Глеб молчал, а мне почему-то ничего не захотелось ему сказать. Схватив ключи с тумбочки, я вылетела из квартиры. Часы на дисплее новенького телефона иллюстрировали 8:01, а это значит, что я даже могу успеть, если потороплюсь.
Все дорогу до центра заняли мысли о происходящем. В частности, и то, как общаться с группой предателей во главе с Раммом. Тем более, я не могла представить, как снимать с ними клип. По сценарию, каждый из парней должен выступить в роле представителя моего неудавшегося романа. Оставим тот факт, что мое амплуа в данной концепции не столь приятно — дело даже не в этом. А вот как вести себя непринужденно, не отворачиваться от них и терпеть их руки у себя на талии… Видимо, это зовется «профессионализм».
Я расплатилась с водителем такси и вышла на улицу, как меня окружили девочки-поклонники.
— Боже, это правда ты! — запищала милая девчушка с прикольными косичками.
— Вроде да, — растерялась я, но в момент почувствовала на себе объятия людей. Никогда не привыкну к этому.
— Распишешься?
— Разумеется.
Я улыбнулась, выводя свои неаккуратные каракули на листе бумаги. Девочки бесконечно одаривали меня комплиментами, просили сфотографироваться и спрашивали о туре и планах. Мне нравилось. Серьезно, это так приятно — общаться с людьми, которым ты поистине интересен. Здорово! И я уже люблю свою работу.
— Вот, поэтому новая песня относительно скоро выйдет, — я отдала автограф очередной поклоннице и выдохнула.
— Слушай, а это правда, что вы с Кридом вместе?
Вот так общаешься-общаешься с людьми, а они тебя обухом по голове. Я встала в ступоре. Реально, я глядела в эти невинно-чистые глаза блондинки и не могла прийти в себя: не то от ее смелости, не то от любопытности.
— Ну-у-у… нет, — честно ответила я, чем вызвала дикий ор вокруг себя. — Нет, правда, мы не встречаемся.
Переубедить их уже было невозможно. Да и пытаться я быстро перестала, ибо телефон зазвонил уже третий раз, а это явно плохой знак.
Я попрощалась с фанатами и быстро зашагала в сторону уже родного здания. Поднявшись в лифте, я поздоровалась с секретарем Аленой и прошмыгнула в кабинет Тимати. Количество присутствующих меня удивило: Тимати, режиссер клипа — Алексей, Меладзе и MBAND… снова в неполном составе.
— Доброе утро, — несмело произнесла я, оглядев всех присутствующих.
Каждый меня поприветствовал, а Тим указал на единственное свободное место — между Пиндюрой и Цоем. Спасибо, угодил. Послушно приземлившись в кресло, я старательно избегала назойливых глаз Артема и пыталась понять, какого черта они все здесь делают? Начинаем же тринадцатого!
— Вот, таким образом, весь сюжет придется менять, — проговорил Леша и глянул на меня.
— Да, но это весьма проблемно, — сказал Тиман, задумчиво трогая свою бороду.
— С-согласен, — возник серьезный Константин. — Боюсь, затею придется отменить.
Я не понимала ничего. Зачем изменять сюжет? Почему ставить крест на всем? Что вообще здесь произошло? Я опоздала на каких-то… полчаса. Упс.
— Погодите, — дальше слушать эту неразбериху не было сил, — объясните мне, к чему все перемены?
— Ты разве не в курсе? — на меня уставились все присутствующие.
— Н-нет…
Я посмотрела на Тимати, потом на продюсера ребят, потом на режиссера. Но обходила глаз парней. Детский сад, конечно, но я просто не могу по-другому. Пока.
— Минус один…
В недоумении, я уставилась на Толика, желая пояснений.
— Теперь группа MBAND представляет собой трио.
Внутри что-то упало. Сука. Рамм…
