Where is my mind?

Этой ночью я спала ровно три часа. И то все это время мне снилась четверка, которая обвиняла меня в своем распаде. Умом я прекрасно осознавала, что должна поехать к Раммзесу и хотя бы с ним поговорить, предпринять попытку все вернуть. А с другой стороны, в мой мозг закрадывалась идея о том, что все круто преувеличивают мое значение в жизни длинного. Быть может, он вообще просто нашел причину для ухода в моем лице? Тогда он откровенно меня подставил, ибо минимум четыре человека считают меня виноватой. И это отвратительно. — Жень, — в студию заглянул Никита — мой личный PR-менеджер, — занята? Ну, как тебе сказать… Я даже буду искренне рада, если кто-нибудь отвлечет меня от этих идиотских мыслей. Хотя, если не смогла музыка, разве у кого-то другого получится? — Что-то случилось? Присев на черный кожаный диван, я положила ногу на ногу и уставилась на высокого русоволосого паренька. Никите было около тридцати. Как сказал Тим: «Для тебя он — лучшая кандидатура. Вы поладите». Собственно, так и вышло. Филатов был вежлив, воспитан, обладал невероятным музыкальным и эстетическим вкусом. Но это все оставалось неважным по сравнению с его талантом дипломата и умением «залезть» везде и всюду. Кстати, именно по этому поводу он и пришел. — Есть предложение выступить на одном закрытом мероприятии в эту субботу, — деловито отмечая что-то на планшете, произнес парень и присел рядом. — Что за мероприятие? — Свадьба олимпийской чемпионки и посола МИД, — на одном дыхании произнес Никита. Моя челюсть упала вниз. — Они очень просили именно тебя. Я смотрела в зеленые глаза парня и пыталась понять, где здесь кроется подвох. Слишком короткий срок я нахожусь на сцене, чтобы мне делали такие предложения. Да у меня даже собственного репертуара нет! Две представленные песни, плюс, наши с Егором задумки, которые сложно вообще учитывать. С чем выступать то? — Ну, я-то не против, конечно, — я скривила бровь. — Только вот не уверена, что… — Думаю, все будет в порядке, — собеседник поднялся с места, одной рукой поправил свои модно-подстриженные волосы и, улыбаясь во все тридцать два, повернулся ко мне. — Там будет много артистов. Двух песен будет вполне достаточно. Его обворожительное выражение лица дало мне столько уверенности, что я мгновенно отпустила ситуацию и расслабилась. Вообще я искренне ценю людей, которые умеют смотреть так, что всяческое волнение в момент отпускает. Как они это делают? Стоп. Как он сказал? — Подожди, каких еще… — начала я, но комната уже была пуста, — две песни. Вот черт! Не трудно догадаться, о чем вел речь мой менеджер — у меня просто на просто не такой уж большой репертуар. Две. Сука, песен всего две. А это что значит? Поднявшись с места, я стала нервно маячить из стороны в сторону. Естественно, я отдавала себе отчет в том, что рано или поздно на одну сцену с MBAND я все равно выйду. Вопрос только в том, что, во-первых, видеть их мне по-прежнему трудно. А во-вторых, из четверки парней осталось лишь трое, а это повод к тому, чтобы собираться и перераспределять слова. Вот, блин. От дурацких раздумий меня оторвал звонок мобильного телефона. И, наверное, мне стоит записываться в провидицы, ибо данную комбинацию цифр забыть весьма сложно. — Да, — строго ответила я, подходя к большому окну и вновь наблюдая картинку кипящей жизнью столицы. Максимум холода. Максимум серьезности. Минимум чувств. — Привет, ты сейчас свободна? К сожалению, да. — Вообще-то времени у меня немного, — переминаясь с ноги на ногу, деловито отозвалась я. — Что-то случилось? — Нам нужно с тобой кое-что обсудить. Вы только посмотрите на него! Поговорить им со мной приспичило! Трындец, друзья. Мое лицо мгновенно загорелось румянцем, и я едва сдержалась, дабы не сбросить что-нибудь едкое. Видимо, я никогда не перестану на него так реагировать. Ни-ког-да. — Это касается работы? — Можешь не переживать, — с откровенной ухмылкой вымолвил Пиндюра, разжигая во мне огонь ярости еще больше. — Единственное, что нас связывает, — это работа. Павлин. Просто самовлюбленный наглый павлин. Повыдергивать бы ему перья! — Замечательно, — сказала я настолько легко и спокойно, что мысленно сама себе поаплодировала. — Это все? Меня ждут. Я невольно обвела взглядом помещение. Пусто. — Ну, конечно, вокруг тебя же столько… — Единственное, что нас связывает, — это работа. Всего доброго. Агрегат мгновенно оказался на диванном столике, а я снова вернулась к окну. Я обожаю этот вид. Он меня успокаивает, он меня вдохновляет, он меня тонизирует, он меня оживляет. Это пафосно, конечно, звучит, ведь я не так долго в составе «черной мафии» и не так много времени провела в этой студии. Но этот пейзаж помог мне выстоять тогда, когда ни один человек не смог помочь словом. Ну, разве что… — Пи*дец, пробки в городе. Я чуть не сдох. Повернувшись на знакомый баритон, я усмехнулась и подошла к парню. — Ты перестанешь материться? Егор лишь демонстративно закатил глаза и, чмокнув меня в щеку, неаккуратно примостился на диване. Я лишь усмехнулась и стала собирать свои вещи в рюкзак. Пока студия Крида и его команды активно ремонтируется, нам приходится делиться. Но это не проблема. Егор — сова, а предпочитаю ночью спать. — Ты еще не слышала, наверное. — О чем? Стоя к парню спиной, я продолжала закидывать личные прибамбасы в сумку. И зачем женщины носят с собой столько хлама? — Меладзе назвал Рамма проф непригодным. Футляр для очков тут же оказался на полу. Я медленно повернулась и сразу же заметила на себе заинтересованный взор певца. Реакцию мою прочесть хочет. Но это неважно. — Это бред, — будто доказывая это, я отрицательно закачала головой. — Ага. Блондин пожал плечами. Я присела рядом с ним, смотря в одну точку и анализируя сказанное. Профессиональная непригодность. Это довольно резкий выговор. Я не могу и не хочу ручаться за Влада, но я видела, как он относится к тому, что делает. Он не всегда собран, не всегда ответственен и не всегда дружелюбен, но он — профессионал. И нет, я его не защищаю. — Стой, а парни что? — я посмотрела в голубые глаза собеседника. — А что парни? — Крид усмехнулся и облокотился на спинку дивана. — Они лишь подтвердили. Не могут же они… — Понятно, — оборвала его я и снова принялась складывать вещи. — Жень, только не надо к ним ездить. Молодой человек в белой футболке и штанах стиля «милитари» моментально вырос рядом со мной. Только что мне ему ответить? Теперь я абсолютно точно ощущаю свою вину. «Непригодность» — слишком глупое оправдание. Там что-то серьезное. И я это выясню. — Ты слышишь меня? — хватая меня за руку, тем самым останавливая движение, серьезно выговорил Егор. — Не смей с ними общаться. — Да не собираюсь я, — недовольно ответила я, выдергивая конечность. — Точно? Я остановилась и внимательно посмотрела в глаза человека, стоящего напротив. Он переживает — я это вижу. Но я иногда, правда, не понимаю причину его такой адской неприязни к четверке. Они — говнюки и предатели, но только для меня. Причем здесь Крид? Почему он так себя ведет? — Точно. Певец расплылся в улыбке и прижал меня к себе. — Я больше не хочу видеть твои слезы, ясно? Кивнув, я жадно втянула запах туалетной воды Егора. Как жаль, что в тот день я ему нагло соврала.

***

— Ну, бери же, бери! Тишина. Абонент не абонент. Все-таки не зря я назвала его безответственным. Битый час я пытаюсь дозвониться до этого длинноногого любителя лимонов, но он категорически отказывается со мной разговаривать. И я даже могу понять, что стало тому причиной. — Нет уж. Я тоже не лыком шита, — быстро найдя номер Олейниковой, я приложила телефон к уху. — Ты знаешь, где сейчас Влад? — И тебе привет. — Да, — невозмутимо продолжила я, ибо стоять сорок минут на холоде, ожидая одного тупорылого паренька, мне нереально надоело. — Так что? — А зачем он тебе? Бог ты мой, Олейникова, с каких пор ты вообще стала задавать кучу ненужных вопросов? — В гости его хочу позвать. Соскучилась, — молчание на той стороне провода дало понять, что подруга мой скудный юмор не оценила. — Сонь, ты че? Поговорить мне с ним надо. — Нет больше в этом смысла, — девушка вдруг посерьезнела. — Ребята уже все решили. Несколько следующих секунд я просто пыталась осознать, при чем здесь остальные и о каком решении идет речь. — Да плевать мне на ребят, — я вскипала. — Где Рамм? Моя реплика Софии явно не нравилась. За последнее время отношения между ней и Цоем, мягко говоря, потеплели, и теперь мы будто на разных баррикадах. А все потому, что общаться с группой я категорически не хочу. И я не знаю, что должно это изменить. — Толик говорил, что он сейчас у своего друга — Артема. — Бизина? — Вроде. Фу-у-ух, ну, слава Всевышнему, закончились мои мучения на этом жутком морозе. И почему в ноябре так холодно? Артема я знала еще со времен работы в группе Свята. Он классный звукарь и очень здорово нас выручал. К моему двойному счастью, я еще и помнила, где находится его студия — центр Москвы, весь всемирный пафос и так далее. — Спасибо, Сонь, — максимально по-доброму сказала я и уже собиралась отключаться… — Жень, я бы на твоем месте этого не делала, — осторожно проговорила блондинка. И почему я не придала этому значения? — Все хорошо. Я знаю, что делаю. Ни-фи-га. Ничегошеньки я не знала. Да я в принципе не понимала, нужен ли этот диалог с Владом или нет. Мною руководствовало чувство вины. Бешеное чувство вины, которое я не могла никак унять. И если то, о чем я думаю, — правда, мне срочно нужно это исправлять. Не понятно только каким образом. — Позвони, как освободишься. Бросив слова прощания, я судорожно начала копаться в телефоне в попытке вызвать такси. Почему-то внутри меня медленно, но верно начал подниматься ураган волнения. Внезапно мне стало настолько страшно, что я готова была залезть под одеяло и не выползать оттуда. Мои отношения с Раммом и так оставляют желать лучшего и эта встреча, если состоится, изменит все. Мы либо разругаемся в пух и прах, либо… — Привет. Меня пронзило током. Вся я моментально покрылась мурашками, руки затряслись, а разум отказывался принимать данность. Я слышала голос и с ужасом понимала, что мой страх стоит сейчас за мой спиной. И теперь либо пан, либо пропал… Медленно развернувшись, я встретилась глазами со светловолосым парнем. Честно говоря, мне было трудно прочитать, что в них: боль, тоска или удивление. Влад засунул руки в карманы серых штанов. Черная кожанка не была застегнута, поэтому при каждом потоке ветра молодой человек невольно щурился. — Привет, — запоздало ответила я, чувствуя, что вообще забываю цель своего визита. — Дай угадаю. Хочешь узнать, что случилось? — смотря на меня сверху вниз, холодно вымолвил молодой человек. Продолжая вглядываться в его шоколадные очи, я чувствовала, как напрягается каждая мои мышца. Легко не будет — я это понимала. Но чем дольше я ощущала его возле себя, тем быстрее меня покидала моя былая смелость. Хочу ли я знать, что случилось? — Я понятия не имею, что там произошло. И мне плевать, — резко выпалила я, удивляясь собственной дерзости. — Объясни мне только одну вещь. — Какую же? — Зачем ты это сделал? Повисла пауза. Рамм ни на секунду не прервал зрительный контакт, и это жутко напрягало. Но Евгения же не может сдаться первой. Я продолжала упрямо терроризировать его взглядом, предвкушая, как мое сердце выпрыгивает из груди. Мне сложно. Мне безумно сложно находиться с ним наедине. — Ты действительно не понимаешь? — певец сделал шаг вперед, сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Дыхание сбилось. Он издевается, что ли? Но вопреки всей своей внешней уверенности, я настолько тряслась внутри, что смогла лишь отрицательно покачать головой. И это ему явно не понравилось. — Я просто больше не захотел быть «пустым клоуном». Пуф! Это был выстрел в самое сердце. Влад с усмешкой на губах отошел от меня, с удовольствием и ноткой призрения наблюдая за тем, как меняется мое состояние. Я не могу судить о том, каково было выражение моего лица, но одно я знаю абсолютно точно — мне пришлось приложить массу усилий для того, чтобы на глазах не появились слезы. Правда, я искренне не понимаю причину такой реакции, однако каждый раз, прокручивая в голове реплику парня, мне было больно. То ли за неосторожно высказанную фразу, которая понесла за собой такие ужасные последствия. То ли это красовалась банальная жалость к себе, обусловленная тем, что Рамм сыграл моим же оружием против меня самой. Я не знаю. — Какая же я дура… — вслух сказала я, отворачиваясь от молодого человека. У меня не было других слов. На душе скребли кошки, и мне еще больше захотелось закопаться прчмо здесь и прямо сейчас. Глупая привычка бежать от проблем. Что я сказать человеку, который, услышав бред тупорылой истерички, взял и все перечеркнул. Он все закончил. Рамм оборвал любую возможность вырасти, как артист, ибо Меладзе такой поступок точно не простит. А мы оба понимали, что ни какой «профессиональной непригодностью» здесь даже не пахнет. В левом боку ныло. Я стояла спиной к Рамму, нервно потирая переносицу. Тупая, никому не нужная тишина изматывала еще больше. Ну, все. Еще секунда и я просто… — Жень, — сквозь плотный материал пальто я почувствовала прикосновение, — ты не дура. Не надо так говорить. Меня должно было тронуть, но я, естественно, даже не шелохнулась. Я думала лишь о том, что снова переживаю о судьбе музыкального коллектива, который пыталась забыть несколько месяцев. Я опять общаюсь с людьми, доставившими мне столько боли и неприятностей, что мне с лихвой хватит на пять лет вперед. Черта с два, я снова что-то чувствую к Владу. А это плохо. — Я больше не хотел находиться среди лгунов и подонков, — поглаживая меня по руке, начал певец. — Это длилось ни неделю, ни две. Я терпел это последние четыре месяца. И если бы не ты… — Если бы не я, ты продолжал бы работать с лучшим композитором в лучшей группе, — едко вставила я, ощущая раздражение и одновременное желание заплакать. — Женя… — Какого черта ты вообще меня послушал? — резко развернувшись, выдала я и невольно ударила Влада кулаками в грудь. — Кто я для тебя, чтобы ты принимал мои слова всерьез? Ух, нервы кипели. Я смотрела в глубину карих глаз Влада и не понимала, что происходит. Это было похоже на какое-то наваждение: будто я не здесь, и происходит это не сейчас. Рамм одной рукой поймал обе мои конечности и прижал их к себе так, что я мгновенно усмирилась. — Заткнись и послушай меня, — о, а вот это уже больше на него смахивает. — Это мое решение. Тебя это не касается. Почти…  — Вот именно, Влад, почти, — не выдержав его взора, я опустила глаза. — Нафига ты вообще тогда приперся? Если бы не тот разговор… На этот раз терпение закончилось у Ржавого. Я даже опомниться то не успела, как он поднял мой подбородок и впился своими пухлыми губами в мои. И стоило мне почувствовать его тепло, в очередной раз услышать его невероятный запах, ощутить его руку у себя на талии, как я растаяла. Да, я забыла о парнях, о собственной вине, о Егоре, который вообще не ясно как отреагирует на всю эту историю. Все исчезло в дымке нашего поцелуя.