Flashback.
Влад небрежно накинул на мои плечи шубу, сам натянул куртку и с усилием выволок меня на улицу. Я не понимала ровным счетом ничего, а парень молча и последовательно совершал все деяния, даже взглядом меня не одаряя. — Что случилось? — уже не выдержала я, когда потом ледяного воздуха впился мне в лицо. Рамм встал ровно напротив меня и засунул руки в карманы. Его глаза как-то странно бегали, а по общему образу я могла сделать вывод — он переживает. И это ли не звоночек для начал моих волнений? Я содрогнулась. — Мне нужно уехать, — вымолвил брюнет, так и не подняв на меня взгляда. Ноль реакции. Я просто скривила бровь, как бы намекая: «И это все?». Это — все, что ты мне скажешь. Ах, ну да, окей, могу помахать тебе белым платочком на дорогу и поклясться вечно ждать тебя. И откуда во мне столько желчи. — Объяснишь? — Меладзе перекрыл мне весь кислород. Надо залечь на дно. — Прости, но зачем для этого уезжать Бог весть куда? — я скрестила руки на груди. — И кстати… куда? — К друзьям в Алма-Ату. Лаконично. Краткость — сестра таланта, но в данной конкретной ситуации мне категорически не нравилась данная черта Владислава. Я ничегошеньки не понимала, а эта каланча и не стремилась мне особо подробно все объяснять. Это задевало и раздражало одновременно. — То есть вот так просто, да? — певец посмотрел мне в глаза. Он искал в них что-то поддерживающее, но явно этого не находил. — А что еще нужно? Бум! Новый роман в четырех томах: «Евгения на грани взрыва». В висках моментально застучало от переизбытка эмоций. Если еще несколько минут назад я была абсолютно холодна и спокойна, то теперь меня просто разрывало от происходящего! Он уезжает, наверняка, надолго, а сообщает мне об этом в трех словах и посреди улицы. Неужели, я и наши отношения не заслуживаем того, что бы знать чуточку больше, чем «я поехал». Трындец. — Ты едешь со мной, — пауза. — Да? Был бы рядом стул, я бы с удовольствием на него приземлилась. Я смотрела в шоколадные глаза Влада и пыталась понять, что с ним произошло за эти несколько часов. Или… или все время нашего близкого общения у меня просто были розовые очки, снимать которые мне совершенно не хотелось? Хотя кого я обманываю. Рамм был таким всегда, и глупо делать вид, что для меня это открытие. Просто я думала, что мы достаточно близки, дабы он понимал — со мной не прокатит такая игра. А тем временем оппонент тоже выходил из себя. Я и опомниться не успела, как Влад схватил меня за руку и уже более обеспокоенно посмотрел мне в глаза: — Да? По спине прошелся холодок. И я очень сомневаюсь, что основная этому причина — минусовая температура на улице. В глазах собеседника просто бушевала буря. Даже удивителен тот факт, насколько наши состояния стремительно меняются. И насколько они похожи. — Вау, ну, хоть о чем-то ты удосужился у меня поинтересоваться. — Я задал вопрос. Рука парня сжала мою еще сильнее. Мне требовалось невероятное количество усилий, дабы не показывать боли. — Нет, — бровь парня полезла вниз. — Нет, Влад, я с тобой не поеду. Мне даже не хочется думать о том, где я взяла столько дерзости. Казалось, Влад даже не мог предположить, что я так просто могу отказать. Да, честно говоря, я тоже была удивлена своей резкости. И, честно признаться, дело здесь не только в том, что мне просто хочется остаться в Москве. Меня бесит. Меня до крайности раздражает привычка белобрысого все решать за нас обоих, даже не ставя меня в известность. Я всегда была ЗА мужчиной и даже считаю это правильным. Но отдавать бразды правления ему не значит перестать принимать участие в вашей судьбе вовсе. А мы и вместе-то всего ничего, а уже пошла какая-то странная движуха. Нет уж, не на ту напали. Проходили — знаем. — Понятно, — в одно мгновение я перестала чувствовать парня вблизи себя. Он сделал резкий шаг назад и яростно выплюнул: — Вот ты и доказала всю серьезность наших типа чувств. Больно. На его лице красовалась усмешка. Я закуталась в шубу еще сильнее, смотря на человека, которому отдала практически всю себя, и не видя в нем что-то родное. Что же это за тотальная непруха?!The end of fleshback.
Я упала на наш белоснежный диван в зале с пачкой каких-то чипсов, что всегда припасена у брата в шкафу, и странного цвета газировкой. Не люблю фастфуд в той же степени, что и побег от проблем. Но сейчас это — единственная моя возможность отвлечься от дум. Так больше нельзя. С отсутствующим взглядом я листала каналы в надежде найти хоть что-то, что заставит меня перестать мусолить одно и то же. А поговорить мне попросту было не с кем. Брат уже третий день празднует свой день рождения. Никогда бы не подумала, что девятнадцать лет — такая охренительная дата для торжества на весь мир. Свое девятнадцатилетие я вообще всей душой ненавижу. — Музыкальный лейбл Black Star расторгнул контракт с начинающей певицей Евгенией Воскресенской, — равнодушно проговорила ведущая телеканала МУЗ ТВ. — Ни артист, ни представители компании ситуации не прокомментировали, а поклонники звезды предполагают, что девушка беременна и скоро выходит замуж. Потенциальным партнером Евгении, кстати, считают бывшего участника группы MBAND Владислава Рамма. МУЗ ТВ следит за последними новостями и будет держать вас в курсе. — Ну что это за редкостный бред? — возмутилась я и силой вдавила красную кнопку выключения в пульт. Агрегат был яростно брошен в кресло, а я лишь накрыла лицо подушкой, стараясь хоть как-то успокоиться. Да. Контракта больше нет, я — больше не артист, а в СМИ сейчас польется целая куча дерьма касательно моего ухода. Или моего «изгнания». Я понятия не имею, что они придумают. Мы приняли это решение вместе с Тимати несколько недель назад. Выхода просто не было. Мой конченный бывший муженек потребовал с лейбла такую сумму, что у меня глаза вылезли из орбит. Тиман вместе с Пашу сказали, что у меня могло бы быть большее будущее, если бы не весь этот конфликт. Воскресенский стал слишком высокой и властной шишкой. К сожалению. Но есть другая сторона медали. Она не заменяет основную, но хотя бы не отрывает меня от творчества целиком. Мы решили узаконить мой новый псевдоним, под котором я буду писать музыку и тексты для артистов лейбла. Нелегально, конечно. Но зато я чувствую выход на совершенно новый уровень, ибо творить музыку намного серьезнее, чем просто ее исполнять. Следовательно, никакого конфликта с руководством студии у меня нет, хотя журналисты и эту версию уже активно мусолят. Ладно. Пусть. Крид встал первым в очередь за треком лично от меня. И тут же обломался, ибо я не могу придумать ничего, что подходило бы ему хотя бы немного. Егор не обижался, но не понимал происходящего. Все мои тесты были только об одном человека. Только об одном… Раздражающий писк, разнесшийся по всей квартире, дал понять, что кто-то к нам пожаловал. Нехотя поднявшись с кровати, я завернулась в плед, словно в кокон, и поплелась к входной двери. Не было ни единой мысли на тот счет, кого принесло. Почему-то, я была абсолютно уверена, что это не он. — Воу, — ужаснулся молодой человек, едва переуступив порог, — ну и видок. Я закатила глаза. — Спасибо, ты весьма деликатен. Белобрысый усмехнулся и последовал за мной. — Я не понял, что с тобой случилось? — Крид присел на край дивана, где уже распласталась я, и брезгливо поднял с него пачку недоеденных снеков. — Что за свинья передо мной? — Эй, поаккуратнее, — обидчиво произнесла я и слегка ударила парня в бок. — Все со мной нормально. Могу я… отдохнуть? — И с каких это пор, расскажи-ка мне, пожалуйста, отдых у нас ассоциируется с диваном и кучей гастрономического мусора? Вот же паразит. Контраргументов, как понимаете, у меня не было. Поэтому пришлось лишь отвернуться от незваного гостя и делать вид, что меня все устраивает. — Жень, это не смешно. Что за очередной траур? — парень встал ровно передо мной. Так, что мои колени упирались в его ноги. — И где твой телефон? — Где-то в комнате, — по-детски ответила я, пожав плечами. Певец отрицательно покачал головой, отошел от меня на несколько шагов и явно о чем-то задумался. А я смотрела на этого симпатичного блондина, любимого миллионами девчонок, которые просто мечтают, чтобы он вот так стоял возле них — в зоне досягаемости. Просто стоял. Ни говорил, ни пел, ни обращал на них внимания. А я могу называть этого человека другом. Как же интересна жизнь. — Послушай, — резко сказал Егор, вызывающе посмотрев мне в глаза, — может, ты перестанешь уже быть жертвой? У меня внутри что-то ёкнуло. Я взглянула на парня с явным негодованием, но он не дал мне даже пикнуть. — Да, ты пережила далеко не простые события, но суть в том, что ты их уже пережила. Хватит из каждой, даже мелочной ситуации, выжимать кучу слез и переживаний. Сколько можно? — А ты считаешь, что отъезд любимого человека к черту на кулички — рядовая простая ситуация? Всплеск возмущений. ON. — Нет, Жень, не простая и не рядовая, — парень кивнул и засунул одну руку в карман голубых джинсов. — Но не стоит отключения телефона и всемирного бойкота. В конце концов, он тебя позвал. — Позвал? То есть подобного рода решения так принимаются, по-твоему? «Позвал»? — я прямо чувствовала, что из моих ушей сейчас польется лава. Я понимала главную цель Крида — вытащить меня на эмоции, «разбудить», дать уже понять, что нельзя засиживаться так долго. Но в тот момент мне было так обидно, что он встал не на мою сторону, а защищал позицию Рамма, которого еще несколько недель назад едва ли переносил на дух. Какого черта? — Да, прикинь. Он — мужчина. И в праве принимать решения. — За себя, — тут же выдала я. Собеседник лишь вопросительно скривил бровь. — Он может хоть на двадцать лет все решить за себя. А я привыкла, что со мной советуются. Скрестив руки на груди, я уткнулась глазами в окно. Сердцебиение знатно так выросло, а лицо просто горело. Меня возмущало, что Егор меня не понимает. Хотя и понимала, что мужчины с Марса, мы — с Венеры, и никогда нам не договориться, и бла-бла-бла. Но мне крайне неприятно от всей ситуации. — В этом-то и есть твоя проблема, — парень снизил тон. — Ты не советоваться привыкла, а решать все самостоятельно. А Влад оказался нормальным мужиком, а не подкаблучником — вот сюрприз, правда? Задело. В носу немного защипало, и это — чистый показатель того, что Крид попал в яблочко. За то время, прошедшее после моего развода, я приспособилась к тому, что я одна и распоряжаюсь всем сама. И мне было сложно не только привыкнуть к тому, что рядом со мной кто-то вновь появился, что я вдруг кого-то смогла подпустить к себе ближе, но и к тому, что этого кто-то сможет вести меня за собой. Короче, я медленно, но верно превращаюсь в «сильную и независимую». Следующий шаг — тридцать кошек и шкаф красного полусладкого. Я содрогнулась. — Вразумилась. Вижу, — друг усмехнулся и неаккуратно присел рядом со мной. Потрясающий запах его одеколона приятной волной одарил мою шею, а сам парень протянул руку сзади меня, тем самым прижимая к себе. Я продолжала играть униженную и оскорбленную, но все больше и больше осознавала всю правильность слов белобрысого. — Ну, не обижайся, — я не хотя повернула голову. — Ты же умная девочка. — Иногда я в этом сомневаюсь, — невесело ухмыльнулась я, перебирая в руках оранжевый плед. — Я тоже. Певец получил от меня в бок, и мы оба засмеялись. Я разместила свою голову на его уютном плече и в пол-уха слушала рассказы артиста о предстоящем гастрольном туре. Парадоксальная способность Егора скакать с темы на тему. Хотя, кто бы говорил. — Звони, — неожиданно выдал Егор, протянув мне свой мобильный. — Сейчас? — Нет, через месяц. Чем раньше, тем лучше. Закусив губу, я ледяными руками взяла из рук блондина смартфон и залипла на экране. И что я скажу? Я несколько дней не отвечаю на его звонки… Правда, он, может, мне и не звонил, ибо по последнему нашему разговору не трудно сделать вывод, что Рамм обижен. Я уже стала набирать знакомый цифры, как вдруг заблокировала дисплей и вернула телефон хозяину. — Не понял. Что? — Тут надо глаза в глаза говорить. Без вариантов. — Да без проблем, — тут же подорвался друг, протягивая руку. — Stand up. Будем спасать твою задницу. Я только улыбнулась. И за что мне такое счастье в лице Егора? Пока я приводила себя в порядок, белобрысый читал мне нотации. Он свято уверял меня, что если я буду продолжать идти с подобной политикой по жизни, то ни одного нормального мужика мне «урвать» не удастся. А на все мои попытки воскликнуть о принадлежности к феминизму, парень безапелляционно заявлял, что я полная дура. Собственно, он не так уж и не прав. — Я только одного не могу понять, Крид, — продолжала дискуссию я, зашнуровывая зимние ботинки. — Когда? — Когда что? — молодой человек оперся на дверной косяк и устало смотрел на мои черепашьи движения. — Когда вы успели с ним спеться? Егор засмеялся, а я оставалась абсолютно серьезна. Правда, я вообще не понимаю, как от обоюдного, мягко говоря, «недолюбливания» они вдруг перешли к дружбе. Ну, это я громко сказала, конечно, но вообще-то я думала, что Егор будет первым, кто подпишется под моим решением о нашем с Владом потенциальном расставании. — Не было такого. — Да что ты? — я смотрела на певца через зеркало, попутно заворачиваясь в шарф. — Откуда тогда такая неземная любовь? Я набросила на себя черный бомбер, серый рюкзак и жестом выпроводила парня из квартиры. — Жень, да какая любовь? — он нетерпеливо терзал кнопку вызова лифта. — Просто моментов в его пользу много больше, чем против. Мне нелегко это признавать, но он тебя любит. У меня что-то ёкнуло внутри. «Любит». А мы ведь так и не признались друг другу в этом. Нет, безусловно, между нами было что-то: ни то страсть, ни то химия, ни то привязанность, чувство, влюбленность… Но мы не знали, как это выразить, и никогда не говорили друг другу, что любим. И я додумалась об этом только сейчас. Интересно, это хорошо или плохо? И второй вопрос: а люблю ли я… — Любит… — машинально повторила я. — Ну, знаешь, не каждый пожертвует музыкальной карьерой ради девушки. — А ты бы пожертвовал? — без особого энтузиазма поинтересовалась я, дабы просто сменить эту дурацкую тему. Блондин засмеялся, шутливо мне что-то отвечая, а я продолжала копаться в себе. Любовь. Однажды я клялась в любви человеку, от которого слышала аналогию, и в итоге оказалась выброшенной и использованной. Однако это не отменяет того факта, что я любила в полном понимании этого слова на тот момент. Я ревновала. Я сходила с ума, когда он не звонит. Я пыталась контролировать каждый его шаг. Я думала, что слова — доказательство чувств. Я всегда была на эмоциях: отрицательных ли, положительных. Считала, что быть одной практически постоянно — норма. Я любила подростковой максималистской любовью — той, что очень часто плохо заканчивается. На то и вышло. С Владом все по-другому. Мне спокойно. Мне тепло. Я переживаю не за то, что он с кем-то, а за то, что он заболел. Мне наплевать на его финансы, на его шмотки, на его друзей — самое главное, чтобы его моральное состояние было в порядке. Я чувствую, что нужна и важна. Не из слов, а из поступков. А стоит мне представить, что он… Черт возьми, да какие еще подтверждения тебе нужны, хренова ты эгоистка? Внутри все перевернулось. Я в миг так испугалась, что я не успею. Я ведь пропала фиг знает насколько времени, и я понятия не имею, какой решение принял Рамм. А он мог вытворить все, что угодно… Егор продолжал твердить о том, что на его пути ни одной достойной девушки так и не встретилось, а я встала в ступор, едва перешагнула порог подъезда. Сердце ушло в пятки, а телефон выскользнул из ослабевших рук, предательски разбиваясь о лед. Друг развернулся на звук, хотел было начать шарманку о моей рукожопости, но вовремя заметил мое состояние. Я просто смотрела вперед и не могла понять, что передо мной не сон, не сказка и не миф. Дрожь в руках, ком в горле, слезы на глазах. Гребаные шесть лет… — Ну здравствуй, дочка…