Волки уходят

- Драко, папа, - нахмурившись, начал Алекс, строго оглядев их, - мне кажется, что пора вам рассказать о моей маме. Момент он выбрал самый неудачный, как и хотел. Кое-чему Драко его научил – люди врут правдоподобнее, когда ждут вопроса, если же поймать их не вовремя, можно услышать если не правду, то хотя бы ее приукрашенное подобие, «хромую и плохо продуманную ложь, которую легко распознать». Малфой взглянул на крестника и невольно поморщился – просто не смог удержаться. Малыш Алекс хорошо научился… и известно, от кого. А еще он вдруг вспомнил и по-новому увидел выражение лица давным-давно пропавшего и, скорее всего, покойного Северуса Снейпа, когда он, Драко, лез не в свое дело и задавал неудобные вопросы. Черт побери. Он бросил взгляд на Гарри, Гарри поджал губы – ему тоже было ясно, чья школа. Астория моргнула несколько раз и замерла, сделав вид, что ее нет. Любопытство, интерес. Драко бы испугался сплетен, если бы не знал, как сильно жена отрезана от большей части мира. Допустим, узнает пара слизеринок… Ничего такого, с чем они не справятся. И все же правду не стоило говорить вовсе не поэтому. - Что ты хочешь услышать, сын? – пытаясь тянуть время, задал вопрос Гарри; формулировка прозвучала почти угрожающе, но то ли Алекс привык к тону Министра, то ли упрямо собирался идти до конца (это уже школа папочки, точно). - Кем она была? – прямо спросил мальчик. - Откуда вообще взялось твое любопытство? Раньше тебе не было интересно, - улыбнувшись, Драко попытался съехать с темы. - Неправда, всегда было, - помотал головой ребенок. – Бабушка и дедушка недавно вспоминали тетю Джинни и говорили, что лучше бы папа притворился, что она – моя мама. Но это ведь не так. Она умерла раньше, чем я родился, я точно знаю, я считал. Они тоже не знают, кем была мама, и никто не знает. Кроме вас с Драко. Так кем она была? Драко слушал, уставившись в стол. Как-то совершенно внезапно он осознал, что Алексу, вообще-то, давно не пять лет и скоро он отправится в Хогвартс. Да, ребенок не показывает своего любопытства, но… Кажется, это нормально – знать, кто твоя мама? А они с Гарри даже не озаботились тем, чтобы придумать для него удобную версию. - Достаточно того, что она была хорошей женщиной и родила мне тебя, - веско уронил Гарри, скрестив на груди руки. - Где она работала? – выстрелил Алекс новым вопросом. - Пока была беременной тобой – нигде, отдыхала. - А до того, - увидев, что Алекс открыл рот для нового вопроса, подхватил Малфой, - работала вместе со мной, у одного влиятельного человека. - Чем вы занимались? – настаивал Алекс. – Не отговаривайтесь. Я знаю, что папа управляет магами Англии и делает так, чтобы всем было хорошо и безопасно. Ты помогаешь ему и рассказываешь всем, что он делает, потому что самому папе некогда, - сбивчиво объяснил он. – Так что вы делали на работе с моей мамой? Драко поймал предостерегающий взгляд Гарри и в кои-то веки пожалел, что запретил ему читать свои мысли. Подсказка бы сейчас пригодилась. Он мог изобрести любую расплывчатую формулировку, он умел. Но все они были созданы для политических дебатов и документов, но никак не для маленького мальчика, которого Драко любил как собственного сына. - Мы… это сложно объяснить, - он вдохнул поглубже, - мы выполняли поручения нашего босса… - Бумажная работа, - оборвал его Гарри. – Документы туда, документы сюда. Ничего интересного. Драко вскинул на него глаза. Это уже было откровенным враньем. И когда-нибудь оно могло всплыть, в конце концов, дети слизеринцев того поколения тоже учатся в Хогвартсе. - Не совсем… нет, не так, - он покачал головой и вспомнил Северуса, его точную манеру выдачи информации: сначала ту, которой мог удовлетвориться малыш Драко, потом – Драко-подросток и, наконец, равный партнер. – Мы действительно делали то, что он нам приказывал… потому что не было другого выбора, вся семья работала на него. Иногда это было жестоко, иногда – просто некрасиво, но нам приходилось. И твоя мама, уверен, была среди тех, кто не хотел этого делать. Мы должны были… пугать людей, заставлять их ненавидеть магглов. И теперь мы с твоим папой исправляем то, что натворил тогда тот человек. Алекс замолчал, переваривая ответ. Драко беззвучно вздохнул. Рано или поздно кто-то скажет ему, скажет совсем другими словами: «тиран Волдеморт», «Пожиратели Смерти», «массовые нападения на магглов», «гребаные угнетатели» или нечто в духе. Пусть эти слова ранят его меньше, встанут в этот, более мягкий шаблон. Правда пока слишком страшна для него. Мальчик кивнул, принимая это как мог. Он чувствовал, как мало ему сказали, как много скрыли. Но это было зримо больше, чем удавалось узнать за прошедшие годы. Драко встретил взгляд Гарри – холодный, неприятный. «Ты же понимаешь, что я хотел сделать. Ты смог бы лучше?» - печально усмехнулся он. Поттер едва заметно кивнул, ему не требовалось читать мысли Малфоя, чтобы понимать, к чему относится эта усмешка. - А… как ее звали? – робко, тихо, словно большую тайну, проговорил Алекс. Астория не удержалась, закашляла. Словно только что заметив, Гарри смерил ее прохладным взглядом, от которого ей сразу стало легче. Драко недовольно взглянул на жену: вся она была сплошное недоумение. Действительно, разве так бывает, чтобы кому-то не называли даже имя собственной матери? Малфой поймал ее любопытный взгляд и покачал головой. В этой комнате целых два человека не знали ничего о Пожирателях Смерти, рейдах и ужасе, который старшие курсы Слизерина тогда пережили. И целых три человека не знали, как звали мать Алекса. Драко и тогда не спросил: ему было не до того, удар был слишком силен. А потом забылось, осталось только лицо женщины, да и то уже посмертное его выражение. Имени он так и не услышал. - Меропа, ее звали Меропа, - обронил Гарри в давящей тишине, и стало ясно, что больше он не скажет ничего. Алекс кивнул. У него было имя, очень редкое и красивое имя, от которого веяло тайной. Это было… по-новому. Теперь он мог представлять женщину, что подходила к этому имени. - Спасибо, - искренне поблагодарил он и занялся обедом. Гарри кивнул и уткнулся в тарелку с видом человека, которого заставили выболтать государственную тайну. Драко пришлось весь остаток вечера рассказывать нелепые случаи на работе, чтобы заполнить молчание. Даже Астория, видя аховую ситуацию, защебетала что-то свое, неожиданно ответственно подойдя к светской беседе. Никогда еще семейный ужин не проходил так тягостно.