Размах вороных крыльев

Грязь хлюпала под ботинками, а на нос то и дело падали капли с деревьев. Юноша раздраженно смахивал их и сердито смотрел вглубь деревьев, будто желая разглядеть виновника. Словно почувствовав его настроение, кто-то неслышно прошел сзади него, возложив на макушку венок свежих цветов. Юноша засмеялся этому, потрогав венок. Смехом ему отозвались и из леса. Мать сказала искать сухие ветки. Как она себе это представляет - после дождя? Он понадеялся, что она исправит все магией. Когда ему показалось, что хвороста достаточно, он кивнул существам, скрывающимся за деревьями, и пошел на развалины замка, где жил с матерью. Магия этого места не позволяла все восстановить, но позволяла сделать его пригодным для жизни. Юноша сложил ветки и задрал голову вверх, всматриваясь в тучи. Солнце било прямо в глаза и они слезились, мешая разглядеть хоть что-нибудь. За спиной раздался шорох и насмешливый голос произнес: - Ты все так же невнимателен, Артур. - Мама! – он развернулся и широко улыбнулся ей. Ее лицо было белым от ярости, грудь тяжело вздымалась. Улыбка Артура угасла. Когда мать зла, могло случиться все что угодно. - Что произошло? – спросил Артур неуверенно. Она шагнула к нему и прижала к себе, а ее огромные крылья сомкнулись у него над головой, защищая от всего мира. Колдунья часто так делала, когда он болел. Мать сильно сжимала его, до боли в ребрах, и плечи ее тряслись: она пыталась справиться с колотившими ее чувствами. Вдыхая теплый родной запах, он расслабился, положив ей голову на плечо. - Артур, мой Артур, - бормотала Нимуэ, перебирая его волосы. – Я так ненавижу драконов. - Что? – откликнулся он. Она отстранила его от себя, вглядываясь в лицо неестественно синими глазами. Артур разглядывал мать, ища малейшие признаки гнева или печали. Но ее выдавала лишь упрямая складка между бровей. - Теперь тебе пора покинуть это место. Твоя судьба - Камелот. Юноша непонимающе посмотрел на мать. - Что? Почему? Но я хочу остаться с тобой, - запротестовал он. - Это невозможно теперь, - твердо ответила мать. - Что происходит? Нимуэ вздохнула. - Тебе будет, о чем позаботиться в замке. Маленький Артур ковыляет к матери и тянет к ней ручки. Она улыбается и легко подхватывает его. - Мы будем летать? – спрашивает он, блестя своими голубыми глазами. - Обязательно будем, - улыбается она, ероша пушистые волосы. - А у всех волшебников есть крылья? – он с восторгом запускает пухлые пальчики в маховые огромные перья матери. Ее лицо темнеет на мгновение. - Каждый крылатый - маг, но не каждый маг крылат, - отвечает Нимуэ. Он морщит лобик, не понимая, и улыбается. - А ты самая сильная из всех? Самая-самая? - Уже не самая, - говорит она, внимательно глядя на сына. – Ты сам встретишь его. - Кого? – он почти не слушает, занятый попытками выдернуть приглянувшееся перышко. - Свою судьбу, - смеется она. Его попытки щекочут основания крыльев. Артур мычит что-то одобрительное. - Его крылья черны как ночь, - шепчет она. – Как уголь. Как слепота. - Можешь взять одно из моих перьев себе, - сказала Нимуэ, ласково глядя на сына и вспоминая его детские желания. - А можно я набью ими подушку? – ворчливо поинтересовался Артур, и она захохотала. *** До Камелота было дня два пути по прямой дороге и три с половиной в обход деревень. Артур шел в обход, избегая людей. Едва услышав крики или человеческие голоса, он сворачивал с тернистой тропинки, предпочитая пробираться через чащобу. Иногда он напоминал сам себе медведя, пробирающегося через заросли, и смеялся. Мать научила его выживать в лесу, но дома это было гораздо проще, когда рядом всегда находился кто-то, готовый помочь. Когда Артур засыпал около тлеющего костра, он чувствовал легкое теплое дыхание и мягкие касания рук. Теперь же он чувствовал только пронизывающий до костей холод и голодные спазмы в животе. Когда он слышал едва уловимый треск сквозь дрему, он вскакивал, озираясь, подкидывал веток в огонь и замирал, прислушиваясь: не идет ли кто? Он отыскал мутный ручей, в котором ему удалось вымыть лицо, набрать воды и поймать пару мелких рыбешек. Чистить их было неудобно – слишком маленькие, а готовить Артур совсем не умел. Да и боялся сжечь их ненароком. Поэтому пришлось съесть их сырыми, морщась и запивая грязной водой. Юноша прижал ладони ко рту, сдерживая рвотные позывы. Ему нужна была пища, чтобы поддерживать силы. До вечера он страдал мучительной болью в желудке, свернувшейся в животе, словно раскаленный клубок. Тогда он и повернул к деревне, в надежде найти немного еды. Так он и оказался в первый раз среди огромного скопления людей. Все они кричали, суетились, бежали куда-то. Он пошел с ними. На маленькой площади огромный мужик держал за ухо мальчишку. - Вор! Вор! – гневно кричали одни. - Отлупить его! – советовали другие. - Я ничего… господин, в самом деле! Ничего не крал! – извивался мальчишка в руках мужика, пытаясь освободить пылающее от боли ухо. - Как же! Видел я, как ты не крал! – орал мужик, размахивая ножом. Его лезвие блестело на солнце. - Клянусь! Ничего не крал! – закричал мальчик в отчаянии. Сверкнула серебристая вспышка, и вопль заглушил гомон толпы. На пыльную землю упало ухо. Мальчик вырвался, прижимая руку к ране, ринулся в лес. Собака, сидящая у ног мужика, с любопытством обнюхала кровоточащее ухо, подхватила его и унесла за сарай. Артур покачал головой и направился в лес, к Камелоту, не желая задерживаться в деревне ни минутой дольше. Едва он ступил в тень деревьев, он услышал сдавленный плач. Видимо, мальчишка не убежал далеко. На глаза удачно попался тысячелистник, и Артур оторвал несколько листков, растирая в ладонях как кашицу. В гладких кожистых листьях остролиста виднелись красноватые ягоды, которые были достаточны вязкими, чтобы остановить кровотечение. Мальчик свернулся в корнях, размазывая слезы по грязному лицу. Темная кровь текла у него по шее. Артур молча присел перед ним на корточки, внимательно осмотрел рану и нанес кашицу из листьев и ягод. Потом оторвал лоскут рубахи и сделал перевязку. Так же в молчании протянул флягу с прохладной водой парню, не обращая внимания на тихие всхлипы и ошалевшие глаза. Тысячелистник должен помочь унять кровотечение, а холодная вода сузить сосуды. Мальчишка опустошил флягу на треть и протянул обратно, вытирая рот и нос рукавом. - Спасибо, - хрипловато произнес он. Артур дернул плечами. - Ганс, - протянул руку мальчик. - Артур, - он пожал ее. Некоторое время они сидели в молчании. Ганс приходил в себя, Артур думал, куда идти дальше. Потом мальчишка сунул руку за пазуху, достав свежую лепешку. Он разломил ее, протянув Артуру половину. Артур хмыкнул. - Спасибо, - сказал он. Ганс в ответ так же дернул плечами. Они поели, и эта лепешка показалась юноше самой вкусной за всю его жизнь. Серые глаза внимательно следили за Артуром. Тот поднялся. - В какой стороне Камелот? Ганс указал на тонкую тропу. - Выйдешь на дорогу, поверни на восток. Только я бы туда не шел. Наш король безумствует. Артур склонил голову набок и пожал плечами. - Похоже, это мне и предстоит выяснить. Ганс пожелал ему удачи, сунул в руки ломоть черствого хлеба и скрылся между деревьев.