Размах вороных крыльев

Дверь распахнулась, впуская Мерлина с подносом. Артур лениво следил, как он расставляет кубки и тарелки. Наверняка, имбирные коржики. Мерлин любил имбирные коржики. — Завтрак, сир, — почтительно произнес Мерлин, хитро глядя из-под ресниц. Артур глубже зарылся в ворох голубых подушек, натягивая на себя одеяло. Он знал что произойдет: сейчас слуга стащит его на холодный пол, запихнет в рот завтрак, а потом обязательно… — Артур! — грубо сдернутое одеяло оказалось в другом конце покоев, когда Мерлин и шагу не сделал. — Тебя ждет тренировка, потом совет. — Что случилось? — нахмурился Артур, выбираясь из постели. Он натянул тонкую рубаху, рассеянно скользя взглядом по синим гобеленам, белым каменным стенам и улыбающемуся лицу Мерлина. — Моргана передала послание с Моргаузой, что Утер совсем плох, — сообщил он. — И она не замешана в этом на сей раз. — Нам придется возвращаться? — неуверенно спросил Артур. Ему нравилось в Тинтагеле — доме его матери. Вальпурга решила наверстать все пропущенные годы — эти несколько месяцев выдались крайне насыщенными: в тренировках, спаррингах и учениях. — Вероятно, — качнул головой Мерлин и погладил его по щеке. — Гаюс будет рад тебя видеть. — Ну конечно, — закатил глаза Артур и невольно ухмыльнулся. Мерлин обхватил его лицо ладонями. — Все будет идеально, мой принц. — Не называй меня так, — проворчал Артур, поглаживая большим пальцев бьющуюся жилку под платком. — Нам придется рассказать Утеру правду, — прошептал Мерлин. — Скрывать правду — мой талант, — выдавил Артур, вспоминая свою мучительную работу: оттирание камней так, будто никаких кровавых казней не было, будто в Камелоте царит мир. Вместо ответа Мерлин тронул губами его висок и потянул рубаху вверх. — Сейчас? — выдохнул Артур, жадно следя, как обнажается поджарое тело. — Ланселот будет недоволен, если я опоздаю. Маг ухмыльнулся, сверкая глазами — и засов с легким щелчком встал в пазы. Артур невольно скользнул взглядом по острому кадыку, вниз, к треугольнику черных волос на груди и зажмурился, отгоняя мысль, что сэр Ланселот может и подождать… Он услышал тихий смешок и отступил назад к постели. Мерлин придвинулся ближе, разглядывая выбившуюся нитку у вышитого узора на вороте. Темная радужка осветилась мягким золотом, которое, как казалось Артуру, плескалось в Мерлине через край здесь, в Тинтагеле, и алая нить змеей вплелась в орнамент. Мерлин удовлетворенно огладил вышитого петуха, скользнув пальцами в вырез, на тонкий белесый шрам на ключице. — Твоя тренировка только через пару часов, — сказал он, обнажая зубы в ухмылке. — Ланс перенес из-за поручения Вальпурги. Артур возмущенно вытаращился на него, и Мерлин засмеялся, толкая его на кровать и нависая сверху. — Да как ты только… — Мерлин прервал его, нагло забираясь языком в его рот и делясь тонким привкусом имбирной выпечки. — Ты такой идиот, — засмеялся его личный волшебник, когда Артур неловко попытался их перевернуть. Раздевать Мерлина без использования магии было чем-то вроде состязания на скорость, так как тот явно не терял времени, жульничая невозможными янтарными глазами. Артур дернул его за узкую ступню, поваливая навзничь. Мерлин наблюдал за ним темным вожделеющим взглядом, от которого всегда сладко тянуло в предвкушении. Артур принялся разминать свод стопы, жадно вслушиваясь в прерывистое дыхание; Мерлин растянулся на кровати, раскинув руки, как крылья, глядя в потолок. — Я люблю тебя. Боги, как я люблю тебя, — пробормотал Мерлин. Эти слова, так долго хранимые и невысказанные, давно готовые быть произнесенными, но сказанные другим — Артур потрясенно замер, во все глаза уставившись на Мерлина, невозмутимо приподнявшегося на локтях. Мерлин вздернул брови. — Ты так просто сказал это, пока я делал тебе массаж ног? — возмущенно спросил Артур. И тут же постарался исправиться: — То есть… просто так? Мерлин широко ухмылялся, ни капли не обиженный за отсутствие ответа. — Тебе нужен был особенный момент? — развеселился он. — Я собирался сказать это на пикнике, чтобы ты покраснел как девчонка, — растерянно ответил Артур. — С хересом и всякими птичьими трелями на фоне… Мерлин закатил глаза. — Иди сюда, принцесса. Артур навалился на Мерлина, упершись руками по обе стороны от его головы. Глаза волшебника — ярко-синие, сияли; дикими розами цвел румянец на высоких скулах, — и Артур выдохнул: — Я тоже люблю тебя. И склонился сцеловать ослепительную улыбку Мерлина. — У меня, кстати, есть масло, — прошептал Мерлин, облизывая распухшие розовые губы. — И где здесь «кстати»? — хмыкнул Артур, и в горле мгновенно пересохло от обжигающей идеи. — Какое на этот раз? — Миндальное, — в одно мгновение волшебник уже держал темную бутылочку. — Смягчает и увлажняет огрубевшие участки кожи… — Заткнись, — засмеялся он, вспоминая бесконечный шепот Мерлина на узкой кровати в каморке. Мерлин ухмыльнулся, стягивая с него мягкие спальные брюки. — Заставь меня, — хмыкнул он, проведя ладонями по изгибу ягодиц и устраивая их на пояснице. Артур сглотнул и посмотрел на бутылочку масла, блестящую на солнце. Это был лучший момент, если бы он когда-нибудь собрался бы с силами сделать это — отвергнуть липкий страх, преследующий его иногда ночами, фантомную тянущую боль, от которой он просыпался на влажных от пота простынях. Мерлин уже говорил, что никогда не причинит ему вреда, и доверие к нему перерастало все мыслимые Артуром границы, и он отринул их, чтобы никогда не вернуться вновь. Артур перевел взгляд на Мерлина, внимательно наблюдающего за ним. Мерлин неуверенно улыбнулся ему, понимая, насколько важное решение принял Артур. — Давай сделаем это, — хрипло сказал Артур. Он хотел, чтобы это прозвучало игриво или хотя бы уверенно, а не так, словно он прыгнул в пропасть, не имея крыльев за спиной. Мерлин не стал переспрашивать, серьезно кивнул и поцеловал Артура. И целовал его еще и еще, губами и языком отвлекая от пальцев, поглаживающих между ягодиц, ненароком касающихся входа. Мерлин сел, опираясь на спинку кровати и подтягивая к себе Артура так, что тот сидел у него на коленях. Он гладил и вдавливал палец в сжимающееся кольцо мышц до тех пор, пока Артур не начал изнывать и ерзать у него на бедрах. Щеки горели от пронизывающего взгляда, улавливающего малейшую дрожь и движение ресниц. Не в силах выдержать этого, Артур спрятал пылающее лицо в изгибе шеи Мерлина, принимаясь лизать тонкую кожу, чувствуя, как под языком заполошно бьется пульс. Мерлин под ним вздрогнул, а потом, очевидно, взяв себя в руки, вылил половину пузырька масла на поясницу Артура. Оно стекало между ягодиц, на яички и простынь, и пальцы следовали за ним, нажимая и легко погружаясь глубже с тихим чавканьем. С удивлением Артур понял, что это не неприятно, но не мог перестать сравнивать с грубым проникновением сэра рыцаря. Он протянул руку назад, собирая немного масла, и протолкнул палец на одну фалангу рядом с мерлиновым. — Что ты делаешь? — задохнулся Мерлин. — Ты не можешь… — Иначе мы с этим до вечера провозимся, — проворчал Артур, закусывая губу. Им стало трудно двигаться вдвоем, и едва Мерлин вытаскивал палец, Артур погружал свой глубже. Это ощущалось совсем неплохо, если б еще сердце не грозилось выломать ребра от волнения. Его руки начали дрожать от мысли, что совсем скоро Мерлин окажется в нем — совсем не так как сэр рыцарь — это будет много и горячо, и больно? И желанно. Артур вытащил пальцы, доверив это Мерлину, и обхватил их члены скользкой рукой. Мерлин судорожно вздохнул, его скулы горели румянцем, и в этот момент он был невыносимо красивым. Расширенные зрачки у волшебника чуть ли не искрили от едва сдерживаемой похоти, он начал двигаться навстречу Артуру, вскидывая бедра. Мерлин развел его ягодицы в стороны и погрузил по два пальца обеих рук по самые костяшки, бесстыдно трогая, щупая и растягивая гладкие сжимающиеся стенки. Удовольствие и жар нарастали в нем, и он вцепился Мерлину в плечо, а тот, усмехаясь, вытащил пальцы, ныряя внутрь лишь кончиками, массируя расслабленное колечко — и Артур всерьез испугался, что не продержится до конца. — Боги, Мерлин, — простонал он, откидывая голову назад, и Мерлин тут же воспользовался этим, остро кусая и облизывая его шею. Он раздвинул ноги, приподнимаясь и, огладив багровую упругую головку, направил член внутрь. Мерлин слегка потерся между его ягодиц, и внутри уже все ныло и зудело от желания быть заполненным, быть взятым. Мерлин держал его за поясницу, не давая насадиться слишком быстро, и Артур, закрыв глаза, чувствовал дюйм за дюймом его протискивающийся член, дрожь бедер. Сколько Мерлин прикладывал усилий, чтобы не взбрыкнуть, не войти до основания в одно движение? — Тише, — прошептал Мерлин, гладя его по мокрой спине, между лопатками. Внутри настолько пекло и болело, что Артур и помыслить не мог, чтобы сдвинуться. Вероятно, ему стоило бы сфокусироваться на притягательных изгибах тела Мерлина, напряженного как стрела перед полетом. Внезапно его мускулы дрогнули, выпуская огромные чернильные крылья, заслонившие свет. Артур глянул в лицо Мерлина, настолько удивленный, что обжигающе-тянущая боль отступила на второй план: щеки и уши волшебника приняли нежно-карминовый оттенок. — Я случайно, — буркнул он. — Ты восхитительный, — ошеломленно выдохнул Артур. Глаза Мерлина засияли, и он нагнулся к нему, прижимаясь губами. Золотые искры засверкали в перьях, Артур видел их перед сомкнутыми веками, и первый пробный толчок Мерлина прошелся колкой вспышкой по всему позвоночнику. В полутьме кожа колдуна слегка светилась под пальцами Артура. Он приподнялся и опустился вновь, отчего сияние усилилось. — Не могу это контролировать, — Мерлин облизнул губы. — Моя магия хочет быть в тебе. Мерлин бережно обхватил его за бедра и раздвинул ноги, сильнее растягивая Артура; крылья затрепетали, смыкаясь над их головами. В темноте горели только колдовские глаза Мерлина, и тот закрыл их, оставляя во власти слепых ощущений. Влажная кожа под его ладонями, тягуче-длинные, медленные, изматывающие толчки — Артур растворялся в них, окутанный магией как одеялом. Золотые нити обвили запястья Артура, скользнули выше, обхватывая горло и слегка сжимая, и тот усмехнулся: похоже, Мерлин едва сдерживался. Артур склонил голову набок, подставляясь под колкие поцелуи, и втянул в рот мягкую мочку. Мерлин всегда поначалу давал ему полную самостоятельность, а потом перехватывал контроль, беря все в свои руки, и Артур в предвкушении замер в пока легких неощутимых путах магии. С едва слышным хлопком крылья исчезли, ослепительно-белый свет затопил комнату, нещадно ударяя по глазам. Мерлин подкинул бедра вверх, и Артур не смог удержать крика, подскакивая на нем, но сильные руки удержали его на месте, и вниз, снова, выбивая весь дух ударами внутри. Артур распластался на груди Мерлина, с трудом вылавливая помутившимся взглядом заострившееся хищное лицо, испарину над верхней губой. Мерлин шире развел ноги, упираясь ими в кровать, и потянул Артура наверх, начиная быстро вбиваться, вырывая тихие всхлипы. Артур перекинул окольцованные колдовством запястья за шею Мерлина, опираясь на него, встречая его движение на полпути. Мерлин просунул руку между их потных тел, обхватывая член Артура. В голове ни одной связной мысли не осталось, он и лица Мерлина не видел, находясь в нескольких дюймах от него — слишком много ощущений, перехлестывающих, слишком ярких, выметающих сознание ураганом. Артур дернул Мерлина за волосы, впечатываясь в его губы, и сжался вокруг, выплескиваясь ему в кулак. И он успел увидеть, как в глазах Мерлина взрываются искристые звезды. Артур с трудом сполз с колен, не в силах свести ноги, и уставился в потолок, все еще видя белых мушек. Мерлин навис над ним с широченной улыбкой и склонился, чтобы поцеловать. — Вставай, нас ждут великие дела! — пропел его личный волшебник, однако не отстраняясь, чтобы дать подняться. Артур застонал, и Мерлин с хохотом чмокнул его в лоб, стягивая с кровати. И лежа на ледяном полу, с суетящимся без причины Мерлином, он знал, что все только впереди. Впереди ждали тренировка с Ланселотом, которого обязательно надо взять с собой, а потом, много дней после, после долгого пути, ругани, Морганы, Моргаузы, после неминуемой смерти Утера и наставлений старого дракона, после ошибок, трудностей и величественных подвигов, их ждал Альбион.