Strange dreams

Теперь Рей видела сны редко и те, что приходили, как и прежде не принадлежали ей. Яркие картинки сменяли одну другой, рассыпались, не давая ухватить себя за хвост; Рей видела далекие миры, потерянные за годы войны, живых существ, кто смотрел в Силу и сам не понимая того тянулся к ней, тех, кому еще была нужна помощь. Гомон голосов оглушал, но в нем не было былого страха и отчаяния: Галактика будто вновь очнулась от долгого холодного кошмара и теперь делала первые, несмелые вдохи, пробуя на вкус воздух новой эры. После таких снов пробуждение для Рей означало только одно – еще остались дела, которые было необходимо сделать. Груз ответственности на всех оставшихся в живых сопротивленцах не давал лежать в постели слишком долго и думать о постороннем. Дело Леи Органы жило и процветало усилиями тех, кто не знал отдыха, кто выковывал новые дни в пламени взрывающихся кораблей. Кто-то из них сказал, что новые дни подобны плотоядным цветам: они росли из обломков истребителей, списков погибших, подсчетов раненых. Но все же, это были новые дни. Рей нравилось медленно, но верно собирать яркую мозаику своих снов: нести весть о победах Новой Республики в различные миры, наяву видеть ожившую надежду в глазах тех, кто отчаялся и оказался в самом низу. Верой восстанавливались пепелища городов, надеждой начинался новый день. Без тени ситхов, черной маски из снов и желтых змеиных глаз Палпатина, Галактика училась заново самым простым вещам, и Рей охотно была готова ей в этом помочь. Тем более все это позволяло не думать о нем. Кто бы мог подумать, что все обернется так: в той, далекой и прошедшей жизни, Рей видела маску Кайло Рена с сотню раз в своих снах, а сейчас, на пороге новых свершений, отдала бы все, чтобы увидеть спрятанного под ней Бена Соло еще раз. В пестроте снов Силы, в миллионах не узнанных лиц и увиденных миров, Рей пытается поймать хотя бы одно скудное упоминание о Бене – отзвук сказанных слов, излом последней улыбки, зачерствевшее тепло пальцев. Но каждый раз он, обретенный и потерянный, оказывается дальше, чем можно было увидеть. В бешеном водовороте Силы, переплетение бесконечных рождений и смертей, найти что-то представляется почти невозможным. Рей хватается за любой едва уловимый след, который может найти в себе и вне себя: Это – страх и ненависть Кайло Рена. Потерянность и отчаяние. Искупление и прощение Бена Соло. Это – его первый и последний поцелуй. Или это… всего лишь ее сон? «Бен… Бен, это я», – руки Рей без устали пытаются ухватиться за край его мантии, но в итоге в сжатых пальцах не остается ничего. Они, как тогда на Эксиголе, обнимают пустоту. Открывая глаза, Рей понимает только одно – ее попытки найти Бена, восстановить их связь снова провалились. Она пролежит в постели еще лишних пять минут, пытаясь погрузиться в Силу или же вернуть ускользнувший сон. В полудреме и полутьме каюты Рей кажется, что тени нового утра окружают ее и мешают заснуть. Рей уже почти окончательно просыпается, когда одна из них, прежде чем растаять, бережно касается ее руки. «Бен!», – проносится в ее голове, и Рей рывком поднимается на кровати, ощупывая пространство и спрашивая у Силы только одно: действительно ли Бен Соло был здесь? Но у Силы, всемогущей и всепонимающей Силы, нет для нее ответа. Рассвет, запутавшийся в облаках и запоздавший, застает Рей сидящей на трапе Сокола Тысячелетия и его свет, мягкий и небрежный, забирается во впадинки ее первых морщинок. Такой застает ее и По Дэмерон. Штабная должность несомненно шла ему на пользу: встречаясь и прощаясь с новыми людьми, заключая себя в рамки договоров и церемониалов, По стал внимательнее и степеннее и взвешивал каждый свой шаг. Поэтому, делая одинокий предутренний обход кораблей, он не стал тревожить и без того растревоженные чувства Рей. Но ее руки – ее дрожащие руки – не давали По того покоя, которому он учился. Следуя за Дэмероном в офицерские корпуса Сопротивления, Рей пытается вспомнить, о чем они говорили еще вчера, что обсуждали и о чем спорили, и в какой из миров решили отправить маленький, но стойкий экипаж Сокола. Но все ее мысли были сконцентрированы на том, что произошло в ее каюте, что нужно стараться больше, сильнее, уделять время тренировкам и медитациям… Что все возможно, пока у нее есть надежда. Это пытается донести до нее и По, развлекая звездными картами, новыми маршрутами, системами, которые нуждались в ее присутствии. По поступает как настоящий лидер – притворяется, что разглядел все на поверхности, но без устали прозорливо смотрел вглубь. И его вопрос, точный и прямолинейный, бритвой проходится по оголенным нервам Рей: – Кайло Рен еще тревожит тебя? Рей хочется съязвить, распознать злую шутку в словах друга, сказать, что глупо говорить такое в стенах бывшего кабинета Леи Органы. Но тон По, тихий и аккуратный, заставляет ее ответить совсем другое: – О Кайло Рене я давно забыла. На самом деле ей хочется сказать, что ни Кайло Рен, ни Палпатин, ни Темная сторона никогда больше не смогут потревожить ее покой. Куда важнее были теперь давние, никому не нужные сны, хранящие память о Бене Соло, потерянная связь в Силе, тщетные попытки вновь сплести ее и пустота, и одиночество, и нечто, терзавшее измотанное сердце Рей. Но это были ее личные дела, и По, верный и надежный По, старался бы изо всех сил понять, но вряд ли бы смог это сделать. Он и так сделал гораздо больше, чем любой из них, и Рей не хотела взваливать на него еще одну непосильную, не принадлежащую ему ношу. Только Рей всегда забывала о том, что По привык делать намного больше, чем от него хотели и чего от него требовали. Она застывает в неожиданных объятиях недвижимой и безмолвной статуей, и все, что остается Рей – это открыть себя и его в Силе, приникнуть к дружескому плечу. Там, в мыслях и душе По, оказываются все: Лея, Фин, Чуи, ВВ-8, каждый пилот Сопротивления, страх за них и за свои действия и бесконечная преданность своему делу. Рей не может сдержать улыбки, когда касается местечка его Силы, отведенного ей и ее смятению. «Лея гордилась бы им», – так говорили все. И лишь немногие знали: чтобы в это поверил сам По, ему придется потратить все оставшиеся ему годы. – Ты обязательно найдешь его, – серьезно и неожиданно понимающе говорит Дэмерон, выпуская Рей из объятий и своей Силы, – но пока у нас еще есть дела. Рей согласно кивает, и свет надежды, слившийся с оранжевым солнцем и фигурой По, заставляет Рей смотреть в новые дни без тени сомнения. «Новые дни зарождаются в седеющих волосах По Дэмерона», – последнее, о чем думает Рей, покидая его кабинет и собирая Сокол в новый путь. Уже намного позже, когда голоса ее друзей затихнут, и Сокол будет мирно пересекать гиперпространство, Рей снова вспомнит слова По и обратится к своим снам о Бене Соло, тщательно сохраняя и охраняя каждую деталь на полках своей памяти до следующих попыток найти его. И на пороге нового сна, вековой дремы проносящихся мимо звезд, Рей почувствует чью-то широкую ласковую ладонь в волосах и почему-то не захочет открывать глаза, хватаясь за нечто, утерянное и теперь вновь обретенное. «Я с тобой», – мягко шелестит в ее голове голос Бена Соло, прежде чем Рей окончательно проваливается в сон.