Осколки вьюги

Авель уже битых полчаса стоял над витриной с пирожными и душераздирающе вздыхал. Хьюго расположился на скамейке неподалеку и в упор не замечал страданий своего напарника, который то и дело обращал жалобный взгляд на Мечника. Сам он такое в пищу не употреблял — терпеть не мог сладкое, а отец Найтроуд уже потратил почти все командировочные, выданные в начале задания. И теперь искренне полагал, что уж де Ватто мог бы его спасти от голодной смерти. Вспоминая, как он наелся еще в поезде, Хьюго полагал, что такая печальная кончина его напарнику не грозит как минимум в ближайшие три дня. Порой, глядя на долговязого Авеля, Мечник не понимал, куда деваются те горы еды, что этот странный человек мог поглощать в неимоверных количествах. В конце концов, оставив отца Найтроуда чахнуть над вожделенными сладостями, Хьюго поднялся и, не оглядываясь, направился по знакомой дорожке. Амстердам он знал, как свои пять пальцев, и у него были здесь… не то чтобы любимые места, но такие, в которые он определенно был не против возвращаться снова и снова. Хьюго не чувствовал себя таким чужим, неправильным. Наоборот, природа словно дожидалась легких скользящих шагов, чтобы замереть, будто красуясь перед живописцем и даря странное спокойствие. На берегу никого не было, и отец де Ватто с удовлетворением снял сутану, оставив ее на камне, стянул рубашку, оставшись в одних штанах, и вошел в воду. Его не особо тянуло купаться, но почему-то казалось, что если он этого не сделает, то потеряет что-то очень важное, и он поддался внезапному порыву. Вода была очень теплой — нагрелась за день и теперь отдавала нежданному пловцу всю ласковость и мягкость едва ощутимых волн. Он сделал несколько гребков, а потом перевернулся на спину, глядя в пламенеющее небо. Скоро цвета поблекнут, и сумерки опустятся на землю, но пока огненный закат завораживал и бросал алые отблески на мокрые волосы. Когда он вышел из воды, отбросив напитавшуюся влагой шевелюру за спину, то увидел тонкую фигурку возле оставленной одежды. Нахмурился — сейчас ему никого не хотелось видеть, а иногда незваный гость мог быть еще и опасным. Но чем ближе он подходил, тем яснее понимал, что ему знакомы эти чуть скованные, но изящные движения. Хьюго всегда узнавал людей в первую очередь по тому, как они двигались. Это было нечто такое же индивидуальное, как черты лица, характер или почерк, и многое говорило о личности. Достаточно было взглянуть, как ходит человек, чтобы сделать определенные выводы. Вот только де Ватто никогда не интересовался личностными характеристиками своих знакомых и напарников — его занимали исключительно боевые навыки и возможности сработаться, стать единым организмом для достижения максимальной эффективности. — Сестра Агнесса, — тихо произнес он, — приветствую. Не ожидал встретить. Она смущенно опустила взгляд и замялась, стараясь не смотреть на полуобнаженного мужчину, застывшего рядом с ней и не торопящегося одеваться. — Я видела, как вы приехали, — пролепетала она. — И посчитала, что… ну… нужно хотя бы поздороваться. — Право, не стоило, — пожал плечами де Ватто, имея в виду, что не такое уж это и грандиозное событие, чтобы тащиться с самого вокзала до моря. Однако она восприняла это утверждение несколько иначе. Вспыхнула, стиснула кулаки и вскочила на ноги, совсем растерянная. — Простите, — она сделала шаг, споткнулась и едва не упала, выровнявшись в последний момент. Песок не подходит для того, чтобы бегать по нему в туфельках. — Я не хотела вам досаждать, отец де Ватто. Хьюго удивленно посмотрел на девушку. Он же… Да, конечно, он же забыл, что его вежливые ответы постоянно принимали за нежелание общаться и попытку отгородиться от всего мира. Временами так и было, но не сейчас. Эта девушка не вызывала в нем раздражения или желания уйти. Наоборот, при взгляде на опущенные черные ресницы и трогательный румянец на щеках в груди рождалось какое-то давно забытое чувство. Тепло, которое накатывало, как морские волны. — Постойте, Агнесса, — он поймал ее за руку, и девушка вздрогнула, словно доверчивая птаха, севшая на ладонь. Это ощущение было ему не знакомо: он сейчас мог сжать руку, и во все стороны бы брызнули поломанные перья, а мог осторожно согреть дыханием. Он застыл, полуприкрыв глаза. — Я не желал обидеть. Просто… не мог найти слов. Простите меня. Она подняла на него взгляд, и он с каким-то странным удовольствием заметил, что радужка посветлела, и это придало ее лицу какое-то особое очарование. Невинная, открытая, добрая… Сколько таких можно еще найти среди всех этих людей, погрязших во грехе? — Сегодня первый ясный вечер за последнюю неделю, — сказала она, робко вставая рядом с ним. — Как будто природа ждала вас. Словно в подтверждение ее слов, с моря налетел порыв ветра, растрепавший ему волосы. Хьюго задумчиво посмотрел на исчезающий за горизонтом солнечный диск, в дрожащем мареве напоминающий диковинную корону, поднял сутану, накидывая на плечи, и сел на валун. Все же не стоило смущать Агнессу — она и так старалась отводить взгляд в сторону. Де Ватто усмехнулся, позволяя себе толику эмоций, потому что эта девушка была действительно необычной, и остаться равнодушным рядом с ней было просто невозможно. Но он не знал, что ей можно было бы сейчас сказать. Авель, тот, наверное, болтал бы без умолку о всяких глупостях, и она бы смеялась. Мечник вздрогнул, когда она прижалась к нему, словно в поисках тепла. Первым его порывом было желание отстраниться, но оно налетело и схлынуло, и отец де Ватто осторожно приобнял девушку за плечи, привлекая к себе. Он чувствовал, как билось ее сердце — заполошно, испуганно, и в первый момент не понял, что же могло стать причиной такого состояния девушки. А потом неожиданно негромко рассмеялся, осознавая, каким дураком стал за время сознательного отвержения этого мира. Агнесса поглядела на него сияющими от счастья глазами. — Хьюго, — простонал Авель, едва ли не кубарем скатившись по крутому склону. В руках у отца Найтроуда был пакет, полный сладостей, — я едва тебя нашел. А почему ты мокрый? Ох, простите! Заметив Агнессу, он от неожиданности запутался в сутане и с размаху таки шлепнулся на белый крупный песок. Пакет вылетел из рук, и Хьюго пришлось потянуться вперед, чтобы его поймать. Судя по весу, Авель скупил половину той лавки. И где только деньги нашел? — Держи, — передал он пойманное законному владельцу. Авель, отряхивающийся и смущенный, немного недоуменно посмотрел на девушку, прижавшуюся к боку его напарника, потом на самого Хьюго — и стукнул себя по лбу, понимая, что нарушил их уединение со свойственной ему неуклюжестью. Но менять что-либо было уже поздно, и он, протягивая вперед драгоценные пирожные, спросил: — Хотите? Девушка тихонько засмеялась и толкнула де Ватто в бок. Хьюго не любил сладкое, но, похоже, осады ему сегодня не выдержать. Он протянул руку и взял предложенную Агнессой крохотную сладость.