Кровь королей

Даэлла не любила посещать места, так или иначе связанные с религией. Ей казалось, что стены храмов давят на неё и грозятся совсем раздавить, как какую-нибудь мелкую букашку. Сейчас, стоя у дверей небольшой часовни, девушка поёжилась: в спину словно уставились чьи-то внимательные глаза. Не помогало искоренить это противное ощущение даже осознание того, что рядом никого нет. Тяжёлая дверь отворилась, предательски заскрипев, и Даэлла замерла. Только бы её не услышали! Похоже, часовню давно не посещали, что, впрочем, неудивительно: королева Сэра никогда не отличалась склонностью к ежедневным молитвам, несмотря на то, что вдове полагалось чтить подобным образом память своего мужа. Это место выглядело совершенно необитаемым: грязные витражи, давно требующие реставрации фрески на стенах… Когда Даэлла вошла внутрь, на толстом слое пыли, покрывавшем пол, остался отпечаток ноги – своеобразный знак того, что покой этого места потревожен. Интересно, королева не желала посещать это место лишь потому, что под часовней расположена крипта, или по каким-то другим причинам?.. Так думала Даэлла, спускаясь по узкой лестнице, ведущей под землю, и аккуратно прикрывая рот и нос ладонью: не хватало ещё чихнуть и выдать этим своё присутствие. Тем более что сейчас она спускалась в мрачное подземелье, где покоились в каменных саркофагах все прежде жившие члены рода Шаитас. Когда-то их было много: основатели рода покоились в первой зале, и от неё уже во все стороны уходило множество коридоров, пронизывающих всё пространство под королевским дворцом. Строители крипты рассудили так: духи предков не обидят своих потомков, а значит, подземные ходы дворца также должны вести в крипту. Насколько слышала Даэлла, были здесь и другие подземные ходы; иные из них вели даже за пределы города. Но сейчас, бредя в кромешной темноте и ощупывая дрожащей рукой каменные стены крипты, старшая дочь рода Ивиор считала повороты: ей нужен третий по счёту зал по левую сторону. Дальше всё просто: отыскать могилу безымянной дочери рода, открыть саркофаг… В нём – тот самый тайный ход. Здесь Даэлла боялась не живых стражей, а духов, способных обозлиться за вторжение на их территорию. Но… но ведь в её жилах всё же течёт кровь основателей рода Ивиор, тех, кто строил вместе с прочими этот дворец и эту крипту. Ведь духи её узнают и пропустят, не так ли? Торговое судёнышко медленно плыло в сторону Сабрелона. Сейчас Ниэмар, вспоминая свой путь в Кронталл, лишь качал головой. Тогда ему нравилось выделяться, быть чем-то исключительным, объектом для восхищения… Он и сейчас бы от этого не отказался, но умом понимал: нет, не нужно привлекать к себе внимание. Они с Рахелем и без того смотрятся забавно: в такую жару, да в плащах с капюшонами. Юноша-химера скрывал под низко нависшей кромкой капюшона свои меняющие цвет глаза, эльф – золотисто-рыжие кудри. И всё равно они смотрелись чрезмерно одетыми на фоне купцов и работяг, вызывая своим видом ненужные мысли. Во всяком случае, один купец уже попытался выяснить, не наёмники ли они, часом. В ответ «нет», последовавший со стороны двух «таинственных личностей», мужчина явно не поверил. - Постойте-ка! – неожиданно подал голос один из работяг. – А вы случайно не тот изгнанный, из рода Лиса? Вот теперь Ниэмар едва удержался от попытки сразу же прыгнуть за борт судёнышка. Как, Бездна их побери?! Неужели у него настолько приметное лицо, что даже незнакомый крестьянский мальчишка способен его признать?! Но если ещё и маску нацепить, то не привлекать внимания не получится вовсе… - А ведь правда, похож! – подал голос ещё один. Ниэмар лихорадочно соображал, что сказать. Врать? Но что соврать в такой ситуации, если его уже почти узнали и сейчас, чего доброго, сдадут страже… Не бойся. Я их отвлеку. Ниэмар даже не успел понять, почему речь Рахеля сопровождалась прикосновением к руке непривычно аккуратных и тонких пальчиков, больше походящих на женские, потому как в следующий момент юноша-химера скинул капюшон и выдохнул: - Жарко здесь. Колокольчиком прозвенел незнакомый голос, и Ниэмар с отвисшей челюстью уставился на спутника. По плечам рассыпались блестящие чёрные волосы, нетипично бледная кожа казалась ещё светлее в лучах яркого солнечного света, а глаза Рахель томно прикрыл. Или прикрыла? Сейчас рядом с ним сидела стройная темноволосая девушка с зовущей улыбкой дорогой куртизанки. Вот кто-кто, а она казалась здесь совершенно лишней. Такой красавице не место среди крестьянских мужланов, нет, её бы впору было увидеть на королевском приёме… Естественно, не ожидавшие такого поворота работяги мигом переключились на «красавицу»: какой-то там мальчишка, вроде бы похожий на изгнанного аристократа, не мог взволновать кучку самцов, узревших красивую самку. Ниэмар с трудом приходил в себя. Рахель же говорил, что это жутко неприятно – перевоплощаться в существо не своего пола, да и в принципе изменять своё тело! Но надо отдать должное его реакции – отвлечь внимание от Ниэмара он сумел будь здоров. - Дэон, мы скоро приедем? – всё таким же звенящим голоском проговорила красавица, повиснув на руке у Ниэмара. Сообразив, что это его Рахель назвал чужим именем, Ниэмар пожал плечами: - Понятия не имею, дорогая. А вот теперь работяги потеряли к парочке всякий интерес. Надежды на то, что «красавица» пожелает уйти с кем-нибудь из них, не осталось, а о внешности Ниэмара большинство успело уже забыть. Всё-таки верно говорят: красота – гораздо более страшное оружие, чем огонь и клинок. Рахель, вновь накинув капюшон, но не меняя облик на мужскую ипостась, склонился головой на плечо Ниэмара. Тот осторожно обнял юношу-химеру за плечи, стараясь подавить глупую, совершенно неуместную мысль, так не вовремя пришедшую в голову: если бы Рахель и в самом деле был девушкой, то Ниэмар, забыв и о том, что это химера, и обо всём остальном, взял бы эту девушку в жёны. Всю последующую дорогу до Сабрелона Ниэмар пытался, сосредоточившись, думать лишь о том, что Рахель – мужчина. Но глупые мысли, кружившиеся в голове, упорно не желали её покидать.