Кровь королей

Никогда раньше Ниэмар не чувствовал себя настолько жалким, как сейчас, под пристальным взглядом Селены. Так, наверное, чувствует себя кролик перед застывшим в предвкушении хорошего обеда удавом. Вроде бы знакомые глаза – такие же, как у Рахеля – не вызывали схожих тёплых эмоций. Лишь желание спрятаться, уйти как можно дальше. - Значит, правда! – звонко воскликнула Селена, напоминавшая Ниэмару бешеную собаку, сорвавшуюся с цепи и ошалевшую от неожиданной свободы. Простая сука, какую неплохо было бы пристрелить. И это – сестра Рахеля? Его Рахеля?! Алрир, слышавший весь разговор, принялся метаться по комнате. Судя по тому, сколь энергично он размахивал руками, он посылал поток своих эмоций к Селене: для химер это, наверное, высшая степень владения своей речью – общение без прикосновений, умение направлять поток другими путями. … Что с ним делать? Он нам не нужен. Сообразив, что Ниэмар услышал его мысленную реплику, Алрир замер и недобро покосился на эльфа. Этот взгляд, как и горящие фанатичным огнём глаза Селены, не сулил рыжеволосому аристократу ничего хорошего. - Теперь они поймут! Теперь поверят! – торжествующе возопила сестра Рахеля, в каком-то первобытном восторге потрясая в воздухе кулаками. Малыши, возившиеся до того на полу, заплакали, но мать не обратила на них никакого внимания, продолжая свою речь, явно обращённую к Ниэмару: - Теперь-то твари должны будут молчать! Теперь мы будем высшими! Они жгут наших детей – мы сожжём их! При этом на плачущих под боком детей пламенная революционерка не обращала внимания: видимо, она не умела мыслить конкретно. Лучшее будущее, судьбы целого королевства – это достойная тема для обсуждения. А вот конкретные младенцы, напуганные поведением собственной матери – это слишком мелко. Рахель, подойдя к сбившимся в кучку пищащим племянникам, обнял их всех, затем с мольбой посмотрел на сестру. - Могло быть много! – с ненавистью прошипела Селена, глядя на брата. – Могло быть много – остался только ты! И тебя забрали, забрали! Он тебя забрал! На этой стадии Ниэмар окончательно перестал понимать речь Селены. Она точно нормальная? Сейчас орёт, будто сумасшедшая, да и чего она пытается добиться от Рахеля?! Кто, по мнению этой женщины, «забрал» его? - Я сам. Не он забрал. Сам хочу, - чётко проговорил Рахель, оставляя в покое племянников и крепко обнимая за плечи Ниэмара. Всё разом встало на свои места. Вот что разозлило эту девицу! Она откуда-то узнала о связи брата с эльфом, и решила, наверное, что его принудили силой… Но даже спокойные слова Рахеля не убедили женщину. Нахмурившись, она бросила: - Завтра решим, что делать с этим, - она небрежно указала в сторону Ниэмара. – Пока играйся, потом не сможешь. Пусть Селена и сделала вид, будто решение отложено до завтрашнего дня, Ниэмар прекрасно понимал: эти слова – приговор. Его либо прикончат, либо разлучат с Рахелем – что, в принципе, одно и то же. Ниэмар молча смотрел, как закрылась за ней и Алриром дверь. - Не хочу. Ниэмар обернулся – и вздрогнул, чувствуя, как душу переполняет ненависть к Селене. До того он не видел столь горьких слёз в меняющих цвет глазах Рахеля, не видел, как юноша-химера кусает губы, пытаясь не заплакать. Тем временем брат Селены сделал шаг вперёд, крепко прижимая к себе Ниэмара и упрямо повторяя всё ту же фразу: - Не хочу. Из груди химеры вырвался тихий всхлип, и Ниэмар принялся осторожно поглаживать его по голове. Он и сам готов был разрыдаться от мысли, что весь проделанный путь может оказаться напрасным. Его не оставят в покое, не позволят ему остаться в этом мирном доме, с Рахелем и его племянниками, один из которых так похож на него самого… Неожиданно Рахель торопливо утёр слёзы и, посмотрев на притихших малышей, принялся пеленать их, словно собираясь в дорогу. Ниэмар удивлённо посмотрел на любимого: - Что ты делаешь? - Уходить. Сейчас, - решительно проговорил Рахель. Ниэмар непонимающе посмотрел на него: - Ты говорил, что семья для тебя важнее всего. Разве твоя сестра, Алрир – они… - Нет. Рахель с теплотой во взгляде посмотрел на племянников и с беспомощной улыбкой посмотрел на Ниэмара: - Тебя люблю. Ты – семья. Они – семья. Не она. Ниэмар осторожно обнял Рахеля, не сдержав глупого смешка. До того он был уверен, что любви в принципе не бывает. Но сейчас хотелось сказать эти наивные, кажущиеся детскими слова: - Я люблю тебя, Рахель. Юноша-химера улыбнулся, принимаясь вновь собирать в дорогу племянников. Ниэмар, наблюдая за этим процессом, неуверенно проговорил, всё ещё помня законы нимрас: - Но ведь это её дети… - Мои. Не её. Не отдам. Сборы были быстрыми – ничего, кроме самого важного, Ниэмар и Рахель не брали. Сейчас важным было выбраться из Кронталла, а там… Там будь что будет. Дети, словно понимая, сколь шатко сейчас их положение, молчали. Ниэмар и Рахель укрыли их под плащами, и издали можно было бы подумать, что путники просто волокут какие-то небольшие мешки. При виде каждой человекоподобной фигуры впереди Ниэмар вздрагивал: ему казалось, что сейчас их догонят, вернут обратно, туда, где им с Рахелем никогда не быть вместе. Наверное, поэтому он почувствовал прилив облегчения, когда он и юноша-химера – вместе с детьми – покинули пределы Кронталла и устремились к западной границе…