Сын земли

Глава 6. «Исповедь» Серое, затянутое тучами небо. Серый асфальт под ногами. Серый ноздреватый бетон окружающих построек. Все серое…. — … как моя ёбаная жизнь. — Ты что-то сказал? — Ника отвлеклась от окружающей обстановки и взглянула на меня. Я без труда разглядел в глазах девчонки нешуточное волнение. Не удивительно, учитывая, в каком состоянии я находился ближайшую неделю. Нечасто новичкам удается увидеть зомби так близко. — Ничего, что стоило бы внимания, забей, — я вышел на дорогу и, услышав писк детектора, обернулся вокруг своей оси, уходя вправо. Широкий, разлапистый, но не очень мощный гравиконцентрат ощутимо потянул меня за рюкзак. Но поздно, я довольно быстро покинул пределы ее действия и прогулочным шагом пошагал на север. — Дурак! — взвизгнула Ника, и я почувствовал, как меня здорово треснули по затылку. — А если бы тебя туда затянуло? — Умер бы, — просто сказал я. — Может, ты и не знаешь, но в Зоне такое бывает. — Уж я-то знаю… Что с тобой вообще? Ты целую неделю сам не свой. — Ты меня не достаточно хорошо знаешь, что бы знать какой я. — А все-таки? — Я водной я водяной… — пропел я невпопад. — Дальше сама знаешь. Не волнуйся, Ник. Я в порядке. — Ага, конечно, — недоверчиво пробормотала девушка, но от дальнейших вопросов отказалась. Я заметил, что новая знакомая никак не могла отвести взгляда от моей искусственной руки. Как ни странно — меня этот факт не бесил. Я воспринимал Нику как любознательного и, скажу честно, не очень умного, ребенка. Я закатал рукав до локтя и взглянул на КПК. После того удара, на нем не осталось даже царапины. Буду честен, не сломав злосчастный компьютер, я разозлился, и совершенно случайно разбил электрощиток базы. Свет чинили неделю. -Сигаретку? — поинтересовалась Ника. Я кивнул. В разгрузке уже лежали три сигареты девушки, но я взял еще две. Подкурил одну и затянулся. Табак — отличный релаксант. Может хоть он мне поможет? Ника так и не нашла повода для разговора, но так и не утолила своё любопытство. Мне же довольно быстро наскучило в образовавшейся тишине, и я начал разговор первым: — Интересная штука, да? — невзначай спросил я, рассматривая кисть протеза. Ника лишь кивнула. — Да ладно, я общем-то не ханжа, дорогуша. На вопросы не обижусь. -Точно? — недоверчиво буркнула Кира. — Бля буду. — Не матерись. Но… ладно. Я хотела кое-что спросить. Против не будешь? — Я уже сказал. — Ну ладно. А как это случилось? Я остановился как вкопанный. Появилось такое ощущение, что меня огрели по затылку чем-то тяжёлым. Перед глазами проносились картины не такого далёкого прошлого… *** — Димка, Димка мать твою! — кто-то остановил станок нажатием кнопки, а я так и замер с не доточенной деталью, мало понимая, что происходит. Сегодня в доме закончилось кофе, поэтому весь день я ходил словно зомби. Хорошо, что отточенные годами движения были доведены до автоматизма. Я снял очки и взглянул на того, кто меня отвлёк. Мой тёзка, Дима Живчик, высокий, худой как жердь, почти лысый парень. — А, Живчик, тебе чего? — Там это, эвакуацию объявляют, — он пожал плечами, словно и сам не верил в сказанное. — В смысле? — Да в прямом, в прямом. Слушай, не знаю, что там случилось, но давай отсюда ва…. Живчик так и не закончил. Его прервал взрыв. Я даже успел заметить, что взорвалось. На атомы разлетелся стоявший недалеко от нас баллон с пропаном. Ну, «недалеко» - это был с десяток метров, так что, вместо того что бы и нас разложить на атомы, меня и Живчика просто толкнуло назад. Пролетел я метра три, затем меня остановило что-то жёсткое. Я услышал хруст и сполз на пол. Казалось, лишь разок моргнул, а когда открыл глаза — треть заводы была объята пламенем. Я с трудом поднялся на четвереньки. Затем встал. В чувство меня привёл ещё один взрыв. Где-то вдалеке продолжали рваться баллоны с топливом. Выход был не так далеко, и я побежал. Как мог, стараясь не ощущать боли в ноге. Вновь очередной взрыв, я испуганно упал на пол. И нашёл глазами Живчика. Парень лежал, прижатый к полу потолочной балкой, и силился её столкнуть. Я не думал ни секунды. В пару прыжков добравшись до места, где он лежал, я поудобнее схватился и попытался приподнять балку. Безрезультатно. А если её сдвинуть? — Аа-а! — Живчик истошно заорал, и я понял, что опять что-то делаю не так. Но как ни странно — его крик придал мне сил. И вся таки смог приподнять эту злосчастную балку и оттолкнуть подальше. Каково же было моё удивление, когда Живчик с обезумевшими от ужаса глазами толкнул меня в грудь. Я споткнулся, о какой-то мусор, и упал, хорошо приложившись затылком о пол, а сам Димка с неимоверной скоростью бежал к выходу. В глазах двоилось, тошнота была неимоверная, но убедив себя в том, что это «последний рывок», я поднялся и поковылял к выходу. Затем пошёл быстрее. И наконец, побежал. Свет больно резанул по глазам, и я осознал, что уже на улице. Всё. Это конец… «БАХ!» И вот, я уже осознаю, что не стою у выхода из завода, а лечу над парковкой словно фанера над Парижем. Но люди летают плохо и не долго, а оседлать взрывную волну я не смог, так что шмякнуло меня довольно быстро. Сначала спиной о стоявший недалеко от входа «Дэо», а потом, что бы жизнь мёдом не казалась, я покатился по асфальту, словно мокрая тряпка. Последнее, что я более-менее связно помню — свист металла, хруст, и дикую, нестерпимую боль в плече. *** — А дальше…. Дальше плохо помню. Визг сирены. Меня куда-то тащат, вместе с обрывками руки. Сознание я потерял уже внутри кареты… Я, поймал себя на том, что сижу на одной из многочисленных бетонных плит и неспешно выкладываю Нике эту самую историю. А самому тошно, хочется прямо сейчас приставить пистолет срезом ствола к подбородку и…. Нет. Ну, уж хрен. Я не пущу себе пулю в башку, как минимум из принципа. Мне просто нужно немного передохнуть. — Кад? Ты в порядке? Я поднял глаза на Нику, девушка смотрела на меня, словно я и вправду стал зомби. Не стоит так детей пугать… — В полном. Пошли. Мы и так из-за меня задержались. Вновь под моими сапогами закрутилась бесконечная асфальтовая лента, словно я поворачивал ногами гигантскую беговую дорожку, не хотевшую останавливаться. — А ты молодец, — сказала Ника через пару минут. — Ты ведь спас того парня. Я бы так не смогла…. Знаешь, я по профессии педагог. Учитель географии. Но сначала училась на доктора. Закончила медицинский… И вот передо мной лежала больная. Её звали Катя, ей было всего десять лет. Она уже шла на поправку и меня приставили просто присмотреть за ней. Она… Она всего лишь закашляла, пожаловалась на головную боль… а лечащего врача в тот момент рядом не было: вызвали его, дело какое-то неотложное… Ну и я… Я ей таблетку дала. От головы. А ей нельзя было. Я видела, как ей становится хуже, и… и я боялась нажать на кнопку, чтобы вызвать медсестру. Я боялась… получить выговор. Я пыталась помочь ей самостоятельно, но стоило мне дать ей противодействующие от одних симптомов… как тут же появлялись другие… У девушки перехватило дыхание, мы остановились. — Я… я убила её… — прошептала она. И вновь ощущение, словно меня огрели молотом по затылку. Ни одной определённой мысли в голове не было, поэтому весь этот хаотический поток стоило привести в порядок. Сейчас передо мной стоит, по сути, убийца десятилетнего ребёнка. Что я чувствую по этому поводу? Ничего. Может это лицемерие, может я глуп, но у меня не было и задней мысли о том, что бы осудить Нику. Это… смерть. Явление настолько трагическое, насколько и обыденное. Не стоит искать виновных в ней.  — Никто не знал, что там была я, — продолжила сталкерша. — Всё списали на лечащего врача. Я ничего не сказала. Когда мы встретились… перед тем, как его отправили в тюрьму… я не смогла посмотреть ему в глаза. После этого случая, я бросила медицинский университет. Не знаю, почему я тебе об этом рассказала… Наверное, я просто уже не могу держать это в себе. Извини. Мы с десяток секунд постояли молча. Затем продолжили путь. — Ты правильно сделала, что сказала, — пожал плечами я. — Выговориться никогда не помешает. Да и если я останусь в Мгле, то у напарников же не должно быть секретов, ведь так? — Если оста…. Что ты имел ввиду? В смысле напарников? — В прямом. Буду ходатайствовать о том, что бы тебя зачислили ко мне в отряд. Зря я тебя, что ли, на руках тащил? Ника звонко и искренне засмеялась. Под этот смех мы и миновали КПП, который выводил нас на Свалку. День был необычайно тих, а хмурое зимнее солнце только начинало занимать свою позицию над вечной хмарью Зоны. Окончательно расслабившись, мы просто шли и говорили. О большой Земле, о Мгле, о недавней войне. — Кстати, Ника. Я конечно далеко не философ… Но всё-же со скуки самокопанием занимаюсь. Вот что получается, и так всем ясно, что Зона меняет людей, да? Увидел новичок обожравшегося кровососа и перегорел. То есть должно произойти какое-то событие конкретно переворачивающее сознание. А вот нихрена. Человек конкретно меняется уже после пересечения периметра. Пропадает вся религия. Разве что Монах, читал я о таком. Нёс свою святую миссию по искоренению зла двустволкой. Но это уж очень въевшаяся религия. А вот у меня. Да и знакомый у меня один есть, Чекистом звали. Улыбчивый, весёлый паренёк чуть младше тебя. Видел я его перед отъездом в Зону. Прямо ехать перехотелось, веришь? Одна беда у Чекиста, по бабе он своей убивается… — Бросила? — сонно перебила девушка. — Хуже. Ножом её пырнули. Чек говорит, мол, двадцати метров добежать не успел. И всё ради какой-то мятой двадцатки, валявшейся у неё в сумочке. И вот Чекист вполне нормальный парень, но если уж стал вспоминать про неё, то всё. Просто в тину. — В смысле? — Превращается в такую хмурую неприятную тучку, потом конечно вылезает. Так вот я перед отъездом его встретил. Вижу и думаю: точно в «тину» нырнул. Нужно до дома его завернуть. А когда подошёл, у меня вообще мороз по коже прошёл. Бледный он как смерть, идёт — шатается. Ну, точно зомби. Ещё и спиртягой несё-ё-ёт, мама-анархия. А Чекист то не пьющий. Был. Я, вот, его в чувство привести попытался, так он меня оттолкнул, послал, извинился, и пошёл дальше. Ну, в его манере, в общем. Так смотрю дальше, уже с расстояния. Цветы купил, розы, две. И тогда до меня окончательно дошло. Когда до кладбища дошли, он перед могилой просто на колени грохнулся и затих. На выходе уже встретились, вижу глаза красные, ну плакал пацан, говорю тебе. Ну, я ему мол: выпьем? А он говорит, что ну его к чёрту, нужно приводить себя в чувство, другим способом. Я, конечно, поддерживаю, но тогда удивился нешуточно. Ну, пришли домой, Джин тогда там не было, да на кухне сели и говорили. Я рассказал, что в Зону иду, а он мне: « я тебя, конечно, не отговорю, но лучше не иди туда. Гниль там одна. Есть нормальные люди, но вокруг всё гниль.» А насчёт идти не идти, у меня уже просто выбора не было. — И почему же? Я вздохнул, взглянул на протез, и решил всё же рассказать. Ничего же такого тут нет. — По заданию я тут… был. Относительно недавно приехали ко мне добрые узкоглазые японцы и разъяснили: мол, так и так уважаемый, мы тебе протез благодаря нашим технологиям пришиваем, а ты за это чапаешь в Зону, ищешь, и убиваешь там одного человека. — Убил? — Да не дай бог, — я едва заметно улыбнулся. — Его блин убьёшь. Теперь я в его отряде. — Что? — Меня за Деусом послали. Мне конечно затея не нравилась, думал я, что сто пудов провалюсь, да и не хотелось. Лично мне Деус ничего не сделал, и я против него ничего не имел. В общем, выловили меня, отхреначили, посадили в «камеру», выпустили, и зачислили в отряд. Норма. Вот благодаря стычке Азовом, меня всё же зачислили в группировку. Кстати, Деус приказал за тобой приглядывать. Так-что теперь так-сказать «сы с Тамарой ходим парой». Точнее с Никой. — Ну и слава тебе господи. — Я не господи, я Дима. Кстати, красавица, а ты-то как и почему в Зону попала, твоя очередь вещать. — Муж, — спокойно начала она. — Я с ним с детства была знакома, мы росли в одном дворе, учились в одной школе и всегда были вместе. Первый раз он признался мне в любви, когда мы ещё совсем детьми были. Никто из нас не относился к этому всерьёз, но… так вышло, что после школы мы поженились — и сразу же разъехались по разным городам. Я — в Рязань, учиться на доктора, он — в Москву, в военный институт. Это было трудно для нас обоих, но мы всё-таки отучились и продолжили жить вместе. Но не долго: ему предложили работу на окраине ЧЗО, прислали договор. Срок работы — всего лишь месяц, но зарплату предложили… солидную. С авансом. А мы оба и не знали тогда, что это за место. Не хотела я его отпускать, знаешь, как сердце чуяло, что просто так такие деньги платить не станут… но мы были в долгах, у нас не было выбора. Одного только аванса хватило на погашение большей части долгов. Но прошёл месяц. Он не вернулся. Я получила письмо, в нём — чек на остальную часть оплаты. Но он не вернулся. Ни через месяц. Ни через год. Ни звонка, ни письма — ничего. Штаб молчал, но… но я всё равно смогла достать некоторую информацию о нём… Ника помолчала. — Извини, я не могу об этом рассказывать сейчас. — Да, прости. Я… не стоило. Оставшуюся часть пути мы шли молча… *** На плацу собралась куча народу, пришли даже те, кто должен сейчас стоять в наряде и охранять периметр. На трибуне, заложив руки за спину, стоял Деус и, смотря на всех свысока, ожидал. Фокси нигде видно не было, и это настораживало. Я подошел к самой трибуне, чтоб лучше слышать, и стал с краю. Когда толпа угомонилась, Деус заговорил своим гипнотическим тоном. — Товарищи, — начал он, как Ленин на съезде, — у нас настали трудные времена. Война всех выбила из колеи, а ведь никто так и не вдавался в подробности того, из-за чего она началась. Я вас за это не виню, вы специалисты своего дела и выполняете приказы свыше идеально и безоговорочно. Но именно с самым главным человеком, отдающим приказы, возникла проблема. Наш многоуважаемый профессор, как не прискорбно это признавать, спятил. Война была начата из его сугубо личных, не известных даже мне, мотивов, хотя я был его хорошим другом. Непонятный гнев затмил его рассудок, он хотел начать новую войну еще не оправившись от предыдущей. Именно с этой целью мы ходили в окрестности Юпитера, я как специалист по диверсиям, должен был выявить слабые места будущего противника. Я не мог допустить еще одного крупного кровопролития. Я уговаривал Профа отказаться от этой затеи, но он был непреклонен. К сожалению, мне пришлось его ликвидировать, для безопасности вас и всей Зоны, ибо его безумие выходило за всякие рамки. Поскольку группировка не может существовать без лидера, мой долг взять эту ношу на себя. Если у кого-то есть возражения, прошу высказаться сейчас. "Ну, точно как Ленин… — подумал я. — Так же самонадеян." Тем временем в толпе пошел ропот. На трибуну взобрался Казбек — правая рука Профа и временный управляющий в его отсутствие. — Да какого черта ты о себе возомнил?! — зарычал он с зычным кавказским акцентом. — Ты здесь без году неделя, а я с Профом построил эту группу с ноля! Я уже собирался стягивать неугомонного кавказца вниз, благо разок потянуть его за ногу, и грузное тело упадёт прямо на асфальт, ломая себе шею, но Деус сделал едва заметный жест рукой за спиной, и в ту же секунду, на крыше раздался едва слышный хлопок. Казбек дернулся и кулем рухнул с трибуны, на асфальте под ним начало растекаться пятно крови. Толпа ахнула. — Что ж, — сказал в заключение Деус. — Если все же остались несогласные — где находятся ворота, сами знаете. После этого он спрыгнул с трибуны и подошел к Мановару, что стоял в первом ряду. Деус что-то шепнул ему, на что тот безмолвно кивнул. После этого, они вдвоем направились в штаб. — Галицин! — рявкнул Мановар на входе. — За мной! Я показал Нике, где находятся казармы и поспешил выполнять приказ. Как и ожидалось, командиры сидели в кабинете Профа. Бывшем кабинете Профа. Деус усиленно рассматривал какие-то заметки на бумажках, а Мановар кипел над сейфом в углу комнаты. — О! Кад! — радостно воскликнул Деус, поднимаясь. Ну как тебе представление? — Эпично. Но думаю, не стоило тратить патроны. Устранить Казбека вручную было бы легче. — А если бы ты пришёл на пару минут позже? — А ты бы не справился? — Ты не понимаешь. Главное, было не устранить Казбека, а показать, что не стоит со мной спорить. Эхх, Кад. Ты хороший солдат, но не очень стратег. — Сочту за комплимент. — Итак, — с лица Деуса пропала улыбка, и он стал необычайно серьёзен. — Ты хотел поговорить? — Да… — я вспомнил что в отправленном Деусу сообщении просил поговорить наедине. Думаю, если я не скажу сейчас, то не осмелюсь сказать позже. А ведь перед глазами маячит труп Казбека. — Я хочу уйти из Мглы. В кабинете повисла тишина, Мановар смотрел на меня во все глаза, а сам Деус казалось, не был удивлён. — Это из-за Джин? Теперь была моя очередь удивляться. — Какой бы я был командир, если бы не проверял сохранённые в твоём КПК сообщения. — Ах ты…. — Не советую. Это было для твоего же блага. И я не осуждаю. Интересуюсь. Итак: это из-за Джин? Я скрипнул зубами и всё-таки кивнул. — Ты уверен, что хочешь уйти? — повторил Деус. - Тебе есть куда вернуться? — Мне некуда возвращаться. Я не ухожу из Зоны. Думаю, настало время научиться здесь жить. Самостоятельно. Я не собираюсь вечно находиться под твоей опекой. — Достойно, — кивнул Деус. — Хорошо. Отныне ты больше не член Мглы. Я постарался скрыть удивление. Надо же. Деус ведь не был так прост, и то, что он так просто отпустил такого, как он утверждает, квалифицированного бойца, было как минимум подозрительно. — Спасибо, — я протянул ему руку. — Надеюсь, на нашу дружбу это не повлияет. — Дружбу? Хех… Ну, назовём это так. Не волнуйся. Не повлияет. Итак, Кад, в связи с новым менталитетом, я не могу позволить тебе забрать снаряжение группировки, а значит, его придётся изъять. Но есть и хорошая новость. Тебе не придётся платить за сломанный электрощиток. Вот только один вопрос. Как ты помял его? Словно он из фольги сделан был. — Я был немного в негодовании, — пожал плечами я, протягивая Деусу КПК с открытым сообщением. Он, что-то бормоча, прочитал его и вернул мне. — Ладно. Я предвидел твой уход, поэтому позволь сделать один прощальный подарок. — Учитывая, с какой снарягой ты меня оставил, — я даже от хлеба не откажусь. — Вот, — Деус протянул мне часы, которые я привёз с Большой Земли. Их мне выдали Японцы после установки протеза. — Знаешь что это? — Часы. Не рабочие. Я и правда некоторое время их носил, но часы даже не запускались. — Ладно, я в тот раз покопался в твоей руке. Оказывается, один из пяти блоков тритиевого энергогенератора, был отключен от остальных механическим путем! — И что? — А ты думал протез на батарейках работает? — Ну-у-у… Японцы сказали, что батарейки менять не нужно, о подробностях я как-то не думал… — Ну и ладно. Вообще, у протеза есть генератор, который постоянно вырабатывает энергию и аккумуляторы. Аккумуляторы сделаны из-за того, что генератор довольно слабый, и за один промежуток времени, не может дать достаточно энергии для функционирования. Но японцы поступили хитрее. Когда пользователь спит медленным сном, то есть основную часть времени, протез обесточен и вся энергия генераторов направлена на зарядку аккумуляторов. Днем, вовремя бодрствования, заряд аккумуляторов расходуются вместе с энергией вырабатываемой генератором, что обеспечивает нужный уровень питания! — Не слабо… А мне что? — Это еще не все. Когда работали только четыре из пяти блоков генератора, протез работал на уровне нормальной человеческой конечности, но включением пятого блока я повысил выработку энергии на двадцать пять процентов, что значит, что ты, можешь на протяжении дня использовать где-то на двадцать процентов больше энергии. — И… что мне с того? — Ну-у-у возможностей много. Я пока что сам точно не определил, как это можно использовать. Но, думаю, можно сделать твою руку сильнее чем она была раньше. В этом протезе заложен огромный потенциал, доступна из которого лишь половина. Протез напичкан всякими контролерами и ограничителями, снять которые я пока что не знаю как. А теперь насчёт монитора. — Какого монитора? — Этого, — Деус повертел передо мной часами.  — А, эти часики, я не смог включить… — А ты его на левую руку одевал, как все нормальные люди? А его нужно на протез надевать. Он закрепил часики на протезе, так, чтобы определенный иероглиф на ремешке точно совпал с иероглифом на запястье. Как только контакты совместились, приборчик включился. На маленьком экранчике зажглись зеленые циферки в оранжевом полукруге. — Смотри, здесь все просто, — начал он, стуча пальцем по прибору. — Здесь три режима отображения: обычный режим, режим прогнозирования и таймер. В обычном режиме показывается реальное время. В режиме прогнозирования, часы предугадывают, на сколько времени хватит текущего заряда аккумуляторов, при среднем потреблении, за последние пятнадцать минут. А в режиме таймера, показывает время, которое потребуется, чтоб аккумуляторы полностью зарядить. Во всех режимах работает цветовой и круговой индикаторы. Если цифры зеленые, значит энергопотребление меньше чем выработка генератором. Если желтые — оптимальные режим. А если красные — сильно большой расход и аккумуляторы слишком быстро разряжаются. А круговой индикатор, показывает текущий заряд аккумулятора. Вполне нормально, если утором ты видишь зеленое кольцо, а вечером перед сном — лишь красную черточку. — Воу…. Ничерта себе ликбез… — Вся информация уже скинута тебе на КПК. Я взглянул на мини компьютер и действительно увидел с десяток принятых документов. — Да уж, будет, что почитать, отсиживаясь в очередной норе… — Обязательно почитай. А теперь… прощаемся, — Деус протянул руку. — Думаешь, я ухожу навсегда? — Нет конечно! Ты ещё вернёшься. Снарягу сдай, и забери свою у Роя. — Принято. — Удачи, сталкерюга… *** Я застегнул все ремешки «Зари», и уже покидал пределы базы. Ника стояла у ворот, провожая меня взглядом, а в зимней Зоне начинал накрапывать дождь. «Удачи, сталкерюга» - эти слова до сих пор эхом отзывались в моей голове. Теперь я могу считать себя сталкером.?