Ради встречи

— Лучше бы они изобрели себе мозги. Или совесть! Или все сразу, потому что нет ни того, ни другого! — злился Сергей, уже когда Женя вышел. Он дал нам время подумать: согласны ли мы на полный перекрой прошлого. Ну или на смерть и плен. Он так запросто сказал это, что стало совсем жутко. Как могло так выйти, что из милого любопытного мальчика он стал таким? Неужели только из-за того, что ему хотелось влюбить меня в себя? Нет, это слишком. Слишком… Еще Женя объяснял, что машина времени отправит не совсем меня, а только мое сознание в прошлое. И он хотел отправить туда меня в одиночку, потому что через пять минут после отправки я вернусь сюда. Точнее, уже не сюда, а в другое будущее. И сам уже буду другим. И все это только потому, что запомню короткую фразу, обещание. Что не буду с Сергеем. Что уже обещал и что от этого зависит его жизнь. Женя говорил, что иначе убьёт Сергея. Даже добавлял, что это сможет неплохо меня мотивировать: в прошлом Серёжа ведь не мёртв. Хорошо еще, что он отказался от такой идеи и оставил нас. Между прочим неизвестно, как собирались все это провернуть Вовка с Витей. Майя не робот. И Гусев не робот. Они ведь забудут, даже если обещают… Но Чижиков утверждал, что у этих двоих есть свой «гениальный план». В это я не слишком верил, а вот в то, что должен защитить Сергея — да. И мне было необходимо придумать, срочно придумать что-то, что нас спасет. — Сергей, — я жалобно посмотрел на него снизу вверх (действие магнита не так хорошо ощущалось внизу, на полу). Если мы не решим, нужно время, нужна та последняя капля «рядом», чтобы после всю жизнь мучиться. Я не верю, что меня поменяет фраза, которую я заучу. Но она поменяет все вокруг, события. — Скажи мне, что есть выход. Пожалуйста, скажи. — Есть выход, да, — подтвердил Серёжа, опустившись на колени. — Согласись быть с ним вот теперь. Сейчас. В наше время. Или добавь еще фразу и ее запомни. Ты сможешь поменять наше прошлое полностью, сделать так, чтобы никогда не было нашего «нельзя». — Значит нам нынешним как ни крути конец? — понял я, заставляя себя улыбаться. Больше не будет такого Сергея, как теперь. И такого меня. Может мы будем лучше. Но мы ли это будем? — Тогда, выполни мою просьбу. Я думаю, ты и сам хотел бы этого. — Что за просьба, Эл? — он мягко поцеловал меня в щёку. И только по этому жесту мне было понятно, что он тоже переживает об этом и вовсе не так уж горит идеей переделки прошлого, пусть и к лучшему. — Твоя «плохая идея»… Теперь уже неважно, что у нас нет ничего. И спешить нам некуда. А если он увидит, то, знаешь, я буду рад. Если он не лгал, ему будет больно и это хоть как-то отомстит за нас. Может он поймет что-то. Что обрекает нас страдать постоянно. Ведь если я обещаю, это навечно. И тогда — все. Или же мне придется солгать. Но мы и так не принесли в мир ничего хорошего такой любовью. — Нет, ты не прав, — покачал головой Сергей. — Не прав… — он снова, как в прошлый раз, прижался щекой к моей шее. — Но лгать я тебя не прошу. И не надо этого отчаяния. Все будет. Но я не против, — он хитро улыбнулся, в его глазах зажегся озорной огонёк, и парень осторожно толкнул меня на пол. Хотя я сам просил, целую секунду мне было неуютно, но затем тепло поцелуев успокоило и заставило напрочь забыть обо всем. Касания, смутное понимание того, что одежда снята и снова поцелуи. Знакомое, но еще не ставшее привычным тело, его дрожь. Пальцы у губ, даже почти отторжение и в то же время понимание, и взгляд Сергея — успокаивающий и почти счастливый. — Сейчас?.. — Не бойся. И ни за что не запоминай боль. Только не запомнить было бы невозможно. В тот миг мне казалось, будто я ужасно маленький и будто меня разрывает. Я схватился за Сергея, без понимания даже, за что именно: плечи, руки или пояс; слёзы покатились по щекам. Сергей стирал их, говорил что-то, но я не мог разобрать, что. Лишь когда боль стала ослабевать, я осознал, что он решил прекратить. — Стой!.. — теперь я знал, что это плечи и сдавил их практически инстинктивно, — стой… Я помню, это пройдет… — пускай и не было в прошлый раз такой боли. Он вздохнул и подался вперед, вызвав во мне одновременно и новую вспышку боли, и… нет, чего-то большего, чем удовольствие. Клеймо полыхнуло перед глазами алой надписью, я застонал, невольно двинул бёдрами навстречу Сергею и дрожащими руками притянул его как можно ближе к себе…