Let it Snow

Он придет и тебя позовёт в никуда, низачем, ни к кому… Он подарит тебе оберег – шар хрустальный со снегом внутри – в нём слова превращаются в лед, в нём тревоги уходят во тьму…(с)

- Ну, просыпайся же, - Тор чувствует сквозь оцепенение сна, как кто-то настойчиво, но вместе с тем мягко тянет его за плечо. – Нам пора идти. - Куда? Куда идти? - резко шевелит плечом, скидывая прохладную ладонь, пытается зарыться в одеяла, чтобы продлить сон, но все те же холодные руки откидывают их прочь и, больше не церемонясь, тащат за руку, пытаясь стянуть его самого с кровати. - Ты обещал, - сквозь полуприкрытые веки громовержец смотрит на причину своего пробуждения. В рассветных лучах его брат похож на призрак - так он бледен, хрупок и прозрачен. Тор хмурится, пытаясь вспомнить, когда он успел дать обещание Локи пойти с ним куда-то, и главное зачем. - Что обещал? – спать больше не хочется, и ему ничего не остается, кроме как открыть глаза, встретившись взглядом с братом. - Обещал пойти со мной, - и в этом весь Локи: никогда не дающий ответа на четко сформулированный вопрос. Змеиная порода, извивающаяся кольцами лжи даже при отсутствии опасности. – Сейчас самое время. Пойдем. Поднимается и легкой пружинистой походкой направляется к двери, замирая в ожидании и задумчиво глядя на Тора. - Подожди, мне нужно собраться. - Твой вид вполне подойдет, - в голосе Локи чувствуется насмешка. Когда Тор оглядывает себя, он обнаруживает, что его привычная одежда уже на нем. Все вокруг словно подернуто дымкой, предметы и их очертания размыты, и Тору кажется, что он все еще спит, а Локи ему просто снится. От этого становится как-то спокойнее, и он идет следом. Не то чтобы он боялся Локи, нет, но любая идея, ради которой брат мог быть поднять его ни свет ни заря и потащить куда-то, заранее грозит обернуться большими неприятностями. - Куда мы идем? – голос звучит глухо, словно издалека. Да и звучит по-чужому, непривычно, и Тор еще раз убеждается, что он наверняка спит. Локи не оборачивается и не отвечает, просто идет дальше по коридору. Вокруг стоит тишина: ни стражников, ни горящих факелов. Но фигура трикстера словно окружена сиянием, и идти за ним - как следовать за светилом. Тор повторяет свой вопрос: - Куда мы идем? Тогда Локи останавливается и оборачивается к нему. Его лицо светится так же, как и очертания фигуры. Тор видит, как брови брата сходятся на переносице, а это значит, что он недоволен тем, что Тор задает вопросы. - Просто иди, хорошо? – он берет Тора за руку и тянет за собой. Ладонь мягкая и теплая, и Тор задумывается, а действительно ли он спит, ведь ощущения столь реальны. Локи идет, практически не издавая шума, его ноги мягко ступают по плитам, лишь кожа сапог скрипит, нарушая тишину. Тор думает, что сейчас, по сравнению с братом, он похож громоздкого зверя, настолько неловко и громко шагает он следом. Непривычно длинные коридоры внезапно обрываются пустотой. Огромный зал, в котором Тор никогда не был прежде, встречает их оглушительной тишиной и запахом благовоний. Тор полной грудью вдыхает этот запах, и тут на ум приходит, что, когда Локи пришел за ним к нему в комнату, его одежда была пропитана этим же ароматом. Тем временем Локи отнимает руку и ступает в центр зала, где на возвышении, скрытом колоннами и тяжелой драпировкой, спрятано что-то, чего Тору разглядеть не удается. Он делает шаг следом, но Локи моментально преграждает ему путь, а его голос непривычно резок: - Не подходи. Это выводит из себя, и громовержец все равно ступает следом. Ладони трикстера упираются ему в грудь в попытке остановить, и лишь тогда Тор сдается. - Ну и куда мы пришли? – Локи убирает руки, а затем исчезает во мраке. Спустя пару мгновений он возвращается, а в его ладонях светится золотом и серебром полупрозрачная сфера. - Что это? – Тор протягивает руку, касаясь светящегося шарика, словно реликвии. Пальцы проходят сквозь теплые стенки сферы, а в следующую секунду Тор отдергивает руку от неожиданности – внутри шарик настолько холодный, что пальцы моментально коченеют. Локи хмыкает и кивает, призывая приглядеться повнимательнее к волшебному предмету. Тор наклоняется, с удивлением разглядывая снежинки, которые рассекают все внутреннее пространство сферы. Как он уже проверил, холод внутри этого артефакта вполне реален. Да и то, что это какой-то артефакт, сомнений не оставалось тоже. - Это оберег, - голос Локи звучит неожиданно глухо и надрывно. – Мой тебе подарок. Будет грустно, смотри на снег, и все тревоги уйдут. Трикстер протягивает ему сферу. Тор видит, что по лицу брата скользят слезы. - Локи, ты плачешь? – говорить становится трудно, в горло забивается вязкой смолой запах благовоний, а голова кружится от энергии, исходящей от артефакта. Но брат не отвечает, лишь отступает во мрак колонны, и Тор хочет пойти следом, но руки и ноги немеют и не подчиняются. Возможно, это очередной глупый розыгрыш Локи, и это и не артефакт вовсе, а что-то опасное. Но брат никогда бы не причинил ему реальной боли, ведь так? Тор чувствует, как глаза против его воли смыкаются, и думает, что этот сон более чем странный. - Локи… - он зовет брата, но все вокруг давно погрузилось во мрак, и лишь снежинки внутри сферы весело кружат, сияя во тьме. - Локи… - имя трикстера словно превращается в льдинки на кончике языка, срываясь в пустоту. Запах цветов и благовоний становится нестерпимым, а в ушах, разрывая перепонки, звучит погребальный гонг. Сердце сжимается, и Тор всей душой жаждет проснуться от этого тяжелого, странного сна. … - Проснись, Тор, - громовержец чувствует сквозь оцепенение сна, как кто-то настойчиво, но вместе с тем мягко тянет его за плечо. – Пора идти. - Куда? Куда идти? – он резко шевелит плечом, скидывая руку, и пытается зарыться в одеяла, чтобы продлить сон, но мягкие ладони опускаются на его голову, перебирая пряди волос. Он ловит чужую руку, чувствуя запах масел и благовоний, исходящий от нежной прохладной кожи. - Нам пора, - сквозь полуприкрытые веки громовержец смотрит на причину своего пробуждения. В рассветных лучах его мать похожа на призрак - так она бледна, хрупка и прозрачна. По печальному лицу катятся слезы, и Тор хмурится, пытаясь вспомнить, куда они должны торопиться, и главное зачем. - Куда? – спать больше не хочется, и ему ничего не остается, как открыть глаза, встретившись взглядом с матерью. - К твоему брату... - мысли о Локи скручиваются змеей в животе: одно имя словно ответ на все вопросы, что роятся стаей ос у него в голове. – Сейчас уже пора. Пойдем. Она поднимается и легкой плавной походкой направляется к двери, замирая в ожидании и печально глядя на Тора. - Подожди, мне нужно собраться, - Тор оглядывает себя и обнаруживает, что его привычная одежда уже на нем. В памяти всплывает, что он лег в чем был. Сраженный усталостью, заснул почти под утро, обессиленный и изможденный. Они медленно бредут с Фригг по непривычно длинным коридорам, и Тор хочет, чтобы этот путь никогда не заканчивался, но тот внезапно обрывается пустотой. Огромный зал, в котором Тор никогда не был прежде, встречает их оглушительной тишиной и запахом благовоний. Он полной грудью вдыхает этот запах: тяжелый аромат душит, забиваясь в горло, не давая вдохнуть, не позволяя выдохнуть. Тем временем Фригг отнимает руку и ступает в центр зала, где на возвышении, скрытом колоннами и тяжелой драпировкой, спрятано то, чего Тор никогда бы не желал увидеть. Он не решается сделать шаг следом, и мать оборачивается к нему, а ее голос непривычно полон горечи: - Не бойся. Лицо Локи такое же бледное, как обычно. И в груди тянет от ощущения неправдоподобности происходящего, голова кружится от тяжелого запаха, которым пропитано все здесь. Словно дурной сон, который не хочет закончиться. В душе что-то рвется, когда Тор берет тонкую руку, лежащую на золотой парче. И трудно понять, чьи пальцы холоднее, его или Локи. Тор смотрит на брата, и ему кажется, что тот улыбается. Локи никогда не смог бы причинить Тору настоящую боль, тогда зачем эта жестокая шутка? Совсем рядом вспыхивает ярким светом хризолитовый лед, которым украшено все вокруг. Тор видит сферу, переливающуюся золотом и серебром, и уже знает, что если он протянет руку, преодолев преграду стенок сферы, то отморозит себе пальцы. Ладони бережно обхватывают шарик. Тор смотрит на снежинки, кружащие в своем волшебном танце, такие же белые, как пальцы брата, которые он сжимал минутой ранее. Снежные вихри восторженно крутятся по зачарованному пространству, и, подчиняясь их веселому хороводу, тяжесть на сердце ускользает следом. Но боль слишком сильна, артефакту не по силам унять ее всю. Тор смотрит на Локи, безмятежно и спокойно лежащего в объятьях вечного сна, и все внутри него разрывается на кусочки. В этом весь Локи – змеиная порода - бесшумно скользнувший в глубь сердца, чтобы уйти, оставив после себя пустоту. Пришедший попрощаться, сделавший вид, что все по-прежнему, прежде чем покинуть их всех навсегда. «Это оберег», - голос Локи, раздавшийся в голове, звучит неожиданно звонко, словно он все еще жив и сейчас с привычной полуулыбкой смотрит на Тора из-под ресниц. "Мой тебе подарок. Будет грустно, смотри на снег, и все тревоги уйдут». Но снега внутри сферы будет слишком мало, чтобы суметь унести такую боль с собой в легком танце снежинок. Тор разбивает ее, и наружу вырывается тугая спираль воздуха. Цветы, покрывающие открытый саркофаг, взлетают вверх, подчиняясь чужим заклинаниям, что все еще живы и останутся в силе навечно. Снежинки осыпаются на холодное застывшее лицо Локи, на вздрагивающие в рыданиях плечи Фригг, на замершие в неподвижности плечи Тора. Хризолитовый лед сияет, успокаивая, а снег, неожиданно теплый, согревает замерзшие пальцы, проникая бальзамом под кожу и унося боль с собой. Запах благовоний кружит голову, путает сознание, и кажется, что губы Локи почти дрогнули в улыбке, но Тор знает, что это всего лишь обман, это всего лишь пелена слез, застилающая глаза. Если бы хризолит действительно мог успокоить привычным сиянием, свойственным магии Локи, Тор бы остался смотреть навечно, не отрываясь. Если бы веселые снежинки действительно смогли уберечь, забрав все тревоги и боль, Тор бы разбил артефакт и, разрезав осколками кожу, пустил магию в свои вены, чтобы, дойдя до разрывающегося в тоске сердца, она заморозила его навсегда. Если бы Локи смог вернуться еще раз, Тор бы обязательно его удержал. Если бы Тор смог, он бы никогда его больше не отпустил.