Ледяная танцовщица любит бабуинов

*Некоторое время спустя, на одном из полигонов*       — Шитен Коощюн! — огромная волна тридцать второго кидо Окасен впиталась в Щит Четырёх Звеньев и полетела с удвоенной мощью и скоростью обратно в атакующего.       Рукия только и успела отпрыгнуть в сторону.       — В-вот было это просто… Круто! — похвалила она Орихиме, вставая с земли и отряхиваясь. — Орихиме, ты себя недооцениваешь, когда говоришь, что недостаточно сильна!       — Тебя не задело, Рукия-чан? — обеспокоенно воскликнула рыжая, подбегая к подруге. — Цубаки в последнее время так рад моим тренировкам или мелким Пустым, что, кажется, Щит работает даже сильнее порой, чем я сама того хочу.       — Я в порядке, в порядке! — заверила её Рукия. — Фух! Перерыв?       — А? — заморгала Орихиме. — Мы что, долго бегали? — Рукия кивнула в ответ и указала на дерево неподалёку.       — Вон, смотри, куда тень ушла с прошлой нашей передышки.       — Ох, я совсем забылась, — неловко улыбнулась Орихиме, вытирая ладонью пот со лба. Для удобства она завязала волосы в высокий конский хвост, но они всё равно так и норовили прилипнуть к мокрому лицу, попадая то в рот, то в глаза.       — Точнее, увлеклась, — улыбнулась Рукия, и они вдвоём пошли в тень.       С собой она ничего не взяла из съестного, поэтому им оставалось просто отсиживаться в тени дерева, восстанавливая силы. В конце концов, в животе у обеих заурчало.       — Передохнём и пойдём в бараки моего отряда. Там Кионе наверняка что-то уже приготовила, — предложила Рукия.       — А ничего, что я буду объедать вас?       — Кионе готовит для капитана, будто для целой роты, — рассмеялась Рукия. — Не переживай, там еды на тебя хватит.       — Вот как, здорово, — бросила Орихиме.       На некоторое время между ними повисло неловкое молчание.       — Знаешь, Рукия, — задумчиво заговорила Орихиме, смотря на проплывающие редкие облачка, — вот думаю я о твоей новости, о замужестве и понимаю — какая же ты всё-таки счастливая.       — Счастливая? — Рукия удивлённо приподняла бровь. Даже скорее недоверчиво, будто сомневалась в том, что правильно всё расслышала. Но Орихиме кивнула, подтверждая, что ей не послышалось ничего.       — Да, ты любишь Ренджи, он любит тебя… И я уверена каждой клеточкой своей души и тела, что вы в конце концов найдёте выход из твоей проблемы. Для вас нет ничего невозможного, — Орихиме взглянула на Рукию и тепло-тепло ей улыбнулась.       Только улыбка её не достигла глаз.       На поверхности её насыщенно-янтарных очей заплескалась грусть и…       — Я тебе завидую, Рукия… — по её щекам покатились слёзы.       Рукия в шоке смотрела, как Орихиме заплакала. Она обхватила колени руками и опустила на них голову, время от времени сотрясаясь от глухих всхлипов.       — О-орихиме… — Рукия не знала, что делать, что говорить. Она никогда не видела подругу в таком состоянии. Напрашивался справедливый вопрос, — Что. Этот. Идиот. Сделал? — раздельно и чётко проговорила она, обнимая рыдающую девушку. — Ну? Химе, давай, расскажи, легче станет, это я тебе точно говорю, — не зная, что ещё она могла сделать, Рукия начала гладить подругу по голове и по спине.       Всхлипнув ещё раз, Орихиме всё же подняла голову и посмотрела на Рукию покрасневшими от слёз глазами. По-детски утерев глаза и нос ладонью, она пару раз глубоко вздохнула и… отчего-то засмеялась.       — О боги, я, наверное, так сейчас глупо выгляжу, ха-ха! И плачу и смеюсь! Никогда не могла обидеться, как следует, ни на кого, даже когда никто меня не видел, даже когда можно и нужно было.       — Не глупо, ничего подобного! Ты просто добрая. Очень добрая! — возразила Рукия.       — Добрая, добрая, я добрая… — повторила за ней Орихиме, как заводная кукла. — А, может, я уже устала быть доброй, — она тяжело вздохнула. — Устала я от своего добра.       Рукия смотрела с абсолютным непониманием и удивлением на Орихиме, пытаясь осмыслить сказанные ею слова. Одно до неё дошло сразу — что бы Ичиго ни сделал, он ранил девушку в самое сердце. Очень сильно, очень глубоко.       — Но, знаешь, — продолжила Орихиме, улыбнувшись несчастной улыбкой — с искренностью в словах, со слезами на глазах, — а я ведь, дура-дурашливая, всё равно не чувствую к нему ненависти или злобы. Всё равно хочу ему только добра и счастья. Только я, ик! — она икнула от слёз и сразу же покраснела. — Ой, я… Ох, я хотела сказать, ч-что я-я… — икота от собственных рыданий участилась и Орихиме никак не могла продолжить свою мысль.       — Попей… Чёрт, не взяла воды, — огляделась Рукия, поняв свой промах. — Ну, ты это… Подними руки вверх и задержи дыхание!       Орихиме послушно набрала в лёгкие воздух, надув щёки. Только первая попытка провалилась, потому что она снова икнула. Последовала вторая попытка.       — Ты выглядишь как хомячок-обжора, которого поймали полицейские с поличным на месте кражи пончиков, — заулыбалась Рукия, сдерживая смех.       Орихиме же разом выпустила весь воздух и залилась звонким смехом. Она так сильно смеялась, что в итоге схватилась за живот и упала на бок на траву.       — О-о, я так давно не смеялась! Спасибо, Рукия! — немного отдышавшись от смеха, поблагодарила Орихиме. — О-ох, это было что-то. Хах, "хомячок-обжора"! Неужели я так и выглядела?       Вместо ответа Рукия подняла руки вверх, как бы "сдаваясь", и что было сил надула собственные щёки. При этом она старательно хмурила брови, будто одновременно пыталась не плакать. От такого зрелища Орихиме разразилась новой волной смеха. И от этого в уголках её глаз проступили новые слёзы.       Рукия же была собой очень довольна, видя, как подруга перестала горевать.       — Её зовут Ди́та, — перестав смеяться, выдала Орихиме. Она тяжко вздохнула. — Золотые волосы ниже пояса, голубые как небо глаза, осиная талия и грудь.       — Большая? — вырвалось непроизвольно у Рукии. Орихиме только рассмеялась.       — Нет. Что-то среднее между моей и твоей. Я бы сказала, она у неё, как у Исане. Да, кстати, она высокая.       — Насколько?       — Чуть ниже самого Ичиго. Даже каблуков высоких не носит. И ещё говорит, что высокие вредят её ножкам.       — Вот стерва! — возмутилась Рукия.       — А то, — согласно кивнула Орихиме. И это согласие вышло настолько не свойственным ей, что она переглянулась с Рукией и они, уже вдвоём, снова рассмеялись.       — Я думала, что до ревнивой тебя не доживу, — посмеиваясь, Рукия обняла её за талию. Та в ответ тоже её обняла и в таком положении они просидели несколько долгих-долгих минут.       Вокруг была умиротворяющая тишина. Только где-то вдалеке иногда были слышны отдельные вскрики или взрывы. Но Орихиме не беспокоили эти звуки, потому что она к ним давно привыкла: взрыв — это кидо, явно выше тридцатого, крики — это какой-то особо горластый офицер новичков муштрует, наверное, в одиннадцатом или седьмом отряде...       — Знаешь, — нарушила молчание Орихиме.       — М? Чего?       — Да вот подумала о твоих словах, — горло её немного сипело от пролитых слёз и смеха, но она всё равно продолжила говорить.       — О каких?       — Про меня-ревнивую. Это у меня не в первый раз.       — Да-а? — немного отстранённо удивилась Рукия, которую уже ревность Орихиме перестала волновать. Ведь она знала, что теперь с ней будет всё хорошо. Не могло быть по-другому, иначе это была бы не Орихиме. — И чего? Кто был первой твоей слёзной жилеткой?       — Рангику…       — Хм-м, — удовлетворённо растянула губы в улыбке Рукия, — так и знала, что она.       — И ревновала я очень сильно. К тебе.       Рукия так и застыла. А Орихиме продолжила рассказывать, как ни в чём не бывало.       — Это было так давно, как сейчас мне кажется. Меня побил Ямми. Это почти перед моим уходом за Улькиоррой в Уэко Мундо было, когда Ичиго боролся с внутренним Пустым, помнишь? Ямми меня тогда знатно приложил, хах, вся голова была в бинтах и рука в гипсе.       Рукия опустила комментарий, вертящийся на языке: Орихиме до сих пор говорила "мой уход в Уэко Мундо", "я ушла в Уэко Мундо" и никогда не говорила "меня похитили" или "меня заставили уйти".       — И потом появилась ты. И Ичиго словно стал другим человеком. То есть, не другим, скорее, он снова стал самим собой. Ты ему помогла и в тот же день к нему вернулась решительность в глазах, серьёзность. Пропал непонятный мне тогда страх. Это была ты. Всё ты. А я так из-за этого обзавидовалась, что разревелась прямо под дверью ванной, где мылась Рангику. В итоге она, в чём мать родила, вся в пене и мыле, прижала меня к полу и сказала, что ревновать это нормально и ещё, что я не слабая, как сама же постоянно хнычу, что я признаю свои чувства и борюсь с ними. И это сподвигло меня стать сильнее, стать более полезной. Помнишь? Я тогда в первый раз попросилась с тобой тренироваться.       — Угу, помню.       "Её доброе сердце совсем не изменилось и она может говорить мне или кому-то ещё что угодно, но это действительно так. Изменилось то, что она теперь более открыто и охотно стала делиться своими переживаниями. Пусть и не со всеми, но всё же", — поняла Рукия с тихой радостью за подругу.       — Я даже думала, что вы с Ичиго будете прекрасной парой.       — ЧИВО?! — взвизгнула Рукия и, смеясь, отстранилась от Орихиме, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ох, ну ты насмешила меня! Я и этот тормознутый "я-всех-защищу-стану-сильнее-и-всех-победю"?       — "Победю"? — удивлённо переспросила Орихиме.       — Победу? — с таким же удивлением предположила Рукия. — Не правильно? Нет! Победю, конечно же!       — Но так не говорят…       — Я так говорю! И точка, — заявила Рукия и хлопнула себя по колену.       — Прямо как Ренджи-кун, — прокомментировала её действие Орихиме.       — С кем поведёшься от того и… — Рукия махнула рукой. — Эх, Орихиме, давай теперь думать, как этой блондинистой гадюке патлы все обрезать, что ли?       — Нет, нет, что ты! — ужаснулась Орихиме такому предложению и даже схватила собственные волосы, будто Рукия предложила и их обрезать. — Я не собираюсь делать никаких гадостей Дите. И не важно, что из-за неё мы поругались с Ичиго, я не буду ничего такого вытворять!       — Ладно, ладно, я не серьёзно. И что же стало предметом вашей… эм, типа, ссоры?       — Почему "типа"?       — Не могу представить себе Ичиго, который ругается всерьёз с женщиной, неважно какой — молодой, в возрасте, знакомой, незнакомой подавно. И точно так же не могу представить тебя в таком же ключе.       Орихиме от накатившей неловкости стала теребить кончики своих волос.       — Однако, так и случилось…       — И? Давай, рассказывай! Я теперь помереть как хочу знать подробности. Не волнуйся, я — могила.       Орихиме рассмеялась.       — Я знаю, что тебе можно доверить секреты, Рукия-чан. Спасибо за это. Эх… Так во-от… — Орихиме ненадолго задумалась, думая на тем, с чего бы ей начать. — Дело было около недели назад. Вообще, Ичиго познакомился с Дитой в Европе, куда летал на очень важный международный семинар. Там обсуждали что-то связанное с нейрохирургией и флебэктомией*…       — На что, на что? — Рукия нахмурилась, когда поняла, что не знает смысла некоторых слов.       — На семинар. Ну, большое собрание, конференция, совет. Там собираются специалисты, лучшие из лучших в какой-либо области и обсуждают насущные проблемы, ищут какие-то пути решения.       — Это понятно. Теперь, что за нейрургия и флешкомия? Или как там?       — Нейрохирургия… Эм… Это как обычная хирургия, только не на всех органах или костях, а на нервной системе. А флебэкотомия — это что-то связанное с лечением вен. Ичиго объяснял как-то, почти на пальцах, но я всё равно точно не помню.       — И как связаны нервы и вены? Это же совсем разные системы?       Орихиме немного заволновалась, из-за того, что не была в состоянии более понятно рассказать Рукии то, что Ичиго щёлкал как орехи, после поступления в медицинский институт. Она попыталась припомнить его объяснения.       — Ну там вроде обменивались опытом. Методы лечения из одной области некоторые врачи успешно применили в другой.       — Короче говоря, эта Дита — врач? Орихиме, ты поняла свой промах? Который называется исторический факультет, о котором ты мне рассказывала, — с серьёзным лицом сказала Рукия. Что не вязалось со спокойной нравоучительной интонацией.       — Пф, — прыснула от этого Орихиме. — Нет, Рукия-чан, я никогда не жалела о своём выборе и не сомневалась в нём. А с Дитой Ичиго познакомился в аэропорту. Потом, оказалось, что у них в отеле были номера рядом.       — Ага-а-а, — протянула с подозрением Рукия, — и ещё когда Ичиго летел обратно в Японию, у них оказались места в самолёте рядом.       — Да. Интересное совпадение, правда? Стоп, а как ты угадала?       — Да никак! Эта Дита точно как-то мухлюет! — вспылила Рукия. — Она наверняка тебя видела, решила вас с Ичиго разлучить и полетела на этот семинар. Это всё точно специально.       — Ладно тебе, Рукия-чан, мало ли совпадений в жизни бывает.       — Вот именно, что таких не бывает!       — Ох… На чём я остановилась?       Орихиме быстро ушла от темы "гадина мухлюет", пока Рукия не подошла к теме "убью гадину и забуду где могила".       — Точно, на семинаре. Он был примерно месяц назад. А поссорилась с Ичиго я неделю назад.       — И в чём же суть ссоры была? — недовольная всей этой новой информацией, Рукия гневно нахмурилась и скрестила руки на груди. — И почему ты сюда сразу не пришла?       — Кажется, я была слишком настойчива в своём желании помочь Ичиго, после очередной схватки с Пустыми. Его немного ранило чем-то вроде кислоты и я сразу же побежала его лечить. Вдруг, выскочил новый пустой, который удивительно хорошо скрывал своё местонахождение и чуть было меня не убил. Ичиго меня спас и в итоге получил ещё одну рану.       — Ты его не вылечила?       — Нет, вылечила. Даже реяцу восстановила. Только он разозлился и сказал, что иногда от меня больше пользы, когда я не мешаюсь и не лезу под руку.       И это была самая мягкая версия того, что Ичиго на самом деле ей сказал. Но пересказывать дословно его слова Рукии она не стала. Это могло ещё больше разозлить её, и Орихиме даже боялась себе представить, насколько сильно.       Она прикрыла глаза. Гневный крик Ичиго так и звенел у неё в ушах: "Орихиме, ну сколько раз можно подставляться бездумно под удар?! Я бы и так справился с ними со всеми и не получил бы ни одной раны. А в итоге меня ранили дважды и ты чуть не померла. Думаешь, мне доставляет огромное удовольствие геройствовать на пустом месте? Не путайся под ногами, если не можешь сразу догадаться выпустить свой Щит. Зачем тебе он вообще тогда нужен?!"       В носу снова предательски защипало, но на сей раз Орихиме сдержала слёзы.       — Опять недоговариваешь, — Рукия несильно дёрнула её за хвост. — Выкладывай давай, настолько дословно, насколько можешь, что этот кретин тебе сказал?       Орихиме вздохнула и отрицательно покачала головой, не желая говорить об этом более.       — Обещаю, я не вскочу в ту же секунду и не помчусь в Каракуру убивать его. Клянусь Королём Душ! — заверила Рукия.       Девушка ещё немного раздумывала над тем, действительно ли так необходимо было Рукии рассказывать все детали. В итоге, она решила, что лучше всего расстаться с этим грузом сейчас и больше про это не вспоминать впредь. *Тем же вечером*       Рукия и Орихиме расстались почти на закате. До Каракуры по Разделителю девушку сопроводили трое незнакомых ей шинигами из двенадцатого отряда.       Брюнетка же направилась к себе домой. Усталая, немного голодная и ещё злая. Но на сей раз не на брата, а на Ичиго. Она смогла-таки вытрясти из Орихиме все те слова, которыми её так обидел временный шинигами, и поклялась себе и ей, что при следующей встрече обязательно надёрет ему зад так, что он не сможет неделю садиться.       Стоило только переступить Рукии порог кабинета Бьякуи, чтобы доложить ему о своём приходе, как внимание её привлекла внушительных размеров квадратная и высокая коробка. Она была отделана зелёным атласом и перевязана такой же ленточкой, только более светлого оттенка.       Рукия осмотрелась и поняла, что брата в кабинете не было. Она подошла ближе к коробке. Сверху была записка с печатью. На ней был изображено что-то вроде червя, что Рукию сразу оттолкнуло. Но любопытство взыграло с новой силой, когда она увидела на записке подпись: "Прекрасной госпоже Кучики Рукие от наследника благородного клана Микагеру".       У Рукии тотчас же задёргалась вена под глазом. "Это что же выходит? Нии-сама даже официально в открытую никому не объявил о своём решении меня сватать, а тут кто-то уже подарки шлёт?! Ар-р! Молись "наследник благородного клана Микагеру", коли то, что в коробке мне не понравится, то никто из твоего клана даже на порог этого дома не сможет ступить. Уж я об этом позабочусь!"       Отложив на минуту мысли о кровавой мести, пока не появился повод, Рукия развернула записку. Ничего примечательного она там не вычитала: официоз, официоз, лесть, лесть, снова официоз, снова лесть… Ох уж эти аристократы!       Скомкав записку и откинув её с пренебрежением в сторону, Рукия потянула за концы ленточки и подняла крышку…       И заорала! Да так, что через пару секунд двери распахнул кто-то с такой силой и грохотом, что они даже сломались.       На пороге стоял белый как полотно Бьякуя. В одном халате и босиком. С его волос капала вода — было видно, что он принимал только что ванну.       — Рукия, что случилось? — спросил он свою младшую сестру, которая с ногами забралась на его письменный стол. Судя по интонации, терпение его таяло так же стремительно, как шарик мороженого на раскалённой сковороде.       — Ч-ч-ч-ч-то это т-так-к-кое?! — дрожащей рукой указала на коробку Рукия, у которой от страха зуб на зуб не попадал.       Бьякуя осторожно подошёл к открытой коробке… Из которой на него выпрыгнула змея! Но, реакции капитану шестого отряда было не занимать, и он ловко схватил ползучую тварь в воздухе, не дав ей укусить себя. Он внимательно осмотрел змею.       — Можешь слезать с моего стола, Рукия, она не ядовитая, — попытался успокоить он её.       — НЕТ! Прошу тебя, нии-сама, умоляю, заклинаю, — слёзно затараторила Рукия, молитвенно сложив ладони и опустив голову на стол, — убери их!       — Но у них у всех, — Бьякуя осмотрел все "подарки" в коробке, — завязаны пасти. Они тебя при всём желании не укусят.       — Значит, придушат! — воскликнула Рукия, продолжая цепляться за стол, как за спасительный плот.       — Не придушат и не укусят, смотри, они совсем безобидные, — без задней мысли, только чтобы развеять опасения сестры, Бькуя подошёл к ней с одной из змей, которую он крепко держал в руке.       — Нет! Не подходи! — всхлипнула Рукия, молниеносно переместившись юрким тараканчиком на дальний угол стола.       Бьякуя понял, что со страхом сестры он ничего не сможет поделать. Вздохнув, он вернул змею в коробку, накрыл её крышкой и крепко перевязал тесьмой.       — Всё, теперь тебе ничего не угрожает. Подойти ко мне, — он протянул ей руку.       Рукия неспешно опустила ноги на пол и в таком же темпе двинулась к брату, не сводя глаз с коробки. Когда пальцы её коснулись протянутой руки Бьякуи, тот обнял её, пытаясь этим успокоить.       — Теперь не страшно? — Рукия в ответ утвердительно угукнула. — Ты сражалась со столькими Пустыми, которые в сотни раз страшнее безобидного желтопузика или ужа, ты победила Эс Нодта, квинси, который провоцировал страх, ужас и панику… И в итоге ты вскочила на мой стол, увидев пару безвредных змей?       — Их там было много! — выступила в свою защиту Рукия. — И у меня не было времени и возможности рассмотреть этих гадов ближе.       Бьякуя снова вздохнул, более тяжко.       — У Ренджи меч наполовину змееподобный. Его-то ты не боишься.       — Ренджи — это совсем другое дело! — Рукия отстранилась от брата и со всей серьёзностью взглянула в его глаза. — Он никогда бы мне ничего плохого не сделал. Как бы он или его занпакто не выглядели, мне никогда рядом не будет страшно!       Возникла странная пауза. Рукия с блеском в глазах и готовностью защищать Ренджи смотрела в глаза Бьякуи, ожидая от него ответной реакции, а сам мужчина непроницаемым взглядом изучал её лицо.       Наконец, он ей сделал предложение, от которого у Рукии чуть ноги не подкосились:       — Так может мне предложить ему новую должность? Как насчёт нового главы твоей личной охраны?       Рукия тихонько застонала, опустив голову.       — Нии-сама… Я никогда на такое не соглашусь!       Сказала и вылетела из его кабинета к себе. А Бьякуя всерьёз задумался над тем, что же он может на сей раз придумать, чтобы уломать семейный совет дать добро на брак своего лучшего подчинённого и любимой младшей сестры. К чёрту, что не родной. К чёрту, что из Руконгая. Причём оба. Важно лишь то, насколько они близки стали друг другу за последние годы.