I'm so sorry

Уже шесть дней мы пытались пересечь огромный мрачный лес. Недаром люди называют это место Лихолесьем. Тьма, окружающая на каждом шагу, действовала удручающе. Хотелось увидеть яркий солнечный свет, зелёную траву и бесконечно голубое небо, но над головой нависала чёрная крона деревьев, застилающая всё небо. Больше всего на свете я мечтала вдохнуть чистый сладкий воздух, почувствовать дуновение ветра на лице. В лесу же воздух был затхлый и спёртый, наполненный болезнью и гнилью. Но больше всего угнетала гробовая тишина, словно ты погрузился под воду, и сквозь её толщу не проникало ни единого звука. Шорох листвы казался неестественно громким, а собственное дыхание оглушало. В столь мрачный лес мы ступили не по собственному желанию, а из-за нужды. Просто другой дороги не было, и, чтобы добраться до Дейла, нам так или иначе надо было пересечь Лихолесье. В Дейл мы решили отправиться недавно, но начну всё по порядку. Жили мы в одном маленьком селении. Тихая и размеренная жизнь сопровождала меня на протяжении двадцати двух лет. Все невзгоды, набеги, о которых рассказывали заглянувшие к нам путники, обходили нас стороной. «Либо нам просто везёт, либо кто-то о нас заботится», — говаривали старые женщины на рыночной площади, собираясь посплетничать. Я всегда знала, что нас защищали. И это был мой отец. Он часто пропадал на несколько недель, а то и на месяцы. Я никогда не спрашивала, куда он уходит, но когда повзрослела, стала понимать. Люди в деревне его недолюбливали и боялись. Они не понимали, как можно было бросать молодую жену с дочерью и куда-то уходить на столь долгое время. Но они не знали, что именно он защищал деревню от всяких бед. Он был высоким широкоплечим мужчиной. Тёмно-каштановые волосы волнами спадали до плеч. Острые скулы скрывала небольшая борода. Пронзительные глаза меняли свой цвет от светло-серого до тёмно-стального. Он часто хмурился, из-за чего к своим сорока с небольшим обзавёлся двумя морщинками между бровей. Тяжело было поверить в то, что в столь тонком стане было сокрыто столько силы. Мало кто видел, как он владел мечом. Один раз, будучи совсем маленькой девочкой, я решила взять его меч в руки. Каково же было моё удивление, когда не смогла его поднять, а на вид казался легче пёрышка. Отец, заметив мои тщетные потуги, разочарованно покачал головой и вышел из комнаты. Сказать по правде, моего отца боялись не только жители деревни, но и я сама. Мы никогда не были по-настоящему близки. Всю свою сознательную жизнь я старалась угодить ему, пыталась найти в его глазах хоть толику одобрения, но всегда натыкалась лишь на хмурый взгляд. В какой-то момент я поняла, что в его глазах никогда не найду одобрения, и он всегда будет мной разочарован. Отец никогда не кричал на меня, всегда был учтив, но я всё равно невнятно лепетала в его присутствии, опустив голову. Чего не скажешь о моей матери, в глазах которой я всегда была самой лучшей в мире дочерью. Она была миниатюрной женщиной, которая часто одаривала окружающих своей яркой улыбкой. Светло-коричневые волосы всегда были собраны в тугую косу. Чарующие зелёные глаза, которые достались мне, были наполнены добротой и острым умом. Мама окутала меня такой сильной любовью, словно старалась залатать ту брешь, что раз за разом оставлял в моей душе отец. Они были настолько разными, что я невольно задавалась вопросом, как они смогли сойтись? Я видела, что мама любила его. Но любил ли он? Я ни разу не видела, что бы он что-то дарил ей, целовал или обнимал. Он был также холоден к ней, как и ко мне. К тому же он был дунэдайн, а она простым человеком. Век дунэдайн слишком долог, а человеческий слишком короток. В свои сорок один мой отец выглядел ещё молодым мужчиной, в котором дышала молодецкая прыть, тогда как мама уже начинала терять свою красоту, которой блистала в молодости. Я была единственным ребёнком в семье. Мама больше не смогла подарить отцу детей. Скорее всего, это и расстраивало его. Ведь каждый мужчина мечтал о наследнике. Возможно, закрывая глаза, он мечтал о сыне, о достойном воине, который будет также превосходно владел мечом, как и он сам, но открыв глаза, он видел меня. Невысокую девушку с тёмно-каштановыми вьющимися волосами и зелёными глазами, которая боялась лишний раз бросить на него взгляд. Хоть я и была его разочарованием, он всё же старался дать мне отменное образование. Нет, у меня никогда не было учителей, да и откуда им взяться в нашей деревне. Моим образованием занимался он сам. Отец приносил множество книг, которые я изучала, а потом отчитывалась перед ним. Он сам мог часами рассказывать о каком-нибудь историческом событии. Моим же делом было внимательно слушать и не перебивать. Также отец обучал меня языкам, и в свои двадцать два я сносно могла говорить на трёх: на всеобщем, синдарине и на квенья. Так получилось, что у меня не было друзей. В то время, когда девочки играли в деревянные куклы, которые им делали заботливые родители, я сидела дома и читала очередную книгу, привезённую отцом. Когда молодые девушки строили глазки молодым юношам, я бродила в лесу и пыталась найти лечебные травы. Когда молодые девушки и юноши играли свадьбы, я уже сносно могла сварить лечебный отвар. Так что жизнь проходила мимо, но меня это не огорчало. Я знала, что придёт и моё время. Жила я только с родителями, о других родственниках я мало знала. Мама и отец не распространялись о них. Я знала лишь то, что у мамы есть старший брат и младшая сестра, а отец, напротив, был единственным сыном в семье. О том, из какой семьи родом отец, я всё-таки знала. Он был потомком древних королей. Наследник Исильдура. Имела ли я право называть себя наследницей? Не знаю. Каково же было моё удивление, когда одним жарким днём к нам во двор въехал мужчина. Он не стал долго задерживаться. Отдал письмо матери и, вскочив обратно на коня, умчался прочь. Распечатав письмо, мама долго вчитывалась в него. Когда же я спросила у неё о послании, она отправила меня на рынок. Вернувшись, я увидела её заплаканные глаза, но не стала ни о чем расспрашивать. Вечером, когда отец вернулся с охоты, они очень долго разговаривали в гостиной. Я плохо слышала их, даже стоя возле открытой двери своей комнаты, но поняла, что мама о чём-то просила отца, на что он неумолимо давал отказ. После часа уговоров, отец покинул дом. Мама ещё некоторое время просидела внизу, но вскоре решила подняться наверх. Заметив на стене тень, я быстро отпрянула от двери и стремглав бросилась к креслу, схватив первую попавшуюся книгу с полки. — Милая, ты не спишь? — тихо позвала меня мама. Я подняла голову, отрываясь от мнимого чтения, и покачала головой. Мама села в соседнее кресло и взяла меня за руку. — Ты неправильно держишь книгу. — Что? — Она выразительно посмотрела на книгу. — Учусь читать вверх тормашками, — нашлась я и улыбнулась. Мама выгнула бровь, а я смущённо опустила взгляд. — Хорошо, я подслушивала, но скажу в свою защиту, что почти ничего не расслышала! — Мама покачала головой, но улыбнулась. — Ты только отцу не говори. — Разве я тебе враг? — рассмеялась она. Потом сделала глубокий вдох, словно готовясь нырнуть в холодную воду. — Мы скоро уедем отсюда. — Куда? — тут же подобралась я, откладывая книгу. — В Дейл. Мой отец умер год назад. К сожалению, письмо моей матери слишком долго искало своего адресата. Мама просит вернуться. Боюсь, только из-за моего отца мы не могли с ней видеться столь долгое время. — Я и не знала, что ты жила в Дейле. Это ведь так далеко, — озадаченно произнесла я. Она лишь грустно улыбнулась. — Почему ты не могла вернуться? — Ты слишком юна, чтобы знать об этом. — Мне двадцать два, — напомнила я ей. — Я определённо уже взрослая. — Я знаю, но ещё слишком рано посвящать тебя в это. Рано или поздно, я всё тебе расскажу. — Мама заправила выбившийся локон мне за ухо. — Скажу лишь одно, твой дедушка был не самым лучшим человеком на свете. — И когда же мы отправляемся? — неохотно спросила я, меняя тему. — Араторн отправился в трактир поспрашивать о покупателях. Как только продадим дом, отправимся в путь. Письмо слишком долго шло ко мне, не стоит задерживаться. — Мы не вернёмся? — Я вскочила и заметалась по комнате. — Я хочу остаться в Дейле. Я соскучилась по дому. Остаток своей жизни мне бы хотелось провести там. Там так красиво. Тебе понравится, милая. — Но я не хочу уезжать. Здесь тоже красиво. И тихо. А там… Там я не знаю, что нас ждёт. — Анариэль, — перебила меня мама. — Я не спрашиваю тебя, хочешь ты ехать или нет. Я ставлю тебя перед фактом. Мне жаль отрывать тебя от этого места, но так будет лучше. Твой дом в Дейле. Здесь мы были всегда чужаками. Это был вопрос времени, когда мы сможем вернуться домой. — Но… Я не знаю. Это так внезапно, мам. — Я тебя прекрасно понимаю, милая. Я сама пережила нечто подобное, но сейчас есть возможность вернуть всё на круги своя. Дейл прекрасный город. Там ты найдёшь применение своему ремеслу. Лекари всегда ценились в больших городах. Может быть, ты даже встретишь своего суженого, — весело добавила мама. Я громко рассмеялась. Мы с ней никогда не обсуждали тему замужества, но как любая мать, она хотела, что бы её дочь нашла своё место рядом с мужчиной, который будет её любить и оберегать. — Я надеюсь, ты не собираешься провести со мной беседу о том, что пора бы и мужа найти? — Нет. Я не стану на тебя давить, но внуков увидеть всё же хотелось бы. Я снова рассмеялась. «Дети… Точно не сейчас!» — Анариэль, — услышала я тихий голос отца, и мой смех оборвался. Медленно обернувшись, я встретилась с его тяжёлым взглядом. — Поговорите о внуках потом. С завтрашнего дня вы с матерью собираете всё самое необходимое. Лиэн, вы справитесь за неделю по хозяйству? — Думаю, да, — кротко ответила мама, подходя к нему. — Тогда через неделю мы отправляемся в путь. Отец тогда не шутил. Мы отправились в путь ровно через неделю. Он быстро нашёл покупателей, и вскоре дом, в котором я выросла, стал принадлежать другой семье. На вырученные деньги отец купил трех лошадей и провизию на ближайшее время. Этот отъезд выбил меня из колеи. Я ни разу не покидала родные края. Было грустно прощаться со всем, что меня окружало, и понимать, что сюда я больше не вернусь. Это должно было когда-нибудь случиться, но я не думала, что это произойдёт так скоро. Так началось моё путешествие, которое длилось уже три месяца. С одной стороны, это была прекрасная возможность увидеть мир. Высокие могущественные горы, чарующие леса и бескрайние поля. Но, с другой стороны, сердце ныло от тоски по родным краям. В пути мама рассказывала истории из своего детства. Впервые завеса её жизни до встречи с отцом была приоткрыта, и она с радостью делилась ею со мной. Она рассказывала о Дейле, о его жителях, о своём старшем брате и об их проказах. О гномах, которые жили бок о бок с людьми. Я ни разу не видела гномов, собственно говоря, я не видела и эльфов. Мама же в свою очередь была знакома с королевской семьёй и гномов, и эльфов. Её семью приглашали несколько раз в Эребор, когда она была маленькой. Я слушала, затаив дыхание. И мне не давал покоя тот факт, что я совсем ничего не знала о своей матери. Так незаметно, день за днём, мы приближались к нашей цели. Отец вёл нас по самым безопасным тропам, обходя труднопроходимые места. Один такой обход лишил нас возможности посетить Ривенделл, что очень меня расстроило. Мама была там однажды, и она рассказывала о дивной красоте долины. Мне же оставалось надеяться, что когда-нибудь и я смогу посетить это место. Мглистые горы мы пересекли быстро и без всяких происшествий, чему радовался отец. Он не спал несколько суток, оберегая нас, боясь появления незваных гостей в лице гоблинов или орков. Самым тяжёлым при переходе были крутые подъёмы, а провизия в мешках за спиной ничуть не способствовала быстрому преодолению гор. Лошадей мы продали в последнем селении, встретившимся нам перед Мглистыми горами, так что вещи мы теперь несли на себе. Ещё издалека лес показался мне слишком тёмным и отталкивающим. Стоя на высоком выступе, мне так и не удалось разглядеть край этого тёмного моря. Я была удивлена, когда отец сказал, что мы пойдём напрямик. Куда угодно, но в этот лес идти у меня не было никакого желания. Так и хотелось вскочить и сказать ему, что туда я даже насильно не пойду. Но стоило бросить один взгляд на его возвышающуюся надо мной фигуру, как тут же перехотелось. «Кого я обманываю? Я никогда в жизни не смогу ему возразить». Мы на три дня задержались возле кромки леса. Спать возле него было жутко, но я тогда не знала, что спать в лесу ещё хуже. Однажды я проснулась посреди ночи, услышав мелодичные голоса. Повернувшись к костру, я увидела отца и ещё три высокие фигуры. Приглядевшись, я поняла, что это эльфы. Любопытство взяло вверх. Откинув плащ, я села, чем привлекла внимание собравшихся у костра. Наверное, я выглядела донельзя глупо перед этими прекрасными созданиями. Волосы растрёпаны, заспанные глаза и широченная улыбка на губах, как у трёхлетнего ребёнка, увидевшего много сладкого. Всё моё воспитание было коту под хвост. Эльфы учтиво склонили голову, приветствуя меня. А я кивнула, как кукла, у которой голова держалась на тоненькой ниточке. Боги, до сих пор было стыдно! Переведя взгляд на отца, я тут же пришла в себя. Быстро поднялась и сделала поклон, как учила мама. Эльфы отвернулись и продолжили разговор с отцом. Больше я им была не интересна, зато мне никто не мешал продолжать глупо улыбаться. Ведь я наконец-то увидела эльфов! Одёрнув себя, я стала искать мешок, в котором лежали расчёска, маленькое зеркальце и заколки. Лучше бы я и дальше спала! На щеке осталась вмятина от плаща. В волосах застряли травинки. Просто красавица! Так и хочется провалиться сквозь землю. Тяжело вздохнув, привела себя в порядок. За всем этим делом я украдкой разглядывала эльфов. Все трое были донельзя высокими с прекрасными лицами, на которых не отражалась ни одна эмоция. Тёмные длинные волосы тянулись до самого пояса. На плечи были накинуты дорожные плащи. За спинами висели колчаны со стрелами. Луки были такой изящной работы, какой я ещё никогда не видела. Встретившись взглядом с одним из эльфов, кажется, это была девушка, я смущённо отвернулась. Эльфы надолго не задержались и через некоторое время, откланявшись, скрылись в лесу. И снова любопытство взяло верх над здравым смыслом. — Зачем они приходили? — шепотом спросила я, чтобы не разбудить маму. — Я просил разрешение короля пройти его тропой. Сейчас она единственная безопасная в лесу. — Но мама говорила, что есть ещё одна и ей часто пользуются. — Она опасна. Ночью по ней может ходить всякий сброд. Я не поведу вас по ней. Моя цель - довести вас в целости и сохранности до Дейла. — А потом? — Отец непонимающе посмотрел на меня. Должно быть, и он заметил, что я сегодня не в меру говорлива. — Останемся там жить. Разве не для этого мы туда держим путь? — Я имела в виду тебя. — Он пристально посмотрел на меня, а я прикусила язык. Нужно было сразу ложиться спать, а не вести с ним светские беседы. — Ложись спать, — нарушил затянувшуюся тишину отец. Вот так я и очутилась в этом пугающем лесу. Шли мы медленно, стараясь не терять из виду выложенную белыми камнями тропинку, которая петляла между деревьями. На третий день пути вся моя радость от встречи с эльфами сошла на нет. Я устала. Этот лес выводил меня из себя, хотелось кричать во всё горло, лишь бы он уже закончился. Но страх заставлял помалкивать. Мы остановились на ночлег в одной из низин. С трёх сторон росли кустарники, создавая неплохое укрытие. — Долго нам ещё идти? — решилась спросить я. — День, может быть, два, — ответил отец. Я радостно улыбнулась. Неужели, мы скоро покинем этот лес, и я увижу солнце? Вспомнив о солнце, я решилась задать маме вопрос, который давно меня интересовал, но не решалась его озвучить, а с момента встречи с эльфами он стал мучить меня сильнее. — Почему ты назвала меня Анариэль? Ведь это эльфийское имя. К тому же на солнце я точно не похожа, со своими тёмными кудрями. — Для меня ты всегда будешь моим солнышком, — улыбнулась мама. — Когда мне было лет семь, я пошла к реке, никого не предупредив. Там были невысокие скалы над водой, и мне нравилось по ним взбираться, но накануне прошёл сильный дождь, и камни были мокрыми. Я соскользнула и упала в воду, сильно ударившись о выступ скалы. Я бы утонула, если бы рядом не оказался отряд эльфов, которые возвращались в своё лесное королевство. Один из воинов заметил меня и спас. Это оказалась женщина по имени Анариэль. Она нырнула в реку и вытащила меня. Я хотела отблагодарить её, но она лишь улыбнулась и вернулась к своему отряду, когда поняла, что мне больше ничего не угрожает. Я только смогла узнать её имя. Возможно, назвав тебя в честь неё, я своеобразным образом отблагодарила её. — Почему ты раньше об этом не рассказывала? — А ты и не спрашивала, — улыбнулась мама. — Ложитесь спать, — ворвался в нашу с мамой идиллию голос отца. — Я подниму вас очень рано. Постараемся преодолеть остатки пути за один день. Я не думаю, что вы хотите задержаться здесь. Мама согласно кивнула. Ей не терпелось поскорее преодолеть лес, ведь за ним находился её дом, её родные, которых она давно покинула. Отец, как и обещал, разбудил нас рано утром. Было холодно, приходилось плотнее кутаться в тёплый плащ. В низине стоял густой туман, а костер давно потух. Наскоро перекусив, мы снова отправились в путь. Окружающий нас пейзаж ничем не отличался от прошлых дней. Всё так же темно и уныло. Поэтому я смотрела себе только под ноги. Я не сразу заметила, что мы вышли из леса. Только спустя пару минут я это поняла по свежему воздуху. Подняла голову и увидела поле, поросшее кустарником. Впереди высился холм, который не давал увидеть всё то, что простиралось за ним. Но над этим холмом возвышалась высокая гора с острым снежным пиком. Справа я увидела водную гладь, по которой плыли разных размеров лодки. Я быстро взобралась на холм, и передо мной предстала прекрасная водная долина в вечерних сумерках. Огромное озеро, посреди которого высился город на воде. Каменные здания тянулись вверх. Освещённые улицы, словно золотые жилы, пронизывали весь город, стоящий на высоких крепких сваях. Он словно парил над водой. К городу тянулись несколько широких мостов от берега, по которым ехали телеги. — Да, ты права, Дейл действительно прекрасен, — прошептала я, но за спиной я услышала лишь весёлый смех. Нехотя оторвав взгляд от города, я обернулась. — Это не Дейл, милая. — Не Дейл? — разочарованно спросила я. — Это Озёрный город. Эсгарот. — И где же тогда Дейл? — Вон там. Мама повернула мою голову в сторону Одинокой горы. Сейчас она предстала передо мной во всей своей могущественной красе. — Я вижу Одинокую гору. — Дейл находится у подножья Одинокой горы. Его не видно отсюда, но думаю, завтра мы сможем его увидеть. — А я думала, что мы уже в Дейле, — заметила я, огорчённая тем фактом, что путешествие ещё не окончено. — Сдаётся мне, что твой Дейл мне не понравится. Что может быть прекраснее города на воде? — Дейл лучше, вот увидишь, — заговорщицки улыбнулась мама.