❃ ❃ ❃
Через час мы покинули город. Отец, в отличие от нас с мамой, встал рано утром и успел сходить на рынок, чтобы пополнить запасы еды на оставшуюся дорогу, и купил трёх крепких лошадей. Въехав на холм, я оглянулась на Эсгарот. При свете дня он уже не выглядел так помпезно, но всё равно заставлял восхищаться собой. До Дейла оставалось совсем немного, но, сколько бы мы не ехали, города я так ещё и не увидела. Передо мной высилась Одинокая гора, которая становилась всё больше и больше по мере того, как мы к ней приближались. — Как можно жить в месте, где всё время темно и нет солнечного света? — спросила я. — Гномы не страдают отсутствием солнечного света. И скажем так, там достаточно светло. — Я снова взглянула на гору. Тяжело было представить, что внутри располагался целый город. Возможно, я не смогу понять, пока не увижу Эребор воочию. День тянулся несказанно медленно. Кажется, что мы ехали около десяти часов, а на самом деле не было ещё и полудня. Мы постоянно натыкались на торговцев, которые везли свой товар в Эсгарот и Дейл. Люди казались приветливыми, что внушало надежду на то, что я смогу обрести здесь дом. К тому моменту, когда солнце начало клониться на запад, я наконец-то увидела Дейл. Сначала это была высокая крепость, возвышающаяся над городом. — Что это? — Воронья высота. Там сидят дозорные и в случае опасности звонят в колокол. Крепость находилась на самой высокой скале, с которой стекал водопад. Потом я увидела высокие белокаменные башни со шпилями, устремлённые ввысь, на которых развевались флаги. Затем показались красные черепичные крыши. И наконец, поднявшись на самое высокое место плоскогорья, я смогла увидеть весь город. Мама была права. Дейл был прекрасен. Мне хватило одного лишь взгляда, чтобы влюбиться в этот город, с его прекрасными домами, витыми улочками, и стражем, нависающем над городом, в виде Одинокой горы. Это место действительно было прекрасным, заставляющим перехватить дыхание. Но я так и не смогла сделать вдох. «Только не сейчас» — взмолилась я. Мир постепенно начал меркнуть. Голова закружилась, и я вцепилась в поводья, чтобы не упасть. Воздуха катастрофически стало мало, и я начала задыхаться. Из горла начали вырываться хриплые вздохи. Я сжала руку в кулак и со всей силы ударила себя в грудь. Не помогло. Я снова занесла руку, но её перехватил отец, крепко схватив за запястье. — Отпусти, — прохрипела я и сделала очередную попытку вздохнуть. Голову пронзил крик. Неистовый, наполненный болью и ужасом крик. Ему вторил второй, третий, четвёртый, и уже через несколько секунд в моей голове звучали сотни тысяч голосов. Я закрыла глаза и прижала руки к ушам, пытаясь заглушить эти вопли отчаянья. Я почувствовала, как крепкие руки отца обхватили мою талию, потом наступила пара секунд невесомости, после чего оказалась на земле. Ноги тут же меня подвели, но отец прижал меня к себе, не дав упасть. Словно сквозь толщу воды, я услышала его голос. — Открой глаза, Анариэль. — Я неистово закачала головой, потому что боялась это делать. Боялась увидеть то, чем были вызваны все эти крики и мольбы о помощи. Я не хотела это видеть. Внезапно, к крикам добавился и звон колоколов. Из горла вырвался еле слышимый стон. — Ты должна открыть глаза. Тогда всё быстрее закончится. Не мучай себя. Я сдалась и открыла глаза. Огонь. Всё вокруг полыхало в огне. Передо мной больше не было прекрасного города. Теперь он тонул в ярких языках пламени. Некоторые дома были разрушены, другие ещё гордо возвышались над всем этим безумием. Чёрный дым застилал всё небо. И в этой черноте я увидела то, от чего на затылке зашевелились волосы. Дракон. Огромный дракон из тех, о которых я читала только в детских книжках. Как только он опускался ниже, то тут же рушились здания и появлялись новые сполохи пламени. Со стороны Одинокой горы затрубили в рог, чей звук привлёк внимание дракона. Люди в панике выбирались из города, бежали прочь от чудовища, который унёс немало жизней. Женщины подхватывали маленьких детей на руки, мужчины не глядя стреляли в небо, надеясь одолеть чудовище, но безуспешно. Я закрыла глаза, чтобы больше не видеть этого ужаса. Постепенно всё стихло, и я провалилась в долгожданную темноту. В себя я пришла не сразу. Тело не слушалось. В голове стояла звенящая пустота, в груди нещадно горело, а во рту всё пересохло. Я лежала на расстеленном плаще, а голова покоилась на коленях у мамы. Её руки гладили меня по голове. Отец сидел рядом, шевеля длинной палкой угли в костре. На небе уже зажглись звёзды, и взошла луна, ярко освещая небосклон. Я приподнялась и посмотрела на маму. — Простите, — прохрипела я. — За что? — удивилась она. — За то, что задержала нас. Ты бы сейчас была уже дома. — Дом подождёт. Сейчас меня волнует твоё состояние, милая. Как ты себя чувствуешь? — Сносно, — ответила я и попыталась выдавить из себя подобие улыбки. — Могу прямо сейчас отправиться в путь, — без зазрения совести соврала я. — Никуда мы не пойдём, — вздохнул отец. — Ты слишком слаба. Не хватало, чтобы ты ненароком упала с лошади. Заночуем здесь, а с рассветом отправимся в город. Я кивнула, отчасти радуясь его решению. Ноги и руки мелко подрагивали, так что я не была уверена, что смогу в таком состояние сесть в седло. — Что ты видела? — поворачиваясь ко мне, спросил отец. Я, не без помощи мамы, приняла сидячие положение. Всё тело ломило, а голова кружилась. Отец протянул бурдюк с водой. Утолив жажду, я вернула его отцу. Взгляд упал на город. Такой спокойный и тихий. Он разительно отличался от того, каким он когда-нибудь станет. Уже более четырёх лет, меня не посещали видения. Я успела уже забыть о своём маленьком проклятьи, которое отец называет даром. Плохие вещи всегда быстро стираются из памяти, и четыре года более чем достаточно, чтобы выветрились воспоминания о той боли, которые причиняют мне эти видения. И подготовиться к ним было невозможно, как и сопротивляться им. О своём таланте я узнала в семь лет. Я дружила с одним мальчиком, и мы были не разлей вода. Играли вместе, сбегали в лес вместе, в общем, делали всё вместе. Однажды, родители Алла решили уехать. Для меня это стало потрясением. И возможно, это стало некоторым толчком к проявлению дара. В день его отъезда, я впервые испытала на себе всю боль видений. Я увидела смерть своего лучшего друга, и всё рассказала родителям, отец тогда словно впервые на меня взглянул. Он рассказал о том, что у некоторых дунэдайн был такой дар, и что мне несказанно повезло получить его, но в то же время, он строго настрого запретил мне говорить об этом, и ясно дал понять, что мне грозит, если об этом узнают плохие люди. Я отнеслась к его словам с недоверием. После того разговора отец в очередной раз покинул нас, а через месяц я подслушала разговор родителей, из которого узнала, что отец нашёл Алла и его родителей мёртвыми в лесу. На них напала шайка бандитов, которая рыскала в северной части леса. Всё как было в моём видении. В тот момент, я поверила в свой дар и стала бояться его, как огня. — Анариэль, — позвал меня отец, привлекая внимание. — Я видела дракона, — ответила я и заставила себя посмотреть наверх, и не увидела ничего, кроме бескрайнего тёмного неба. — Дракона? — переспросила мама. — Я не ослышалась? — Нет. Я действительно видела дракона. Он… Это было ужасно. Весь город пылал в огне, паника людей, столько смертей. Я не заметила, как по лицу покатились слёзы, пока мама не вытерла их тыльной стороной руки. Я вся дрожала, внутри всё содрогалось от увиденного кошмара. — Всё хорошо, милая. Всё хорошо. — Нет, не хорошо. Это рано или поздно случится, и многие люди погибнут в этом пламени. — Я знаю, но это может случиться в любой момент: завтра или же через многие десятилетия. Мы этого не знаем. Не стоит сейчас оплакивать тех, кто ещё жив и здоров. — Я кивнула, соглашаясь с её доводами. Мама улыбнулась и уложила меня обратно, тихо напевая себе под нос.❃ ❃ ❃
Я была в полном порядке после хорошего крепкого сна, словно ничего и не произошло накануне. И поэтому, с рассветом мы продолжили путь. Мы не говорили о моём видении, но я всю дорогу постоянно прокручивала его в голове. Жить и знать о неизбежном тяжело, но я была не в силах что-либо изменить. Кто поверит девушке, кричащей о драконе, если нет никакой опасности? Сочтут сумасшедшей. Никто меня не послушает. Оставалось только смириться с неизбежным. Хранить тайну, которая будет медленно разъедать душу. Тряхнув головой, я постаралась не думать о будущем, иначе действительно сойду с ума. Когда мы въехали в город, на улицах уже было не протолкнуться. Пекари открывали свои булочные, откуда веяло сладким запахом сдобы. В животе заурчало. Пришлось потуже затянуть пояс. Зря я отказалась от завтрака. Проезжая улицу за улицей, я всё гадала, которая из следующих будет нашей? Но мы так и не останавливались и продолжали углубляться в город. Через некоторое время мы выехали на огромную площадь, где царила суета. — Это главная площадь города, — произнесла мама. — Завтра здесь будет праздник, — добавила она и кивнула в сторону группы людей, устанавливающих шатёр и помост. Мы проехали сквозь всю эту суматоху и повернули на очередную улицу, которая поднималась вверх, в конце которой, я увидела высокий забор, окружающий белокаменный дом. Моё удивление возрастало с каждой минутой, пока мы проезжали один дом за другим и неумолимо приближались к этому величественному особняку, расположенному на вершине холма. — Только не говорите мне, что нам именно туда и нужно, — подала голос я, когда любопытство победило. — Так и есть, милая, — ответила мама. Мне оставалось только удивлённо открыть рот. Ну что же, по крайней мере, теперь я знала нашу конечную цель. Подъехав к воротам, мы спешились. Завидев нас, из сторожки вышел пожилой мужчина. — Доброе утро. Чем могу помочь? — учтиво спросил он и оценивающе оглядел нас. Взгляд его остановился на маме, и он подался вперёд. — Лиэн? — Да, дорогой Квинт, это я. — Мужчина быстро открыл ворота и крепко обнял её. — Столько лет, столько зим. Мы уже отчаялись увидеть вас вновь, госпожа. Сколько же лет прошло, — причитал мужчина. — Ваша матушка и брат будут так рады вас видеть. Ох, как же они будут рады вас видеть, госпожа. — Я тоже буду рада их увидеть. И я рада видеть тебя, Квинт. — Старичок снова крепко её обнял. Наконец отступив, он шире открыл ворота и пропустил нас во двор. — Квинт, ты, должно быть, помнишь Араторна? — спросила его мама. У Квинта пропала улыбка и, поджав губы, он кивнул. — А это моя дочь, Анариэль. — Очень приятно с вами познакомиться, мисс. Вы очень похожи на вашу мать. Просто поразительное сходство, — доброжелательно произнёс старичок. — И мне приятно с вами познакомится, мистер Квинт. — Ну что же мы все здесь столпились? Я думаю, вам не терпится увидеться с семьёй, — сорвался с места Квинт и бодро зашагал к дому. — Вы, должно быть, знаете, что ваш отец умер в прошлом году? — Да, — мрачно ответила мама. — Это были скорбные известия. — Согласен с вами, госпожа. Ваш отец в последние годы повредился рассудком и порой принимал необдуманные решения. Но теперь город в хороших руках. Ваш брат, прекрасный правитель. — Я остановилась посреди двора. «Правитель? Час от часу не легче…»