Серая книга. Собрание Драбблов.

Однажды все меняется. Ты не успеешь это заметить или понять. Жизнь просто ставит тебя перед фактом. И тебе приходится меняться тоже, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет, потому что зачастую, это единственный способ остаться в живых. Так происходит всегда. Так произошло и в жизни обычной девчонки Клэри Фрэй. Из обычного подростка она превратилась в одну из сильнейших сумеречных охотниц, ей пришлось спасать свою жизнь, жизнь матери, любимого человека, ну, и весь сумеречный мир в придачу. Ее парабатаю пришлось не слаще. Только ему одному удалось совершить путешествие по станциям «Примитивный-вампир-примитивный-сумеречный охотник». Конечно, это делало его уникальным, но это изменило его до неузнаваемости. Веселый, добрый и несуразный Саймон Льюис умер в тот день, когда родился Саймон Лавлейс, уверенный в себе сумеречный охотник. События последних пяти лет не пощадили никого. Перемены настигли каждого и каждый смирился. Магнус Бейн, который на протяжении четырехсот лет вел разгульный образ жизни, стал примерным семьянином, отцом двоих детей. Алек Лайтвуд, наконец, смог принять себя таким, какой он есть, обрести счастье и покой и каждое утро, просыпаясь рядом с Магнусом, ради которого он был готов спуститься в ад и вернуться еще раз, понимал, что все перемены к лучшему. Изабель Лайтвуд, простите, Изабель Лавлейс, отложила свой кнут подальше. Теперь она проводила все свободное время не в тренировочном зале, а в беседах с беременной Джослин, о да, им было о чем поговорить… Сама Клэри, всеми силами старалась избегать перемен. Ее все устраивало и меньше всего в жизни, она хотела что-то менять. Всего, что с ней произошло, хватило бы еще на три жизни. Ей нравилась размеренная спокойная жизнь в Институте. Стычки с демонами стали такой редкостью, что обитателям Института было только радостью совершить вылазку-другую. Перемены не обошли и Джейса. Однако в последнее время Клэри стала замечать, что Джейс изменился отнюдь не в хорошую сторону, вот уже на протяжении нескольких месяцев он вскакивал по ночам, пропадал из Института, а утром делал вид, будто ничего не произошло. Все попытки Клэри поговорить с любимым терпели фиаско. — Я не могу понять, что с ним происходит. Пожалуйста, скажи мне. Ведь ты знаешь, ты не можешь не знать. — Клэри бессильно опустилась на диван, спрятав лицо в ладонях. Алек присел рядом с ней и обнял девушку, Клэри положила голову ему на плечо и всхлипнула: — Я ничего не понимаю. — Я понятия не имею, — вздохнул Алек. — Но ты ведь должен чувствовать его, ты его парабатай. — Ну, — Алек задумался, — ты ведь не сказала ему «да». — Но и «нет» я тоже не говорила. — Джейс воспринимает это иначе. Ты уязвила его самолюбие. А самолюбие — это его больное место, — Алек усмехнулся и потрепал Клэри по плечу. — Но ведь вы с Магнусом тоже не женаты, и вам это не мешает растить двух замечательных детей. — Ты не сравнивай стило с шариковой ручкой. У нас с Магнусом совсем другая ситуация. — Тут ты прав. У вас нет друг от друга секретов, вы друг другу доверяете. — Ты не доверяешь Джейсу? — Я не знаю. Я люблю его. Люблю больше жизни, ты и сам знаешь, но мне невыносимо видеть, как он страдает. Невыносимо просыпаться от его кошмаров. Невыносимо его молчание. Я прошу тебя, помоги мне. — Клэри с мольбой и надеждой заглянула в голубые глаза Алека. — Поговори с ним. — Я постараюсь. Алек, как мог, успокоил Клэри, клятвенно заверив ее, что все будет хорошо. — И не стыдно тебе обманывать бедную девочку? — В комнату вплыл улыбающийся Магнус, в шелковом халате и с бокалом вина в руке. — Ну, давай, догони ее и скажи ей правду, — Алек с ответной улыбкой повернулся к любимому. — Если мне четыреста лет, это не значит, что я готов умереть о руки разъяренного Эрондейла. Алек оставил его реплику без ответа, он подошел ближе и, притянув Магнуса за ворот халата, страстно его поцеловал. — А где сейчас дети? — промурлыкал охотник, сквозь поцелуй. — Их забрала Мариза, обещала вернуться в шесть. — А сейчас… — Магнус бросил взгляд на часы и прошептав «мы успеем». — мягко толкнул Алека на диван. Прошла неделя. Клэри все еще не находила себе места, однако, она не могла допустить и мысли о том, чтобы проследить за тем, куда и зачем уходит Джейс, да еще и любимый альбом с рисунками куда-то пропал. — Мне кажется, что все всё знают и только меня одну держат в дураках. — Вот уже второй час изливала душу Изабель Клэри. — А мне кажется, что у тебя обычная паранойя, моя дорогая. Ой, прости, — Иззи поспешно вскочила и удалилась в уборную, Саймон с обеспокоенным видом ринулся за ней. — Ты как? — Нормально. Токсикоз — это вполне благовидный предлог, чтобы удалиться. — Обняла мужа Иззи. — Ну, ты хотя бы знак подавай, чтоб я понимал, что это не в серьез, я же беспокоюсь за тебя, за вас… — Ладно, я буду свистеть. И когда уже это кончится, мне жалко ее, честное слово, она скоро с ума сойдет такими темпами. — Джейс сказал, что немного осталось. Нам всем придется потерпеть. Дни шли за днями. Июнь сменился июлем, и вот уже сентябрь был на носу. Клэри переехала в отдельную спальню, ту самую, которую ей когда-то практически шесть лет назад выделил Джейс. Он совсем перестал появляться в институте, а Клэри проводила все время за мольбертом. Рисование всегда помогало заглушить душевную боль. Но каждый раз с холста на нее смотрел златоглазый ангел. Сегодня ей было особенно печально, она вышла на крышу, прихватив мольберт с собой. В институте как назло с самого утра никого не было. И телефон предательски молчал. — Ну конечно, у всех свои заботы, зачем им помнить обо мне… Но ты? — обратилась она к портрету, как ты мог забыть? — К горлу подкатил предательский комок, и Клэри уже не могла сдержать слез. Соленая капля обожгла ей щеку. — Вот ты где, я уже собирался Люку звонить. — Любимый бархатный голос, буквально вонзился ей в спину, проникая внутрь ее, растекаясь волной по всему телу, вызывая немоту в руках. Клэри поспешно вытерла слезу и повернулась: — Что случилось? Джейс с улыбкой протянул ей руку: — Пойдем, что-то покажу. — Прости, давай в другой раз, у меня много дел, мне надо… — Закончить мой тысячный портрет? — Джейс улыбнулся, как ни в чем не бывало. На мгновение Клэри показалось, что перед ней тот самый Джейс, которого она полюбила окончательно и бесповоротно, наглый, самовлюбленный эгоист, с потрясающей улыбкой. — Знаешь что? — Знаю. — Он сделал шаг навстречу. — Ты мне доверяешь? Клэри посмотрела на его руку, вытянутую в ожидании ее руки, а затем взглянула в его глаза: — Когда ты в последний раз это спрашивал, меня чуть не сожрал демон. — Ты мне доверяешь? — Снова спросил Джейс. — В теории… — ответила Клэри, осторожно протягивая ему руку. — Тогда закрой глаза. Клэри подчинилась, она не могла не подчиниться. Ее внутренний голос, который еще пять минут назад кричал о вселенской несправедливости, проклиная Джейса, счастливо напевал дурацкую песенку. Клэри плавилась от счастья, затылком чувствуя его дыхание. Джейс имел над ней колоссальную власть, и она ничего не могла с этим сделать. А может, не хотела. Он медленно ее вел, и она готова была идти куда угодно, лишь бы Джейс, ее Джейс, так и оставался рядом. Она услышала слабое потрескивание и поняла, что они прошли сквозь портал. — Раз, два, три… Клэри открыла глаза и не поверила им. Ей показалось, что ее рисунки ожили. Клэри в мелочах нарисовала дом своей мечты, каждую вещь, в каждой комнате. Она, открыв рот от удивления, осматривалась вокруг. — О, Джейс… — Клэри собиралась броситься к нему на шею, однако он снова взял ее за руку и сказал: — Это еще не все. — Джейс подвел ее к двери, ведущей в обеденный зал. — Открой ее. Клэри толкнула дверь. — С ДНЕМ РОЖ-ДЕ-НИЯ! — проскандировали гости, на лице Клэри расцвела счастливая улыбка. Все ее любимые и дорогие люди были здесь. — Это лучший подарок… Вечеринка удалась на славу. Когда гости ушли, Джейс вывел Клэри на крышу. Весь Аликанте был как на ладони. Дом ее мечты находился на том самом холме, где Клэри так любила проводить время, смотря на город. Крыша один в один напоминала Институтскую. Те же цветы, часы, беседка с винтовой лестницей. — Спасибо тебе, это лучший день рождения в моей жизни. Ты самый лучший… — Ты точно уверена в своих словах? — Конечно. Джейс улыбнулся и вытащил из кармана красную бархатную коробочку. — Тогда, только попробуй не ответить мне «да». Вместо ответа Клэри подарила ему поцелуй, который был красноречивей любых слов. А через девять месяцев в сумеречном мире стало на одного Эрондейла больше, и этим переменам Клэри была рада, как никогда.