Полный... слэш.

      Сижу я, значит, кушаю, ужинаю в своё удовольствие, как тут… — Гарри! — меня стукнули по плечу, из-за чего я чуть чай на себя не пролил. Я обернулся посмотреть на жертву моих будущих экспериментов. Рядом стоял, как думаете, кто? Правильно, Рон. Стоял и улыбался, как умалишённый. — Да, Рон? — я поставил чашку на стол. — Я сегодня с Гермионой … в общем…ну…у нас было свидание. — What? — перешёл я на русский от неожиданности. Так, это плохо. У меня на примете Крам — достойный жених. И бизнес семейный доход приносит, и родословная хорошая, и характером и внешностью Виктор не обделён. То, что нужно. А то у Диггори душа совсем слабо светиться, да и запах мне его не нравиться — рыбой несёт. Видимо русалки в предки затесались. — Да? Ну, дружище, рассказывай, — я усадил рыжего рядом, готовясь вытягивать из него подробности если не словами, то пыточными агрегатами. — Ну… чего говорить-то. Я ей ромашки подарил, мы у озера погуляли… Она меня даже обняла, — с довольным лицом вспомнил Рон, — Покраснела вся, когда цветы вручал. — Не мудрено. С аллергией-то на ромашки, — пробубнел я себе под нос, но Рон не услышал. — Думаю, я ей нравлюсь. — С чего ты взял? — подозрительно прищуриваюсь. Мало ли. С него станется от не разделённой любви Амортенцию Герм подлить. — Она согласилась на ещё одно свидание, — вздохнул Рон, а я покачал головой, оглядываясь. Души сегодня звенели тише, чем обычно и почти не пахли — это настораживает и напрягает — вдруг со мной что-то не так. Но я старался не обращать на это внимания, разыскивая глазами Гермиону. Я её после Травологии не видел. Тревога всё нарастала, пока не достигнула пика. Я резко вскочил, чувствуя, как сердце ускоряется, сливаясь почти в монотонный гул. Глаза обожгло холодом уже на выходе из Большого зала. — Гарри! Что случилось? — неслось мне в спину. Но мне было не до того — с Гермионой что-то случилось. Я почти вывалился из главных ворот Хогвартса, оглядываясь. Тихо завывал ветер, качая тёмные верхушки деревьев, а дальше, у самой кромки леса было слышно четыре души. И три из них мне были знакомы. Я бесшумно побежал в ту сторону, расправляя крылья и щёлкая пластинками у основания хвоста. Моё зрение перешло на другой режим. — Ну же, давай, грязнокровка. Мы знаем, ты сможешь, — слышался глумливый голос. Я приглушённо зарычал от представившейся мне картины. На маленькой полянке, отдающей голубым свечением стоял Драко Малфой, выглядевший для меня, как серая фигура с синеватым сгустком в районе груди. Чуть дальше стояло ещё две фигуры, а между ними, на земле, сидела Гермиона, тихо всхлипывая. Двумя другими фигурами были Креб и не замеченный мной ранее Гойл. Их души пульсировали, покрываясь красноватой плёнкой возбуждения, в то время как прекрасная душа сестрёнки — да, именно сестрёнки — тускло дрожала, покрываясь разводами серого страха. Я моргнул, возвращая обычное зрение и повторно зарычал. В милые, мягкие губки Гермионы тыкалась плоть Хорька, в то время как двое других слизней пристраивались сзади. — Н-не надо… — всхлипнула сестра, а я будто замёрз, ощущая ледяную ярость, протыкающую насквозь, заставляющую трепетать в гневе крылья и биться о ноги хвостом. В чёрной, всепоглощающей темноте осталась лишь ярость. Ярость на этих презренных. На этих отвратительных отбросов общества. Желание отрезать от них по кусочку, — медленно и болезненно, с садистским наслождением — упиваясь их криками боли, вызвало улыбку, в которой оскалились заострившиеся зубы. — Ррррр, — раздалось животное рычание в темноте. Отбросы тут же отскочили, застёгивая ремни на брюках и выхватывая палочки дрожащими руками. В воздухе завитал страх. Густой, как сироп и такой же сладкий. — Кто здесь? — получилось истерично, срывая голос. Недовольно морщусь, рассматривая жертв. Вот этого блондинчика можно прибрать к рукам — хороший раб, красивый. Эти двое мне не нужны, как и их поганые душонки. Разве что в жертву принести. А эту девушку… нет, я её должен защищать. Она — семья. Она моё Chalè *. — Так-так, кто это тут у нас? — жмурюсь, вдыхая запах. Хороший будет раб. — Покажись! — Зачем? Чтобы ты попусту расходовал свою магию, пытаясь защититься? — в темноте послышался раскатистый смех жестокого убийцы. Из теней на них смотрело два синих огонька. — Бомбадра! — послал туда заклинание славный наследник Малфой. Но два огонька были уже в другом месте, горя ещё ярче, словно насмехаясь. — Как…не предусмотрительно. — Покажись, трус! — Трус не я, а вы, — задрожала земля от ярости говорившего. Ничтожные маги сжались под давлением магии существа. А оно брезгливо их осматривало. Без сомнения есть недочёты, но их можно исправить. Надо лишь только забрать эту душу. Но так хочется поиграть, подарить ложную надежду. Огоньки блеснули рядом, а говоривший, казалось, стоял за спиной, заставляя оборачиваться и передёргивать плечами. — Не знал, что у такого рода, как Малфои может воспитаться такой…наследничек. Прискорбно. Славный, славный был род. Жаль, что он угаснет. Возможность родить одного наследника и того потерять, — голос приобрёл сочувствующие нотки, но тут же вернул напускное веселье. Как пантера, играющая с бабочкой. На первый взгляд не опасно и мило, но на второй — смертельно. Третьего же взгляда просто нет.       Гермиона вслушивалась в голос, чувствуя удивительный покой и защищённость. Будто это за ней пришли, будто её защищают. Но голос разума вопил, что тот, кто сейчас с ними играет как кошка с мышью, смертельно опасен и жесток. Что такое существо не оставляет в живых без выгоды для себя. А мощь!.. Она пугала, но Гермионе хотелось ощущать этот страх. Хотелось почувствовать его ближе, прикоснуться к нему. — Кто ты? — Малфой-младший прикидывал возможности перенестись в родовой менор. Кто же знал, что невинное развлечение закончится так. — Кто я? Зачем такой букашке, как ты, знать моё имя? Тебе будет достаточно того, что я твой будущий хозяин. Прекрасный раб. — Что ты такое говоришь? Как ты смеешь? - активировать портал не получалось. Липкая пружина страха скручивалась в районе живота. В темноте вновь послышался смех и существо лукаво мазануло рукой по плечу Драко. Тот взвизгнул и отскочил на метр вправо. Сферы света на краях поляны дрожали и выхватили тёмный силуэт. Через миг существо предстало перед ними. Полыхающие синим пламенем глаза, хищные черты лица, почему-то знакомые. Оскал хищника, загнавшего добычу в угол, длинные босые ноги обтянуты штанами. Чёрные прямые волосы до лопаток и бледная кожа придавали существу внеземную красоту. Но главным были большие, куполообразные иссиня-чёрные крылья и хвост с кисточкой. На плечах висело то, что осталось от ученической мантии, поблёскивая значком Гриффиндора. Руки от плеч до локтей скрывали тёмные пластины, а ногти на руках и ногах почернели и заострились, став на несколько миллиметров длиннее и наверняка прочнее. — Что, не получается? — издевательски изогнул в ухмылке свои пухлые, яркие порочные губы. Взгляд полыхающих глаз остановился на упавшей в обморок девушке, слегка смягчившись. Но потом вновь ожесточился, брезгливо осматривая ничтожеств перед ним. А потом оскалился — Ну что, поиграем?       С поляны послышались душераздирающие крики, оборвавшись внезапно, словно кто-то выключил звук. И, если бы кто-нибудь пошёл в ту сторону, то он бы увидел два трупа, одну девушку в обмороке, замершего блондина, на душе которого формировалась печать принадлежности, и довольно облизывающееся существо. Пусть души тех двоих были и грязны, но энергии в них было достаточно. Существо осмотрелось. Трупы были ужасающи. Нет, на них не было ни царапины, но это-то и было самым страшным. Казалось они вот-вот моргнут, встанут, начнут говорить. Но их лица будто восковые маски, а в глазах нет даже пустоты. Пустота — это что-то. А в их глазах не было ничего. Они матовыми отблесками освещали тьму. Человек без души. Вот как на самом деле он выглядит. И со стороны существа было бы великой милостью уничтожить живые тела, распылить качающее кровь сердце. Но существо было жестоко. — Ступайте, — трупы встали, поклонились своему хозяину и растворились во мраке ночи. Взгляд полыхающих синим пламенем глаз остановился на девушке. Её подхватили на руки, прижав к горячей груди. Миг, и девушка лежит в Больничном крыле, а существо вместе с блондинистым пареньком растворяется в синем огне.

***

      Петер встал сегодня позже обычного. Он потянулся, расправляя красные кожаные крылья и хрустя позвонками в хвосте с острым наконечником. И, тряхнув волосами и натянув штаны, пошёл в сад, довольно оглядываясь. Благодаря его ежедневным трудам, этот заброшенный лес стал грандиозным парком. Да и сам великолепный замок Gulên jehrîn** преобразился, словно стряхнув многовековую пыль. Теперь это был величественный замок из чёрного камня, с высокими шпилями башен, внутренним двориком с фонтаном и обширными подземельями. Сам сад был так же прекрасен. Прямо перед воротами, похожими на старо-китайские, рос жасмин, вишня и женьшень. Воздух был не тяжёлым, но пах ярко, свежо. Дальше, за воротами от основной дорожки отходила ещё одна, которая змеилась между яблонь, сакуры и других деревьев.По бокам от дорожки, посыпаной белым песком, зеленела трава, которую, казалось, никогда не стригли, но в которой не было ни одного сорняка. Дальше, когда идёшь вглубь сада, деревья плавно меняются на дубы, клёны и другие похожие деревья, под которыми можно было обнаружить кованые лавки. Ещё глубже сад становился диким. Там было буйство природы, сочетая не сочетаемое. Сирень и тюльпаны, ива и ирисы, россыпь маргариток и много чего ещё. А в самой середине сада росла раскидистая ива, раздвинув плотные ветви которой можно было заметить природную беседку, крышей которой служили ветви, а сидениями выступы в коре. В общем сад был потрясающим. И животные в нём водились разнообразные. И, если честно, Петер сам не знал, кого можно там встретить.       Сегодня же главный слуга и по совместительству садовник разрешил себе просто погулять, любуясь творением рук своих. Он шёл мимо ворот замка, когда прямо на округлой площади вспыхнуло синее пламя и оттуда выпал белобрысый парень, вслед за которым с достоинством вышел Он. Третий Герцог Ада. Петер преклонил колено перед ним, не смея разглядывать своего господина. — Добро пожаловать в Ад, — поприветствовал он, кожей ощущая испытующий взгляд. — Хмм…миленько.