Трудное решение Тома Риддла

Добравшись до города, я выдержал ещё порцию похлопываний и дружеских объятий от наших парней, которые аккуратно высадили нас на привокзальной площади – им-то ещё надо было добраться до перерабатывающего заводика. Спокойно выслушал их напутствия – как обычно, не всегда цензурные, окончательно распрощался с ними и присоединился к профессору, который терпеливо стоял, ожидая меня у входа на станцию. Билеты у него уже были, долго ждать поезда не пришлось. В купе мы оказались лишь вдвоём. Войдя внутрь, я огляделся и весело хмыкнул. - Что-то не так? – Поднял в недоумении брови профессор. Странно – иногда он держит каменное лицо, а порой любая эмоция тут же отражается у него на лице. Я тряхнул головой – мы пока ещё мало знакомы, чтобы делать какие-то выводы. - Ничего особенного, сэр, - я сообразил, что неприлично долго и невежливо рассматриваю профессора. – До сих пор до Лондона, а потом до Бедфорда я добирался в общем вагоне. Так дешевле, - пояснил, сам не зная зачем. - Ничего, Школа не обеднеет, выделяя мне галеоны на выполнение задачи сопровождения учеников. – Он лукаво улыбнулся. – Я же не буду всем рассказывать, что использовал эти деньги не на путешествие по каминной сети, а на магловский транспорт. – И подмигнул мне. – Уж поверь – я хорошо умею считать деньги. А камины – не люблю. - Это интересно, - я же понятия не имею, что такое каминная сеть, - а как это - путешествовать камином? - Извини, но пока я не могу ответить на этот вопрос. Всё в своё время. – Профессор дружелюбно посмотрел на меня, а я почувствовал, что в купе была задействована какая-то магия. - Что ты хотел бы ещё узнать про Школу, Том? - А нас никто не сможет услышать? - С явной опаской ответил я вопросом на вопрос и с подозрением покосился на двери. - О, можешь не беспокоиться, я поставил маглоотталкивающие чары. Да и заглушку постарался накинуть. – Он вздохнул, покрутил между пальцами палочку и снова ловко убрал её куда-то. – Жаль, что я не всё могу делать. - Это как же? – Мне и впрямь было интересно. - Да вот так, хоть и пробудил тот гном во мне магию, да видно стронул какие-то струны – вот и не всё мне даётся с лёгкостью. Кое-что, не скрою, я умел сразу делать лучше других моих сокурсников. Но большей частью то, что они делали с лёгкостью, мне удавалось сделать лишь ценой многократных повторов и упражнений на концентрацию. – Профессор невесело усмехнулся. – Разумеется, тебе это пока ни о чём не говорит. Надеюсь, что тебе повезёт больше. В этом году вам всем – и маглорождённым, и полукровкам – предстоит поучаствовать в новом эксперименте по обучению первокурсников магии. - Эксперимент? – Меня передёрнуло. – И в чём он заключается? - Видишь ли, - профессор опять снял свои очки и тщательно протёр их концом белоснежного платка. – Ты ведь слышал, что в Европе назревает война? - Слышал, - кивнул, с недоумением глядя на мага. – У нас в общине живут беженцы из Испании. - А сейчас начали появляться и переселенцы из Бретани, - кивнул профессор и рассмеялся в ответ на моё недоумение. – Я ведь прожил на побережье три дня, ожидая вашего возвращения из похода, забыл? - Забыл, - я по-простецки почесал в затылке и снова взглянул на профессора. - А к магии-то это каким боком относится? - Самым прямым. Есть мнение, что маглы не просто так затеяли передел собственности. Есть маги, которые и сами стремятся к э-э-э господству над маглами, считая их пылью под своими ногами. Именно они и стоят за спинами тех маглов, что сейчас стремительно наращивают военную мощь всех стран, что могут быть вовлечены в новый конфликт. Его лицо стремительно постарело, глубокие морщины изрезали лицо – вот теперь я мог поверить в то, что он родился ещё в прошлом веке. - Видишь ли, - он быстро взял себя в руки и вернулся к первоначальному молодому облику, который уже не мог меня обмануть, - мне эта политика известна не понаслышке. - Он грустно усмехнулся. – Ибо профессором магловедения я работаю в Хогвартсе всего второй год. Я бросил на него весьма заинтересованный взгляд, даже открыл рот, чтобы спросить, но он опередил меня. - А до этого, - ответил он на мой невысказанный вопрос, - я почти пятнадцать лет жил и работал в разных местах магической Европы. - Искоса взглянул на меня. – Впрочем, и немагической - тоже. Рекомендации у меня отличные, - опять улыбнулся он, - хоть там могут стоять разные имена. Я так и остался сидеть с открытым ртом. Разведчик от магии?! Не может быть! Впрочем – а так ли много мне известно вообще про этот мир магии? В каноне вообще практически ничего не было написано о повседневной жизни волшебников. Потом, когда я познакомился с семьёй Хитченс, я больше уделял времени изучению магических книг, чем практическому маговедению, усмехнулся про себя. Да, изучал британские печатные издания, которые находил в школьной библиотеке, но это больше для того, чтобы иметь возможность сослаться на те или иные материалы, как основу для моих размышлений по тому или иному поводу. Не было пока необходимости погружаться в политические интриги, да и рано мне пока. Не стоило мне показывать знаний о магическом мире больше, чем мог знать обычный маглорождённый, каким я должен прийти в Школу. Это потом, когда я заработаю и здесь определённую репутацию – хотя бы книжника или зубрилы, только тогда мне можно будет проявить инициативу. Надеюсь. Все эти размышления вихрем пронеслись в моей голове, пока я, удерживая на лице вежливую улыбку, попытался вернуться к интересующему меня вопросу: - Так что за эксперимент-то намечается? Вы так и не сказали, сэр. - А он неразрывно связан с политической ситуацией – как в Европе, так и здесь, в Британии. Меня царапнула эта формулировка, но я пока не понял – чем. - Извини, но мне придётся начать немного издалека, - профессор осторожно откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. – И начать мне придётся с Геллерта Гриндевальда. - Это ещё кто? – Я не удержался и показал своё «незнание» предмета обсуждения. - Мой ровесник, - вздохнул профессор Хольгерсон, - но чистокровный, из хорошей почтенной семьи. Впервые о нём заговорили в магическом сообществе в четырнадцатом году, накануне той магловской мировой войны. На тот момент это был достаточно молодой и харизматичный волшебник, собиравший вокруг себя таких же молодых и амбициозных с целью «сделать мир лучше». В высших политических кругах тогда даже поговаривали, что убийство маглорождённого волшебника Франца-Фердинанда, совершённое маглом-сербом, было исполнено тем под заклинанием Империус, которое наложил один из ближайших сподвижников Геллерта. Впрочем, так или иначе, но война, получившая в магловском мире название Первой мировой, была развязана. Нельзя сказать, что она вообще не коснулась магического мира, но Министерства Магии практически всех европейских стран подписали договор, что в магловские войны волшебники не вмешиваются. Договор этот получил название Нурменгардского, по названию древнего места силы, где происходили переговоры. Я невольно вздрогнул. Нурменгард – место силы? А почему же Гриндевальд выстроил там свой замок, в котором сам же потом и стал заключённым? Оххх, многого я ещё не знаю. А туда же – судить да рядить принялся. - А в двадцать восьмом году на свет появился манифест Геллерта Гриндевальда «Ради Общего Блага». В первой части книги Гриндевальд подробно описывал трудности, с которыми сталкивается волшебное сообщество двадцатого века, и делал вывод о том, что всему виной «Статут о Секретности» и политика правительств волшебного мира, ущемляющих свободу волшебников в пользу безопасности маглов. – Профессор сделал паузу, быстро создал стакан с водой, выпил и продолжил, развеяв стакан лёгким взмахом палочки. - Также он делал реалистичный прогноз, по которому маглы, узнав о реальном положении вещей, непременно уничтожат или поработят волшебников, испугавшись такой силы. Подобные настроения среди волшебников в двадцатые годы были нередки. Череда крахов привычных волшебных гуляний постигла Волшебный мир в начале нашего века, особенно разрушительным был Запрет на воспроизведение любым образом «Волшебной Сюиты» (тогда была взорвана крыша здания городского собрания в Аскерли) в 1902-м году и серия ущемлений прав болельщиков квиддичных команд. Все это вызвало ощущение загнанности в угол и упадка волшебного мира. Этому изрядно способствовали газетные статьи и ранние научные труды самого Гриндевальда. Но вот Манифест Гриндевальда от двадцать восьмого года предлагал решение. Во второй своей части, ради которой и был написан и издан манифест, Гриндевальд предлагал решение проблемы. Он подробно продумал план, согласно которому магический мир должен был выйти из тени и занять особое место правящей элиты среди маглов «ради общего блага». - Эта фраза с тех пор стала Девизом Геллерта Гриндевальда и его сторонников. Профессор пожал плечами: - Не вдаваясь в подробности проводимой им политики, надо отметить, что этот манифест нашёл самый сердечный отзыв в сердцах многих волшебников. Описанная там идиллия отвечала запросам большинства колдунов, но вот метод её достижения останавливал большинство от немедленной поддержки Гриндевальда действиями, а не только хмыкающим одобрением. Однако нашлись волшебники - и даже секретный орден магов, - он опять хмыкнул, - те, кто поддержал Гриндевальда действием и вот с тех пор начал осуществляться некий секретный план. Тут профессор покосился на меня, в самый раз! Я уже чувствовал, что изображать остекленевший взгляд стало труднее – я не профессиональный актёр. - А, - махнул рукой господин Хольгерсон, - совсем коротко – увы, в те же годы в волшебном сообществе Британии получили чрезвычайное распространение некие Британские партии чистокровных. Волшебники – последователи Гриндевальда - набирают в свои ряды любых чистокровных волшебников, и аристократов и нет, лишь бы англичан. И теперь – чтобы создать некоторый противовес этим настроениям в обществе, было решено – пока на уровне Попечительского Совета – создать этим летом подготовительный лагерь для маглорождённых и полукровок, с тем, чтобы за пару недель, оставшихся до начала учебного года попытаться создать у них нужный настрой. - Кому нужный? – Встрепенулся я. И услышал негромкий смешок. - Да, мой патрон был прав. Том, ты умеешь вычленять необходимое из общей шелухи слов. Потому-то он и посоветовал мне самому отправиться за тобой. Я буду руководить этим лагерем. И хотел просить тебя быть моим помощником, благо у тебя есть опыт скаутской жизни. От успеха или неуспеха в этом новом деле, - он опять помрачнел, но с трудом выговорил, - будет зависеть и моя дальнейшая карьера, да и к тебе будут присматриваться. О, не все, - махнул он рукой, - только те, кто знают подоплёку создания лагеря. Или тоже находятся под патронажем мистера Блэка.