Мы не знаем, как долго сможем быть рядом с самыми дорогими нам людьми. Наслаждайся.
— Знаешь что, Гитлер, по сравнению с тобой, был просто очаровашкой! Милейшее существо… Хоть и положил уйму народу. — Передай ему пламенный привет от меня. Нож вонзился в сердце, убивая демонессу… — Прощай, Шепард. Тело обмякло, безвольной куклой падая на холодный пол.***
За три дня до этого…
— Эт че, ты типа будущее видишь? — я подозрительно уставилась на щуплого прыщавого паренька лет эдак шестнадцати. — Нет, серьезно? Сэм пихнул меня локтем в бок, мол, хватит на него пялиться. — Внешность обманчива, Марси, — вздохнул он. — Как за внешностью такой милой девушки может прятаться жутко злое, вредное, лживое, льстивое… — начал загибать свои маленькие пальчики Дин. — …мы поняли! — перебила я его. — Дин, солнце мое, я тебе когда-нибудь рот зашью. — Простите? — неловко прокашлялся тот паренек. — Но мне кажется, что вы отошли от дела. С чего, собственно говоря, все началось: с того, что пока я расслаблялась у Бальтазара (во всех смыслах), наши непутевые взялись за очередное дело. Только делом был вот этот вот прыщавый объект, который, по его же словам, мог видеть будущее, причем не просто видеть, а вносить свои коррективы в него. — Не знаю как вы, но я не верю ему. Ну вот ни единой клеточкой своей черной души, — я развела руками, расхаживая по комнате. — И вообще, чего мы здесь забыли? — Тебя с нами никто не звал, — Сэм указал на дверь. — Можешь уйти прямо сейчас. Я скорчила гримасу, показав Сэму язык и уселась на кровать мальчишки, схватив с тумбочки какую-то тетрадку. — Итан, верно? — начал Винчестер-младший. — Расскажи на поподробней, что ты видел. Паренек уставился на меня, потом перевел взгляд на тетрадку, которую я листала, и чуть не позеленел от ужаса. — Не трогайте! Это личное! — закричал он, рванув ко мне и отобрав свою драгоценную тетрадку. — Ты что, девчонка что ли, чтобы дневники вести? — скептически выгнула я бровь. Сэм потер переносицу, качая головой. Дин как-то странно посмотрел на Итана, в миг покрасневшего, как вареный рак. — Зачем это тебе? — поинтересовался Винчестер-старший. — Ну, я…э-э-э… — паренек неожиданно схватился за голову, согнувшись и выронив свою тетрадку. Лицо его исказила гримаса боли. Так продолжалось несколько секунд, а потом все стало как прежде. Только вид у него был потерянным, будто бы он не здесь находится. — Я видел… Я видел… — Что ты видел, Итан? — Смерть, — мальчишка уставился на меня остекленевшем взглядом. — Ее смерть.***
Я ржала, как стадо лошадей в конопляном поле. Всю дорогу, пока мы ехали к Бобби, я хохотала как ненормальная. Можно сказать билась в истерике. — Может, хватит уже? — угрюмо поинтересовался Дин, смотря на то, как я бью кулаком сидение Импалы. — Нет, вы это слышали? Я умру! Я умру! — и снова я залилась диким смехом, обхватив руками живот. — Ой щас надорвусь… — Ты себя что, вообще не любишь? — спросил Сэм, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. — Милый, я люблю себя так, что трахнула бы не раздумывая, — немного успокоившись, я облегченно выдохнула. — Жутко прозвучало… Мы свернули к дому Бобби. Сэм остановил машину и я с облегчением вывалилась наружу, не переставая хихикать. Бобби с сомнением посмотрел на меня, едва ли не на четвереньках вползающую в дом. — Что вы сделали с Марси? Мне же ее еще Люциферу отдавать, — иронично поинтересовался охотник. — Как он ее в таком виде примет? — Она в шоке от того, что в ближайшее время умрет, — пояснил Сэм, пропуская вперед Дина. — Мы были у того мальчишки, что будущее видит. — И что он? — Он сказал, что я умру! — я выскочила из-за угла с куском колбасы во рту. — Через два с половиной дня. Кстати, где мой ангел? — Вознесся к небесам, — хмыкнул Бобби. — К вечеру обещал вернуться и разузнать про зелье, которое вернет им прежний вид. Я отправила в рот кусок хлеба. — Надеюсь, для этого нам не придется искать яйцо дракона и вырывать волос на заду у великана? Охотник меня проигнорировал, открывая банку с пивом.***
Я печально уставилась на стол, прикидывая, вкусное ли дерево. Живот издавал звук умирающего кита, больного ангиной. — Ну где же Сэм? — простонала я, уткнувшись лбом в столешницу. — Я бы сожрала целого слона. — Но тебе придется довольствоваться колбасой и хлебом, — не отрывая взгляда от книги, иронично сказал Бобби. От звука упавшего на пол подноса я подскочила, чуть ли не до потолка. Кас застыл истуканом с острова Пасхи. — Прости. — Люси на тебя не хватает! — зарычала я, начав грызть шнурок от толстовки. — Кого? — не понял ангел, сидя уже напротив меня. — Люцифера, — тяжело вздохнула я, смотря в окно. — Поеду-ка я… — Убьет тебя не он, Марси, — Бобби поднял взгляд. — Зачем это представление днем было? Я пожала плечами, поправляя задравшиеся шорты. — И все равно тебе страшно. Очень страшно. И умирать ты не хочешь. Поэтому и убегаешь. — А вот и нет! — уже закричала я. Развернувшись, я выскочила из гостиной, хватая кожанку и на ходу одевая сапоги. Натянув на голову капюшон и сунув руки в карманы куртки, я зашагала по улице. Это как в фильме ужасов. Ты умрешь через три дня. И все. Суши сухари. Да, в доме Бобби было более-менее безопасно, но для людей, а не для демонов. Есть одно место… Телепортировавшись к дому Бальтазара, я застыла у порога. К сожалению, без приглашения я войти не смогу даже с танком. Даже будь я сама этим танком. — Бальтазар, пусти, — поскреблась я в дверь. — Я знаю, что ты дома. Пусти. В ответ мне была гробовая тишина. — Мне холодно и страшно. Пусти. Я почесала коленку, обтянутую черными капроновыми колготками. Где-то недалеко от меня зловеще зашуршали кусты, завыл сильный ветер, и отчетливо чувствовалось чье-то присутствие. Причем этот кто-то был явно сильнее меня. Ох уж и аура от него… Сердце ухнуло в пятки, а мозг вылетел через форточку в черепе. Я затарабанила в дверь сильнее. — Ну пожалуйста. Дверь отворилась, и ангел пропустил меня внутрь. Черт бы их побрал с этими вечными разрешениями и пропусками. Ринувшись внутрь с такой скоростью, что входная дверь от ветра закрылась сама, чуть не прищемив ангелу руку, я затаилась где-то под лестницей. — И тебе привет, Шепард, — усмехнулся мужчина, закрывая дверь на засов. — Я так понимаю время твое пришло? Я буду скорбеть. — А не сходить бы тебе нахер? — зло выплюнула я, вылезая из-под лестницы. — Чаю? — Цианида. Ангел пожал плечами, удалившись на кухню. Стащив с себя куртку и раскидав сапоги по гостиной, я комочком сжалась в кресле, обнимая коленки. Бальтазар вернулся с большой чашкой чая и пончиками на тарелке. Присел на подлокотник кресла и постарался тепло улыбнуться мне. По-моему, за последний год мне никто так не улыбался. Бога мне в мужья, да это ж!.. — И после того, что я хотела убить тебя, ты поишь меня чаем и мило улыбаешься? — выгнула я бровь. — Ну, убить — это громко сказано, — ангел поставил кружку и тарелку на столик. Он сел на диван, что был справа от кресла. — Ты ведь даже поцарапать меня не смогла. — Это все по доброте… — …бездушной. Дело в том, что после того, как я накосячила со столом и стеллажом с редкостями, Бальтазар хотел сделать из меня блюдо аля демонские ножки в собственном соку. Но это он не в серьез, конечно. Ну, а я же баба-огонь! Попыталась ударить его ангельским «мечом», который давно еще стащила у Кастиэля. Бальтазар одним большим пинком заставил лететь, как попкорн, наверное, целый квартал. В общем, мы не поладили. И узнать про возвращение ребятам прежнего облика я не смогла… — Положа одну руку на сердце, а другую на Библию, я заявляю, что только за одну такую улыбку я готова трахнуть тебя! — я поднялась, усаживаясь рядом с ним на диван. — Боже… — К черту все!.. — выдохнула я, резко притягивая мужчину к себе за шею и впиваясь в губы. Но потом я так же резко отстранилась, втягивая голову в плечи и зажмуриваясь. — Только сильно не бей. — А что, должен? — Ну, по сценарию — да, — я открыла один глаз. — Или нет? Ангел подхватил меня под колени и придвинул к себе. Таким образом, я оказалась сидящей у него на коленях. Мужчина повернул голову, скользнув губами по моей скуле. Потом опустился чуть ниже, прикусив кожу на подбородке. — Ты же ангел, черт возьми! — Когда тебя подмял под себя мой любимый братец — ты не жаловалась, что он ангел, — жарко прошептал Бальтазар. — Да не было ничего! — Уверена? Я засомневалась. Почему-то я помнила все в мельчайших подробностях, а Кас даже не помнит, как целовал меня. Может, было слишком хорошо, что ему отшибло память? Или слишком плохо… — Он сдал меня Кроули! — зло выпалила я. Ангел поцеловал меня в шею, спускаясь к ключице, оттягивая зубами ворот толстовки. — Ничего. И в его сердце вонзится меч… — Ты говоришь о моем брате, Шепард. Знай, я не осуждаю его за то, что он сделал. — Все вы подонки с нимбами… — Но тебя тянет на ангелов, как магнитом. — Чертовски верно, — я притянула его к себе, целуя.