"Любовь делает сложное простым, практически не стоящим внимания." (Св. Фома Аквинский)
***
Расписавшись об уходе в школьной администрации, Арнольд провожал Хельгу до дома, они оба не говорили много, а просто наслаждались днём. Снова выглянуло солнце, и погода казалась идеальной для плавания или для игры в бейсбол. Изредка Арнольд с Хельгой бросали друг на друга быстрые взгляды и тут отворачивались, улыбаясь, если заметили, что другой тоже смотрит, с лёгким румянцем на лицах. На пути им попались несколько знакомых. Среди них был почтальон Харви, который протягивал почту Парню-ступеньке – подростку, который жил на пороге и доставал всех, кто подходил слишком близко[1]. Харви повернулся, идя к ним навстречу, и заметил их. Он одарил их обоих дружелюбной улыбкой: – Привет, Арнольд. Привет, Хельга. Почему вы не в школе? – он ухмыльнулся и приподнял бровь. – Вы же не прогуливаете, Арнольд? Арнольд немного покраснел. Ему не нужно было оборачиваться на Хельгу, чтобы знать, что она либо раздражена, либо смущена, а скорее всего всё вместе. – Нет, Харви, Хельге стало нехорошо в школе, и я просто провожаю её домой. – это была маленькая ложь, но гораздо менее неловкая, чем была бы правда. Хельга слегка улыбнулась и сказала: – Да, у меня сегодня что-то странное с желудком, – она положила руки на живот и поморщилась, подыгрывая, – вы же знаете это таинственное мясо, что подают в столовой. Харви скривился и кивнул: – Да, я помню его даже слишком хорошо, – он покачал головой и улыбнулся. – Ну, мне пора; лето будет очень жарким в этом году. Вы двое, развлекайтесь по полной, идёт? Арнольд улыбнулся: – Обязательно, Харви. Спасибо. Они с Хельгой пошли в сторону её дома. Хельга фыркнула, когда они отошли на достаточное расстояние от почтальона. – Нет, ну ты можешь себе представить, он решил что ты – из всех – станешь прогуливать, – она хихикнула. Арнольд моргнул и посмотрел на неё, приподняв бровь: – Что ты имеешь в виду? – Ой да ладно тебе, Мистер-Поступай-Правильно. Для тебя прогуля – всё равно что для меня стать профессиональной балериной, – Хельга фыркнула. Он остановился и удивлённо на неё посмотрел: – Ты думаешь, я никогда раньше не прогуливал? Хельга пожала плечами: – Некоторые ребята иногда это делают, целая орава мальчишек – постоянно, но не ты. Ты слишком порядочный и... – она притормозила, поняв, что вот-вот зазвучит один из её обычных романтичных монологов о нём. – Н-ну, это просто не то, что ты бы стал делать, вот и всё. Арнольд слегка улыбнулся: – Ты правда так думаешь, а? – Я знаю, репо... Эм, Арнольд, – сказала она, вспомнив, что обещала так его больше не называть, хотя она уже так сильно привыкла. – Вообще-то однажды мы с Джеральдом действительно удрали с уроков, – сказал ей Арнольд, удивившись, что только что сболтнул что-то, о чём знали только он с Джеральдом. Хельга посмотрела на него и удивлённо моргнула: – А? Это когда было? – Помнишь тот день, месяца четыре назад, когда в школе был карнавал, а мы с Джеральдом не пришли, потому что заболели?[2] Хельга кивнула: – Ах да, его объявили абсолютно из ниоткуда, – она улыбнулась, вспоминая, и посмотрела на него с удивлением, – так вы что, весь день прогуливали? Арнольд слегка покраснел и быстро сказал: – Ну, это была на самом деле идея Джеральда, а я просто подключился. Мы устали от однообразия в школе, и решили пропустить уроки. Хельга приподняла одну сторону своей брови и странно на него посмотрела. Затем произнесла: – Вау, никогда бы не подумала, что ты, из всех людей, так поступишь. – Почему? Это так удивительно, что я не всегда поступаю правильно? – спросил Арнольд, внимательно всматриваясь в её лицо, когда задавал вопрос. Он был немного удивлён её реакцией на историю. "Неужели она и впрямь считает, что я неспособен на ошибку?– спросил он про себя. Его следом настигла и другая мысль. – Вау, неужели она и впрямь так хорошо обо мне думает?" Хельга, в свою очередь, пожала плечами: – Ну, да, есть немного, – она моргнула, добавив, – просто тебе обычно так здорово удаётся помогать другим решать их проблемы и поступать правильно, что я решила, что у тебя в крови делать то же самое для себя. По правде говоря, Хельга была немного ошарашена тем, что Арнольд, которого она всегда воздвигала на пьедестал в своём сознании, был в состоянии совершать оплошности, ну, помимо полной неспособности разгадать чувства девочки. Арнольд слегка улыбнулся: – Никто не идеален, Хельга. За мной числится достаточное количество непорядочных вещей, когда я был не таким уж хорошим. – Правда? – снова удивлённо спросила Хельга, но уже немного ухмыляясь. – Не против поделиться некоторыми? Он, слегка улыбаясь, взглянул на неё: – Ну, однажды я прошмыгнул в кинотеатр без билета в том году...[3] До конца дороги к дому Хельги, Арнольд рассказал о некоторых своих совершенно неблагородных делах, включая историю об их Джеральдом неудачном прогуле, где неприятности следовали за ними весь день. Когда дом Хельги показался в их поле зрения, Арнольд заканчивал рассказывать историю о своей неудачной влюблённости в Лайлу, закончившуюся пару месяцев назад, когда Тимберли влюбилась в него, и он использовал сестрёнку Джеральда, чтобы привлечь внимание Лайлы[4]. Ему было так неловко, что в некоторых местах рассказа он потирал шею, слегка краснея. Он снова обратил внимание, как легко ему было разговаривать с Хельгой, которая сосредоточенно слушала, полная внимания. Он заметил, что она ни разу его не перебила. Наконец, Хельга посмотрела на него, её лицо не выражало никаких особенных эмоций: – Вау, впечатляет. Никогда бы не подумала, что ты способен на такие дела, Арнольд-о. Арнольд на мгновение посмотрел в даль, внезапно стесняясь взглянуть на неё: – Как я и говорил, я неидеален. Я ничем из этого не горжусь, – он бегло взглянул на Хельгу, и к своему удивлению обнаружил, что она ему улыбалась. – Ну, кто бы мог подумать, – в голубых глазах Хельги вспыхнул огонёк, – у Арнольда есть тёмная сторона. Чудеса! Она покачала головой, но не переставала улыбаться. Арнольду в какой-то степени было приятно знать, что Хельга не стала думать о нём хуже после услышанного. Неожиданно для себя он осознав, что её отношение играло для него большую роль. Хельга тоже была удивлена, обнаружив, что мальчик, которого она беззаветно любила все эти годы, был способен на такие же плохие поступки, как и она сама. Конечно, из всех вещей, в которых он признался, ни одна и близко не была похожа на то, что она творила сама. Арнольд, может, и не был полностью идеальным, но он был добродетелен и великодушен, какой она сама иногда мечтала бы быть. Она только собиралась это сказать, как услышала очень нежеланный звук. "Хельга!" – послышался женский крик в нескольких ярдах, у её порога. Хельга моргнула и посмотрела вверх, и тут же всё её хорошее настроение испарилось без следа. "Какого чёрта она тут делает сегодня?!" – подумала она, пока внутри неё нарастало раздражение. Там, на верхней ступеньке у распахнутой настежь двери, стояла старшая сестра Хельги, Ольга Патаки. Она была высокой, грациозной, достаточно тучной и очень весёлой. Другими словами – всем, чем не была Хельга. На лице Ольги было то знакомое излишне жизнерадостное выражение лица, которым она смотрела на Хельгу. Она спустилась с порога, когда Хельга и Арнольд подошли. – Это правда ты, сестрёнка? – спросила она, улыбаясь во все зубы. – Нет, это скауты из "Костра"[5] пришли, чтобы продать вафель в шоколаде, – с сарказмом ответила Хельга, остатки её хорошего настроения окончательно исчезли. – Проклятье, конечно, это я, Ольга. Алё! Она замахала руками и скосила глаза на последнем слове. Рядом с ней Арнольд моргнул от её внезапно сменившегося настроения. Ольга, в свою очередь, пропустила сарказм мимо ушей и засмеялась, прикрывая рот правой рукой. – Ой, Хельга, с тобой не соскучишься, – она нагнулась, беря её обе руки и нежно целуя её в щёку. Хельга вытерла место поцелуя тыльной стороной левой ладони и скорчила гримасу. – Дай мне посмотреть на тебя, – сказала Ольга, быстро оценивая Хельгу и не переставая улыбаться, – ты так быстро растёшь. Как же много времени прошло, сестрёнка. Хельга снова нахмурилась и сказала убийственным голосом: – Прошло всего лишь два месяца, Ольга. Ты приезжала на весенние каникулы, помнишь? – Конечно, помню, глупышка, – сказала Ольга, помахивая рукой, отмахиваясь от деталей. На ней всё ещё была искрящаяся улыбка, которая сводила Хельгу с ума. Она перевела взгляд и заметила Арнольда. – О, привет, Арнольд. Как здорово тебя снова увидеть. Арнольд был немного удивлён, что Ольга запомнила его имя. Обычно родители Хельги путали его имя. Он слегка улыбнулся: – Мне тоже очень приятно снова Вас видеть, Мисс Патаки. Ольга рассмеялась и улыбнулась ещё шире: – Ой, пожалуйста, зови меня просто Ольга. Я больше не твоя учительница, а Мисс Патаки заставляет меня чувствовать себя такой взрослой. Эти слова напомнили Хельге, как Ольга проходила практику у Мистера Симмонса сразу после Нового Года и делала ужасающие попытки сблизиться с ней ещё больше. В голове Хельги это время было отмечено как самый унизительный опыт в её жизни, особенно когда Ольга рассказала историю о том, что Хельги писалась в кровать в детстве.[6] Арнольд, в свою очередь, улыбнулся и кивнул: – Хорошо, значит, Ольга. Ольга улыбнулась и положила руку на плечо Арнольда, слегка кивая. Хельга вновь нахмурилась из-за того, что Ольге вечно надо было кого-то трогать, а сейчас она и вовсе касалась её Арнольда. Она сбросила руку Ольги с плеча Арнольда одним пальцем и тихо покашляла: – Кхм, Арнольд, собирался идти домой, – она повернулась к нему, – эм, спасибо, что проводил меня. Арнольд пожал плечами: – Не за что, Хельга, – затем, подумав, что этого недостаточно, добавил, – мне было в радость. Тут же все приятные чувства Хельги вновь к ней вернулись. Её сердце начало биться быстрее. Она боролась с тем, чтобы не лишиться чувств прямо на месте. "Арнольду было приятно проводить меня до дома! Я могла бы умереть от счастья прямо здесь и сейчас!" Единственное, что её расстраивало, – Арнольд собирался уходить. Ольга наблюдала за ними и слегка улыбалась. Совершенно неожиданно она произнесла: – Знаешь, Хельга, я как раз собиралась помочь мамочке закончить приготовление ужина. Может, ты пригласишь своего друга к нам присоединиться? Глаза Хельги широко распахнулись: – А? – она была совершенно ошарашена таким предложением, чувствуя себя одновременно смущённой, но полной надежды. Ольга только что дала ей возможность побыть с Арнольдом подольше. Это было идеально! Арнольд тоже моргнул, несколько удивлённый приглашением: – О, эм, спасибо, Ольга, но я не хочу навязываться. Ольга улыбнулась: – Ой, не волнуйся, правда. Там ничего такого, просто суп-бульон и салат с десертом, который я как раз заканчивала. Милости просим, присоединяйся. Уверена, Хельга будет только рада компании. Хельга подумала, что ей послышалось, но она готова была поклясться, что в последних словах Ольги был двусмысленный намёк. Она посмотрела на старшую сестру, которая улыбалась во весь рот, как идиотка, а потом – обратно на Арнольда. Она пожала плечами и постаралась звучать непринуждённо, когда спросила: "Ну, что скажешь, Арнольд? Хочешь подзадержаться?" Про себя она молила: "Пожалуйста, скажи "да"! Пожалуйста, скажи "да"!" Арнольд посмотрел на Хельгу, и ему показалось, что что-то в её глазах хотело, чтобы он остался. Он догадался, что она не хотела оставаться с Ольгой один на один. Плюс, он хорошо проводил время с Хельгой, и его поражало, что ему нравилось быть с ней, прямо как прошлой ночью на свидании. К тому же она выглядела отчаявшейся. Арнольд принял решение. Он кивнул и сказал с лёгкой улыбкой на продолговатом лице: – Ну, думаю, я могу задержаться ненадолго. "ДА!" – прокричала Хельга про себя, она не могла сдержать уголки своих губ, которые чуть-чуть приподнимались. Если бы Арнольд с Ольгой оба там не стояли, она бы прыгала, кричала и танцевала от радости. – Ну, мне лучше поторопиться и закончить готовку. Располагайся; ужин будет готов через минут пятнадцать. – Ольга улыбнулась и как всегда грациозно пошла обратно в дом. Когда Ольга была внутри, Хельга посмотрела на Арнольда и слегка улыбнулась: – Спасибо, что остался, репо... Эм, Арнольд. Арнольд улыбнулся и кивнул, открывая дверь как настоящий джентльмен: – После тебя. Хельга вновь почувствовала, что вот-вот упадёт в обморок, но устояла, заходя внутрь. Арнольд проследовал за ней, закрывая за собой дверь.***
"Любовь способна сделать всё. Лишь мёртвых воскресить Не может – ей хватило б сил — Но слишком бренна плоть." (Э. Дикинсон)