No chance

      — Четыре! — я оборачиваюсь на звук своего имени и вижу Майкла — студента-первогодку из своей младшей группы, которой я преподаю боевые искусства. Паренек тормозит за метр от меня, испугавшись холодного взгляда, — Точнее, мистер Итон.       — Здравствуй. — мне не очень интересно, что хочет сказать семнадцатилетний пацан, но я питаю к нему скорее теплые чувства — слишком он своей улыбкой, харизмой и возрастом похож на Юрайю, — Ты что-то хотел?       — Эээ… — он опускает голову, а на его щеках появляется смущенный румянец. Очевидно, что следующий шаг он продумать не успел, — Я просто был удивлен вас здесь увидеть, если честно. Думал, что вы обитаете либо в спортзале, либо в Здании Совета.       — Ну, ты ошибался. — я отворачиваюсь от него, продолжая всматриваться в двери больницы. Сквозь мутное стекло я замечаю Кристину, что везет инвалидную коляску, и крепче сжимаю в руках букет нежно-фиолетовых цветов, чьих название я уже не помню. Все мое внимание сконцентрировано на маленькой фигурке, что вот-вот выедет из здания.       — Простите за вопрос, мистер Итон… — парень нервно переступает с ноги на ногу, но я даже не поворачиваю в его сторону голову. Мои подопечные подсознательно испытывают ко мне уважение. Это подпитывает мое эго, напоминает, что я все еще могу быть строгим инструктором, человеком, что вызывает страх, а не только той размазней, что полгода назад метался с осколками своей души, не зная, что дальше делать. Немного баланса в жизни не помешает. Кроме того, воспитывать младшее поколение куда занятнее, чем проводить часы в совете, бесконечно рассуждая каждый новый день. — Мистер Итон?       Но я забываю о парне окончательно — Кристина вывозит на коляске Трис и я бросаюсь им на встречу. Блондинка улыбается при виде нового букета и, опираясь на подлокотники, пытается встать. Знаю, что помогать ей в этом не стоит, ведь она злиться, когда ей не дают самостоятельно что-то сделать, но я все равно немного придерживаю ее за талию, маскируя свою помощь под обычное объятие, и, на секунду, утыкаюсь носом в волосы, что успели немного отрасти и уже почти достают до плеч.       — Привет, — я аккуратно перекладываю букет в ее руки, что еще слишком слабы, чтобы выдержать весь целого тела, — Как ты себя чувствуешь?       — Калеб пытался меня убедить остаться под наблюдением еще на несколько дней, но я и так дала ему больше шести месяцев на то, чтобы полностью себя обследовать и лечить, так что хватит. Я хочу наконец-то домой. Хоть куда-то, где аромат цветов не будет смешиваться с больничной вонью.       — Боюсь, что это невозможно, — она поднимает голову, рассеяно всматриваясь в мои глаза, — Потому что больничная вонь исходит от тебя.       — Иди ты, — Трис звонко смеется, когда пытается ударить меня в грудь, но я лишь перехватываю кулак и аккуратно его целую. — Вот вернусь в прошлую форму и тогда тебя побью.       — Хорошо, я буду этого ждать. — я перевожу взгляд на Кристину, что уже требовательно тянет руку. Ей тоже не терпится упаковать наконец-то инвалидную коляску в багажник и уехать отсюда, поэтому я просто передаю ключи от машины и, все так же придерживая девушку за талию, направляюсь в сторону дороги. По пути снова замечаю замершего от удивления ученика, но на этот раз не смеряю его холодным взглядом, а тепло улыбаюсь, — До встречи на занятиях, Майкл.       — До встречи, мистер Итон. — парень рассеянно кивает, рассматривая Трис, — Рад был с Вами познакомится. — и, разворачиваясь на самых пятках, убегает в ту сторону, откуда пришел.       — Странно, мы ведь не знакомились. — блондинка уже не опирается от моей помощи, и я буквально несу ее одной рукой, — Ты не был так мил с нами, когда я была неофитом. Стареешь, Тобиас.       — Это все твоя магия, — я ласково целую ее в висок, открывая дверь машины, которую уже подкатила под сам бордюр Кристина.       — Ты обязан разрешить мне на ней покататься! –во всю причитает девушка за рулем. — Зик больше не разрешает трогать свою машину.       — Просто напомню, что ты отбила ему фару и пол капота, когда неудачно вошла в поворот. — подмечает Трис, с интересом рассматривая салон нашего нового транспорта. Я купил ее буквально неделю назад, как только Калеб объявил, что уже готовит все для выписки сестры из больничной тюрьмы. Перемещение все еще даются блондинке с трудом, так что мне будет куда спокойнее возить ее на пассажирском сидении, чем каждый раз волноваться, что она захочет проехаться на поезде. Конечно, эта покупка стоило мне последних сбережений, но я еще несколько месяцев назад осознал, что мой кошелек не резиновый и пошел сразу на две высокооплачиваемые работы. Джоанна давно держала для меня место в Совете, как я надеюсь из собственных побуждений и рассматривая мое вложение в защиту города, а на тренерство меня подбил Зик — один из его знакомых стал «слишком стар и неповоротлив», чтобы учить будущую полицию города боевым искусствам.       — Господи, он уже и тебе нажаловался? Нытик. — Кристина надувает губы, когда выезжает на проезжую часть, — Я же сама потом и покрыла весь ремонт. И именно из-за своей честности и добропорядочности мне теперь не хватает на собственную машинку. А при условии, что хорошей адвокатской зарплаты мне теперь не видать….       — Что? — Трис обеспокоенно поддается вперед, но я лишь прижимаю ее к себе поближе. Хоть мне и не нравился тот факт, что за рулем сидит Кристина, возможность расположиться с блондинкой на заднем сидении меня более чем устраивает.       — Я тебе не говорила? Я уволилась из этой канторы. Эти бумажки мне надоели.       — Значит ты все-таки решила переехать?       — Нет, — успокаиваю я Трис, пока Кристина заливается смехом, — Она решила пойти за зовом сердца и своим новым «другом» в частное охранное бюро. Машины, пушки, собаки… Романтика, одним словом.       — К тому же, я же говорила, что уеду из города после твоих похорон. А они отложились лет на сорок, так что пока что мне некуда рваться.       Беатрис прижимается к моему плечу щекой и тихо вздыхает. Я понимаю ее замешательство и горечь — пока она торчала в больничной палате, пребывая постоянно в полудреме от большой концентрации медикаментов, жизнь дальше текла своим чередом.       — Не волнуйся, мы тебя мигом введем в курс дел. — я наклоняюсь к ее уху, чтобы хоть немного унять ту грусть, что копилась этими месяцами, если не годами, но не могу больше ничего сказать — приятный запах обволакивает меня и я целую тонкую шею, что, наконец-то, даже не украшена синяками.       — Ей-ей-ей! Не волнуйтесь, я сейчас отвезу вас домой и поеду себе спокойно. А вы будете целоваться и заниматься остальными неприличными делами не у меня на глазах.       — Ты имела в виду «пойдешь себе спокойно»? — я поднимаю голову и упираюсь взглядом в зеркало заднего вида, где могу рассмотреть долю неуверенности в карих глазах.       — Может именно это я и имела в виду… — Беатрис снова притягивает меня для поцелуя, но уже в губы, — А может я и все правильно сказала… — я провожу пальцами по тонким, впалым скулам.       Ладно, хуй с ней, с машиной. На этот раз она победила.       Когда Кристина останавливает нам возле Стеклянного зала, попутно обещая, что утром привезет инвалидную коляску и мы вместе поедем к Педрадам, Трис лишь неуверенно опирается на мою руку. Другой рукой блондинка бережно прижимает к груди букет цветов.       — Я так понимаю, что ты больше не живешь с Зиком и Шоной? Ну и я, соответственно, тоже. — мы входим под огромный купол, что после реставрации пропускает гораздо больше солнечного света и создает впечатление какого-то шарика, внутри которого обязательно посыплется снег, если его потрясти.       — Ну, у молодоженов сейчас полные штаны забот — маленький ребенок все-таки. Юрайя прямо-таки весь в своего дядю. Совершенно неугомонный малыш. Ханна сейчас переехала к ребятам, чтобы им помогать. Но это теперь больше похоже на колонию строгого режима. — я немного смеюсь, наблюдая, как меняется выражение ее лица, — Крис, кстати, тоже переехала. Оказывается, что она совершенно не переносит крик маленьких детей. Первое время еще старалась как-то помогать, но выяснила, что не может отличить, когда малыш хочет есть, а когда в туалет. Вот и сбежала в соседнюю от нас квартиру.       — Значит мы теперь живем в квартире? В какой?       — Мое старое жилье все еще закреплено за мной. — я ласково целую ее в лоб, — Я сделал там небольшую перестановку, но в целом ничего не менял.       — Если там все, как я помню, то это просто фантастика. — из ее груди вырывается тяжелый вздох, когда мы, пересекши холл, приближаемся к лестнице, что ведет на уровень ниже. — Но пока что меня ждет небольшое испытание.       — С разными испытаниями будешь разбираться с утра. А пока что это будет моей заботой, хорошо? — я подхватываю ее под колени, начиная движение с ней на руках. Трис ничего не отвечает, лишь ближе прижимаясь щекой к моему плечу.       Путь, на самом деле, совсем не длинный — мы уже прошли почти половину, теперь нам надо только спуститься по лестнице, что и так сейчас безопасна, как никогда прежде, и прогуляться через Яму к коридору, где находиться наш временный дом. Конечно, я предвидел, что выбираться на улицу из подземного царства Бесстрашных будет проблематично, но живя в доме Зика и Шоны ей пришлось бы стыкаться с перемещением по лестнице куда чаще. А тут, под землей, создана маленькая экосистема со всеми нужными магазинами и огромным пространством для прогулок, где так и бурлит дух немного абсурдного оптимизма.       — Отсюда я сама пойду, ладно? — девушка обеспокоено оглядывается на людей, что заинтересованно обращают на нас внимание, как только мы выходим на ровную поверхность. Какие-то лица мне знакомы еще со времен существования фракции, другие благодаря новым работам. Я секунду борюсь с желанием проигнорировать ее просьбу — слишком уж заманчивым выглядит вариант вообще ее не отпускать, но ставлю на ноги, не разрывая, по край мере, наши руки. — Они на тебя так странно смотрят. Я в последний раз видела такое выражение на лицах, когда мы вместе возвращались после экзамена.       — Вот тебе и подтверждение того, что я ничуть не изменился с того времени по отношению к другим. — не удержавшись, оставляю поцелуй у нее на макушке, пока мы размеренно шагаем вдоль гигантской каменной стены — Это только рядом с тобой происходит такая магия.       — Мне все равно неуютно из-за этого внимания. Они как будто бы оценивают. И пытаются понять, откуда ты вообще меня достал. — девушка пытается ближе прижаться к моей руке, словно хочет стать еще меньше и незаметней. — Я не ожидала, что так много измениться.       — А я уверен, что они просто завидуют. — мне хочется окинуть окружающих холодным взглядом, чтобы те инстинктивно испугались и отвернулись, но не могу ничего сделать. Щемяще-радостное чувство разливается во мне бесконечным светом. Я могу только улыбаться. Поэтому, чтобы минимизировать время смущенного мучение блондинки, мне приходиться ускорить шаг, сперва поддерживая ее под локоть, тогда взяв под талию, а, как только мы зашли в лабиринт коридоров, подхватив на руки перед собой, закинув ее ноги себе на таз. Та, от неожиданности, сильнее сжимает бедра, и я оказываюсь в ловушке собственных желаний. Какое счастье, что солнечный свет сюда почти не проникает, а лампы слишком тусклые для того, чтобы нас могли заметить люди снаружи. Я прижимаю ее спиной к стене и нетерпеливо оставляю поцелуи на шеи и ключицах, попутно поглаживая худые ноги.       — Тобиас, ты явно не делаешь ситуацию проще, — она говорит эту фразу на выдохе, едва прикрывая глаза и продолжая сжимать мое плече одной рукой, — Мне и так неудобно, а ты… — ее пальцы соскальзывают, оставив след, как будто от электричества, и блондинка цепляется за воротник рубашки. Я буквально ощущаю, как у меня срывает крышу.       Собрав остатки своего самоконтроля, я закидываю девушку на плече — хорошо, что сегодня она вынуждена была надеть широкие штаны, а не какое-то платье, вызывая этим небольшой приступ смеха. За два года жизни здесь мне удалось научиться перемещаться по этим переулкам практически вслепую и с куда большей скоростью, чем по другим местностям, так что достигаю двери своей квартиры я в рекордные сроки. Одно движение, щелчок замка — и мы уже внутри. Запираю помещение тоже исключительно автоматически, пока блондинка торопливо оставляет букет на одиноком шкафу в прихожей.       От входа до кровати всего три моих широких шага, за которые надо успеть снять обувь с себя и девушки и немного взять себя в руки. Все-таки нельзя забывать, что я только забрал ее с больницы.       Я веду себя предельно аккуратно, но когда я укладываю девушку на новую, наконец-то двуспальную, кровать, то натыкаюсь на возбуждение, что не меньше моего. Трис обвивает мою шею рукой и требовательно впивается в губы поцелуем, от которого начинает крутиться голова. Параллельно девушка пробирается под рубашку и футболку, выводя узоры на моих грудях и животе. Я немедленно избавляюсь от ненужного элемента, лишь на секунду прерывая поцелуй. Одежды явно слишком много. В первую очередь мои руки пробираются под ткань светра, снимают его, открывая доступ ко ключицам, впадины на шее и животу. Область грудной клетки я обхожу умышлено, из страха задеть какой-то рубец.       В темноте я не могу рассмотреть общую картину, но тонкие руки все равно хаотично опускаются на грудь, пытаясь прикрыть их от меня, заставляя меня разочаровано фыркнуть. Мысленно обещаю себе разобраться с ними немного позже и опускаюсь еще ниже, стягивая штаны вместе с нижним бельем. По ее коже пробегают мурашки от холода и это наталкивает меня на мысль.       Я аккуратно отодвигаюсь и начинаю прокладывать дорожку влажных поцелуев от внутренней стороны бедра до лобка, откуда поднимаюсь до живота и, прижав одной рукой два женских запястья до кровати, прямо у нее над головой, снова опускаюсь вниз. Дожидаюсь нескольких мученских стонов, но боюсь переборщить, чтобы девушка не сделала никаких неаккуратных движений верхней частью тела, так что снова поднимаюсь к ее губам.       В комнате только один источник света — ночная лампа бледно-желтого оттенка, что дает очень скудную видимость, но как только я заглядываю в голубые глаза Трис, которые из-за цвета комнаты отливают бледно-зеленым… Я теряю голову окончательно. Мое тело все еще помнит, что надо сейчас вести так, словно в моих руках хрусталь, но в мыслях нет ничего, кроме текущей секунды и чувств, что заставляют мое сердце набирать обороты. Не знаю, где делась остальная одежда и расстояние между нами. Знаю только, что вкус ее губ лучший во всем мире, стоны я согласен слушать вечность, а запах тела дурманит голову не хуже выпивки.       Мое сердце стучит, как ненормальное, когда откидываюсь на спину возле девушки, чтобы немного отдышаться, автоматически подтягивая ее тело на подушку и обнимая одной рукой. Очень-очень-очень долго я ждал этого момента. Мое тело буквально дрожит от переизбытка эмоций, поэтому я даже не сразу успеваю среагировать, когда Трис начинает заливаться хохотом.       — В чем дело? — я поднимаюсь на локтях, с любопытством заглядывая в ее лицо, — Что-то не так?       — Нет, ты что, — голос продолжает дрожать от смеха, — Просто понимаешь… Я не даже не знаю, как тебе объяснить.       — Ну соизвольте уж объяснить, что Вас так рассмешило в сексе со мной, мадам. — кончиками пальцев я убираю с ее лица прилипшие пряди, не упуская возможность ласково погладить девушку по щеке.       — Я жива, Тобиас, — она с небольшим трудом садиться в постели, искусно игнорируя предложенную мной помощь.       — Жива. В медицинском заключении, что передал Калеб, конечно, куда обширнее расписано твое нынешнее состояние. Но слово «жива» тоже чудесно подходит.       — Нет, ты не понимаешь, — блондинка обхватывает мое лицо обеими ладонями, оставляя на щеках россыпь поцелуев, — Каждый день последние два года казался мне последним. Не важно, где и с кем я находилась, чем занималась. Счастье казалось краткосрочным, а горе — неизбежным. Даже согласившись на все это лечение, я не ощущала ни капли надежды, — ее дыхание сбивается, но я не в силах попросить ее немного успокоиться. Слишком мне нравиться этот блеск в глазах девушки, — Я просто не хотела тебя расстраивать. Мне не хватало сил, чтобы упираться от этого. А сейчас снова могу строить какие-то планы. Впервые за два года почувствовала себя живой и осмелилась представить, что будет завтра. Без страха умереть этой ночью.       — И не только этой. Разве что задохнешься от восторга.       — Ты меня спас, Тобиас. — она игнорирует мои слова, перерывая свой монолог только для того, чтобы оставить жалящие поцелуи на моей шее, — А я даже не поблагодарила тебя.       — Лучшая благодарность для меня — это твое присутствие.       — Спасибо тебе. Спасибо тебе большое. За то, что не сдался, когда я опустила руки.       — У тебя будет много времени, чтобы отблагодарить меня. — я ложусь на спину и перетягиваю тело девушки за собой, заставляя ее сесть на меня, — Теперь-то ты от меня не отделаешься даже если действительно найдешь другого парня. Придется выйти за меня замуж, завести собаку…       — И кота?       — Обязательно. Притащу тебе целый зоопарк, если захочешь. Сделаю все, чтобы ты была счастлива.       — Я уже самая счастливая. — она наклоняется ко мне и снова целует, дрожа, как осиновый лист.       — Уверен, что смогу тебя еще удивить. — я смеюсь, когда прижимаю к груди и укутываю ее в одеяло, пытаясь согреть. — Например, ты же понимаешь, что эта квартира — это только временный вариант, да?       — Временный? — она удивленно поднимает голову.       — Ну, когда нас станет больше, то здесь будет тяжело уместиться, не считаешь?       — Больше? — она снова садиться в постели, раскрывая меня, — Я думала, что ты больше не захочешь детей, после… Ну…       — Нужно давать жизни второй шанс. — я смеюсь, когда мне приходиться отбирать у нее хоть уголок одеяла, — Я уже купил дом, недалеко от семьи Педрадов. Там все еще ремонт, да и перемещаться тебе бы было затруднительно. Как только полностью пройдешь реабилитацию — мы переедем. Не мог же я лишить тебя солнечного света. — я касаюсь кончиками пальцев ее скул, — Слишком красиво оно переливается в твоих волосах.       — Ты знаешь, что ты потрясающий? Всегда точно знаешь, что делать.       — Только потому, что долго думал об этом. О том, как лучше поступить, чтобы чаще видеть твою улыбку. — мы синхронно тянемся друг к другу для поцелуя, словно сопоставляем фрагменты пазла. Она послушно отпускает одеяло, когда я аккуратно дотрагиваюсь до ее голых плеч, открывая моим рукам больше площади для касаний. — Тебе надо немного отдохнуть и поесть.       — Не хочу сейчас. — блондинка разочаровано вздыхает, когда я снова укладываю ее на подушку, — Я полна сил и энергии. А еще желания.       — Твой брат дал мне четкие инструкции, от которых мы и так отклонились. Сперва еда, потом таблетки. Потом все остальное. — я целую ее в лоб, вставая с кровати. Несмотря на то, что сейчас разгар января, на улице весьма тепло, а в квартире так подавно. Так что я надеваю только трусы и широкими шагами направляюсь на кухню. Я был слишком занят на работе, чтобы забить холодильник, но Кристина с Карой позаботились об этом. А также о том, чтобы перевести основную часть одежды Трис с дома Зика и, конечно, привести в лицеприятный вид мое холостяцкое жилье.       В холодильнике меня встречает разнообразие готовой еды, разрешенной человеку, которого только выпустили с больницы: отварное мясо, какой-то крем-суп, сваренный рис с овощами, картофельное пюре, соки. Девочки даже немного перестарались.       — Что у нас в меню сегодня? — блондинка, что уже успела натянуть на голое тело мою футболку, обнимает меня со спины. — Это рис? Очень хочу рис, если честно. Калеб все время твердил, что он слишком тяжелый для моего желудка сейчас… — она испуганно выглядывает из-под моей руки, понимая, что сказала лишнего, — Но если совсем немного…       — Этот набор разрабатывала Кара, так что я не собираюсь тебе запрещать есть что-либо отсюда. — мне очень сложно сдержать свой смех, — Да и вообще, я не тиран, который будет контролировать все твои действия.       — Конечно, настоящий тиран — это мой брат. — Трис обходит меня и тянется за прозрачной посудиной с рисом, переступая с ноги на ногу. От этой картины смех все-таки вырывается из моей груди, заставляя девушку поморщиться. — Соизвольте уж объяснить, мистер Итон, что вас так рассмешило.       — Я не знаю, как тебе объяснить, — блондинка отставляет еду и с интересом оборачивается ко мне, — Ты жива, Трис. — одной рукой я подсаживаю ее на кухонный стол и закрываю холодильник, — Ты снова жива.       Но девушка, очевидно, понимает, о чем я ей говорю, ведь тянется за поцелуем, одновременно обхватывая бедрами мой таз. Моя рука скользит от колена вверх, до талии, не наткнувшись по пути на нижнее белье.       Ничего страшного не случиться, если мы поедим немного позже, решаю я, стоит тонким пальцам зацепить резинку моих трусов.