***
— С добрым утром, солнышко! — Алексис едва ощутимо коснулся губами щеки Леонида. — Как спалось? — Доброе, — басист довольно улыбнулся. — Рядом с тобой лучше всех. Забыл, когда последний раз нормально высыпался. Готов горы свернуть сейчас. — Давай ногу твою посмотрю сначала, — Юра чуть задрал одеяло. — Горы никуда не сбегут. — Как скажешь. Максимов обнял конец одеяла и закрыл глаза. Вчера было страшно, когда эти коновалы пытались что-то там вправить или сломать, хрен их разберет, теперь приятно. Теперь полностью уверен, что Юрий не причинит боль, если только легкий дискомфорт. Нет. Только приятные ощущения от его прикосновений. — Все в порядке, — огласил свой вердикт Алексис. — Но ближайшие три дня дальше этой квартиры не пойдешь. — Боюсь не получится… — Это еще почему? — возмущенно. — Вы молодые совсем себя не бережете. Даже обсуждать не хочу. Сейчас приготовлю тебе что-нибудь. — Да я-то при чем? — Максимов уселся на кровати. — Не фанат домашних заседаний, но с тобой хоть на неделю согласен. Но ночью в тур выезжать надо. Ничего не можно изменить. — Блин, — Алексис вздохнул. — Ну хоть сегодня не геройствуй, ладно? Что тебе приготовить? — Мяса хочу. Остальное на твое усмотрение — Мясо с утра? — удивленно переспросил Юра. — Да. — Как скажешь, — Юра пошел на кухню изучать содержимое холодильника.***
— Повторите вопрос, — с абсолютным спокойствием попросил Попов. — Сергеевич, ты издеваешься? — не выдержал Холстинин. — Может тебе еще варианты ответа предложить и помощь зала? — Второе не помешает, — гипнотизируя пол. — Значит, издеваешься… — Холстинин пнул ведро. — И чего добиваешься? — Сам не в курсе. — Это как? Попов, я тебя сейчас стукну, честное слово, — Холстинин схватил ковш — Попробуй. Может, это поможет. Владимир замахнулся, и так застыл в этом положении. Ковш грохнулся ему на ногу, концентрация мата в помещении резко достигла максимума. — Петрович, твою мать! — Попов подскочил к нему, одной рукой прощупывает спину, второй держит Владимира, чтобы тот не грохнулся случайно. — Больше ничего не придумал? Хуже ребенка маленького. — Ты же довел. Аай… — Конечно, я, — Прист все же нащупал нужную точку. — Попов всегда во всем виноват. Больше некому. Осторожнее… — Спасибо, — Владимир осторожно присел на нижнюю полку. — Прости, погорячился. — Да не за что, — Сергей забрался на верхнюю полку, улегся там. — Думаешь, я совсем скотина бесчувственная. — Не думаю. Знаю, что не такой. Поэтому и спрашиваю, какого хрена с тобой происходит? — Сам не знаю, Вов. Честно, — сорвал с запястья бандану, намотал на кулак. — Просто накрыло, я сам понять ничего не успел. Не говоря уже о причинах. Потом отпустило, поехал к Житнякову, он чудит, ничего толком не объясняет. Говорит, что любит. Я запутался. Хочу ему помочь, но получается, что не могу. И себе тоже не могу. Такая вот херь. — У него простуда какая-то, как врачи сказали. Одеваться теплее надо. Плюс переживания. Вот и перемкнуло. Таблетки, здоровый сон и человеком станет, — Холстинин достал из кармана какую-то железку, покруьил ее в руке. — С тобой сложнее. Кстати, ты тоже из любителей с мокрыми волосами на холод выскакивать… Только лекарство другое выбрал, вот тебя и отпустило быстрее. — Охренеть, у тебя логика, — Попов нервно хихикнул. — Философы твои нервно курят. То есть, по-твоему, я из-за тупой простуды себе плечо раскромсал и синячил еще неделю? — Я хоть что-то предлагаю. — Может и так, — вздохнул. — Что делать-то теперь? — Ты меня спрашиваешь? Я тебе свою версию выдал, дальше сам решай. — Холстинин поднялся на ноги. — И расскажи ему уже про эту свою странность. Думаю, вместе вам проще будет. — Я попробую, Вов, — спрыгнул на пол. — Быстрее бы он поправился. Может, еще лекарства привезти какие-нибудь? — Максим все привез, и даже больше. Мед с вареньем даже где-то достал. — Тогда хорошо, — намотал бандану обратно на запястье. — Макс молодец. А с лицом что у него? — Не знаю. Говорит, что с косяком встретился, — Владимир притормозил Сергея у двери. — Не трогай его, он и так из-за этого переживает. — Да я спросил просто. Мало ли что… — Ничего особенного. С Житняковым поговори.***
— Не говори ерунду, — Утконос еще налил Мише чай. — Пойдем лучше к остальным. — Подожди, — схватил Максима за руку. — Можно я у тебя спрошу? Я понимаю, что лучше у него самого спросить, но он не скажет. И я не смогу спросить. У остальных тоже не смогу. — Ты чай пей, — придвинул кружку ближе к Мише. — И не волнуйся так. Тебе нельзя. Что тебя интересует? — Зачем он себя режет? Он ведь сам это делает? — Миша сжал кружку. — Я слишком мягкий для него, и он ищет острых ощущений? — Еще не легче, — Максим пощупал Мише лоб. — Это не из-за тебя. Про острые ощущения не скажу, в голову залезть к нему не могу. Зря на него обижаешься, он любит тебя, переживает. Чуть не разнес тут все из-за того, что к тебе не пускали. Холстинин его чуть не связал, чтобы в баню увести. — Я не обижаюсь на него. — А что тогда? — строго поинтересовался Максим. — Зачем эти вопросы и подозрения? — Не подозрения, — смутившись. — Забудь. Сам разберусь. — Не так быстро. Миш, что за дела? — Удалов внимательно посмотрел Мише в глаза. — Колись, из-за чего нервы себе и ему мотаешь? — Больше не буду мотать… — Михаил Егорович, я тебя за язык не тянул. Ты сам этот разговор начал и теперь не отвертишься. Миша гипнотизирует кружку. Понимает, что сам начал. — Он сказал, что с Беркутом проще было. — И всё? — возмущенно. — Ну по морде бы ему дал, в этом хоть логика была бы. Только ты сам его до этих слов довел. Не представляю только, как? — Я? — Ну не я же. Что ты ему сказал? — Ничего не сказал, — опустил голову. — А надо было. Где они? Я сам Холстинину все расскажу. — Не вздумай, — удержав Мишу за плечи, усадил обратно. — Сейчас успокаиваешься и идем к остальным. Там подождем Вову с Сережей.***
POV Купер Меняя струны на гитаре, опять поймал на себе этот хитрый взгляд дикого лиса, в очередной раз что-то затеявшего. Так и не научился читать его мысли, видимо из-за того, что они меняются чаще настроения. Но пятой точкой чувствую, что затеял и ничего хорошего для меня в этом не будет совершенно точно. Можно даже не сомневаться. Нет, Маврин. Не смотри на меня так. Это уже второй раз за неделю будет, а мы только на раз в месяц договаривались. При том, что я сейчас у тебя дома нахожусь по недоступным мне причинам, ты даже намекать на что-то права не имеешь никакого. Ума не приложу только, зачем я тебе сдался? Другого такого же идиота не нашел? Или тебе басист новый понадобился, так ты скажи. Нахрена эти сложности, игры какие-то? Мне, если что, самому уже стыдно за свое поведение. Вот нифига меня не вставляет от того, что все считают меня домостроевцем и истеричным ревнивцем. Особенно на твоем фоне. Или тебя именно это так заводит? Любишь, когда на тебя все удивленно пучат глаза? Максимов и тот по стеночке ходить пытался, только бы я его не зашиб случайно. Парень от тебя в студии, наверно, таких концертов не наблюдал. Алексис твой чуть трезветь не начал. Да сам в шоке от того, что так могу. И стыдно. Но все для тебя. Любой бред по вашей просьбе. Так попросил бы Харькова своего, пусть он всем истерики закатывает по поводу любого твоего загула. В этом хоть какой-то смысл присутствует. Так нет же. Лешеньку мы от всех прячем, бережем, а дядя Купер пусть отдувается, как хочет. Кому скажи, у виска только покрутят, да пошлют куда подальше. Или придурошным назовут или терпилой. И будут бесконечно правы в этом заключении, ибо только клинический мазохист согласится на подобную аферу. А самое интересное и удивительное в том, что выгоды с этого никакой не имею, все исключительно на добровольной основе. А ты, курва рыжая, даже не думаешь, что у меня чувства какие-то могут быть, что я тоже могу кого-то любить. Нашел себе помощничка на все случаи жизни и доволен. Между прочим, у меня отношения были, когда ты меня выдрал и потребовал играть твоего ревнивого любовника, обещал, что это временно. А я дурень старый и забыл, что нет ничего более постоянного, чем временное. Хватит. Что бы ты ни придумал, в этот раз разруливать все сам будешь. Как хочешь. И подробности меня вообще никак не интересуют. И вообще я имею право на личное пространство. Рабство отменили давно. А будешь на меня так смотреть, встану и уйду. Все равно не скажешь никогда, зачем я тебе на самом деле. Не пялься на меня… Дыру же протрешь сейчас. Харькову своему вон позвони, а то волнуется Лешенька. Блин, еще два часа это терпеть. Нахрена? Кто и что опять должен понять? Задолбал своим выпендрежем перед знакомыми. Молчу, делаю вид, что сильно занят и ничего не замечаю. end POV Купер — Игорь Евгеньевич? — Маврин подсел рядом на диван. — Чего изволите, Сергей Константинович, — не отвлекаясь от гитары, максимально отстраненно ответил Игорь. — Только позволю себе напомнить Вам, что лимит Ваших желаний на этот месяц исчерпан. Вы еще и аванс брали на три месяца вперед. А это перебор. — Купер, ты чего? — Маврина даже перекосило. — Какая блоха тебя укусила? Я хотел тебя отдохнуть пригласить. Друзья вот позвали. — От тебя? — Ну… Не совсем. Вместе отдохнуть. — Тогда отклоняется, — Игорь ушел к креслу, сел там. — Можешь сказать, что уехал я… На долго. — Нет. Не пойдет. — Маврин присел на ручку кресла. — Я через неделю в тур уеду, пару месяцев можешь делать, что хочешь. Но завтра со мной. — Я могу отказаться? — Не думаю. Ты же не хочешь, чтобы Сергей Константинович вены порезал. — Маврин загадочно глянул в потолок. — И кто, интересно, его до этого довел? — Шантажист хренов, — Куприянов обнял гитару. — Скажи уже всем, что с Харьковым в отношениях. Что в этом такого. — Не хочу. Кстати, я к Леше поеду сейчас, а ты можешь через час свалить, — Маврин достал джинсы. — Но завтра утром жду здесь. — Слушаюсь и повинуюсь, — Игорь ушел на кухню. Дождавшись там, пока соберется и уйдет Маврин, после вернулся в комнату, лег на диван.***
— Ты на долго? — Алексис подошел к Леониду собирающему вещи, обнял его сзади, поцеловал в шею. — Не знаю. Вроде, на полтора месяца, — Лёня повернулся к гитаристу. — Можешь с нами ехать, я договорюсь. — Не могу Лёнь, — подняв на руки, перенес к кровати, усадил. — У нас тур через неделю. Маврин из группы вытурит, если не явлюсь. А вот с чемоданом помогу, если ты не против. — Спасибо, — развалился на кровати. — Не за что… Может, все же вернешься к нам? Я с Серым поговорю. — И он тебя из группы вытурит, — Максимов нервно хихикнул. — Оно тебе надо? Я не хочу чтобы у тебя проблемы были из-за какого-то басиста, — Не какого-то, — Алексис отшвырнул пакет, подошел к Лёне. — Ты не какой-то басист. Ты мой любимый басист, без которого я теперь не смогу. Гитарист сел на кровать, наклонившись к Лёне, поцеловал. Запустив руки ему под футболку, ласкает его грудь, вздрогнул, нащупав колечко в его соске. Максимов чуть дернулся, но сразу обмяк. На лице появилась улыбка. — Я скучать буду, — прошептал Леонид. — Я тоже… И хочу насладиться тобой… — Взаимно, — Чуть приподнявшись, Лёня обнял гитариста.***
— Кто там еще? — Максим достал из кармана телефон. Пару раз перечитал пришедшее сообщение. — Нормальный поворот. Но ожидаемый. — Что-то не так? — Миша взглянул на него. — Что-то случилось. — Ничего особенного, Миш. Отдыхай. — Налил в чайник воду, включил. — Если хочешь, еще можешь налить, варенье в холодильнике. — Ты куда? — Прогуляюсь немного рядом. Все в порядке. Максим вышел из кухни, в гостиной никого не оказалось, но особого внимания этому не придал.***
Михаил решил последовать совету Максима и присоединиться к друзьям. Все равно ведь не отвертеться от лекции Дубинина. Только не обнаружил никого. Разбежались все куда-то. И Сережа с Вовой долго не возвращаются. Вернувшись на кухню, налил еще чай. На глаза попал телефон Максима. Последнее дело читать чужие СМС. Но… Вдруг что-то серьезное? Нет. Нельзя. Ушел в гостиную, устроился на диване.***
POV Купер Да за что же мне это? За какие вселенские косяки я должен быть в услужении у этого запутавшегося в себе упыря с буйной фантазией? Друзья, в группе одной работали когда-то… и что с того? Разве это дает ему право на подобные выходки? Я почему-то себе такого не позволяю, и не позволил бы никогда. Наглости на это не хватит. Да и послали бы меня по матери далеко и надолго без обратного билета и права на обжалование. А может, послать его? В отрепетированном уже режиме с истерикой. Мол, вали к своему любимому Лёшеньке, а про меня забудь и далее по смыслу. Вот он удивится. И ничего он мне не сделает. Не в тысяча пыточном году живем, чтобы он мог что-то изощренное мне предложить в виде реакции. Максимум матом обложит, так это ерунда. Что я матьков что ли не слышал никогда. Вены порежет? Ой не смешите меня, люди добрые. С хрена ли ему это делать, это во-первых. Во-вторых, я здесь каким боком. Если ты мазохист, и тебе нравится жить с беспринципным домостроевцем, то это исключительно твои проблемы. Ничем не могу помочь, и вины своей в этом не вижу. Не нравится — вали на все четыре стороны, чего вены кромсать? Да и не в твоем это репертуаре. Максимум, на что тебя хватит, так легонько царапнуть бритвой, чисто для вида. Скорее поверю, что ты свалишь в салон и набьешь себе этот порез с видом выступающего мяса и кровищи. Потом будешь с этой красотой перед всеми щеголять хвастаться. Может, кто-то из особо впечатлительных фанаток и шлепнется в обморок да собаки твои в легком шоке будут, но не больше. Так что не верю я Вам, Сергей Константинович. Не верю! Упс. Ну ничего, соседи же должны думать, что я здесь. Вот и пусть не сомневаются. И вообще никуда не пойду сегодня. Не хочу. Здесь заночую. На твоей, Сереженька, кроватке. Ты же не будешь возражать? Но для начала поужинаю, а то никаких сил не оставил со своими желаниями. Не все за даром тебе угождать. Хотел расколотить об пол, оказавшуюся в руках тарелку, но вовремя остановился. Перебор получается. И совсем не выход. Хрен с тобой. Съезжу с тобой, может, и сам отдохну. И вали уже короче в свой тур. Раз, два, три… Хреновый метод. Не помогает. Валерьянку сами глушите. Стоп! Взять себя в руки. Срочно! Ну ради чего завелся? Можно подумать, побитая посуда что-то вернет назад. Нормально все. Вон и винище в холодильнике есть. За валерьянку должно пойти. Достал бутылку, открыл. Забрав с собой, ушел в комнату. Странно, что телевизор у него есть. Он же их выкидывает, вроде как. Или это специально, чтобы было что выкидывать? А то ведь торкнет вдруг, а выкинуть нечего. Тьфу. О чем это я? От чего такая злоба? Зачем? Все равно ведь не было планов ни на сегодня, ни на завтра. Из-за чего так разошёлся? Только грустно теперь. Не от того, что должен играть его любовника. Не только из-за этого. Хочется ведь и самому любить. И люблю. Вроде бы. Только никто не знает об этом, и сам теперь сомневаюсь. Не уверен, что теперь имею на это хоть какое-то право. Просрал ты Игорь Евгеньевич, свое право на чувства. Добровольно. Так что нечего теперь тут причитать. А могло быть иначе. Если бы тогда не захотел быть хорошеньким, и не поверил в сказки дяди Сережи. Потом только от Дубинина узнал, как там на самом деле все было. Попутно узнал, кто я есть на самом деле после всего этого. Теперь согласен и от этого не легче. Пройдясь по комнате, вышел в прихожую. На тумбе увидел бумажку с адресом. Почерк Маврина, адрес знакомый. Странно, что Маврин его записал. Неужели забыть побоялся? Странно. А может, ну его лесом? Сам приедет, не маленький, а я сейчас туда поеду. Зачем? Сам не знаю. Случайности не случайны и… Могу же я хоть раз сделать то, чего сам хочу? А будет орать, получит в ответ взаимную реакцию. Хватит терпеть… end POV Купер