***
POV Дубинин Петрович каким-то образом умудрился порвать струну на гитаре Попова и сейчас меняет ее на новую. Где он достал новые струны я даже представить не пытаюсь, ибо и свои на даче не держу. Может, тоже Серый забыл. Совсем его Житняков вымотал своими причудами. Так хоть бы сказал, чего добивается, паразит мелкий. Ай… Вообще странное что-то происходит. Даже со мной. Вот даже сейчас… Все ведь прекрасно, тепло, романтично. Вовчик рядом гитару тискает, мелодию вон даже красивую сочинил. И можно прямо сейчас отобрать эту гитару, взвалить его на плечо и в постельку утащить, делать с ним там все, на что хватит фантазии и сил. Но хочется выйти в поле и волком взвыть. Уууу… Выть от того, что все вот так… Нет. Не от того, что надоело с ним. Без него не смогу, еще быстрее взвою. И экстрима в отношениях не хочу. Да вообще не в них дело. Еще и эта сводническая история окончательно добила. Тогда под градусом были, как-то не особо цепляло, да и не понял половину, что к чему и кто придумал. Даже любопытно было. Сейчас? Не знаю, как Петровичу, а мне не нравится. Ну нельзя человеку чувства навязывать против его воли еще и таким наглым образом. Вообще не уверен, что надо было. Удалова встряхнуть нужно было, растормошить, может, и сам разобрался бы. То же самое и с вокалистом. Какого лешего Прист с ним сюсюкается, как с маленьким? Встряску ему посильнее, возможно, взбучку, чтобы не расслаблялся и нервы не мотал. И мне тоже не помешает что-то в этом духе… Нет. Экстрим не вариант. Ему спину надо беречь. И нервы. Что-то другое нужно. Более гуманное. Например… Вновь посмотрел на Владимира. end POV Дубинин — Володя, — басист пересел на диван совсем близко к Владимиру. — Что, Виталь, — не отвлекаясь от гитары. — Я тут подумал и… Мне кажется, нам нужно немного развеяться, — Виталий пытается подобрать наиболее уместные определения. — Не друг от друга, но от непосредственно отношений. — Книгу у меня спер что ли? — гитарист поднял на него взгляд. — Нет, конечно. Как я мог? — от неожиданности вопроса стал оправдываться басист. — И не за чем мне. Сам же знаешь… — Тогда говори по-человечески, что придумал. — Короче, предлагаю коллективный отдых организовать. Баня, шашлыки, все дела. Мужиков можно позвать. Даже нужно. Пусть расслабятся. — Звучит симпатично, — Холстинин отложил гитару. — И когда ты это планируешь? — Да хоть завтра. Или послезавтра. Чтобы все точно день освободили. Завтра с утра обзвонить всех можно.***
С утра пораньше Прист потащил Мишу на прогулку. Сильно уж его зацепили ночные метания вокалиста по замку, внезапно появившаяся боязнь темноты, или того, что с ним ночью происходило. Все еще терзали сомнения в правильности своих действий. Но хотел ведь, как лучше. Миша, вроде, улыбается, но ощущения не те все равно. Будто бы недосказанность какая-то, недовольство, кажется, что не нравится ему здесь, а сказать не хочет или стесняется. — Миш, — Сергей придержал его за локоть. — Ничего не хочешь мне сказать? — Я? Спасибо за сюрприз, — вокалист слабо улыбнулся. — Меня еще никогда так красиво не похищали. — Не верю, Миш. — Правда, никогда. — Миша чуть смутился. — Я не об этом, — Сергей развернул его к себе. — Давай честно, тебе здесь не нравится? — Почему? Здесь красиво, и теплее значительно. Просто не привык я еще, но это пройдет… Может, еще погуляем, чтобы быстрее привыкнуть? — Ну давай погуляем, — Прист обнял его за плечи. POV Прист Сладко. Приторно сладко, что того гляди вытошнит. Фу… Не могу так. Люблю его, но так не могу. Он невиннее плюшевой игрушки, никогда не возразит, не выскажет свое мнение. Еще и себя обвинит при первой возможности. Не верю, что ему здесь все нравится. Так не бывает. Житняков, твою налево! Как тебе втолковать, что невозможно быть идеальным и не нужно. Как? Чтобы ты не обиделся при этом, не погрузился в молчаливое самокопание? Как тебя растормошить? Может, запереть тебя одного в темной комнате, чтобы сбежать не смог, и не выпускать, пока мозги на место не встанут. Или запереться с тобой в этой комнате и изнасиловать. Как тебе доступно объяснить, чего я от тебя хочу? Или я сам чего-то не понимаю? Так ты объясни. Я же не возражаю, даже наоборот. Вполне возможно, что я чего-то о тебе не знаю. Ты что-то от меня скрываешь? Блин, с Беркутом и то проще было. До сих пор многое о нем не знаю. И не надо. Никогда не требовал от него никаких объяснений. И он не просил. Иногда казалось, что ему фиолетово до моих чувств, желаний и тараканов в голове. Он просто приходил и брал… — С Беркутом было проще… Бля… Я это вслух сказал?! Идиот. end POV Прист. — Мог сразу сказать, — не останавливаясь, ответил вокалист. — Не отвлекал бы тебя своим присутствием. — Миш, я не об этом сейчас, — попытался его остановить, но тот высвободил руку и пошел быстрее к замку. — Сегодня домой полечу, не буду мешать… — Не мешаешь ты никому. Да кому там что надо? — Остановившись, вытащил из кармана телефон. — Да, Виталь… Не могу… В Румынии… На карте посмотри. Более подробно объяснять Дубинину не было ни возможности, ни желания. Увидел, как вокалист споткнулся и шлепнулся прямо коленкой об асфальт. — Ну и кто меня за язык тянул? Миша, — подбежал к нему, помог встать. — Как нога? — Терпимо. Пройдет… — Да подожди ты! — схватил его за плечи, встряхнул. — Что с тобой происходит? Чего ты добиваешься? Скажи словами, я так не понимаю. — Тебя люблю, — Миша опустил голову. — Житняков! Ты издеваешься? Аааа… — Схватив его за руку, потащил к замку. — Пойдем колено твое посмотрим. — Не надо, нормально все… — Вижу я твое «нормально»… Дырка вон на штанине и кровь проступает, — сбавил скорость, почувствовав, что Мише тяжело так быстро идти. — Еще одно возражение и я тебя стукну. У меня нервы не железные. Проводив вокалиста в комнату, заставил снять джинсы. Обработав найденной в аптечке перекисью, перевязал колено. Захотелось обнять его и не отпускать никуда. Обогреть, приласкать, чтобы вся эта дурь у него из головы вылетела. — Спасибо, — Миша подобрал с пола джинсы. — Только выкинуть осталось. — Нафига? Постирать, будут модные в дырку, как у Дубинина, — убрал аптечку. POV Прист Не хотел я этого. Кто угодно подтвердит, даже не зная подробностей. Потому что неправильно, низко, пошло и аморально. Но других способов я больше не знаю. Не оставляешь ты мне, Мишка, никаких шансов. Давно таких ситуаций не было, да вообще никогда не было. С Удаловым тогда ситуация прескверная была. Сам не слабо чудил, вспомнить страшно, и он не отставал. Но поговорили спокойно, разобрались, успокоились. Тут же что-то сложное, непонятное ни логике, ни фантазии. В такие моменты чувствуешь себя неполноценным тупо из-за того, что не обладаешь экстрасенсорными возможностями, и не можешь понять, что там у него в голове творится. Или это намеки такие, мол отвали от меня и так далее? Так нет. Говорит, что любит, и не похоже, что врет. Не умеет он это делать. Что тогда? Ну ляпнул старый дурень не подумав про прошлые связи, что же из-за этого истерики закатывать? Можно подумать у самого никогда никого не было до меня. Не выношу же из-за этого мозг каждый день. Мало ли что там было когда-то давно. Или ты все же хочешь знать подробности? Зачем тебе это? Думаешь если проще, то мне легче от этого было? Ошибаешься, Мишань. И простота эта относительна. Никому бы не пожелал такой простоты, в которой ты воспринимаешься в лучшем случае, как резиновая говорящая кукла. Теперь вот могу сам хоть какое-то активное участие в отношениях принимать, чувствовать, любить, заботиться. И знаешь, мне все это нравится. Только вот ведь какая херь, но теперь тот, кого я люблю, выбрал роль этой долбаной говорящей куклы. И помимо голоса, производители прикрутили функцию эмоций. Осталось мозги сделать, чтобы это чудо техники свои эмоции могло словами выражать. Блядь, что же я несу? Какие куклы, какая техника? Вот видишь, Житняков, до чего меня та простота довела и твои молчаливые самоистязания. Сегодня точно никуда не отпущу, пока не расскажешь все, что тебя беспокоит. Никогда не думал, что придется кого-то колоть таким способом, но… end POV Прист POV Миша Надо сказать. Сам ведь просит. Не знаю. А если расстроится? Может быть, Беркуту нравились такие сюрпризы. Раз с ним было проще. А у меня глаз дёргается каждое утро от того, что просыпаюсь каждый раз в новом месте и не помню причин, которые меня до этого довели. Если бы бухал перед этим, было бы хоть какое-то объяснение. А так… Чувствую себя безвольной куклой. Ещё и эта долбаная простуда из-за которой организм показывает всякие фокусы. Хотя какие тут фокусы. Он просто хочет лежать и ничего не решать. И я бы пару дней просто отдохнул без всяких неожиданностей. Без странных гостиниц, перелётов, этого замка. Здесь не так уж и плохо, местами симпатично и даже можно найти вдохновение, но при других обстоятельствах. Надо было сразу сказать про свое состояние, может, и не стал бы он ничего выдумывать. Ну или в тот момент, когда у него что-то не срослось с визами. Просто не стал ломать ему сюрприз. Но нет. Такие сюрпризы не по мне. Все же хочется контролировать свои перемещения и хорошо себя при этом чувствовать. А что в голове у Попова я до сих пор не понял. Требует от меня объяснения, но сам ничего не объясняет. Где вот его носило? И все эти сюрпризы. Увидев его бледного и худого на пороге, даже испугался за него и подумать не мог, что у него такие глобальные и неожиданные планы. И неизвестно, что он придумает ещё, если не скажу, что мне не нравится. end POV Миша Вернувшись в комнату, Сергей обнаружил Мишу лежащего на кровати и изучающего потолок. Порадовало лишь то, что не сбежал. Значит не все еще потеряно. — Ну что еще произошло? — поставив поднос на столик, подсел к Мише, обнял за плечи. — Миш, давай поговорим, садись удобнее. Поставил на кровать поднос с фруктами, достал из бара пару бутылок коньяка, сам уселся рядом с Мишей. — Что это? — Миша недоверчиво покосился на бутылку протянутую Сергеем. — Зачем? — Успокоительное, — невозмутимо ответил Прист. — Другого здесь нет. Да ты не волнуйся так, мы вдвоем здесь и никуда сегодня не надо. Расслабься, Миш. — Странное успокоительное… Но я его не буду. — Интересно. Почему? — Потому, что хочу понимать, где могу оказаться утром. А с этим никаких шансов не будет. — Логично, — согласился Сергей. — Вот. И, возможно, Артуру так нравилось, А я хочу контролировать свои перемещения. Тем более если это какие-то нестандартные, непривычные места. И ночью было страшно и непонятно, будто сон какой-то. Прости. — За что? — Убрав бутылки, Сергей взглянул на поднос. — Мне тоже не стоит. С похмелья совсем чердак поехал. — Этого я не говорил. Просто предупреждай о таких сюрпризах.***
Проснувшись, Владимир застал Дубинина в крайне недобром расположении духа и в попытках застегнуть ремень на джинсах. — Что успело случиться? — наблюдая за метаниями Виталия, спросил Владимир. — Жена требует быть дома час назад? — Да ей насрать, где я. Всем насрать, — Дубинин, не совладав с ремнем, выдернул его и закинул в шкаф. Принялся собирать обломки телефона. — Я домой. Ты, как хочешь. — Стоять! — скомандовал гитарист. — На месте кругом! Дубинин выпрямился, развернулся. — Так точно, товарищ Холстинин. — Отставить паясничать. И истерику отставить, — Владимир встал, подошел к столику. Взяв графин с водой, отпил немного. — Устроил ясли с утра пораньше. Рассказывай уже. Логики не требую, ограничься подробностями… — Да нахуй никому ничего не нужно. Вот и все подробности. Гитару Попова сам в студию увезу. Работать надумаешь, звони, — взял гитару, пошел в прихожую. — Стоять! — Холстинин, подошел с графином к застывшему на месте басисту, забрал гитару. Подняв графин, вылил его содержимое Виталию на голову. — Гитара Сержу здесь пригодится, я подозреваю. Еще подробнее хочу. Успокойся, воды выпей. Досчитай до десяти. Или что тебе лучше помогает? Могу по морде дать, если острых ощущений хочется… — Садист, — Виталий пнул что-то, видимо это немного помогало. — Какую воду-то? Хрен с тобой. Попову позвонил, хотел пригласить, он сказал, что в Румынии. Предложил забрать его из этого заведения, на машине с комфортом прямо сюда доставить. Спросил, где это находится, он меня послал карту смотреть. Житняков вообще не отвечает. Удалов мудрит чего-то про мешки под глазами, непрезентабельный вид, здоровый образ жизни и еще какую-то малодоступную моим ограниченным мозгам херь. Я уже ему разрешил всю компанию с собой взять, а он ни в какую. — Румыния — это страна такая. Серж действительно туда мотается иногда. Про заведения с таким названием я не слышал. — Владимир подошел к басисту пытающемуся высушить футболку на себе. стянув с него эту футболку, отшвырнул в угол. Дотронулся до пуговки на его джинсах. — Житняков с ним, скорее всего, вот и не стал он в подробности вдаваться. Но это мы решим. Сегодня уже здесь будут. У Макса воспаление хитрости. Не знаю, что конкретно, но тоже разберусь. — Может не надо? — Дубинин закрыл пуговку и молнию от посягательств гитариста ладонью. — Пусть отдыхают в своей Румынии. Я же не знал. — Надо, Виталька. Я не хочу, чтобы мое солнышко мотало себе нервы из-за всякой ерунды. Тебе помочь? — Холстинин изъял телефон басиста, попутно, загнав жертву в угол, расстегивает молнию. — Сейчас все уладим. Сергей Сергеевич, добрый день! Сегодня вечером в шесть репетиция, всех жду… Да хоть на Юпитере… За неявку штраф, за то, что басиста мне до нервного срыва довел, тоже штраф… Рыжий татуированный… Если вокалиста найдешь, за басиста штраф отменю… Угу. Жду. — Сурово, — Дубинин нервно хихикнул. — Думаешь, успеют? — Успеют, — гитарист убрал телефон, обняв Виталия за плечи, направил к кровати. — Ты пока готовишь тут всё, уборка, дрова, сам знаешь, что нужно. Часа через три дуй в аэропорт. Заберешь их, чтобы в студию укатить не успели. Но не сразу… — А ты? — шлепнулся на кровать — А что я? — Холстинин чмокнул Виталия в губы. — Давай ты потом все узнаешь? И хватит рассуждать. Сам перевернешься, или еще хочешь нервы помотать? — Маньяк, — переворачиваясь. — Какой есть, — хихикнул. — Но ты же по-другому не понимаешь…***
— Совсем Петрович сдурел, — буркнул под нос Попов. — Работать ему приспичило.***
Добравшись до дома на такси, и постучав в дверь, Владимир хотел увидеть Максима. Но в дверях появился Кравченко с кружкой чая. — Мужики, шухер! — крикнул вокалист. — Хозяин приехал. — Да не ори ты так, — Владимир все же прошел в квартиру. — Я никого не выгоняю, и вообще не на долго. Удалов здесь? — В ванной, вроде. Чай будешь? — Можно и чай, — Холстинин прошел за Лексом на кухню. — А вообще у меня к вам всем предложение. Кстати, где все? — Леха спит еще, Мишаня в магазин побежал. Макс в ванной заперся, — Лекс заварил чай. — Что за предложение? — Стоп. Какой Миша? — Серышев. Вашего вокалиста я в глаза не видел, — немного возмущенно. — И не надо на меня так смотреть. Я сам в шоке был, когда его здесь увидел, но меня все устраивает. — Расслабься. Я же не обвиняю тебя ни в чем, — Холстинин достал из холодильника банку варенья. — Угощайся. Грановский где? — Свалил не объяснившись. Ховрин вчера звонил, сказал, что с ним гастролирует где-то, — Лекс подлил себе еще кипятка. — Вкусное варенье. Тут такое дело… Накосячил я малость… Не специально… — Где накосячил? — Ударника вашего приложил по лицу. Синяк остался. Но он сам нарвался. Ныть начал, потом вообще херь какую-то сказанул. Я это даже цитировать не хочу… Вот и… Не сдержался. — Понятно теперь, про что он Дубинину лечил, — Владимир встал, подошел к окну. — Некрасивая, конечно, ситуация. Лед хоть приложили? — Приложили, конечно. Я же не тиран. Щелкнула задвижка в ванной, Холстинин ушел встречать Максима. Не успел тот среагировать, как гитарист увел его в спальню. Разбудил Страйка и отправил умываться, сам закрыл дверь изнутри. Сдернул с Максима халат, принялся его осматривать. — Вов, что происходит? — Утконос попытался отшагнуть о гитариста, как-то защититься. — Ничего особенного, — Владимир дотронулся до его щеки. — Болит? — Немного. — Допустим, — поднял с пола халат, протянул Максиму. — О происхождении этой красоты знаю, можешь мне не врать. — Настучал, значит. — Покаялся, скажем так. Но не будем об этом. Я зачем приехал-то? На дачу к Дубинину тебя пригласить. И остальных тоже. Баня, шашлык, и так далее со всеми вытекающими. — Я с этим никуда не выйду, — Максим уселся на кровать. — А я не спрашиваю. Макс, не причитай. Там все свои будут. Можешь соврать про встречу с косяком, можешь загадочно промолчать. Никто особо голову ломать не станет, да и атмосфера не та, чтобы об этом думать… — Присев рядом, обнял его за плечи. — Расслабься. Пойдем чай пить. Кравченко этот просто волшебно его готовит. И из съестного у него что-то есть. На кухне Владимир изложил свое предложение-требование. Лекса, попросил проконтролировать процесс сбора и чтобы никто не вздумал уклониться. Сам взял гитару и поехал обратно на дачу помогать Виталию.***
— Мишаня, — Прист поставил вокалиста на ноги и сильно встряхнул. — Я понимаю, что отходняк это очень хреновое состояние, но до дома я тебя не дотащу. На минутку, мне тоже не айс сейчас. — Сам дойду, — не особо задумываясь о происходящем, Миша направился к выходу. — А ты опять мне ничего не сказал. И когда я согласился с тобой пить? И неизвестно куда бы ушел, если бы не остановивший его Дубинин. — Ох нихуя себе, — басист было обнял Мишу, но тут же отшагнул. — Это где же ты так уработался? Как тебя в самолет пустили такого? — Я? Готов работать. — Вижу. Второй где? — Виталий огляделся. — В багаж сдал его что ли? — Сам ты багаж, — сзади буркнул Прист. — Петрович сопровождение прислал для верности? — Я нифига не понял, — Дубинин удивленно взглянул на Приста и снова на Мишу. — Я так сильно изменился? — Относительно. Что с ним? — Отдыхали немного. Вот и… — Сергей поставил чемоданы. — Сразу в студию или можно его в адекват привести? — Репа у меня на даче будет в бане, — Виталий подхватил чемоданы. — А до завтра он сам оклемается. — До завтра? — возмущенно. — В бане? — Угу, — не оборачиваясь, ответил басист. — Петрович забыл уточнить. Да и поздно уже сегодня. — Охренеть, — Прист под руку тащит вокалиста. — Мог бы хоть не торопить так. Может, мы домой тогда? Завтра приедем. — Сержио, не порти мне нервы. — Виталий запихал чемоданы в багажник, открыл дверь перед друзьями. — Пока соберетесь, еще полдня пройдет. А так с утра на месте все будете. Да не волнуйся ты, приведем его в чувства. Заодно расскажешь в честь чего с ним это? Точнее с вами обоими. POV Прист Подождав немного пока Миша уснет, укрыл его пледом, попросился к Виталию на переднее сидение. Нехорошо жаловаться, особенно посторонним, особенно на того, кого любишь и оберегаешь, но… Мне сейчас реально нужна помощь зала. И Дубинин все равно не отстанет и выпытает хоть какой-нибудь ответ. Если не выпытает, то по секрету поделится с Холстининым. Не со зла, конечно, но атмосфера в группе не может остаться без его внимания. Петрович же убеждать умеет, и выкрутиться я точно не смогу. К тому же врать и увиливать сейчас не в моих интересах. Надеюсь, Мишка это поймет. Перебравшись к Дубинину, попросил сходить себе за кофе. Сам пытался сходить, но как-то не очень получилось. И Виталий, сказал, что лучше мне в таком виде не разгуливать. Сам сбегал до ближайшего кафе. — Ну колись уже, что там у вас приключилось? — Виталий протянул стаканчик с кофе. — Как на приеме у психолога. Делать нечего, придется. С чего бы только начать? Сразу с того, как я сам изволил отлучиться в недельный астрал по известным всем, но нихрена неуважительным причинам? Пожалуй, для честности с этого и стоит начать. Да, Виталий Алексеевич, сам надеялся, что отпустило давно, но снова облом. Каюсь, можешь мне по роже за это настучать для пущей справедливости. Но я хотя бы стараюсь исправиться и надеюсь хоть на какую-то поддержку в этом. Возможно, незаслуженную. Дубинин ответил, что помнит про эти мои состояния и всегда готов помочь. И морду набить, и связать, если потребуется, и по душам поговорить. В непечатной форме спросил, почему я к нему сразу не приехал, раз так крепко прижучило? Если бы я еще думал об этом. Сейчас сам понимаю, что надо было как-то взять себя в руки, хотя бы позвонить, предупредить, что накрыло, спаси, Виталя, помоги, не могу больше. Может и нажрались бы вдвоем в целях профилактики, так на утро бы уже в ванне с холодной водой в реальность возвращался, а то и вдвоем. Под чутким руководством Холстинина. Получается, что сам виноват. Блин. — С ним, конечно, профилактические работу придется провести, — Дубинин притормозил. — Опять в пробку встряли. Бля… А ты бы уже рассказал ему про эти свои заскоки подробно. Он не такой наивный, как тебе почему-то кажется, и с фантазией нормально все… — И зачем ему это знать? Ничего хорошего ведь… — А так, блядь, лучше, — Виталий недобро посмотрел на меня. — Он же не бесчувственная сволочь. И близкий понимающий человек всегда поможет. — Так, что сам мазохистом захочет быть, только чтобы меня все устраивало? — Еще не легче, — Дубинин нервно хихикнул. — Я вас обоих Холстинину сдам, пусть делает, что хочет… — Не надо Холстинину. Ты же обещал. — На свою голову, — вздохнул. — Ладно, разберемся как-нибудь. С Житняковым поговорю, ты сам решай. Спасибо, Виталь, я постараюсь. По приезду на дачу, Дуб загнал нас в холодную баню и устроил водные процедуры. Пояснил, что негоже нам в таком непотребном виде перед Холстининым предстать. Не поверит он, что это часовые пояса и перелет так повлияли. Мишаню потом какой-то дрянью отпаивал, пока тот не начал адекватно реагировать на происходящее, и не спросил, где он сейчас находится? Объяснили ему, что на даче у Дубинина, что репетиции не будет, а Володя так своеобразно пригласил, чтобы не отказались. End POV Прист