Любовь не мутирует

Вам когда-нибудь приходилось с кем-либо соперничать? Мне — никогда. Но после обращения пришлось. И это соперничество было ни с кем-нибудь, а с самой собой. Монстр, что находился во мне, становился сильнее с каждой минутой. Мне всё сложнее становилось держать себя под контролем. Всё чаще я пропадала… Да. Мутантка снова просыпалась во мне. Она находила выживших людей и убивала их. Я всё это видела и не могла остановиться, словно кто-то другой завладел моим телом. Я пыталась кричать, просить о помощи, но меня никто не слышал. А мутантка улыбалась и продолжала совершать убийства. Я была одна. Никто не мог мне помочь. И тогда я сдалась. Отступила. Мутантка встала на моё место. И больше я не могла приходить в себя. Я начала замечать в себе некоторые изменения. Я стала сильнее, намного. У меня появились острые длинные когти, которыми я легко могла убить человека. Я стала похожа на настоящую кошку. Даже не знала, радоваться ли мне приобретённой силе. С одной стороны — я практически неуязвимая, уникальная среди других мураний, сильная, а с другой — я убийца. Настоящая убийца. Но во мне произошли не только такие изменения. Во мне развился ещё один инстинкт, который я не могла понять до конца. Я нашла заброшенное здание и собрала туда очень много мягких игрушек. Я целыми днями могла сидеть в этом здании и перебирать игрушки. Странно, и мне, и мутантке это нравилось. Я вспоминала Митю. К счастью, после обращения в моей голове остались обрывки воспоминаний. Мутантка тоже помнила это. Я скучала по Мите и не знала, что с ним случилось после моего ухода. Меня охватывало беспокойство. Его вполне могли убить другие мутантки или расстрелять патрульные. Я поняла, что должна во что бы то ни стало разыскать его, убедиться, что с ним всё в порядке. Это оказалось не сложно. Мне помогли другие мутантки. Каким-то чудным образом они признали меня своим лидером, а из-за чего? Для меня это долго оставалось тайной. И вот я вместе с ними отправилась на поиски Мити. Я чувствовала его, это означало, что он жив. Мы нашли его на одном из стадионов Москвы. Он находился в окружении мураний и угрожал им электрошокером. Но мутантки всё равно не собирались нападать на него, так как я приказала им этого не делать. Он удивился их спокойной реакции. И тогда я вышла к нему, вернее, мутантка. Я всё ещё находилась в заточении и никак не могла придти в себя, как бы не старалась. Всё же я немного боялась за Митю, но мутантка не собиралась его трогать. Она помнила всё. Митя смотрел на меня с неким удивлением, но в его глазах не было страха. Я радовалась тому, что спустя столько времени смогла его увидеть. Казалось даже, что ещё чуть-чуть, и я снова приду в себя. Я смотрела на него, но не могла ничего сказать. Он должен был знать, что я всё ещё здесь, меня можно спасти. Я приблизилась к Мите. Он спокойно стоял и даже не пытался убежать. Всё равно бесполезно. И вдруг мутантка замахнулась, собираясь ударить Митю. Я ужасно испугалась этому и попыталась взять под контроль её. У меня это получилось. Мутантка не ударила Митю, но ладонь уже почти коснулась его щеки. Я провела ладонью по его телу. Митя как всегда пошутил, что разозлило мутантку. Мне не удалось её обезвредить, и она оглушила Митю своим ультразвуком. Митя упал на землю, затыкая уши. — Раньше ты была нежнее, — сказал тогда Митя, поднимаясь с земли и глубоко дыша. Я понимала его, хотела ему что-нибудь сказать, но не могла. Вместо этого только стояла возле него. Все мутантки наблюдали за этим. Митю начала раздражать эта повисшая тишина. — Что надо тебе? Ну что тебе надо? Ничего? — кричал он. Я терпеливо выслушивала. Тогда я отозвала всех мутанток и направилась в своё убежище. Митя последовал за мной. У меня были смешанные чувства. Я и радовалась тому, что снова смогла его увидеть, но в то же время боялась ему навредить. Но потом я поняла, что мутантка не тронет его. Мы с ней испытываем одинаковые чувства к Мите. А вот испытывает ли он? Месяц назад, в отеле, я призналась, что люблю его. На это Митя лишь ответил: — Сочувствую. После этого мы рассмеялись. Когда мы прибыли в здание, я взглянула на Митю и присела к игрушкам. Начала их перебирать. Митя сидел рядом со мной, что-то говорил, но я не обращала внимания. Мне было хорошо от его присутствия. Я слышала его голос, и это было достаточно. Жаль, я не могла ничего сказать, могла только крикнуть, оглушив его. Этого делать я не собиралась. И неожиданно к нам вышла девушка, вооружённая пистолетом. Она целилась в меня и уже собиралась спустить курок. Во мне проснулась мутантка. Я кинулась к девушке, но меня тут же схватил Митя и попытался задержать, что-то крича девушке. Во мне накапливались ярость, желание убить эту девушку, разорвать её на куски. Я не могла с этим бороться и, похоже, не хотела. А потом по моему телу прошёл заряд тока. Меня парализовало, я упала. Боль была невыносимой, но я не кричала, шумно дышала. И Митя ушёл вместе с этой девушкой. Когда действие электрошокера прошло, я ушла обратно на улицу. Во мне зародилась ревность. Самая настоящая ревность. Я мечтала найти ту девушку, убивать её долго и мучительно. Но мне нужна была помощь. Я отправилась на мост и позвала всех мутанток. Мой крик был настолько громким, что его слышала вся Москва. Мутантки почувствовали, что мне нужна помощь, и направились к мосту. Вскоре возле меня стояла целая армия мураний. Они с неким уважением смотрели на меня и были готовы выполнять все мои приказы. Я до сих пор не понимала, за какие качества они признали меня своим лидером. Я почти ничем не отличалась от них, за исключением мощного оружия — когтей. Вместе мы направились к Мите. Я чувствовала его и знала, где он находится. На одной из баз. Мы достигли нужного места очень быстро. Мутантки расступились передо мной, и я увидела ту самую девушку, что пыталась меня убить. Она находилась в окружении мутанток, сжимая сумку с оружием, пыталась зарядить пистолет, но у неё не оказалось патрон. Бедняжка! Мутантка уже давно приготовилась к убийству, как и я. Я приближалась к девушке. В её глазах читались страх и паника. Она узнала меня и готовилась к предстоящей смерти. Я подошла к ней и сильно ударила, вырубив её. Она упала на асфальт, и я припала к ней. В моих чёрных глазах горел огонь, ревность и ярость управляли мной. Я убивала девушку, расцарапывая ей лицо. Не чувствовала никакой жалости к ней, не пыталась остановиться. Мне нравилось убивать её. Я испытывала некое удовольствие, облегчение. И когда её сердце перестало биться, я остановилась. Мои руки были в крови, но я не обратила внимание на эту мелочь. Теперь мне оставалось найти Митю. Мы с мутантками направились в центр базы. У входа находились закрытые ворота. Раньше мутантки ни за что бы не смогли их открыть. Но я могла. Мутантки чувствовали людей и кричали, а я подошла к воротам и начала двигать их в стороны. Я напряглась всем телом, надавила ладонями на перила, и ворота тут же открылись. Путь свободен. И мы направились вперёд. Выжившим повезло, обошлось всё без убийств. Митя сам вышел к нам. Он вытянул руки вперёд, давая понять, что сдаётся, и устремился к выходу, привлекая и нас. На выходе он заметил тело девушки, ужаснулся этому и посмотрел на меня. А я улыбнулась. Приказав мутанткам отступать, я отправилась за Митей. Он привёл меня в небольшой дом. Митя присел на стул и взглянул на меня. Я же смотрела на него с улыбкой. Нет, не той зловещей улыбкой, которая есть у всех мураний. Наоборот, я улыбалась радостно, с нежностью смотрела на Митю. Огонь ревности и ярости давно погас. Теперь же в моём сердце было другое чувство — любовь. Митя прошёл в центр комнаты. Я приближалась. Сейчас я хотела обнять его. И тогда я просто прижалась к нему. Тёрлась об него, как маленький котёнок. По моему телу разливалось приятное чувство, которое просто не в силах описать. Мне было приятно находиться близко с Митей и прижиматься к его сильному телу. Мутантка во мне давно отступила. На минуту я снова почувствовала себя обычным человеком и даже начала верить, что вирус ослабнет. А может, я сама смогу его перебороть? — Ну что? Так и будем ждать, кто первый кого прикончит? — с издёвкой в голосе спросил Митя. — Ну всё, мне надоело, — сказал он. Митя оттолкнул меня и спокойным голосом произнёс: — Давай, прикончи меня. Как он не понимал, что я не хочу его убивать? И я не могла об этом сказать. Тогда Митя замахнулся и ударил меня, крикнув: — Давай! Мутантка во мне разозлилась и выпустила когти. Я испугалась за Митю. Всеми силами я пыталась сдерживать мутантку, молила о том, чтобы она не убивала его. Но, похоже, Митя сам хотел смерти и ударил меня ещё раз. Я практически не почувствовала боли, да меня это не волновало, а мутантка злилась. Я сдерживала её как могла. Она обнажила когти и хотела убить Митю. Я просила её не трогать Митю, просила уходить. Мутантка опустила руки и закричала. Митя упал, затыкая уши. Мутантка взглянула на него. Митя заметил кровь на пальцах. Он проговорил: — Ты давно сдохла для меня. Как же ты этого не поймёшь, мутантка ты грёбанная. Сдохла. Эти слова сильно ранили меня. Мне хотелось плакать от бессилия и отчаяния. Митя не знал, что я всё ещё рядом. Я люблю его. А он, видимо, ничего и не испытывал ко мне. Тогда я отступила и направилась к выходу, не зная, что делать дальше. — Убей меня! — снова крикнул Митя. Теперь закричала и я. Мои руки дрожали, меня всю трясло, хотелось поскорее уйти. Но вдруг Митя отправился за мной. От этого стало чуть легче. Конечно, я чувствовала себя очень плохо и, скорее, подавленно. За этот день я успела встретиться с Митей, убить его знакомую только из-за ревности и ненависти и услышать, как Митя меня отверг. Мутантке это пережить гораздо сложнее, чем человеку. Мы пришли в моё убежище. Митя сел на пол, облокотившись о стену, а я легла рядом. Закрыла глаза. Митя касался ладонями моих волос. От его прикосновений моё сердце начинало биться быстрее, пульс участился. Я улыбалась и слушала Митю. — Тогда в отеле, ты сказала, что любишь меня. А я сказал, что это твои проблемы. Я ошибался. И теперь я могу сказать: да ты нифига не понимаешь меня. Может быть, он прав. Мы были вместе совсем не много. Я знала о нём только то, что он тусовщик и наркоман. Сейчас же Митя изменился, как и я. И мне трудно принять новую себя. Я одна. Кроме Мити, у меня больше никого нет. И если он уйдёт — это разобьёт меня на части. Тогда я полностью потеряю свой разум, свои чувства, воспоминания. Стану беспощадным монстром. Любовь к Мите — единственное, что не даёт мутантке полностью устранить меня. Благодаря ему я смогла сохранить себя как личность. Я нуждаюсь в нём. Митя — моё единственное лекарство, спасение. Он не даст мне упасть в эту бездну. Я услышала крики мураний, доносившиеся на улице. Я приподнялась. Краем глаза заметила, как Митя открыл бутылку. Он повернулся ко мне и начал поливать меня жидкостью с резким ужасным запахом. Я не понимала, что происходит, и просто слушалась. Мутантка тоже не заподозрила ничего. — Не бойся, — ответил Митя, — это керосин. В его руках блеснула зажигалка. Митя открыл её. Я послушно смотрела на Митю, прекрасно всё понимая. Я была готова к такой смерти. Мне надоела такая жизнь. Я закрыла глаза. И внезапно Митя закрыл зажигалку. — Идём, — сказал он мне. Мы вышли из моего убежища. Митя привёл меня в огромный белый дом, богато обставленный роскошной мебелью. Как я поняла, Митя здесь и жил. Он сел в кресло, закинув ногу на на ногу. Я подошла к нему и присела рядом. — Вот это я влип, — протянул Митя. — Бежать от тебя бесполезно. Убивать друг друга мы не хотим. Будешь дом сторожить. Или патрульным тебя сдать. Хочешь к патрульным? И тогда я смогла отрицательно кивнуть. Меня это привело в шок, как и Митю. — Ты понимаешь меня? — удивился он. Я согласно кивнула и посмотрела в карие глаза Мити. И я смогла понять, что у Мити ещё остались чувства ко мне. Он помог мне. Я понимаю его. Всё помню. Он спасёт меня. После этого Митя отвёл меня в душ, где я смогла отмыть тело от засохшей крови. Я быстро помылась и переоделась в белую рубашку. Долгое время я осматривала дом Мити. Он здесь неплохо живёт. На полу валялись деньги, пустые бутылки из-под виски. Я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Чёрные глаза уже не пугали меня. Я к ним привыкла. Посмотрела на когти. Откуда у меня такие силы? Я не знала. Пыталась понять, но безрезультатно. Внезапно меня накрыла дикая боль в области живота. Я опустилась на пол, хватаясь за живот, и закричала. На мой крик прибежал напуганный Митя и попытался меня успокоить. — Всё хорошо, — сказал он. — Давай попробуем поговорить. Ты помнишь, как меня зовут? Я кивнула. Постепенно боль ослабла. — Попробуй произнести, — попросил Митя. — Коротенькое имя, всего четыре буквы. Ми-тя. Я попыталась произнести его имя, но вместо этого крикнула. В страхе за Митю я тут же зажала рот рукой. — Что ж ты так кричишь? — произнёс Митя. — Честно, уже голова раскалывается от твоих криков. В это же время я почувствовала, как во мне снова проснулась мутантка. Я попыталась предупредить Митю о приближающейся опасности. — Сиди здесь, сейчас принесу воды. Митя выбежал из комнаты. Некоторое время мной управляла мутантка. Митя весь день мучался со мной, пытаясь научить говорить. Он разговаривал со мной, пробовал танцевать, купил мне много сладостей, от которых у меня появился зверский аппетит. Я и не знала, что мурании любят сладкое. Всё-таки мы девушки. Под конец вечера Митя совсем отчаялся. Мутантка до сих пор не сдавалась. Я пыталась бороться с ней. Я очень хотела снова заговорить, но это было очень сложно. Мы лежали на полу. Митя уже совсем устал и допил виски. — Мне один знакомый рассказывал о способах парного суицида, — сказал Митя, обращаясь ко мне. — Может, это выход? И тут во мне что-то щёлкнуло. Я ощутила свободу. Глубоко вздохнув, я помотала головой и произнесла: — Нет. От неожиданности я схватилась за своё горло. Сначала я подумала, что мне показалось, что это глюки. Не могла поверить в это. Я решила снова попробовать что-нибудь произнести. — Ми-тя, — просипела я. Митя удивлённо на меня взглянул и нежно взял за руку. — Ми-тя, — повторила я. Митя довольно улыбнулся и обнял меня. А я держалась за своё горло, радуясь приобретённому голосу. Если честно, я не могла припомнить последний раз, когда чувствовала себя живой так, как сейчас. Я снова могу говорить, я пришла в себя. И поняла, что и я мутантка теперь одно целое. Мне нет смысла с ней бороться. Я не смогу от неё убежать, ведь она в моей же голове, душе. Мне остаётся только принять её. А вернее, принять себя такой, какая я есть. Следующие дни я замечала, как у меня часто менялось настроение. В один момент мне было хорошо, а в другой — я вспоминала, что не перестаю быть убийцей. — Я не человек, видишь? — говорила я Мите, показывая ногти и чёрные глаза. — Ты гот, это стильно, — отшучивался Митя. Митя поцеловал меня. Он присел ко мне и спросил: — Как ты смогла придти в себя? Мне важно это знать. Вместо этого я прильнула к Мите и обняла его, шепча: — Не оставляй меня, я тебя прошу. Мне нельзя одной. Я тебя прошу. Обещай мне. — Обещаю, — прошептал Митя. Когда я обнимала Митю, меня охватывало такое тёплое пушистое чувство. Я ощущала так много эмоций одновременно: любовь, уют, безопасность, тепло, волнение. В этот момент у меня было такое ощущение, что я снова человек. Я не хотела, чтобы объятие заканчивалось, так что начинала обнимать его всё крепче. Я была в безопасности. Митя сдерживал мою мутантку, подчинил её, приручил. Я же теперь не могла представить свою жизнь без Мити. Без него бы в моей душе образовалась бы огромная дыра, пустота, и я снова бы вернулась во тьму, только уже навсегда. Митя — мой свет. До катастрофы я и представить не могла, что моя жизнь так сложится. Не могла поверить, что Митя изменится в лучшую сторону. Любовь к мутантке поменяла его. Конечно же, всё не было таким идеальным. Один раз я снова превратилась в мутантку, чтобы наказать одних сектантов, которые держали Митю в заложниках. Когда я к ним пришла, они так шокировано на меня посмотрели и назвали богиней. Это было весьма лестно. Однако мутантке это не понравилось. Она оглушила всех ультразвуком. Почему я говорю «она»? Это была я же. Я устроила настоящую резню, сама того не понимая. Я жестоко убивала сектантов, в глазах не было жалости, только желание убить. Мои руки были по локоть в крови, в прямом смысле это слова. Кровь врагов только подпитывала меня и придавала сил, разжигала безумие. Мне понравилось убивать. И остановилась я только тогда, когда убила главного сектанта. А потом я подошла к Мите и прижалась к нему, показывая, что выполнила работу. И только тогда, когда мы вернулись домой, я пришла в себя. Я с ужасом смотрела на испачканные кровью руки, не могла поверить, что убила невинных людей. Я крикнула. — Зачем ты меня к ним отвёл? — крикнула я Мите. — Ты сама туда пошла, — ответил Митя. — Откуда я знал, что ты убьёшь всех людей? Откуда я знал, что тебе это понравится? От закипающего гнева я крикнула ультразвуком. Митя упал, затыкая уши. Я припала к нему. Я испытывала чувство вины и боялась, что Митя сейчас просто уйдёт. Но вместо этого он прикоснулся ладонью к моей щеке и сказал: — Прости. Мне стало немного легче. С этого дня я решила, что больше не буду мутанткой. Перестану убивать. Может тогда, ко мне вернётся вся человечность. Может, я смогу сама перебороть этот вирус? Стать мутанткой гораздо проще, чем снова стать человеком. Я вспомнила, что все мутантки по-прежнему слушаются меня. В голову пришла безумная мысль: созвать всех мураний к нам в дом и попробовать убедить их не убивать людей. С помощью своего крика я позвала их. Они направились к дому. Мите не понравилась эта идея, и он ушёл за алкоголем, чтобы повеселиться. Намечалась настоящая вечеринка. Я подготовила для мураний много сладкого, а сама переоделась в новое красное платье. Я полюбила красный цвет. Он отображал все мои чувства, бушующие в душе: и ярость, и гнев, и страсть, и любовь. Огонь. Я пыталась мысленно поговорить с мутантками. И у меня ничего не получилось. А когда к нашему дому приблизились патрульные, мутантки вышли к ним, чтобы атаковать. Они звали меня с собой, их голоса, звучавшие в голове, сводили меня с ума. Хотелось закричать. Я не могла с этим бороться, не могла им отказать. Призвав к себе внутреннюю мутантку я направилась к остальным. Митя попробовал меня остановить, но у него ничего не вышло. Патрульные не могли справиться с мураниями, со мной. В меня попало уже более десяти пуль, но боли никакой не было. Я с лёгкостью расправлялась с патрульными. Даже представить не могла, что мужики умеют так истошно кричать. Это вызывало во мне смех. Одному я вырвала глаза, другого расцарапала насмерть. Их боль, мучения приносили мне радость. Убивая их, я только становилась сильнее. Я расправилась с ними очень быстро. После этого мутантки ушли, а я вернулась к Мите. Ни с того ни с сего я начала смеяться, рассказывая ему о своих подвигах. Митя обнимал меня и просил успокоиться. Я смотрела в зеркало. В моих чёрных глазах совсем не осталось человечности, лишь безумный беспокойный огонь. Я перестала смеяться и спокойным голосом произнесла: — Митя, убей меня. Я легла на ковёр и долгое время повторяла одну и ту же фразу. — Я не буду тебя убивать, — отвечал Митя. — Либо ты меня убьёшь, либо я продолжу убивать остальных, — жёстко произнесла я. — На остальных мне плевать, — бросил Митя. Неожиданно на всю улицу раздался женский голос из громкоговорителя. Женщина звала нас на переговоры. Я чувствовала, что она одна. И я чувствовала её волнение. Скорее всего, она из лаборатории. Мы с Митей переглянулись. Мысленно я попросила мутанток быть рядом со мной в этот момент и быть готовыми к любой атаке. Они поняли, что мне нужна помощь. Мы с Митей вышли из нашего дома, который за это время мне уже стал родным. На земле лежали трупы убитых патрульных, а к машине, в которой сидела та самая женщина, не внушавшая мне доверия, двигались мутантки. Мы прошли к ней. Женщина вышла к нам. — Надя, мы поражены вашими уникальными талантами, — начала она. — Вы и есть ключ к вакцине. Если вы поедете со мной, я гарантирую вам безопасность. — Хотите сделать из меня подопытную? — разозлилась я. — Вам лучше уйти, — посоветовал Митя. Я знала, что эта женщина не уйдёт, не добившись своего. Я не боялась её, а вот ей стоило поостеречься мутанток, которые могут напасть на неё в любой момент по моему желанию. Она уже открыла дверь машины, но напоследок сказала: — Надя, вы можете спасти всех этих девушек и себя в этом числе. Скоро здесь начнут зачищать территорию, уничтожать мутанток. Да, вы выживите… А остальные? Она смогла меня убедить. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Женщина, её звали Инга, как позже выяснилось, привезла нас в огромную лабораторию. Доктора, учёные, помощники, охрана смотрели на меня с удивлением, испугом. Инга провела меня и Митю в большой вольер, где находились кровать и тумбочка. Мне выдали белое больничное платье. Всё. Теперь я подопытная крыса. Не так я представляла дальнейшую свою жизнь. Меня раздражало то, что вольер был прозрачным, и все неустанно на меня глазели, удивляясь тому, как я могу себя контролировать. Одна медсестра вообще боялась подойти ко мне и взять кровь на анализ. Это начинало бесить. Я всё ещё человек, а не животное, которое совсем ничего не понимает. Я действительно чувствовала себя подопытной. Находилась в этом вольере, как в клетке. Все за мной следили, ожидая увидеть, когда же я превращусь в монстра. А потом мне захотелось приобрести мягкие игрушки. Все удивились такой просьбе. А чего удивительного? Но Митя смог мне достать целый пакет этих игрушек. Я ходила по вольеру, держа в руках игрушку. Я не понимала, что со мной происходит. Почему я вдруг полюбила игрушки, чувствую хронический голод и тоску, постоянно меня тянет на сладкое больше, чем остальных мураний. И почему у меня такие силы? Когда я первый раз увидела мёртвых мутанток, а я одна оказалась во всём городе, всплыла только одна мысль. Мысль, что я теперь не одна, что под сердцем теперь ещё одна жизнь. Но я не хотела в это верить. И вот спустя столько недель, после всех моих действий, переживаний я начала думать, что это вполне возможно. Я вспомнила день, когда меня неожиданно пронзила жуткая боль в животе. Я уже не могла сомневаться. Когда Митя спросил меня, о чём я мечтаю, я ответила: — Я хочу мороженое. Клубничное мороженое. Митя улыбнулся. И вдруг я почувствовала, как в глазах всё поплыло, ноги подкосились, и я потеряла сознание. Я не помню, сколько была в отключке, но отчётливо помню один сон, совсем не похожий на сон. Мне снилось, будто меня приковали к наручникам, а я рядом один человек избивал Митю. Это был самый жуткий кошмар. Проснулась я в кровати, а рядом со мной находился Митя. Он протянул мне стакан с мороженым, но я уже не хотела его. Я взяла мандаринку, что находилась на подносе. Прошёл ещё один день в этой лаборатории. Мне сделали несколько тестов. Но я уже не сомневалась в том, что беременна. Я не знала, что чувствовать. Прежде я никогда не задумывалась о детях, считала, что сначала нужно построить карьеру, а потом только думать о семье. Я боялась, понимая, какая ответственность теперь на мне лежит. Я стала матерью. Оставался только один вопрос:, а заражён ли ребёнок? Мне уже надоели страх и беспокойство. Мне сообщили, что будет операция. Кто-то сказал, что у меня появилась опухоль. Конечно же, я не поверила в это. Я понимала, что не только я знаю о своей беременности. Этой Инге что-то нужно было от ребёнка. Когда меня привезли к врачу, я смогла всё узнать. У меня появилась новая сила. Теперь я могла подчинять себе людей. Я внимательно посмотрела в глаза ассистенту и приказала ему вбежать в стену. Он тут же меня послушался. — Упс, — рассмеялась я, когда он разбил себе голову. — Как ты это сделала? — удивлённо спросил учёный. Тут же появился охранник и навёл на меня пистолет. — Вот так, — протянула я и посмотрела на охранника. Он направился к учёному и навёл пистолет на него. — Надя, я всё расскажу, — пообещал учёный. — Что с ребёнком? — спросила я. — Он абсолютно здоров, — ответил учёный. — Митя — отец. — Да это понятно, — ответила я. — Зачем вы хотите его убить? — Твой ребёнок вырабатывает нужные антитела, — произнёс учёный. — Он и есть вакцина? — уточнила я. Учёный кивнул. Я снова посмотрела на охранника и приказала ему. Он приставил пистолет к виску и выстрелил. На стекле от вольера осталось размытое кровавое пятно. Я повернулась к учёному. — Надя, пойми. Твой ребёнок спасёт человечество, — сказал он. — Это мой ребёнок, — спокойным ровным тоном произнесла я. Теперь я знала, что за инстинкт я приобрела. Материнский. Ребёнок меня наделил такими силами. Благодаря ему я смогла придти в себя. Я знала, что делать. Мигом я убила учёного, задев когтями его лицо. Я подошла к подопытным мутанткам, которые сейчас находились в анабиозе. Разбудить их не составило труда. — Подъём, девочки! — скомандовала я. Мурании тут же проснулись, оторвали провода и кинулись в самый центр лаборатории. Я направилась к Мите. Мутантки устроили настоящий мятеж. Они убивали всех, кто пытался их остановить, обращали здоровых девушек, уничтожали всё оборудование, устраивали хаос. В лаборатории не осталось живых людей. А мы с Митей направились на крышу лаборатории. — Можем уходить, — сказал мне Митя. — Нет, — отказалась я, — я не хочу больше скрываться. Закрой уши. Я подошла к краю крыши и устроила ультразвук. Мой крик был громким, длительным, властным. Сейчас я не боялась ничего. Я была собой. Митя подошёл ко мне и спросил: — А откуда у моей девочки новые силы? Я улыбнулась и слегка вздрогнула, когда ладонь Мити оказалась на моём животе. Сейчас я испытывала настоящее счастье. Апокалипсис в самом разгаре, скоро здесь начнётся ад, но мы справимся с этим. А пока к нам направляется армия мутанток. Мы захватили лабораторию «Вершины». Мы выиграли этот бой. — Ты будешь отличной матерью, — сказал Митя и поцеловал меня. И в этот момент я думала только об одном. Я всеми силами буду защищать своего малыша и уничтожу любого, кто пожелает его смерти.