Роза пустыни. Том 3. "Книга пламени"

Это был великий день – день соколиной охоты. Они выехали ещё до рассвета. Сокола везли отдельно в клетке, привязанной к седлу. Ехали не быстро. Пустыня только начинала просыпаться ото сна. На востоке всходило солнце. Небо окрасилось его лучами. Аршад надел большую кожаную перчатку на правую руку, ему принесли сокола с колпаком на голове и цепочкой на ноге, которую пристегнули к перчатке. Посадив сокола себе на перчатку, Аршад двинулся вперёд, все остальные - за ним. Кай держался справа, чуть сзади, понимая, что вперёд Шейха не стоит лезть. Всего было около тридцати всадников, сначала они ехали рысью, потом перешли в галоп. Аршад зорко осматривал пространство впереди, наконец он увидел точку в уже голубом небе. Отстегнул, не останавливая коня, цепочку на ноге у птицы и снял с неё колпак. Сокол моментально увидел жертву и воспарил ввысь. Это было прекрасно и так захватывающе. Они пришпорили коней, стараясь не потерять из виду летящего на свою жертву сокола. В лазурной синеве неба разворачивалась извечная драма: охотник и его жертва. Здесь шансы были равны. Жертва тоже увидела сокола и взмыла ввысь, а затем стала маневрировать, меняя углы наклона полёта. Сокол не отставал от неё, прицеливался и, наконец, сделал бросок. Они вдвоём упали с небес. Всадники закричали и помчались к месту их падения. Там на песке сидел сокол, сжимая когтями ещё теплое тело своей добычи. Всадники закружили вокруг них, продолжая кричать. Поднялся шум и хаос. Аршад спрыгнул с коня, надел на сокола колпак и посадил себе на руку, закрепив на его ноге цепочку, затем наклонился и за лапки поднял тушку птицы, из груди которой стекала алая струйка крови. Аршад победоносно её поднял, все вокруг опять закричали в приветственном кличе. Глаза Аршада горели, сам он был в пылу скачки и адреналине пойманной добычи. Он поискал глазами того, чьи глаза хотел сейчас так увидеть, и увидел – его глаза были печальны, лицо растерянно. Юноша опустил взгляд и повернул коня от Аршада, сразу скрывшись за спинами других всадников. Аршад растерялся, замер, потом подозвал слуг, передал им сокола со своей руки и вскочил на коня. Он нашёл его чуть в стороне, смотрящего в даль пустыни. – Что не так? – Аршад подъехал к нему вплотную и заглянул в эти печальные глаза. – Знаешь, я столько читал о такой охоте и очень хотел сам все увидеть… но сейчас, когда я увидел алую кровь на умирающей птице... Я понял, что не хочу этого. Прости… Кай тронул бока коня и медленно пошагал на нём в сторону. Аршад смотрел на него, осознавая смысл сказанного. – Постой! – он поравнялся с ним, их ноги соприкасались, настолько близко сейчас шли друг с другом их лошади. Аршад вдруг обнял его за талию и задержал там свою руку. Кай вскинул голову и столкнулся с очень странным взглядом, которым на него смотрел Аршад. В этих непроницаемо-тёмных глазах таилось то, что Кая пугало. Он попытался отодвинуться, но рука на талии держала его слишком крепко. Аршад видел этот испуг в его глазах, но ещё он видел его губы, которые были слишком близко, его дыхание, его запах – дурманящая ваниль с шоколадом. Аршад вдохнул и прикоснулся губами к его губам. Всего лишь мимолетное касание. Аршад убрал руку и отстранился от него. – Если тебе это не нравится, я не хочу тебя заставлять присутствовать на такой охоте. Не переживай, я поохочусь и без тебя. Ты не против просто поскакать? – Да. Кай ещё пребывал в странном состоянии, не понимая, как оценивать то, что сейчас сделал Аршад. Для его понимания это было слишком сложно. Отнести это к дружескому действию он явно не мог. Тогда что?.. Кай увидел, как Аршад пришпорил коня и поскакал вперёд. Он последовал за ним. Эта скачка – полёт над пустыней - дала возможность забыть ему обо всём! Они скакали, обгоняя друг друга, смеялись и дурачились. Сейчас Каю стало всё ясно и понятно, а про то, что было до этого, он запретил себе думать… В этот день, после возвращения с охоты они пообедали, а дальше Кая забрал Максуд с его наведением красоты. Правда, разрешил ему несколько часов провести в библиотеке, затем перед сном Кай поиграл в приставку и крепко заснул после такого активного дня. *** На следующее утро его разбудил Максуд и сказал, что Аршад ждёт его на верховую прогулку. Кай с радостью вскочил с кровати и, торопя и ругая Максуда за его тщательное одевание его, наконец пошёл в сторону конюшни. Сейчас их сопровождение было не так многочисленно. Всего десять верховых. Сразу выехав за ворота дворца, они взяли очень резвый темп езды. В основном шли галопом, немного переходя на рысь, потом шагали, давая лошадям отдохнуть, затем опять поднимали их в галоп. Кай понял, что Аршад любит такие интенсивные верховые прогулки с утра. Ему это было в радость. Поэтому они резво скакали наперегонки или стремя в стремя. Так хорошо встретив утро, они до наступления жары вернулись обратно. Кай сам расседлал свою лошадь. Аршад не мешал ему, наоборот - был рядом. Они опять обсуждали так любимую ими тему - лошадей. Завершив всё с конём, Кай завёл его в денник, где лежало сено. Конь кинулся к нему и, хрустя, стал поглощать. Кай обернулся, чтобы выйти из денника, и увидел, что Аршад стоит прямо напротив него. Он отступил назад, но сразу уперся спиной в стенку денника. Моментально руки Аршада оказались с двух сторон от него, а лицо Аршада стало приближаться. Кай замер, не в силах смотреть в жгучие глаза и видеть в них то, что он так боялся увидеть. Он стал смотреть, как конь ест сено у их ног. Почувствовал дыхание Аршада на своем виске, незаметное прикосновение его потрескавшихся от песка губ к своей щеке, потом опять дыхание на мочке уха, потом снова на щеке и лёгкое прикосновение к губам. Кай не знал, что делать. Он просто стоял, забыв даже дышать. Рука Аршада легла на его плечо и очень медленно поползла вниз по его руке, затем нащупала его ладонь. Он взял его руку в свою, сжал. – Ну, что замер? Пошли, позавтракаем! Аршад пошёл на выход из денника, увлекая за руку за собой Кая. Кай опять запретил себе думать об этом, он просто шёл, а потом, сидя за столом, ел, стараясь не встретиться с глазами Аршада. Затем Шейх, сославшись на дела, ушёл, а Кай побрёл за Максудом, который заметил его странный отрешённый вид. Только чтение книг в библиотеке помогло Каю отвлечься от того, о чём он боялся вспоминать. Вечером Максуд сообщил Каю, что завтра утром его опять ждёт верховая прогулка в обществе Аршада. *** Скача верхом, Кай забывал о грустных мыслях, которые его стали посещать после такого странного поведения Шейха. Верхом он вообще забывал обо всем. Вернувшись в конюшню, в этот раз он не стал сам заниматься лошадью, сразу пошёл со всеми в сторону дворца, Аршад уловил это изменение, но ничего не сказал, лишь сообщил, что ждет его к столу. После завтрака в обществе Гифара и Максуда Аршад опять ушёл заниматься делами. Кай пошёл в библиотеку и увлекся чтением. Сейчас он читал Имагаве Есимото, военачальника Суруга, который в тысяча пятьсот шестидесятом году с армией в двадцать семь тысяч человек пошел на Киото и был разбит Одой Нобунагой в битве при Окехазаме, где и погиб. Всё это было написано иероглифами, Кай увлёкся так, что только прикосновения рук к своим плечам вывели его с поля битвы при Окехазаме. Кай вздрогнул. – Я не хотел напугать тебя, – горячее дыхание обожгло его ухо. Аршад склонился над ним, стоя позади его стула. – О, – Аршад увидел иероглифы перед Каем, – интересно? – Да. Очень. – И о чём это? – Аршад опять приблизился к его уху и сейчас чуть касался губами мочки, потом перенёс лёгкие прикосновения к его шее. – О военачальнике Суруги, который подчинил Ходзе в Сагами и Ода в Овари, – Кай чувствовал это дыхание, странная дрожь пробегала по его телу. – Я рад, что тебя завлекают такие вещи. И что там еще интересного? – Аршад продолжил касаться его лёгкими поцелуями. – Это лучшие дни клана Имагава во время союзничества его с Ходзе, – голос Кая прервался, когда он почувствовал жар поцелуя на своей шее, от которого мурашки волной пробежали по его телу. – Продолжай, – прошептал Аршад, прикасаясь губами теперь к его уху. – Тебе же это неинтересно, – что сейчас делать Кай не знал, поэтому просто сидел, держась за стол. – Да, возможно, сейчас мне немного другое интересно,.. – он прикоснулся губами к его волосам, вдохнул их аромат, затем выпрямился. Этот запах какао, как он пьянил его! От этого голос Аршада был сейчас хриплым и негромким. Потом Кай почувствовал, как его пальцы опять прикасаются к его волосам, очень нежно, аккуратно. – Я так и думал, что они такие мягкие, шелковистые, – Аршад пропустил через пальцы ускользающие локоны Кая, которые опять принимали форму завитков. Кай сидел, чувствовал, как рука Аршада ласкает его локоны, перебирает их, накручивая на пальцы, а потом отпускает. Потом он сжал его волосы и потянул их на себя, голова Кая приподнялась, и Аршад, резко наклоняясь, прикоснулся к его губам. Кай мотнул головой и опустил лицо. Аршад замер, потом рассмеялся и вышел из библиотеки. Кай посмотрел на открытую книгу перед собой и понял, что он не видит надписей, он положил на неё руки и уронил голову. Теперь всё настолько очевидно, что обманывать себя уже глупо. Он встал, вышел из библиотеки, пошёл к себе, бесцельно забрёл на веранду и, чувствуя, что ноги его не держат, сел на пол, прижавшись к стене. Нашёл в кармане сигареты и зажигалку. Максуд был против его курения, но, в то же время, принёс по его просьбе сигареты для него. Кай практически не курил, но сейчас ему это было нужно. Он затянулся, пытаясь унять полную кашу в голове и разобраться с происходящим. Итак, что стало ясно, как день – это намерения Аршада по отношению к нему. «Но какие намерения?» Когда Кай пытался вспомнить всё, что знал о таких отношениях, в его сознании всплывала показательная картина, устроенная для него Прохором, когда его пацаны насиловали парня. Но там совсем другое! Никто тогда так нежно того парня не целовал и в ушко не дышал, там его имели, жестко, грубо, без прелюдий. То, что сейчас делает Аршад, ему было непонятно. Ведь если он хочет поступить с ним, как ребята Прохора с тем парнем, то Аршаду достаточно только отдать приказ, и его разденут и привяжут задницей кверху. Тогда зачем Аршад всё это делает, если ему нужна только его задница? Кай осознавал, что в голове у него полный бардак. С одной стороны, как в калейдоскопе возникали картинки изнасилования, которые он видел, с другой стороны - Аршад, его действия, которые не были ему неприятны. Они были, скорее, непонятны. Кай попытался соединить воедино картинки изнасилования с образом Аршада, получалось… да ничего не получалось! Он опять закурил. «Может, Аршад думает, что я девочка? Конечно, все эти серёжки, глаза подведённые, парча, шелка. Нет, сам-то я себе верю? Кто девочка? Аршад же не дебил, чтобы такое подумать...» Он начал очередную сигарету. – Но почему он ухаживает за мной, как за девчонкой? – Кай, наконец, произнёс то, что боялся даже мысленно для себя озвучить. «Аршад ухаживает за мной! То есть, он приударил за мной. Соблазняет. Но я же парень! И он парень! Глупость какая!» Кай услышал шаги. На веранду вышел Максуд. Увидел Кая, подошёл к нему, опустился на корточки, поднял рукой его подбородок, заглянул в глаза. Кай видел, что Максуд о многом знает. Но сердиться на Максуда он не мог. В его глазах он видел искренность и доброту к себе. – Пойдем со мной, – Максуд взял его за руку и потянул вверх, – сейчас для тебя есть две не очень приятные вещи. Но ты должен о них узнать. Кай напрягся. Кроме всего уже произошедшего, есть и ещё две не приятные вещи – за один день это явно был перебор! – Ну, не пугайся так. Всё не так страшно. Пойдем. Сейчас всё сам поймешь. Максуд пошёл по коридорам, придерживая Кая за локоть. Миновав многочисленные залы и лестницы, они вышли к внутреннему дворику, там спустились по лестнице в ещё один, потом в ещё один, и там Кай увидел сидящих на земле трёх человек, одного юношу и двух девушек. Он понял, что его привлекло к ним. Они были красивы, очень красивы, но у них не было кистей рук. Вместо них - перемотанные культи. Кай замер. Максуд крепче взял его за локоть и стал говорить немного странным, отстранённым голосом: – Великий Шейх Аршад является сыном великого и всемогущего Шейха Хариба, да продлит Аллах его годы. Так же, как и его отец, он является представителем древнего рода шейхов. Сам Всевышний благословил сей род на царствование. Ни один из смертных не может прикасаться к Великому Шейху Аршаду. Те, кто нарушает этот закон, караются отсечением кистей рук! Только так они могут смыть то святотатство, которое совершили! – Максуд выждал паузу и более спокойно добавил, – к Великому Аршаду можно прикоснуться, только если он сам дозволит это. Теперь Кай всё понял, кто эти красивые молодые люди и почему у них нет кистей рук. Его замутило, Максуд сильней сжал его локоть, почувствовав, что того шатает. – И что теперь с ними будет? – Кай обернулся к Максуду. – Сейчас вертолёт доставит их в город. Их судьба уже решена. Есть публичные дома, где клиентам нравятся вот такие калеки. Всё остальное для работы там у них есть. Кай стал смертельно бледнеть на глазах Максуда. Тот притянул его к себе и, обняв за талию, повёл обратно. Кай не сопротивлялся. Он шёл, понимая, что был не готов такое узнать и увидеть. Потом он вспомнил, что Максуд говорил о втором не очень приятном известии для него. – А что второе? – Сейчас узнаешь. Максуд наконец довёл его до внутренних покоев и, пройдя по очередным коридорам и залам, они вошли в комнату, которая соответствовала хорошо оборудованному медицинскому кабинету. Максуд усадил Кая в кресло, сам сел с ним рядом. Зашёл врач, судя по белому халату на нём. Поздоровался с ними и сразу без всяких объяснений включил панель плазмы на стене, где пошло видео, которое он стал комментировать, водя по экрану указкой. Кай из бледного стал красным от прилива крови к лицу уже после первых секунд этого видео. Там показывали в подробном разрезе задний мужской проход, с медицинской позиции объясняли прохождение пищи по желудку, затем её накопление в кишечнике и выходе в переработанном виде. Далее очень подробно рассказывалось о функции клизмы, как она работает, и насколько долго потом хватает такого эффекта. Это был медицинский фильм, но Кай догадывался, для чего ему его показывают. Экран погас. Доктор перевёл взгляд на Кая. – Я буду помогать тебе с промывкой кишечника. Кай хотел вскочить, но его удержал Максуд. – Ты можешь это делать сам, если пообещаешь мне, что будешь это делать. – Ты будешь проверять? – дрожащим голосом спросил Кай. – Я рад, что у тебя сохранилось чувство юмора, – это рассмешило Максуда, затем он стал очень серьёзным, – если ты мне пообещаешь это делать, я поверю тебе и не буду проверять. По тону, каким это было сказано, Кай знал, что, несмотря на всю абсурдность происходящего, Максуд не шутит. Он попытался представить себе проверку Максуда выполнения его обещания, и ему опять стало плохо. А потом он вспомнил парня, которого насиловали пацаны Прохора, у которого потом из задницы кроме крови и спермы ещё и гав*о вытекало. Сейчас он знал, почему и о какой промывке тогда говорил громила. Лучше он будет сам себе эту клизму делать, чем га*но из ж*пы течь будет. – Я обещаю, что буду делать. – Регулярно! В твоей ванной всё для этого будет. Ты должен быть всегда чистым. Это полезно в гигиенических целях. – Я обещаю, – Кай понимал, что гигиенические цели здесь были совсем другие. Но не стал ничего говорить Максуду. Он хотел как можно быстрее отсюда уйти, – ты сказал, что лишь две плохие новости, я надеюсь, это всё. – Да, всё. Пойдём. Максуд встал и как не в чём не бывало пошёл из кабинета, также ведя под локоть Кая. – Куда мы идем? – Тебе пора принимать ванну. Кай не стал спорить. Сейчас ему было всё равно. Слишком много всего. Но главное, он так и не смог разобраться и понять для себя, что происходит в его жизни. *** В этот вечер, после всех ванн и растирок, Кая странно одели. Раньше так его не наряжали: слишком тонкие шаровары, сверху полупрозрачная туника, затем тонкий пояс, потом халат, опять слишком тонкий и прозрачный, потом опять пояс, опять халат, чуть плотнее. На ноги надели красивые в восточном стиле сандалии без пяток. На руки браслеты, в уши серёжки, на шею повесили нитки жемчуга. Пришёл юноша и стал подводить ему глаза, наносить тени, блеск на губы. – Максуд, я куда-то иду? – Да. Ты всё узнаешь, – спокойно ответил Максуд, наблюдая за процессом его преображения. Кай сначала решил ещё раз спросить, но зачем? Если скоро он и сам всё узнает. Попытаться сопротивляться такому одеванию тоже глупо – при таком количестве слуг и чудных настойках Максуда его свяжут, напоят, и вот тогда он точно попал. Лучше быть в сознании и всё помнить. Когда Максуд убедился в его красоте, как он сам это называл, они пошли по коридорам в направлении ночной половины. Кай не разрешал себе думать об этом… он просто шёл. Максуд привёл его в комнату, слишком большую для спальни, но в центре стояла огромная кровать с красными, свисающими на неё балдахинами. Роскошный красный ковёр закрывал всё пространство. На нём лежали подушки из шёлка с золотыми орнаментами. Невысокие мягкие кресла и диванчики стояли у стен. На изящном столике были фрукты, восточные сладости и разные напитки. Пол стены украшало зеркало, ещё одно было на потолке. В целом, обстановка навивала не радужные мысли о том, чем здесь занимаются. Максуд провёл его в центр комнаты и, поклонившись, вышел. Кай опять прогнал все мысли. Просто стоял и ждал. Услышал шаги, обернулся. Это был Аршад. На Шейхе были одежды, похожие на те, что сейчас были на Кае. Кай решил, что это какой-то вариант ночного одеяния, принятого здесь. Аршад сначала замер, оглядывая его с головы до пят, потом стал приближаться – мягко, плавно. Кая напугали глаза Аршада, они были слишком откровенны в его желании. Он отступил, но Аршад сделал рывок и заключил его в объятия. Придержал, почувствовал, что он не дёргается, отпустил. Перевёл руки с его спины на плечи, потом начал гладить их, то спускаясь к локтям, то опять поднимаясь к плечам. Прикоснулся рукой к его подбородку, провёл по нему, приподнял и стал склоняться к губам. – Аршад, не надо, – выдохнул Кай в его губы. – Ты такой красивый, моя Роза пустыни, – губы Аршада прикоснулись к его губам. – Не надо, – Кай попытался дёрнуться, но сразу почувствовал, что заключён в железные объятия. – Прекрасная Роза пустыни..., – губы Аршада уже практически накрыли его губы. Кай выставил две руки вперед и упёрся в грудь Аршада, а потом вспомнил, что сделал то, за что отрубают эти самые руки. Он побледнел, поднял глаза. Взгляд Аршада был смертельно-чёрным. – Ты знаешь, что за такое бывает? – Да, – прошептал Кай, опуская руки, старясь больше не дотрагиваться до него. Аршад отпустил его, отступил на шаг назад и продолжал смотреть. Кай стоял бледный и растерянный, понимая, что потерять две кисти руки, когда ты только начинаешь жить - это очень страшно. – Ложись на кровать! Кай в состоянии аффекта побрёл в сторону кровати и лёг на неё. Аршад сел рядом. Взял его руку в свою. – У тебя очень красивые руки, – он рассматривал его кисть, – такие тонкие пальцы, – затем он завёл его руку вверх и застегнул на кисти наручник. Точно так же он сделал и со второй рукой. Кай и не заметил, что эта кровать была ещё и оборудована заранее всякими приспособлениями. – Я прощу тебя за твой поступок. Но запомни - это в первый и последний раз, – затем голос Аршада смягчился, – за это ты подаришь мне поцелуй. – Я не могу. – Почему? Кай отвернулся. Аршад повернул его подбородок. – Почему? – он заглянул в глаза Кая. – Мужчины не могут целоваться друг с другом. – Почему? Ты говоришь глупости. – Аршад, я не девушка. Почему бы тебе не поцеловаться с девушкой? – Я хочу поцеловаться с тобой. – Это неправильно. Мы не можем с тобой целоваться. Аршад опят поймал его подбородок, повернул лицо на себя. – Ты ни разу не целовался с парнями? Увидев ответ в глазах Кая, Аршад отпустил его подбородок, его лицо выражало изумление. – Ты такой красивый. Почему ты не разу с парнями не целовался? – С парнями нельзя целоваться, – опять упрямо ответил Кай. – Ты что, в монастыре воспитывался? – Нет. Аршад опять замолчал, задумчиво стал водить пальцами по лицу Кая, провёл по тонкой линии нервно сжатых губ. – Хорошо, но ведь тебе интересно попробовать, как это бывает? – Нет. Неинтересно. – Какой ты несговорчивый. Тогда мне ещё более интересно поцеловать тебя в первый раз в твоей жизни. Аршад резко наклонился, Кай отвернулся, дёрнулся, почувствовав, что наручники держали его крепко. Аршад рассмеялся. Видно, вся ситуация его очень забавляла. Он стал ловить лицо Кая, который отворачивался от его губ то вправо, то влево, и тогда губы Аршада попадали в его щеки, скулы, шею, и он целовал его, а потом опять возобновлял попытку поймать губы. Кай знал, что если Аршад захочет, он просто сделает это. Но, видно, Аршада забавляла эта игра. Потом Аршад влез на кровать и сел сверху на бедра Кая, тем самым полностью лишив его возможности извиваться на кровати. Теперь ему было намного удобнее, нависнув над его лицом, ловить его губы. Аршад не спешил, ему это нравилось. Кай же, напротив, уже устал от этой бессмысленной игры. – Ты не устал ещё вертеться и убегать от меня? Кай метнул на Аршада затравленный взгляд. – А я вот не устал. Ночь длинная – поиграем ещё, – и Аршад опять стал охотиться за его губами. Помучив так ещё Кая, он опять выпрямился и посмотрел на него. – Подари мне всего лишь один поцелуй, и я отпущу тебя сегодня. Давай так договоримся? Кай понимал, что если сейчас он не согласиться, то Аршад просто сам возьмёт этот поцелуй. А вот перспектива, что это на сегодня всё, Кая очень порадовала. – Ты отпустишь меня? – с надеждой в голосе спросил он. – Ты сомневаешься в словах Великого Шейха? – Целуй! – обреченно выдохнул Кай и, закрыв глаза, подставил губы с видом человека, решившегося на отчаянный поступок. Аршад опять провел пальцами руки по его губам и медленно приблизился к ним, затем стал нежно их покусывать. Кай почувствовал его дыхание, потом его язык, который проник между его зубами и стал очень нежно дотрагиваться до его языка – это было Каю приятно, странно, неожиданно… Кай, даже не осознавая этого, приоткрыл рот, и тогда Аршад впился в него. С такой страстью, с таким желанием... Кай задохнулся от такого поцелуя, его тело изогнулось от волны тепла, которую он ощутил внутри себя. Так его никто никогда его не целовал, да и он сам никого так не целовал, он даже не знал, что так возможно. Комната стала расплываться, по телу опять пошла странная волна, мышцы стали аморфным, ему казалось, что он плавится на солнце и растекается в бесформенную массу. Аршад целовал, отрываясь лишь на глотки воздуха, а затем с новой страстью припадая к его губам… Сколько это продолжалось, он не помнил. Всё вдруг исчезло и растворилось в его сознании, остались лишь эти губы, которые были так горячи и дарили запретные ласки, а потом всё исчезло. И что-то на подобие стона разочарования слетело с губ Кая… Он приоткрыл глаза, вдруг ощутив, что больше не чувствует этих губ, которые оказались такими пьянящими. Аршад смотрел на него со странной улыбкой. Затем он расстегнул наручники, осмотрел его запястья, на них остались следы от металла. – И стоило так дергаться? Глупенький… ведь тебе было хорошо, – вдохнул он в его губы. Затем встал и вышел из комнаты. Кай просто лежал, ему казалось, что он медуза на песке, аморфная масса. Причём та же масса была и в голове. Вернее, там вовсе не было ничего. Услышал шаги – это был Максуд, который помог ему встать. Затем он отрешённо шёл за Максудом по коридорам дворца. Уже ложась в кровать, он посмотрел на Максуда в первый раз за это время осмысленным взглядом. – Дай мне, пожалуйста, что-нибудь для сна из твоих чудесных настоек. Максуд, как всегда, понимающе улыбнулся. Убедившись, что Кай заснул, Максуд пошёл к Аршаду. – Великий Аршад, кого вы пожелаете сегодня в свои покои? – Хватит, Максуд! Здесь никого нет. Можешь нормально разговаривать? – Аршад говорил это с напускным раздражением, – никого я не пожелаю. Спать я пойду. Да, кстати, дай мне, пожалуйста, для сна что-нибудь из твоих чудесных настоек. Максуд, как и всегда, понимающие улыбнулся.