Калифорния, с любовью

- Джееей, давай, харэ дрыхнуть, - Харрисон кидает в парня тяжелой замшевой курткой с лапшой. "Винги" длинные и хлещут только что мирно спавшего хастлера по лицу. Позади два каких-то безумных дня, разбавленных не менее безумными ночами, капельницы, секс, поездки, звонки, вопросы, отбои на рассвете и подъемы под закатное солнце. Ну, и неутомимый гребанный Чоппер, который вообще не понятно когда спит. Впрочем, его не ебут здоровым хером по два раза за ночь. Чего ему не носится, задрав хвост трубой. Харрисон не терпит возражений, вытаскивает из-под кровати два тяжелых, металлических ящика, отпирает их и достает лежащие внутри дробовики. Берет два - по одному в каждую руку, подкидывает и ловит перехватив за дуло, а потом, через минуту размышлений - выбирает один, с гравированными серебрянными накладками на прикладе. И пока сонный Джеймс пытается понять, что еще придумал его неугомонный босс, и во что они сейчас будут играть, что он кинул своей "подстилке" рыжую замшевую "косуху" в стиле "дикий запад", тот деловито отбирает патроны под ружье. Дело ж не только в калибре, но и в производителе, и особенностях патрона. Понимать надо. И сообщает, так и не оборачиваясь: - Давай, одевайся. И выбери себе ружье. Мы едем в Оклахому. Джеймс за спиной Чоппера расплывается в изумленной и счастливой улыбке: не ожидал, что тот все же выберет время. "Надо же". Потом он достает из своих джинсов квадратный бумажник и из особого отсека достает монетку. Подбирается к Чопперу сзади и обнимает одной рукой за талию, а второй показывает зажатый между пальцев пятицентовик. - Эй, босс, а монетку бросить? - он ухмыляется. Потому что это немного необычная монетка, так, позабавиться и выиграть пари у простачка. Обе стороны - решки. Но Джей не показывает этого боссу и говорит: - Орел - Техас, решка - Оклахома. Ему не хочется в Техас. Хоть он и сосед Оклахомы и по большому счету можно и совместить, но нет желания видеть даже вывеску "Добро пожаловать в штат Одинокой Звезды". Он все еще не понимает, как относится к тому своему поступку, когда позвонил домой. Отец не повторил его ошибки - и слава богу. Жив-здорово, вот и хорошо. И достаточно. Стыдно. И не хочется никаких нотаций. Да и ни за что он не приведет Чоппера на их ранчо, нафиг это надо. Джеймс подбрасывает монетку и прижимает к выставленной боком ладони. Заговорщицки медленно убирает руку. - Ну, ты прямо знал, - смеется, глядя на Чоппера. Потом он натягивает джинсы, косуху и сапоги, и осматривает ружья в ящиках. Он выбирает старый добрый Ремингтон и картечные патроны к нему. - Познакомишь меня со своим дедом? - Джею ужасно любопытно и не терпится окунуться в тот мир, часть которого навсегда запечатлена в Чоппере. - Если он жив, - пожимает плечами Чоппер. Он притащил в комнату огромные кожаные сумки - дорожные кофры, и теперь складывал в них то, что считал разумным взять с собой. Патроны, документы, деньги - пачками, зубную щетку, пасту, мыло, расческу, запасные носки, флягу с вискарем и тому подобную дребедень. Оборачивается к Джею и поясняет свои сборы и роль куртки в происходящем: - Сначала я хотел ехать на внедорожнике. Но потом решил, что в такой поездке счлишком мало экстрима и суровой мужской романтики. Так что - у тебя появился шанс заработать звание "железная жопа". Его получают те байкеры, которые смогли в течении одних суток одолеть 1000 миль. Это до фига как много, парень. Харрисон затягивает ремни кофров, и заключает: - Пойдем. Я покажу тебе на чем ты поедешь. Джей хмыкнул, думая, что его задача малость усложняется тем, что его сидельная дырка порядком разворочена за эту ночь, но он справится, даже если придется накрепко стискивать зубы, а потом его будут отдирать от седла байка ломиком. - Новое испытание, - пробормотал себе под нос довольно. Да ради этой поездочки вдвоем с Чоппером он что угодно выдержит и сделает. "И порошок тащить не надо, - от этой мысли теплеет сердце, - все безопаснее". Он спустился первым, таща одну из сумок, Чоппер задержался наверху. По пути Джей, проходя мимо комнаты новенького, тормознул, потом все же решил и на салфетке написал "911" и свой номер телефона. И подсунул под дверь, чтобы не беспокоить клиента. "Щеночек", - Джеймс чуть нахмурился. Он явно пытался самореализоваться в этом парне, быть для него чем-то, слабо напоминающем Чоппера в отношении его самого. Не было никакой примеси чувств, кроме этого самого желания почувствовать себя сильнее. Харрисон спустился минут через 20-ть, очевидно задержавшись отдать последнии распоряжения, отловил Джея и показал взглядом в сторону черного хода. Они вышли во внутренний двор, туда, где совсем недавно Джей стрелчял в своего бывшего сожителя, а чуть позже, здесь переделывали машины для войны. А сейчас там стояли два мотоцикла. Оживленное и полное сюрпризов место, этот задний двор в кабаке Чоппера Харрисона. Ближе к воротам стоял красавчик Fat Boy, самый брутальный из "Харлеев", снаряженной массой 330 кило, и это не считая седельных сумок, и дробовика, которые в данный момент прилаживал байкер. а со всем этим добром и Харрисоном сверху, набиралось почти пол тонны. Чоппер, подтягивая ремни и развес, сообщил не оборачиваясь: - На четырехсотке ты просто потеряешь меня из виду. Поэтому поедешь на этом. Это, конечно не Харлей, но это не потому что я бедный. Просто, - Харрисон говорит с микропаузами, что-то с усилием подтягивая и подкручивая на креплениях кофров: - они злые. Харлеи. Жесткие. Японцы помягче - рулем, амортизаторами, и вообще... Нам-то религия ничего, кроме Хардея не позволяет, а тебе нахрена мучиться? Так что знакомься и люби - свежий в-твин "Спирит" от Хонда. Сухая масса - 170 с хером килограм, 750 кубиков и 45 лошадок под седлом... Короче, когда привыкнешь, сможем несильно тошнить в паре. Больше кубиков пока не дам. Все, что хочешь взять собой - клади в кофры. Крепления под дробовик я тебе наварил. Они справа. Перед тем, как вешать, разряди и проверь, чтобы не было патрона в стволе. А то разложишься и сам себя пристрелишь случайно... Ключи и документы в шлеме. Ты - ездишь в шлеме. Я езжу, как захочу. Такие у нас правила, чувак. Харрисон заканчивает, отходит на шаг, оглядывает свою работу и остается доволен. Кто-то, и явно не бог, наблюдает за ними сверху, потому что стоит байкеру прикурить, сесть в седло и провернуть ключ в замке зажигания, прогревая мотор, как ворота начинают подниматься, открывая выезд на улицу. Джей сперва едва не приплясывает от восторга, потому что круто поедет на байке, да с Чоппером в паре, рядом с ФэтБоем, с этим мото-терминатором, это ж вообще умереть от гордости! Но услышав про 45 лошадей приунывает и кисло смотрит на босса. - 45. Значит, километров до 150 в час разгоняется. Понятно, это чтоб меня не сдуло. Не, я-то не против совсем, я в полном восторге, серьезно! Но тебе не позорно будет со мной на такой скорости ехать? Или давай так. Ты езжай чуть впереди. И дай мне карту с пометками. Доезжай до приличного мотеля, забирайся в джакузи с красотками и вискарем, а я к следующему вечеру буду. При этом он споро пристраивает дробовик к борту, а кой-какие шмотки и личные вещи, включая изрядный новенький тюбик анальной смазки - в кофр. Глядя на Харлей у него рождаются до черта неприличные фантазии, но он глушит их. Слишком крутая тачка, чтобы класть на нее дешевую подстилку. Харрисон смотрит на него с интересом и - благожелательной усмешкой: - Какой ты все-таки интересный тип. Высказывайся, пожалуйста, почаще. Но делать мы будем так, как скажу я, хорошо? А именно - первым поедешь ты, а я поеду чуть позади по правилам колонного построения. Для тех, кто не ездил колонной, показываю.. Харрисон подходит и кладет на бензобак "Спирита" две одноразовые зажигалки, в шахматном порядке, так, что одна лежит чуть сбоку и позади другой. - Красная это ты, а желтая это я. Мы оба едем в одной полосе, дистанция между твои задним и мои передним - полтора колеса. Ну, потом поймешь. Я все время сзади справа, и ты меня будешь видеть в зеркале заднего вида - и настрой их под себя, пожалуйста. Давай считать, что ты еще не настолько крут, чтобы ими не пользоваться. На перестроении из полосы в полосу - я включаю повотник и отсекаю от тебя полток, а ты перестраиваешься из-под меня. Если я начинаю мигать правым поворотником в крайней правой полосе в отсутствии поворота перед нами, это означает, что ты должен прижаться к обочине и остановиться. И к слову - до 150 у хонды можно разогнать "четырехсотку", ВТ разгоняется до 160 без напряга, а будешь хорошо себя вести, я его тебе "раздушу" прямо на трассе и попрет 180 как миленький. Тебе хватит, поверь. Чоппер сметает зажигалки с бака и говорит: - Выезжай первым и аккуратно выходи на западную дорогу. Остановка - первая заправка за чертой города. Там заправимся, покурим, заодно поделишься впечатлениями. Джей поправляет зеркала, натягивает шлем. Он видит Чоппера в зеркале и не может перестать ухмыляться. Мотор утробно рокочет между ног, но гулкое "дык-дык-дык" позади быстро завладевает звуками пока они выкатывается на трассу. Потом шум дороги и ветра перекрывает все. Трафик сперва довольно плотный, народ катит с работы и по своим делам. Мимо мелькают высотки и бульвары, роскошные витрины и кварталы таун-хаусов. Чем ближе черта города, тем свободнее, машин много, но дороги расползаются широкими многополосными пластами, будто великан выложил на землю и закрутил легкими петлями невзрачную серую тянучку. Джею хорошо. Хочется запрокинуть лицо и бесконечно смотреть в вечереющее небо, и будто бы падать вместе с байком снизу-вверх в розовато-голубой градиент. Справа рядом с Чоппером вырисовывается темно-фиолетовый порш-кабриолет. За рулем шикарная женщина с чувственным ртом и слегка небрежной укладкой светлых волос. Причем укладка эта, с которой заигрывает ветер, небрежна ровно настолько, что становится ясно: в нее вложена не одна тысяча баксов. Женщине 25-30, иногда вообще не разберешь. Она ухожена и одета со сдержанным шиком, насколько это видно Джею в зеркало заднего вида. Порш держится рядом с ФэтБоем. Женщина облокачивается о край борта и улыбается Чопперу, ведя одной рукой. Ее глаза скрывают солнечные очки, хоть для них уже поздновато. - Привет, - говорит она и она обворожительна. На щеках появляются ямочки. Она достает сигарету и держит ее небрежно и будто ждет, что будет делать Чоппер. - Куда едешь? Вдруг нам по пути? Джей ухмыляется шире. Она явно из тех барышень, которые слишком дороги для 80% населения этой страны. И она из тех принцесс, кто любит плохих парней. Джей не без злорадства думает, что она даже не представляет, насколько Чоппер плохой. Хотя, - одергивает себя Джей, - он может быть милым и обходительным. Если захочет. Харрисон ставит мотоцикл почти впритирку. Левой рукой извлекает зиппу, чиркает колесиком о штаны, высекая огонь - простенький фокус но будучи отработанным в совершенстве всегда вызывает безусловное одобрение слабого пола. Подносит негасимый огонь легендарной зажигалки даме, не убирая правой руки с руля - под ладонью газ, под указательным и средним пальцем - рычаг переднего тормоза. На тесном маневрировании с незнакомым водителем ему и в голову не придет оторвать руку от ручки газа и ослабить руль: это на уровне рефлекса. Как обычный человек никогда не попробует оторвать от земли обе ноги разом во время пешей прогулки. Дает прикурить, а потом показывает вторую часть простенького фокуса с "зиппой", - резким движением кисти с лязгом захлопывает крышку зажигалки, и этим разумеется, гасит огонь. После чего убирает зажигалку на место, слегка подгазовывает, и кнопкой с правой части руля вырубает двигатель, чтобы тот не мешал говорить с блондинкой: - На Дикий Запад. Сегодня планирую ночевать в Лас-Вегасе. Составишь компанию? И раньше, чем Харлей начнет терять инерцию, врубает двигатель обратно. С кнопки. До Лас-Вегаса еще примерно 400 миль. Она, держа сигарету в длинных пальцах с идеальным маникюром, не спеша втягивает дым, выпускает его из губ тягуче, при этом губы складываются в подобие воздушного поцелуя, и все это - не отрывая зеркального взгляда от Чоппера. Потом поднимает очки, оставляя их на манер ободка. Ее глаза ярко-зеленые, как молодая трава, из-за линз, которые то ли необходимость, то ли прихоть, какая разница. - Я знаю там хорошее место, - говорит она, почти кричит, широко и белозубо улыбается. Ветер треплет ее шелковый шейный платок. Джей думает: кто из них двоих охотник, а кто дичь? В любом случае, ему нечего делать на этом празднике жизни. Он вспоминает фразу: "Что делают хищники после заката? Они пируют". А он не хищник. Женщина продолжает: - У тебя дикий зверь между ног. А до Лас-Вегаса несколько сотен миль. Ты умеешь ездить быстро? - отбрасывает недокуренную сигарету, подкрашенную теперь алым цветом ее губ, и берется за руль обеими руками, смотрит на Чоппера лукаво и дерзко. Харрисон подъезжает вплотную к машине: - Хочешь погоняться со мной, красотка? Не в этот раз - мы идем в паре. Но, если что, я останавливаюсь в Беладжио. Я предупрежу, чтобы тебя пропустили. Но есть вариант - брось свою тачку на заправке и выходи на дорогу. Я понятливый - подберу "на жопу". Чоппер скалится белозубо и отводит мот в сторону от порше, отпуская машину. Вот еще чего не хватало, гоняться за юбками. Сама найдет, если захочет. Обычно, они хотят. Конечно, он дал Джею выбирать комфортный скоростной режим, и в "узких" местах начинал вилять мощным задом "харлея", притушивая у едущих позади тачек желание обгонять их внутри полосы. Но в целом было немного скучно. Харрисон здоровался с проезжающими попутными и встречными мотоциклистами, даже какое-то время поприкалывался с догнавшими их парнями из "Монголс", те запросили разрешения немного поехать рядом, и с десяток миль "потошнили" вместе, отпуская руль, изображая плаванье брасом или кролем, закладывая сапоги на руль, ложась и вставая на мотоциклах... в общем, повыебывались с душой. Потом тот, что помощнее и потолще, передал Чопперу банку пива, и тот открыл его, щедро облившись пеной, и даже выпил, не сильно отвлекаясь от уже почти пустой дороги по пустыне. Одноэтажный мотель возле заправки манил уютом медового света из окон. Чоппер показал поворотником - паркуемся. Они проехали почти 160 миль с последней заправки, пришла пора долить бензин. Да и кофе, после 3-х часов езды не помешал бы. Джеймс с некоторым облегчением не увидел порша рядом с заправкой. Хотя не удивился бы. Потом слез с байка и наклонился, упершись ладонями повыше колен, разминая ноги. Да, это вам не на ёбаре скакать. Но в целом похоже на многочасовой раунд в седле вокруг пастбищ. "Давно ли ты бывал в седле". Целую вечность назад, поэтому передышке он был рад. И испытал на короткий миг ностальгию по тем пропитанным солнцем безоблачным дням. По воздуху, напоенному запахом скошенной травы и глинистой почвы, по простым бесхитростным заботам, начиная с того, у каких жеребцов износились подковы, и заканчивая трудными коровьими родами. Раньше он не ценил этого, считал чем-то слишком обыденным. А сейчас чувствовал зарождающуюся пресыщенность жизнью на грани. Конечно, он столько времени копался в грязи, что это его уже не слишком беспокоило. Но все же, он скучал по дому. Признавшись себе в этом, Джей испытал подобие облегчения. "Вот и ладно. Я подумал эту мысль. Можно забыть о ней на долгое время и наслаждаться настоящим, а не прошлым". Из ближайших наслаждений брезжили только туалет, мотель, койка и босс со своими планами на вечер и ночь. Они зашли в магазинчик при заправке. Джей прошелся между полками, не удержался, прихватил пакетик с m'& m'sом и вяленое мясо в ломтиках, потом схватил пластиковую бутылку воды, сразу открыл ее, присосался и выдул большую половину. Утолив мучившую его на последних километрах жажду, он порулил к холодильникам с пивом. Достал ящик "короны" и поднял его повыше эдак вопросительно. - Как тебе? На случай, если решишь здесь задержаться до утра. - Малыш, у меня в планах лучший отель Лас-Вегаса. И до него еще столько же. Поставь пиво обратно, - Харрисон подошел, положил руку на талию парня: - Оно вспениться, если тащить их в кофрах. И нагреется от глушителей. Давай лучше попьем кофе и поедим пирога в "диннере" при мотеле. Тебе нужно немного постоять на земле, и чтобы ничего никуда не ехало. Чоппер никогда бы не сказал этого вслух, но он уже осознал, что на этот раз несколько переборщил с уровнем задания, поставив новичка сразу на "дальняк". Нет, отточить и получить настоящий навык езджы можно и нужно как раз именно на дальнеке, но - уж сильно тяжелое это занятие с непривычки. И - для новичка. Харрисон гордился "своим техасцем", но совсем не гордился собой. Все таки ночной длинный переход, и это вот Джеевское "...если решишь задержаться до утра". Ну, блин, конечно! Он же гордый и мнительный, он же не скажет - давай здесь и останемся, а самого уже может качает, как моряка сошедшего на берег после месяцев в море. и поедет. И - вероятно уедет с трассы, потому что мотоцикл не прощает даже проеба в посадке, это вам не четыре колеса. Или - окончательно устав начнет гнать на пределе, лишь бы быстрее добраться до места - и результат может быть совершенно аналогичным. Харрисон переложил руку на плечо Джеймса, притиснул того к себе: - А знаешь, к черту Лас-Вегас, никуда он от нас не денется, и номер с видом на фонтаны тоже. Я передумал. Давай сюда пиво. И пошли в мотель. Я уже и забыл, когда последний раз трахался в таких вот старых-добрых придорожных мотелях. Джеймс мягко улыбнулся. И эта улыбка сильно отличалась от улыбки номер три "для взыскательных господ", потому что была настоящей, его собственной. Наверное, было не очень хорошо и правильно показывать боссу себя, ну, себя, но Чоппер был необычным человеком и ради него стоило сперва поднакопить исключений, а потом все их разом сделать. - Спасибо, вождь, - промурлыкал Джей и плавно теранулся пахом о ногу Чоппера, прижимаясь к нему в ответ и чуть позванивая бутылками в картонном ящике. И добавил тихо, хрипловато и смущенно: - У меня там все взопрело и нуждается в проветривании. Он машинально поднял взгляд и увидел глазок камеры наблюдения, подмигнул в него, заметив, что темнокожая девушка за кассой так и уставилась в мониторы сбоку от себя. - А кофе и пирог можно применить утром, - Джеймс отстранился и направился к кассе, им нужно было оплатить покупки и бензин. Тут он обернулся и через плечо с теплой ухмылочкой сказал: - А я и не знал, что ты такой сладкоежка. Чоппер хмыкнул, поймав себя на ощущении, что речь шла совсем не о пирогах. Определенно не о пирогах. А потом был ресепшент мотеля, заспанный парень в очках, мотоциклы, поставленные прямо под окно, текущая тонкой струйкой едва теплая вода в душевой, но - много лучше, чем вообще ничего или обливаться из канистры, холодное пиво и очень горячий Харрисон. Впрочем, байкер попытался притормозить своего протеже: - Джей, я не пиздец какой "голодный"... нам завтра ехать... ох, черт... что ты делаешь? ... черт, парень... иди сюда. - Не голодный? Уверен? - спросил Джей нарочито печально. - Черт... А я ужасно голодный... Так хочу, что все сводит. Придется самому справляться, - вздохнул удрученно и улегся на бок, спиной к боссу, прогнулся в пояснице так, что касался задницей мускулистого бедра, завел руку за спину и стал ласкать себя между ягодиц. Теребил пальцами очко, надавливал и растягивал, обернулся через плечо и, обсосав палец, затолкал его в себя, прикусил губу и сдавленно застонал. - Знаешь, - сказал, быстро убирая от себя руки и садясь, - ты спи. А я сам об тебя потрахаюсь, можно? - и навис над бедрами Чоппера, стал гладить их, целовать горячую кожу, облизывать и покусывать выступающие узлами мышцы. Медленно и сладко обвел языком пупок, прижался щекой к темной дорожке до паха, втянул свежий запах чистой кожи и геля для душа. От всего этого и от несмываемого, на уровне феромонов, ощущения альфа-самца вело крышу. - Дай мне его, пожалуйста, - хрипло простонал Джей и обхватил набрякший ствол ладонью, стал не спеша, чувственно подрачивать, а головку заключил в холодные от ледяного пива губы, от этого контраста, должно быть, пробивало будто током. - Ты гребанный провокатор, - укоряет Чоппер, пальцами обминая плечо устроившегося у него в ногах парня. Но по интонации понятно - ни хрена он не сердится, так, для порядку. Не обрейся Джеймс наголо, сейчас бы Харрисон сгреб волосы в жмень, оттянул бы назад, заставляя запрокинуть голову и натуральным образом выебал бы в рот, запихивая глубоко в горло... ну, вот хотя бы для восстановления субординации. Ладно, субординация тут не причем, а просто хочется. Трахать сильный и мокрый рот, так чтоб слюна текла с растянутых губ. Байкер глухо взрыкивает и надавливает ладонью на затылок: - Давай, бери глубже... еще... давай, разъебем твою трахею... Джеймс позволил Чопперу насаживать себя ртом на член в желаемом ему ритме и на изрядную глубину. А глубина была достигнута всего в несколько давящих толчков. Раз - и ствол проходит в гортань, подсаливает каплей заднюю стенку, еще раз - и уходит еще дальше, туда, где начинает работать рвотный рефлекс, а потом и еще дальше - где все уже не важно. Остается только шумно дышать носом, рывками, судорожно втягивать драгоценный воздух. Джей постарался не показывать, что давится, хоть его плечи задергались, а изо рта донеслись булькающие звуки. Но он нарочно, борясь с самим собой, взял еще глубже. В глазах потемнело, но он все равно смотрел на Чоппера обдолбанным без наркоты взглядом. Его глотка уже горела, мощный ствол ссаживал стенки, распирал. Джей мельком подумал, что потом круто будет хлебнуть виски и ярко, особенно остро ощутить последствия, буквально узреть неоновую вывеску "Здесь был Чоппер Харрисон". Довольные порыкивания Чероки были для Джея лучшей наградой. Он готов был удавиться за благосклонность этого мужика. И растрахивал об его хер всю свою глотку. Когда стало совсем трудно, Джей начал считать про себя, поставив планку в пятьдесят раз. Зубы уже натерли прикрывающие их губы - все это ерунда. Главное - что в глотке враспор ходит твердый поршень, пульсирует, получает свое. "Да.. я твой... " - застонал мысленно Джей, получая сейчас особенное удовольствие от своей принадлежности и от того, как жадно босс пользовался им. Когда-то Харрисон что-то слышал от парней в тюрьме, что если прямо перед оргазмом придушить, перекрывая воздух, то кончают от этого феерически. Никогда не проверял, по волчьему инстинкту считая, что пах, живот и горло - это не те места, с которыми надо играть. Но вот сейчас вспомнилось. Чоппер завороженно смотрел на взмокшее, раскрасневшееся лицо, блестящий от слюны подбородок, и натертые губы, обхватывающие увитый потемневшими венами ствол. Сглотнул - удовольствие жидким золотом зрело внизу живота: - На моем хую твоим рукам делать нечего, - приказал хрипло: - Давай... трахай себя пальцами и дрочи... Чоппер в жизни не спускал никому в глотку... на приоткрытый губы - бывало, сам себе надрачивая уже побывавший во рту или заднице елдак. Но вот чисто от отсоса, в результате отсоса - нет. Не хватало упругости и ритма... Но - не в этот раз. Сейчас Харрисон чувствовал, что сможет - выебать это рот, как ему нравится... и кончить - прямо в гортань. Джей расценил приказ, как "бери до упора", потому как ведь если уберет руки, то половина хера останется не обласканной, а это не дело. Соображал он уже паршиво, звуки доносились как сквозь толстый пласт льда. Почти лишенный кислорода мозг подавал короткие команды. Быстрый вдох носом, натянуться еще хоть на сантиметр, горло само собой сводит, оно плотно и накрепко обжимает несоразмерно крупную затычку. Слизистая ссажена, но Джей не прекращает отсасывать, даже ощутив во рту привкус крови. По вискам течет пот, щеки горят от натуги. "Я смогу... смогу... весь...". Парень с трудом разлепил слипшиеся от слезящихся глаз ресницы, выбрал себе цель - лобок Чоппера, от которого в стороны и вверх расходились ставшие особенно заметными под кожей вены. И потянулся к нему, думая, что если откинет копыта от удушья, то это будет неплохим вариантом - подохнуть на этом отборном хую. Джей нащупал свой член подрагивающими пальцами, стал мять, тянуть, гонять тонкую кожицу. Другой рукой дотянулся до очка и резко втолкнул два пальца, выдохнул болезненно "Гхах!.." и принялся грубо подалбливать себя. Выходило, что свой торс он уже не удерживал сам, точкой опоры стал стальной кол Чоппера, который парень накачивал всей тесной глоткой и на который буквально падал ртом под собственным весом. Головка дошла до какого-то предела, где было так туго и тесно, почти до боли, и проще было хер сломать, чем продвинуться еще хоть на миллиметр. Это давление, и работающие как вакумный насос губы, и крепко прижатый расплющенный язык. Чоппер на пару секунд придержал широкой ладонью затылок пацана, и когда его гортань вся затрепетала, конвульсивно, до волнообразного тугого спазма в попытке получить начисто перекрытый хуем воздух, не выдержал, и протяжно застонав спустил прямо в нижнее горло. И тут же сдал назад, как награду за свой первый оральный оргаз - давая Джеймсу кислород. Еще не успевший опасть член подрагивал, выталкивая последние жемчужные капли. Харрисон за плечо подтянул парня к себе, бросил коротко: - Садись, пока твердый... Джеймс проглотил, кашлянул и сглотнул еще раз, чувствуя, как нещадно щиплет будто от ангины рассаженное в кровь горло. Он теранул ладонью по мокрым, растертым, натруженным губам. Минута потребовалась ему, чтобы добраться до резинок и смазки и быстро подготовить стояк Чоппера ко второму раунду, и себя - к приему дорогого гостя. Он забрался на Чоппера верхом, к нему спиной. Из этого положения босс мог перевести его на четвереньки или напротив, уложить на себя, если бы захотелось. Чоппер отчетливо видел, как лоснится от смазки луженая рабочая дырка парня, как она медленно, но верно растягивается, натягивается будто второй презерватив на его хер. В какой-то момент головка целиком провалилась внутрь, следом сразу вползла и половина ствола. Джей закусил губу и жарко прошептал: - Черт... Ты такой.. С тобой каждый раз как в первый... Стоя коленями на койке, парень начал не спеша насаживаться на литой поршень. Его задница тут же довольно зачавкала, дождавшись вожделенной затычки. - Ммм... Дааа... - он довольно выдохнул, словно бы и не занимался обслуживанием своего хозяина, а просто трахался с любовником. У него самого крепко встало, но Джей решил к себе не прикасаться. Интересно, как быстро сольет под Чоппером без рук. Он плавно покручивает задницей, ритмично поддает ей. После прошедших ночей все идет как по маслу. Он быстро привыкает, быстро наседает до максимума, пока не дергает резь где-то под диафрагмой. А потом он поднимается вверх-вниз, очень быстро это переходит в неистовую скачку. Джей шумно дышит и целиком отдается их ебле, проваливается в острые, едко-пряные ощущения. Если бы Харрисон не кончил буквально несколько минут назад в горло парня, то уже бы завалил грудью вперед. А так Джеймс честно заработал некий период его терпения, да и терпением это даже не назовешь. Просто байкер медленно разгонялся на второй раз, не испытывая пока потребности активно участвовать в действии. Положил руки на бедра Джея, оглаживая, обминая, разводя шире упругие ягодицы и тем самым обеспечивая себе приват-порно; удовольствие смотреть, как покрасневший растянутый сфинктер парня насаживается почти до упора на его член. Чоппер сам не очень понимает, что на него нашло, но хочет этого, и ощущает как правильное, когда не сильно, но ощутимо шлепает ладонью по этой ягодице. И видя, как на глазах проявляется на светлой коже алый отпечаток ладони - повторяет с другой стороны. Шлепки получаются сочные, звонкие, и подстегивают самого байкера не хуже виагры. Джей отзывчиво стонет и крутит задницей, подставляясь под шлепки. Тяжелая ладонь босса припечатывает его, заставляет чувствовать себя дочерта дрянным мальчишкой, жаждущим наказания. - Дааа... - страстно стонет Джей. - Накажи меня. Выдери. Ты ведь должен держать свою шлюху в тонусе, - ловит себя на том, что сам радуется, будто у него не случка с хозяином, а ролевые блять игры. Он вздрагивает и покрывается мурашками от вожделения при каждом шлепке, поясницу протягивает мощными разрядами удовольствия. Кто бы мог подумать, что боссу захочется чего-то поострее. Неужели обстановка придорожного мотеля настраивает его на подобный лад? За стеной тоже кто-то трахается, громко охает какая-то баба. Джей ускоряется, заставляя их койку отчаянно скрипеть ржавыми пружинами, чтобы перебить лишние звуки и создать подобие их личного пространства. Во всем этом есть что-то оргиастическое. Джей несколько раз подряд почти снимается очком с хера Чоппера и насаживается обратно по затяжной амплитуде, чтобы поменять ощущения босса, потом снова принимает до самой глубины нутра и врубает третью передачу. На каком-то моменте Чоппер не выдерживает и заваливает парня спиной на себя, подхватывает ноги под коленями, задирая их выше и разводя широко в стороны. Теперь его очередь драть горячую дырку, засовывать и вынимать, тереться головкой внутри, порыкивая и набирая обороты. - Подрочи себя, - выдыхает над ухом, и склонившись к распластанному на его груди парня, жестко, с прикусом целует-тиранит его шею. И ближе ко втором, невыносимо медленно и так же остро подкатывающему оргазму, находит открытый горячий рот парня, и накрывает его своим, "пьет" прерывистые выстанывания прямо с губ. Так оно и бывает с Чоппером Харрисоном. Вот ты трудишься со всей ответственностью, работаешь над его удовольствием, но в миг все смещается с ног на голову, и уже он, Чоппер Харрисон, работает тебя. Оказавшись лежащим на его широкой груди, Джей не мог шевелиться, не мог подмахивать, он мог только принимать долбящий его хер на полную, хрипло подвывать от наслаждения и наяривать собственный стояк. Чоппер разложил его как хотел и драл нещадно, будто собирался вытянуть наружу все потроха, выдолбить из него последние мозги и всю душу. - О!.. Ооаах!.. Да..! Да!.. о боже... - выдыхал громко Джей, чувствуя, как Чоппер стискивает его ноги в стальном, не терпящем возражений, собственническом захвате. Держит его надежно зафиксированным и ебет до потери пульса. Когда Чероки завладевает его ртом, когда целует, у Джея от чувств резко и окончательно едет крыша, он изумлен и восторжен, сердце разрывается от томления и влюбленности. С этим он и кончает, жарко выстанывая прямо в рот Чопперу свой оргазм. И долго тяжело дышит, восстанавливаясь. Он не может, боится поверить. Все его нутро сжимается, пульсирует, и каждый раз накатывает острое удовольствие от ощущения Чоппера внутри. Они все еще на сцепке. Джея затопляет признательность, смешанная с изумлением. Их первый поцелуй перед отъездом босса на войну мог быть продиктован порывистостью и толикой обреченности. А теперь... Почему? - Почему?.. - спрашивает он чертовски хрипло. Ссаженное горло пересохло, его будто изодрали когтями кошки. Харрисон предпочитает сделать вид, что не слышит, не понимает, но он все слышит. Мощное тело налито жидким свинцом пост-оргазменной истомы - снизу все скользкое, липкое, все заляпано их смешавшейся спермой. Чоппер снимает Джеймса с опустошенного, качественно выдоенного елдака, сгружает себе под бок, снова, но на этот раз коротко и неглубоко целует стертые губы. И отвечает на прозвучавший ранее вопрос: - Все, что происходит на дороге - остается на дороге. С точки Харрисона это все объясняет. С точки зрения его любовника может казаться даже не связанным. В любом случае - это все объяснения, которые есть у байкера. Чоппер думают, что надо было ограничиться одним словом - "заткнись". не важно. Он склоняет голову, трется переносицей о скулу и спрашивает: - Отнести тебя в душ? Джей тянется к нему, обнимает рукой за грудь, не по-собственнически, просто кладет ладонь на горячую кожу, рассеянно и расслабленно оглаживает. Потом укладывается подбородком на смуглое плечо и вскидывает еще затуманенные глаза на Чоппера, становясь похожим на миленького, наивного и коротко обритого щеночка. - Я не заразный, - говорит едва слышно. Будто извиняется. Потом хмыкает. - Так что да, думаю, неплохо нам помыться. Еще немного выпить. А чуть позже, может быть, уйти на второй круг. Звуки ебли за стеной, стихшие на время, возобновляются. Незримая кровать долбится в стену за их головами. - Черт, - смеется Джей. - Кажется, я готов применить твой магнум. - Это мотель, детка, - шутит Харрисон, чуть крепче прижимая к себе: - И, магнум, к слову твой. Завтра к вечеру, мы должны въехать в Техас. По законам штата, тебе достаточно быть резидентом, чтобы я переоформил ствол на тебя, заехав в любой оружейный по дороге. Чоппер целует уже ежисто-колючую дерзкую поросль на обритом черепе, фыркает тихо - щекотно ж, а потом все-таки встает, и не слушая идиотских возражений на тему самостоятельного транспортирования, тащит в душ. Душ - не самая сильная сторона мотелей на этой дороге. Тронутый по краям ржавчиной поддон, дешевенький рассекатель на палке-трубе, слабо теплая и довольно вяло-текущая вода. Но вокруг пустыня, так что и это неплохо. Уже в комнате, уложив обратно в постель, и подпоив пивом, вдруг просит: - Ляг лицом вниз. Так надо - поверь мне. И кладет ладони на плечи, круговыми движениями массируя плечевой пояс и шею парня. Бросает скупо: - Ты молодец. Джей глубже вжимается лицом в подушку, чтобы скрыть совершенно идиотскую лыбу от уха до уха. - Вот блин, - шутит он, чуть повернув голову. - Я знаю, после такого ты убьешь меня. Как лишнего свидетеля. Ммм... боже, как же хорошо... Пожалуйста, дай мне право на последнее слово... Он пылко облизывает губы, упиваясь таким немыслимо интимным моментом. Сам Чоппер массирует ему плечи. "Ущипните меня". Это все действительно походило на отпуск. А то и на что похуже. - Ммм... - Джей стонет громче, опускает плечи, давая Чопперу побольше пространства, чтобы всей спине досталось волшебной ласки. Он растекся блаженной лужицей: пожалуй, лет сто не испытывал на себе такой нежности и заботы. - Что ты творишь, вождь... Конечно, Джей никогда не позволил бы себе привыкнуть к подобному. Но сейчас он позволил себе наслаждаться и стонать. В конце концов, он здесь ничего не решает. И это хорошо и правильно. Их будет яркое невадское солнце, нашедшее щели в не задраенных наглухо жалюзях, и во всем своем ослепительном сиянии ворвавшееся в комнату. Харрисон мычит, потягиваясь, не открывая глаз, находит под боком Джея и затаскивает его на себя. Ворчит сонно: - Такой хороший сон был... Гладит лапищей по спине, тискает слегка, и через пару минут со вздохом разлепляет глаза: - Дорога зовет. Вставай. ...Позже они завтракают в кафе при заправке. Харрисон берет кофе - двойной и горький. И лимонный пирог. Объясняет садясь за столик: - Лимонный пирог в таких местах, на этой дороге, это не еда. Это история, или - если хочешь, то - религия. Но не еда. Отламывает вилкой кусочек, жует и смеющимися глазами смотрит на Джеймса. Джей улыбается в ответ и умиляется про себя здоровяку с вилкой, кажущейся в его ручище десертной, и его выбору завтрака, и этому вот искристому взгляду. Накатывает лавина, и оказавшись в ее эпицентре Джей думает: "Я отдам за тебя жизнь". Смотрит еще. Хочется "сфотографировать" каждый момент, запечатлеть навечно в своей памяти. Джей ест глазунью, желтки почти жидкие и растекаются по тарелке. Ему кажется, что не ел ничего вкуснее. Он пропитывает желтками хлеб и тщательно подчищает тарелку. А потом даже вылизывает, наплевав на приличия. - В придорожных кафе Техаса этот лимонный пирог волшебным образом превратится в полукилограммовый стейк с кровью, - он допивает и кофе. - Какое же чудесное утро. Не помню, когда в последний раз вставал на рассвете. Лучшее время дня, когда все только начинается. Потом спрашивает: - Давно ли ты не был в... отпуске? Чоппер слегка удивляется самому вопросу, и что-то прикинув про себя отвечает: - Ну, в общем... я эпизодически "исчезаю", то на три дня, то на три недели. Иногда через полтора месяца, иногда раз в полгода. У нас плохо с профсоюзами... так что ни рабочий день, ни отпуск не нормированы. Хмыкает: - Ладно, ковбой, обедаем в Лас-Вегасе. Если тебе покажется, что там забавно - можем задержаться, мы в общем-то никуда не торопимся, но я планировал ночевать уже в Техасе. И пожимает плечами: - Тут прямая дорога через Аризону, Нью-Мехико и Техас. Но если тебе принципиально, то есть дорога длиннее - Юта, Колорадо, Канзас. Дороги там, мягко говоря, "второстепенного" значения, но если хочешь потрахаться о седло - я не против. Но обедать я планирую все-таки в ЛА. С этими словами Харрисон кладет на столик двадцатку, встает и дружески потрепав Джеймса по плечу, идет к мотоциклам. Достает два баллона из кофра, садится на корточки перед своим - льет на цепь. Подкатывает и снова льет. Потом стирает странную жирную грязь, и так - же, "катая" мотоцикл, наносит свежую смазку. И почуяв техасца за спиной, не оборачиваясь, сообщает: - А вот у кого есть "центральная подножка", те на нее встают, вертят заднее колесико и спокойно моют-смазывают цепи. А у меня нет центральной подножки, и поэтому я корячусь как последний пидарас. А у тебя есть эта полезная херня. Встает, вытирая ветошью руки: - По уму цепь надо пересмазывать каждые 500 километров. Можешь начинать привыкать, что это новый утренний ритуал. Типа чистки зубов. Пойдем, поставлю тебя на централ. - Ничего, - хмыкает Джеймс. - Я быстро привыкну. Раньше у меня было много утренних ритуалов и затягивались они примерно до ночи. А начиналось все примерно так же, с проверки конских подков и упряжи. Джею очень нравится вот так путешествовать с Чоппером. Понятно, что тому, наверное, скучно, ведь парня приходится учить элементарным вещам. Куда веселее с бывалыми партнерами-приятелями. Но, вроде бы, боссу и нравится возиться со своей игрушкой. И общие темы они со скрипом, но находят. "Похоже на возвышение". Джей в детстве читал одну фантастическую книгу, где люди "возвышали" обезьян, докрутили их до уровня высокого интеллекта, а потом заявили межгалактическому сообществу, что вот, дескать, просим любить и жаловать, новая разумная раса выходит на арену. Джей чувствовал себя в последнее время одной из тех обезьян. Но в любом случае это был настоящий подарок судьбы. Эдакий двухметровый смуглокожий подарочек. Когда с подготовкой было покончено, Джеймс сказал: - Мне не принципиально как ехать, но через Техас нормально, - а потом как бы между прочим добавил: - Ранчо отца недалеко от Амарилло. Можем посмотреть на него издали, если немного съехать с трассы. - Можем, - просто соглашается Харрисон и добавляет мягче: - Джей, я хочу, чтобы ты помнил, что это не боевой поход, а отпуск. Езжай так и куда хочешь, но желательно все-таки в сторону Оклахомы, если ты все еще хочешь познакомиться с моим дедушкой. Харрисон садится на "харлей" , и включив мотор на прогрев, заявляет: -Короче, Джеймс, нормально ты вчера ехал, и до ЛА осталось каких-то 200 миль, он на всех указателях, так что заблудиться нереально. Поедешь один и попытайся ни во что не влететь. Я жду тебя к двум, в ресторане отеля "Мираж" - его знают все, известное место. Найдешь, короче. На всякий случай у тебя есть мой номер и 300 баксов в кармане куртки. В общем, обедаем в два, в Мираже. Чоппер скалится, салютует Джею от виска, и красиво выворачивает мощную машину на трассу. Гнаться за ним бесполезно, все-таки Фэтбой 1600 - это "Фэтбой", а Харрисон это Харрисон, и когда они вместе... Они уже в каком-то другом месте - Влететь? - пробормотал Джей, проводив мощную фигуру Чероки взглядом, и оседлывая своего коня. - Когда я куда влетал? Потом он похлопал по обтекаемому кожуху рамы и сказал: - Вот что, парень, мы с тобой несем солидарную ответственность, - услышал как-то по телеку прикольное выражение, - так что не особо брыкайся. Может, это была очередная проверка Чоппера, может у того просто были свои дела, поинтереснее, чем волочься следом за новичком, а скорее, и то и другое. Но что бы это ни было, Джеймс не мог сплоховать и опоздать на встречу. Он погнал по трассе, без Чоппера уже не особенно придерживаясь левого ряда, только по необходимости. Машин было совсем немного, и Джей наслаждался поездкой, напевая одну за другой известные ему песни и не слыша звука собственного голоса. Он успел проехать полдороги, освоившись, то и дело подбавлял газа. Тут он увидел, как фура, шедшая на скорости около восьмидесяти в предправом ряду, резко ушла влево, к отбойнику. Она завихлялась по трассе и стала резко сбрасывать скорость, но явно оставалась неуправляемой. У Джея сердце ушло в пятки. Они быстро сближались, неуправляемая громадина никак не останавливалась и сейчас представляла собой убийцу всех, кто мог случиться поблизости. Машин рядом не оказалось, но в панике даже на пустой дороге Джей не знал, что ему делать. Тормозить? Так резко как нужно он, может, и сбросит, но, вероятно, мотоцикл понесет с неизвестными последствиями. Тогда он решил ускоряться. Накрепко стиснул губы и следил за метанием фуры, стараясь улучить момент и проскочить между ней и отбойником, мотаясь по дороге в противофазе и сближаясь. Край фургона понесся на него, когда парень решил прорываться. Джей выжал газ и вылетел на открытую дорогу, как пробка из узкого горлышка. Сзади раздался грохот и скрежет: фура наконец свиделась с отбойником. Джей затормозил. Его трясло, крупно дрожали руки и ноги, он нащупал в кармане сигареты, достал, сунул одну в рот. Рука ходила ходуном и язычок пламени никак не мог нащупать сигарету. У него был шок, но человеку в кабине, возможно, нужна была помощь. Поэтому он сплюнул так и не зажегшуюся сигарету и покатил к разбившейся фуре, чья кабина съехала от удара на бок. Он пристроил мотоцикл к отбойнику и залез на подножку кабины, открыл дверь. Там лежал мужик с окровавленным лицом, должно быть, ударился о руль. Но при этом он был в сознании. Еле повернул голову к парню и беззвучно зашевелил синеющими губами. Дотянулся рукой до сердца, сморщился и наконец отрубился. - Вот черт... - выдохнул Джей. Он осмотрелся по сторонам, не нашел телефона мужика, а шарить по его карманам было некогда. Он позвонил со своего в 911 и сообщил об аварии и о том, что у дальнобоя, похоже, стало плохо с сердцем. Потом обшарил аптечку, запихнул в рот водиле несколько сердечных таблеток, немного испачкавшись в его крови, и стал ждать полицию и скорую. К двум после всего он сильно рисковал не успеть. И в итоге не успел, хоть и ехал быстрее привычного, разрабатывал навык и тренировал нервишки. Понадобилось около двадцати минут, чтобы найти этот самый Мираж. Конечно, Чопперов фэт бой уже стоял на парковке. Джей пристроил свою хонду рядом и вошел в ресторан. Когда я думал, что уже достиг самого дна, снизу постучали. Ежи Лец Метродотель явно сомневался стоит ли его пускать в этот храм вкусовых наслаждений, накрахмаленных скатертей, льняных салфеток, стекла и света. Лас-Вегас, это - разумеется Лас-Вегас, и здесь миллионеры выглядят как бродяги, а бродяги - как миллионеры, но все-таки... наголо обритый парень в заляпанной кровью замшевой куртке... Однако, всего какие-то пол-века назад герои этого города приходили в те же места и в куда боле непотребном виде. В конце концов, метродотель "Миража" нашел компромисс и поинтересовался: - У Вас заказано. И услышав, что его там ждут - решил пропустить. Харрисон, разумеется, уже обедал. И обедал не один, а с представительной парой под пятьдесят. Благообразные и не бедные господа, уже к обеду одетые, как на премьеру в Каннах. И обедали они тоже - со сдержанной роскошью. Хорошее вино текло жидким рубином в бокалы. Правда, Чопперу это совершенно не мешало есть здоровый кусок мраморной говядины, приготовленной на гриле, и запивать его пивом. Вот и смысл обедать в царстве лобстеров, французских сыров и прочих устриц, с такими-то привычками? Джеймсу байкер обрадовался, махнул рукой - подгребай мол, и выразительно постучал по левому запястью. Часов он не носил, но жест можно было трактовать уверенно-однозначно: опаздываешь. И когда тот приблизился, оглядел с ног до головы: - Ты весь в крови. Мог бы хоть руки помыть на заправке. Знакомься, это Сирена и Генри, они... мои хорошие знакомые. Сирена, Генри, это Джей. - Привет. Сирена была из тех 55-летних, кто всеми правдами и неправдами пытается выглядеть на 30 и им это почти удается. Подтянутая фигура и - неоднократно, хирургическим скальпелем, лицо, но в когда-то очаровательном сопрано уже проскальзывали старческие патефонные хрипы. А е супруг, уже лысеющий, но все еще импозантный господин лет 60-ти на вид, с фарфоровой улыбкой обеспеченной американской старости, обернулся к Харрисону: - Этот молодой человек Ваш протеже? Харрисон хмыкнул: - Скорее - инженю. И решительно мотнул головой на стул рядом с собой: - Садись и заказывай. Только потом сходи и все-таки смой кровь. У тебя она даже над бровью. И если это не твоя кровь, то я спокоен. Говядинка тут очень ничего. Рекомендую. Джей сперва вспыхнул от смущения так, что даже уши зарделись, а сквозь светлую щетку волос стали чуть заметнее ставшие совсем тонкими шрамы. Потом чуть укоризненно глянул на Чоппера: мог и предупредить, что будет не один. Но это ничего не меняло. И прежде всего босс не должен был перед ним отчитываться. Парень навострил уши, когда услышал в адрес себя незнакомое слово. - Прошу прощения, - сказал он крайне сконфуженно и виновато. Он глянул на свою уделанную куртку. Так торопился, что раньше не удосужился посмотреть на себя. И был под сильным впечатлением от такого тесного контакта с трейлером. Зато теперь он выставил себя дураком перед навороченными друзьями Чоппера. Джей заказал говядину и воду, а потом все же поднялся. - Я на минуту, - сказал он боссу, а потом добавил уже больше обращаясь к Серене и Генри: - Воспользуюсь советом... - пришлось делать выбор быстро: - Харрисона. В туалете Джей стянул куртку, оставшись в одной футболке, отмыть пятна крови так просто не вышло бы. А потом тщательно умылся и вымыл руки. И погуглил, забив в поисковик слово "инженю". - Простак, - сказал он вслух. - Фуух... А я-то думал. После он, прихватив куртку подмышку, вернулся, извинился снова и сел рядом с Чоппером, твердя себе "Молчи. Вот только сейчас, перед этими умными людьми не скажи ничего в своем стиле". - Одна говядина и вода? - Харрисон приподымает бровь: - ты на диете или не голоден после убийства? Ты сожрал того чувака? Чоппер смеется, скалится белозубо, шутит так. Пара оживленно стрекочет между собой на французском, а Харрисон склоняется к своему "инженю": - Это мои клиенты. Подробности потом, тебе достаточно знать, что он француз, ювелир, она - американка, Мексика - крупный поставщик изумрудов, а карель моей последней командировки раньше занимался контрабандой этих бериллов. А теперь расслабься, мы уже закончили с делами и перед твоим приходом обсуждали роль рыцарского архитипа в байкерской культуре. Тут чудесные салаты... и, кстати, лобстеры. Ты ел когда-нибудь лобстера? - Немного не по себе после... одиночного заплыва, - тихо отвечает Джей. - Так что с меня хватит и говядины. Ему и впрямь не хочется есть, потряхивает внутри. Он зябко ежится и жадно пьет воду. - Принесите еще, пожалуйста, - он вскидывает руку и зовет официанта. - Со льдом. Когда приносят заказ, он запихивает подтаявший кубик льда за щеку и сосет, как леденец. Еще он снова беспокоится за Чоппера. Что еще тот удумал? Очередная войнушка с картелями. Да, не первая и не последняя. - Иногда ты напоминаешь суперагента, - шепчет Джей боссу на ухо. - А эти милые господа наверняка не те, за кого себя выдают. - Все еще хуже, Ватсон, - роняет настолько спокойным тоном, не оборачиваясь и так серьезно, что можно подумать разное, и даже поверить, а потом все-таки не выдерживает под взглядом парня, сфыркивает смешок и качает головой: - Даже не думай. Все прозаичнее. Расскажу тебе вечером. Еще минут двадцать происходит типичный "тэйбл тэлк", необязательный, но уместный под закуски "Как вам новая программа цирка Де Солей? Они же сейчас здесь, в Лас-Вегасе? Мы вчера с Генри...". Харрисон кивает, и использует нож и вилку, как настоящий джентльмен. И поглядывает коротко на Джеймса, чтобы в определенный момент заявить: - Генри, Сирена - легкий поклон даме, сдержанный кивок ее спутнику: - был очень рад встретиться с вами. Но сейчас прошу меня извинить. Этикет прощаний отработан на все сто, а после - ничуть не смущаясь, Чоппер приобнимает Джеймса за плечи и ведет к лифтам знаменитого отеля. Склоняется к нему: - Генри снял для меня отличный номер. Думаю, душ и пара часов отдыха тебе не повредит. И уже на этаже, открывая дверь, в своей обычной манере - задавать значимые вопросы как бы мимоходом, как будто ответ на них не так уж и важен, интересуется: - Так ты расскажешь мне, что у тебя все-таки случилось на дороге? Джеймс продолжает обдумывать увиденное за столом, поэтому бормочет прозаическое: - Дальнобою стало плохо с сердцем и мы с ним чуть не поцеловались напоследок. Потом я немного покараулил его, пока скорая и копы не подгребли. Он прикусывает нижнюю губу. И вдруг его осиняет. Лучший доверенный ювелир. Лучшие камни. Ну ясно. Джей смотрит на Чоппера и расплывается в ехидной ухмылке. - Э-эй! Можно тебя поздравить, вождь?! Ювелир. И цацки! Ты решил закрепиться в какой-нибудь нише благодаря дочке богатого или влиятельного папаши? - он переходит на театральный шепот. Тут же примирительно вскидывает ладони. - Я не доставлю хлопот и неприятностей. Мне просто дочерта интересно, какой класс у крошки. Бизнес или премиум? Харрисон сначала не "догоняет" о чем тот, а потом прокрутив в голове все сказанное второй раз, достраивает в голове логическую цепочку: от "Ювелира" к "Крошке", и застывает посередине гостиной с ключами в руках. Оборачивается к Джею: - Как вообще устроена твоя голова, парень? Я уже немного староват для карьеры проститутки, не? Господи, ты реально больной на всю голову. Иди сюда. Иди-иди, что покажу... Чоппер все еще качая головой, пересекает номер, достает кофр, и с усилием, ножом, отжимает внешний слой толстой кожи от внутреннего. Залазит между ними и достает несколько серо-зеленых и светло-зеленых камней. -Они похожи на цветные дешевые камешки для аквариума, - Харрисон, на ладони протягивает камни Джею: - Это необработанные изумруды. Я нашел их там, на вилле. Ну, и считай, что они мне понравились настолько, что я решил их забрать. Сирена и моя мать... они были знакомы в юности, и я знаю ее с детства. Сирена настолько руководствуется принципом, что лучшие друзья девушки - это бриллианты, что в итоге вышла замуж за ювелира: лучшего друга ее друзей. А я позвонил ей и сказал, что было бы замечательно, если бы они с дядей Генри слетали в отпуск, в Лас-Вегас, и проиграли бы тысяч 50-100 в местных казино, потому что ее молодость, прошедшая в Неваде отличный повод, чтобы заботиться о процветании штата. Тем более, что ее ждут старые друзья, Грины. Они с семьей будут проездом в ЛА и были бы ужасно рады повидаться. Сирена никогда не была дурой. И вот мне сняли номер - 1100 в сутки, цени! Мы встретились и... И, ты знаешь, какое у Генри официальное хобби? Аквариумистика! Он даже печатается время от времени в приличных журналах для любителей аквариумных рыбок, а его квартира во Франции полна аквариумов с рыбками. К слову, ты в курсе, что обработанный алмаз чистой воды в воде становится абсолютно невидимым? Говорю же, у старого пройдохи отличное хобби. Он покажет пограничникам несколько журналов со своими публикациями и фото, если им вдруг (!) - чего, конечно, не случится - придет в голову досмотреть его багаж. Вряд ли после этого они станут распарывать все мешки с рыбьим кормом и декоративными камнями для дна. С Генри приятно иметь дело. Чоппер берет руку Джея и пересыпает камни ему в ладонь: - Обработанные и во Франции эти маленькие друзья станут стоить больших денег. Джей впечатленно задирает брови. - Офигенная схема. Гениальная. И оглаживает камешки большим пальцем. На вид - ничего особенного, просто бесформенные матовые стекляшки. Такие можно порой найти на морском берегу, обкатанные морем осколки бутылок, выброшенных с яхт и лайнеров и разбитых волнами о камни. Но Джея что-то дергает внутри и неприятно беспокоит. - А что если кто-то ищет эти камешки? Ну, скажем, друзья прежнего владельца? И ты так и не рассказал, что там... с Сетом и прочими делами... хотя и так ясно... - Джей смотрит на босса без напускного сочувствия к его ебанутому потерянному коллеге, но с напряжением и тревогой. - Малыш, расслабься. Я никогда бы не стал так рисковать тобой, чтобы прокручивать в совместной поездке что-то по настоящему опасное. Та "командировка" имела имела отношение к контролю над трафиком кокаина на десятки миллионов в месяц - ты думаешь, кого-то на этом фоне заинтересует довольно мелкая партия необработанных изумрудов, цена которым, пока они на территории Мексики - 30-40 штук от силы? Я их вывез в США и они подорожали примерно втрое. Обработанные и во Франции, став частью эксклюзивной ювелирной коллекции - они начнут стоить сотни тысяч. Но там, на родине и в этом виде.. - Чоппер хмыкнул: - Да кому они нужны нахрен, когда мы только налом забрали около трех миллионов долларов? Не, даже если кто-то знал о них, что не факт, то на фоне прочих потерь - денег, золота, оружие и наркоты, забранных нами на вилле... Харрисон потер ладонью бархатисто-колючий ежик на затылке парня, забирая у того камни, и снова ссыпая их в тайник. Пояснил легко: - Это просто маленький бонус для меня одного. За общую интеллектуальную развитость: знал, что это такое, как вывезти и кому продать. И - бинго: лучшему в классе полагается бесплатный обед, отличный номер в одном из трех легендарных отелей ЛА и штук сто нала в придачу. А теперь - давай, отдай мне куртку, я вызову горничную - для замши нужна химчистка, а ты иди и прими настоящий душ. Там отличные гели, пасты и халаты. Наслаждайся. Не знаю, что там случилось с этой фурой на трассе, но видок у тебя был, как будто она прокатилась по тебе. Так что, насладись великолепным душем в стиле "дольче вита", а потом ложись в постель и постарайся подремать. Вернувшись, я бы предпочел найти тебя вон на той большой, покрытой блестящим покрывалом штуке. Надеюсь, в таких номерах они не скрипят.. Чоппер как всегда впечатлял, просто покорял воображение. Джей подумал, что если бы тот мог податься в политику, то и там был бы первым. Но в политику ему путь с рождения был заказан. Да он и не страждал, очевидно, того, что подразумевалось в современном обществе под этим понятием. Власти у него было предостаточно и он умело использовал все свои возможности. А политикан, конгрессмен - это просто ярлык. Джеймс стянул окровавленную одежду и все, кроме не пострадавших джинсов, сложил в спецпакет. Хмыкнул, подумав, что местные горничные давно перестали удивляться внешнему виду сдаваемых в стирку шмоток. - Обещаю, - сказал он чуть хрипло, - что на этот раз я точно никуда не влечу. Потом он долго кайфовал в ванной, распечатав бутылку моёт шандон, обнаруженную в мини-баре, и пропитываясь дивными ароматами бешеной смеси всех гелей, которые нашел. Он всегда так делал. Сам не знал почему. Не мог вовремя остановиться. Он лежал в искрящейся, тихонько потрескивающей от лопающихся пузырей пене, когда телефон, брошенный на коврик у джакузи, один раз коротко пиликнул. Джей поморщился, но все же открыл глаза и нехотя вывесился из ванны, пуская на пол поток пены и воды. Телефон едва не выскочил из влажной руки. На определителе был телефон Лиама. Джея это обеспокоило. Не зря же он дал ему тогда свой номер. И был уверен, что этот парень зря звонить не будет. Джей набрал его, но тот, якобы, уже был вне зоны действия сети. Парень закусил губу и принялся ожесточенно рыться в контактах, многие из которых разведал через Терри. Он нашел телефон Генри, подручного Чоппера, которого тот оставлял ведовать бардаком в свое отсутствие. - Генри, привет. Это Джей. Нет, стой, это важно! Пожалуйста, это очень важно. Новенький у себя? С клиентом? Проверь его. Обязательно. Сейчас. Пожалуйста. Да, это согласовано с Чоппером, - Джей трагически скрестил два пальца. - Проверь, Генри. Пошли наверх кого-нибудь. И перезвони мне. Он сидел в ванной, выпрямившись, забыв о шампанском, и напряженно ждал. Прошло полчаса, за которые Джей успел представить, как лоханулся, и что Лиам просто нечаянно ему позвонил, а потом что-то случилось с телефоном, да хоть в унитазе утопился, бывает. И как ему потом влетит сперва от Генри, а потом от Чоппера. Но спустя еще десять минут ему перезвонил сам Лиам, говорил вяло, из больницы. Сказал, что клиент сломал ему челюсть, помимо всего прочего. - Отдыхай, - сказал Джей, - я все улажу. Он говорил уверенно, но что он уладит? Тот мужик, клиент, пожелал откупиться, предложил оплатить лечение, после того, как на него надавили в буквальном смысле клубные вышибалы. Джей обещал Лиаму безопасность, то, над чем он не властен. И теперь чувствовал себя слабаком, лжецом и предателем. Чувствовал, что подставил парня, поставив его на свое место. В номере за это время побывала горничная - забрала вещи в срочную чистку, коридорный - привез кувшин мятно-лаймового лимонада и ведерко льда, а под конец явился и сам Чоппер Харрисон, решивший, что его, пропитанные кровью и потом кожаные штаны тоже можно почистить, как следует... ну, чуть раньше, чем они перестанут сгибаться от всего впитанного кожей дерьма. А сам байкер в итоге разгуливал в гостевом халате постояльца, побывал у шикарного бассейна в лаундж зоне, где бесплатно разносили дайкири со смешными зонтиками и вместе с посетителями плавали дельфинята. Чоппер не удержался от того, чтобы поймать одного малыша и гладить его, почесывая, пока служитель бассейной зоны категорически не потребовал отпустить реквизит. Впрочем, реквизит с пронзительным посвистыванием нарезал круги вокруг своего "мучителя", пока тот выбирался из бассейна. - кажется, из вас двоих против были только вы, - пробормотал Харрисон сотруднику, выбираясь на бортик: - что странно, потому что тискал я его. И таким образом обломавшись, Чоппер прихватив по дороге вазочку фирменного мороженного, поднялся в номер. Это стоило того, чтобы видеть: Чоппер Харрисон в шикарном махровом халате, который все равно доставал ему только до середины голени, с мокрыми и потому убранными в хвост волосами, с мельхиоровой вазочкой в руке, облизывающий ложечку. То ли разрыв шаблона, то ли милота. Огляделся и прислушался - вода в ванной не текла и он окликнул парня: - Джей?! Осторожно поставил на столик вазочку и вытащил из-под подушки пистолет. Остро захотелось оказаться в воде целиком, так, чтобы она смыла все, оставить в ней лишнее. Поэтому Джеймс, чувствуя себя отупевшим от последних событий и глубокого разочарования в себе, занырнул под пену и прикрыл глаза, мысленно считая секунды без воздуха. Он слышал только шум воды в ушах. И чувствовал, как сильно жжет глаза. "Я подвел его. Всех. Тебя, отец, я тоже подвел". Потом он посмотрел сквозь дрожащую воду наверх, сквозь прореху в пене, и увидел размытый образ Чоппера с пистолетом в руке. Джеймс медленно вынырнул, чтобы резким движением не спровоцировать на огонь. И очень надеялся, что выглядит нормально. Если Чоппер что-нибудь в нем заприметит, то наверняка станет выяснять в чем дело. Еще шлюшьих проблем ему не хватало. Джей думал о том, что связываться с судом и нанимать адвокатов ради шлюхи никто не будет. Не разумно поднимать шумиху вокруг заведения. Так что все решится просто: лечение пострадавшего будет оплачено и все забудут о происшествии. До аналогичного следующего раза. Джей чувствовал свою вину. Лучше бы парень продолжал сниматься в пореве и сосать через дырку в туалетной стене... - Привет, вождь, - он постарался улыбаться как обычно. - Ты чего вооружился? Нас ограбили, пока я тут плескался? - Ты слишком тихо плескался, - кивает Харрисон, не отрицая, что пистолет в его руке имеет отношение к Джеймсу. Впрочем, тот замечает - Чоппер даже не снял ствол с предохранителя. Значит, волновался не сильно. Байкер садится на бортик ванной и заявляет, отложив пистолет на полочку, между двумя стаканчиками для зубных щеток: это так мило - тяжелый ствол на стеклянной полочке у зеркала в ванной. Проводит пальцами по плечу парня, заглядывает тому в глаза, оглядывает все вокруг, и склонившись, поднимает телефон. Интересуется, слегка приподняв брови: - Так и не поставил пароль после того случая с Мелоди? Ну, твое право. Может, в этот раз... дойдет. Нажимает повтор набора последнего номера и услышав знакомый голос, отвечает: - Не "что еще", а - "привет, брат". Да, это я. Мой тебе звонил? Ок. Ну и что там в итоге? Харрисон разговаривает так, как будто с самого начала был в курсе ситуации, а теперь вот, "контролирует". Хотя... Жестами и мимикой показывает Джею "не надо сейчас ничего объяснять. Расслабься. Видишь, мне и так все рассказывают. Вот я сейчас договорю и ты дополнишь." Джей особенно и не пытался ничего объяснять. Забился в угол ванной, отвернулся в сторону и сидел, обхватив одной рукой холодный белоснежный бортик, угрюмо пялясь в одну точку. У Чоппера были все права на него и на его вещи. Какой пароль? Может, он еще имеет право на жопу свою пароль поставить? Он боялся, что сейчас босс разозлится и развернет их обратно. Ну или только одного его, Джея. А сам отправится дальше, куда захочет сам. Нацепляет цыпочек на поршах и хорошо проведет время. Джеймс немного слышит, что говорит Генри в трубке. Говорит без эмоций, буднично, что с мужиком разобрались, неправоту свою тот признал и оплатит операцию на челюсти шлюхи, а ребра и прочее подлатают в больнице за его же счет. И со смешком спрашивает, откуда Чоп все знает, развел тут жучков и скрытых камер, поди, может и в туалет теперь стремно ходить. - А ты бойся, бойся, - со смешком отвечает байкер: - как говорится: "если у вас паранойя это еще не значит, что за вами не следят". Ладно, проследи за этим. И чтоб у парня было на сигареты и все дела, пока лечится. Люди должны знать, что я о них думаю, понимаешь? Ну и отлично. Тогда - до созвона. Закончив разговор, берет Джея за подбородок и разворачивает к себе: - Ну, и чего ты снова заводишься? Все ж в порядке - Я не завожусь, - бубнит Джей под нос и мягко пытается высвободить подбородок из захвата. - И я все понимаю. Что не мог ничего сделать, и клиенты бывают разными, но, понимаешь, вот лучше бы я сам в это все влетел. Мне стыдно перед парнем. Я ему лишнего наобещал. Конечно, впредь буду умнее... "Нарвешься тут, нарвешься там - сразу станешь жестче". Потом поднимает взгляд на Чоппера. - Ладно... Я завязал переезжаться, - и выдавливает улыбочку. - Ммм, клевый халат. Тебе идет, - он хмыкает и гладит плечо Чоппера, будто бы лаская свою ладонь о махровую, чуть щекотную ткань. Харрисон внимательно смотрит на парня, и позволяет тому освободиться от своей руки. Потом думает о чем-то, слегка хмурясь, и вдруг спрашивает: - Джей, а если меня подстрелят, кто будет виноват - ты, я или они? Не спеши отвечать. Ответишь, когда будешь готов ответить на два вопроса: кто виноват будет, если меня подстрелят. И кто был бы виноват, если бы в ту ночь, на дороге, подстрелили тебя? А пока - на выходе из ванной тебя ждет такой же халат, мороженное и этот... лимонад из маленьких зеленых лимончиков со льдом и мятой... Давай, милый, выбирайся. Я тоже тебя жду. Харрисон склоняется и целует влажное, покрытое кружевом осевшей пены плечо, а потом выходит. Жалко, что нельзя курить в номерах. Чертов 21-век. Джеймс провожает Чоппера взглядом, а потом не то изумленно, не то потрясенно выдыхает: -Милый?!.. Пока смывает пену, он думает о словах Чоппера. В обоих случаях он склонен был не назвать никого конкретного, а лишь обезличенные "обстоятельства". Подонков и врагов везде хватает. Обстоятельства либо сталкивают с ними, либо нет. И тогда кого-то могут подстрелить или отправить домой с музыкой. Но в его-то ситуации с новеньким он на самом деле облажался. Нет, парня, конечно, подлатают. И он сам сделал выбор с работой и знал, на что шел, и... Джей тряхнул головой. Его мозги входили в клинч. Пожалуй, ему не повредит жестких трах прямо сейчас. Он торопливо вытирается полотенцем. Выходит, берет халат и только набрасывает, оставляя нараспах. Наливает лимонад в высокий стакан и крадется к Чопперу, стараясь подобраться бесшумно и приложить заледеневшее от содержимого стекло к его спине. "Он убьет тебя. Наконец отмучаешься". Но Джея распирает в накатившей противофазе и хочется дурачиться. - Продолжай красться. У тебя это отлично получается, - сообщает тот, не оборачиваясь: - И, к слову, а куда ты, собственно, так крадешься? На последнем слоге, сказанной довольно меланхолично фразы, байкер внезапно разворачивается весь, и сам того не желая, случайно столкнувшись в резком развороте - выбивает из руки и опрокидывает на Джея стакан ледяного напитка с кубиками льда. - Ох, черт, - смеется Чоппер, и обнимая, притягивает парня к себе: - Я скажу горничной, что нам нужен чистый халат... Подхватив под ягодицы, приподнимает хастлера над полом и языком слизывает кисло-сладкие капли с обнаженной вырезом груди. Джей громко шипит от холода, окатившего его торс и от которого его соски мгновенно твердеют, а по светлой коже трусят полчища мурашек. - Кому нужен халат? - хрипловато спрашивает он. - Мне? Мне не нужен. Скидывает с себя последнюю недоодежду, смотрит на Чоппера и хищно улыбается. Сперва упирается ему в плечи, а потом отпускает, доверяясь, мол, ну тогда держи меня. И запускает руки Чопперу в волосы, гладит,стягивает резинку, распуская хвост. - Этот состав отправляется в койку, сударь, - говорит насмешливо. - И дай мне взять нового льда из холодильника. У меня были на него планы. - Да хоть ведерко, ковбой, - подкидывает повыше, так, чтобы Джею было удобно сидеть у него на руках, закинув ноги на тазовые кости. В принципе, Харрисон мог бы таскать его и на одной руке, но байкеру кажется, что техасцу спокойнее, когда его обе руки заняты "поддержкой". Доносит до ведерка, наполовину полного талой водой, но в ней еще плавают прозрачные кубики. Годится? Не годится? Харрисон все-таки оставляет Джея на одной руке, берет забракованное ведерко, и выливает его на Джея. Температура "за бортом" номера - 39 градусов в тени, простудится сложно. А вот шипение и даже нечто среднее между визгом и мяуканьем, и болезненный удар пятками по ногам, ну.. это... это весело. Смеется и отдает уже опустевшее ведерко парню: - Держи, сейчас добудем нового льда. Склоняется, и берет губами зависший в ключичной впадине почти растаявший кусочек. Схрумкивает лед, как конь сахарок. Целует Джеймса холодными губами. И все так же не спуская с рук, проносит через весь номер к холодильнику и открывает морозилку: - Забирай сколько хочешь. Клади лед в ведерко. И пошли в койку, ковбой. Мне уже до смерти любопытно, какие у тебя планы не него. И - на меня. Джеймс ездит на руках Чоппера с довольным видом, похожий на нахального лемура. Свешивается к морозилке и вытряхивает из латексных формочек кубики льда. - Если бы они были в форме банана, можно было бы поиграть в забавную игру, - хрипло мурчит Джей. - А с такими будем работать по старинке. Ведерко наполнено, и Джей дерзко поддает пятками по ногам Чоппера. - Поехали. Когда Чоппер укладывается на спину, Джей устраивается рядом с ним, берет в рот кусочек льда, оставляя его торчать наполовину, и водит по губам хозяина, по его языку, проталкивает внутрь, а потом забирает. Проводит по шее и скользит ниже, обводит льдом сосок, сперва на небольшом отдалении, но с каждым кругом все ближе. Лед тает на коже Чоппера, крупные капли стекают по бокам на простынь. Джей втягивает оплавленный лед в рот и уже сам вбирает в губы темный сосок. А второй поглаживает ледяными пальцами другой руки. - Тебе придется потерпеть. Справишься?.. - Если ты так хочешь, - хрипло откликается байкер. Ему интересно, какие еще фокусы и сюрпризы скрывает его безумный техасец. И решает в кои-то веки побыть хорошим мальчиком и полежать смирно, насколько хватит сил. Ну, было бы логичнее предложить Джею приковать его для начала наручниками к спинке кровати, но, во-первых такие игры отдают извращением, во-вторых - наручники его останавливают... хм.. на время, и они оба это знают, а -третьих - жалко спинку кровати если что. И Чоппер решает просто положить руки за голову, крепко сцепив пальцы в замок и позволить своему ковбою объездить его, как коня, "под себя". Харрисон принимает ответсвенное решение быть очень хорошим мустангом. Даже сейчас, когда соски горят от холода, и хочется погонять, торопить: "соси его жестче, до красноты, парень!", байкер только сопит и напрягает литой пресс. Джей коротко довольно хмыкает и прижимается к мощной шее Чоппера губами, покусывает - жестче, чем обычно, а после проводит поверх ледяным языком, полярно меняя ощущения. И возвращается к соскам, сосет, мнет губами, тянет, громко причмокивая. И сам заводится уже на этой стадии, но он-то сам готов терпеть еще больше, чем Чоппер. Да что там! Терпение - его имя, а как же. Он берет в рот новый кусочек льда и ведет им по животу Чоппера, обводит литые кубики пресса и оставляет его таять в пупке. Дорожки обжигающе холодной воды растекаются по бокам, а некоторые устремляются прямо вниз, к напрягшемуся багровому херу, приподнявшемуся, но пока не вставшему на полную. Ледяные губы Джея прижимаются к паху и водят поверх синеватых сосудов. Парень буквально может видеть, как они вздуваются от усилившегося притока крови и как реагирует на это елдак, чуть подергивается и распрямляется. Пока головка еще скрыта складками крайней плоти, Джей, доведя свои губы о кожу Чоппера до контрастной, но комфортной температуры, принимается посасывать Чопперу. Нарочно будто сонно и очень медленно. Проверяя и себя и его на прочность. Запускает под кожицу язык, подтягивает ее вверх, организуя больше складочек, и лижет под ними головку, запускает язык как может глубоко, трет им и щекочет. Член распрямляется и такие игры становятся невозможными, мясистая и рельефная головка, багровая от напитавшей ее крови, властно выныривает наружу, требуя к себе внимания. И Джей охотно обслуживает ее еще холодными губами, то и дело пошлепывая поверх шустрым языком. Потом он сосет глубоко и крепко, накачивая хер Чоппера до твердокаменной жесткости. Вскидывает голову: - Не шевелись. Потерпи еще, пожалуйста. Сосет еще, мнет головку в губах, надевается глоткой на член до упора. Его гортань судорожно сжимается, парень хрипит и булькает, но продолжает. А потом он отстраняется и берет еще льда за щеку. И, надрачивая член рукой, просит Чоппера: - Подними ноги. - Лучше сам поднимись сюда, - хмыкает и разведя пошире колени, протягивает руки вниз и достает Джеймса, как пузатого щенка из корзинки. Затягивает на себя. Коротко целует в холодные губы и поясняет: - Все, мое терпение и толерантность к экспериментам на сегодня кончились. В следующий раз, когда душа захочет извращений - советую привязать меня покрепче. И прижав парня к себе, резко переворачивается, подгребая парня под себя. Теперь Чоппер покусывает его шею, и тычется твердым между ног. - Блин, Чероки, - теперь Джей называет его прозвищем чаще когда сердится. Да, бля. Шлюха сердится на хозяина. Распустился вконец. - На самом интересном месте! Ты чего, сдрейфил? Решил, что я задумал покуситься на святое? Задумал, но это не было бы страшно, не так, как ты подумал. Я всего-лишь хотел... Он осекается, внимание переключается на твердый кол, увесисто прилегший на его ляжку. Джей ерзает, немного смещается так, чтобы хер Чоппера оказался между обеих его ляжек и мог скользить промеж ними, выныривая меж ягодиц и тычась в простынь, и сжимает его покрепче, и начинает приподнимать бедра, упершись пятками в койку. Подрачивает так, ненавязчиво. И провоцирующе ухмыляется. - Я же сказал, тебе потребуется терпение. - А я сказал, что его надолго хватит? – Чоппер больновато прикусывает шею, и отпускает, оставив на ней красноватые метки следов. И добавляет тихо, но угрожающе, обдавая горячим дыханием беззащитное в своей обнаженности от волос ухо: - Терпение - не моя добродетель. Не играй с этим, а то я могу захотеть тебя наказать. Все это очень серьезно, очень мужественно и очень сексуально, с учетом того, что байкер перехватил запястья Джеймса, вжимает их в кровать , и трахает того между ягодиц, все сильнее и напористее, все отчетливее задевая уже не смыкающийся до конца, после всех совокуплений, вход. Но на краю сознания, там – на заднем плане, оба понимают, что Харрисон не серьезно угрожает, и слово «накажу» куда ближе к непристойно-ролевым играм, чем к угрозе физической расправы. Чоппер снова прикусывает шею, и говорит: - Хочешь поиграть со льдом? Ну, хорошо. Давай, вставай раком. И отпускает, позволяя выполнить приказ: развернуться на кровати и предоставить в распоряжение байкера свой зад. Когда босс отпускает его, Джей проводит пальцами по своей искусанной шее и довольно ухмыляется. Ему нравится, когда Чоппер его метит, но он вряд ли когда ему об этом скажет. И да, ему чертовски хочется нарываться. Хочется посмотреть - как это будет, если его захочет наказать двухметровый индеец. Может и зря он это. Но за игры в постели он не боится схлопотать по-серьезному. А вот за промашку в жизни вне койки - запросто. Так что он не обольщается и не теряет страх. Ну, то есть, уважение. Просто уже понимает, где начинать бояться, а где еще можно повыделываться. Джей подтаскивает поближе к себе ведерко со льдом, добирается с края кровати до брошенных заранее на тумбочку резинок и смазки и кладет их рядом. Потом берет один кусочек льда и протягивает разлегшемуся Чопперу, но с невинным видом "ой, уронил" отпускает кубик и тот падает боссу на живот и быстро, как чемпион, скользит к его паху, оставляя влажный след на коже. Как известно, если старательно нарываться, всегда нарвешься. Вот и Джей своего добился. И того, чтобы его, коротким броском через предплечье отправили животом ближе к краю к кровати, и того, чтобы размяли дырку тремя ледяными пальцами, и даже того, чтобы затолкали внутрь несколько кубиков льда, а Джею пришлось, кусая губы, тужится, чтобы вытолкнуть их наружу. В нем все будто опрыскали жидким анестетиком. И, в отличие от обычного, из-за этого он не сразу начал орать, когда Чоппер приступил к ебле, держа парня за бедра и впечатывая в себя короткими рывками. Трение было таким сильным, что очень быстро нутро разогрелось, и ощущения парня пришли в норму. - Вот так... Да... Ооах!.. Мм.. Как глубоко... Тшш... пожалуйста... давай потянем немного... если ты продолжишь так ебать меня... я прямо сейчас тогда... Чоппер щадил его недолго. Что было потом - Джей помнил только поток ощущений, захлестнувших его. Трение, толчки, размеренные, потом такие сильные, что выбивали громкие шлепки тела о тело и бесстыже громкие страстные стоны из глотки парня. Чоппер перехватил его за плечи и потом насаживал уже как хотел сам. Джей был его послушным инструментом, старательным, жаждущим доставить хозяину удовольствие. Но при этом сам он успел кончить дважды и без рук, пока Чоппер догонялся до финиша. Потом они лежали рядом, и Джей очень аккуратно водил зажатым в губах кусочком льда по губам Чоппера. Уезжали из отеля следующим утром. Вернее, как утром. Выспались, повторили вечернюю программу, не спеша позавтракали на просторной и зеленой террасе номера с видом на фонтаны. Джей никогда в жизни не ел таких вкусных сыров, круассанов и сэндвичей с курицей и шпинатом. А также оладий с черникой и кленовым сиропом и экзотических фруктов. - Потрясно, - протянул он, закидывая руки за голову и чувствуя себя абсолютно счастливым. Никогда раньше он не знал подобной жизни. И, наверное, когда будет стареньким и решит отправиться в путешествие кое-куда подальше, он вспомнит этот день и откинет копыта с улыбкой на морщинистой роже. На выходе из здания отеля Джей схлопотал букетом по голове. Букет прилетел из рук пожилого молодожена из пары геев, которые, вероятно, вступили в официальный союз ночью, а под утро, уже с трудом стоя на ногах, завершали ритуалы. Гости были не менее нетрезвы и никто не успел подсуетиться. Поэтому перевязанные ленточкой левкои пришли точно в бритую макушку Джеймса. Парень обернулся, чем вызвал оторопь в компании и страх в лице манерного молодожена. Но еще больший ужас отпечатался на прокачанном подтяжками ухоженном лице, когда следом за Джеем обернулся Чоппер. - Вы потеряли, - мрачно буркнул Джей и всучил букетик обратно в руки. Потом снова была дорога. После отдыха сидеть на заднице было не в пример легче. Байки нарезали милю за милей. Джей показывал боссу, чему научился и насколько быстро теперь может разгоняться. Конечно, не до предела возможностей машинки, но уже на грани. - Как тебе? - спросил он весело на одном из перекуров и сливов лишней жидкости из организма, стоя с сигаретой в зубах рядом с боссом и журча в высокие колючие кусты, росшие у обочины. Харрисон хмыкает и косится на любовника. - А чего мне? Отлично гуляем. Но это... - Чоппер застегнулся, забрал сигарету из губ Джея и "добил" в одну глубокую затяжку до фильтра: - Слышал про летчиков? В первые 100 летных часов летчик думает, что он ни черта не умеет, после пятой сотни часов он уже понимает, что действительно ни хрена не умеет, а вот между 100 и 500 часами "налета" и случается самый большой процент аварий. Ты на третьей сотне, парень. Давай полегче. И коротко прижав головой к своему плечу, целует в макушку и уходит к Харлею. Напоминает, когда Джей садится на свой "Спирит": - Полегче. Мы не в Бонневилле, старик. На ближайшие 500 миль все мотели одинаковые, так что гони не торопясь в родной Техас. Джей думает, что раз его не размазало трейлером, то теперь он защищен от всех опасностей дороги, такая вот легенда для себя самого. Прямо как фильмы про тех ребят, которые поиграли со смертью и выжили. "Но ненадолго". Трудно сдерживаться. Хочется делать что-нибудь абсолютно безбашенное, выделываться перед Чоппером, рисковать. Останавливает только то, что выделываться нужно умеючи и при отрицательном результате кто с ним будет возиться? Чоппер или степные койоты? Возможны варианты. От Лас-Вегаса через Альбукерке и дальше на восток они едут двенадцать часов. За это время обедают в придорожной кафешке у очередной заправки. Джей жадно набрасывается на бургер и сметает в минуту, потом обжигается кофе и весь дальнейший путь катает по нёбу облезающую кожицу. Он чувствует, что дочерта торопится. И сердце словно не свое. Боится и ждет чего-то. И не урезонишь, не заставишь перестать так долбиться о ребра. Чоппер позади, в любой момент можно увидеть его в боковом зеркале. Как напоминание: он не один и все обязательно будет хорошо. Вот и гордый стенд "Добро пожаловать в Техас". Джеймса охватывает подобие религиозного ужаса. Он думает, что возвращается в утробу, в темноту и тишину, проваливается во мрак. Или это просто темнеет? - Пожалуйста, давай съедем, - просит он Чоппера на очередном перекуре. - Давай заночуем в долине. Я понимаю, что ты видел скалы каньона на закате. Но не в такой хорошей компании. Наверное, он выглядит жалко в своем непрошеном волнении, но ничего не может поделать. И Чоппер соглашается, он ведь сказал ему: езжай куда хочешь. В этом - и в выкуренной на двоих сигарете - намного больше доверия, чем за всю прошедшую жизнь. Они съезжают с основной трассы, вскоре металлические отбойники превращаются в деревянные с огромными черными гвоздями, кое-где завалившиеся. Спустя еще сорок минут они видят скалы, обрамленные невысокой зеленью. Скалы похожи на слоеный песочный пирог, вот желтый слой, вот красный, много красного. - Там, - Джей отмахивает в сторону, - ранчо моего отца. А вооон там та долина, в которой я прятался от койотов. Но здесь вид лучше. Он устраивает костровище, натаскивает камней, чтобы защитить огонь от ветра. Приносит сухие ветки, которых здесь полным-полно. До парка штата еще далеко и если осторожно, то можно. Он просит у Чоппера зиппо и зажигает огонь. Оборачивается с безумной счастливой улыбкой: - Лагерь в жопе мира. Все, как ты любишь. Позади их прикрывают высокие валуны, к ним можно прислониться спиной и почувствовать набранное за день тепло. Скалы каньона становятся неоново-розовыми и густо-фиолетовыми. - Вон ту скалу, - Джей показывает на каньон, - я называл "гриф". Похоже, правда? Смотри, крупный камень сверху - голова, ниже ветер хорошо всё вылизал, ну ты понимаешь, вылизал, - он ухмыляется пошлому сравнению, а как не сравнивать, в скале и впрямь есть что-то фаллическое, как и во всех скалах и при извращенной фантазии. - Это тонкая шея, а дальше опять много, как туловище со сложенными крыльями. И вот я всякий раз как смотрел на нее, думал - настанет же день, когда шейка переломится и эдакий валун вниз полетит... Порыв ветра треплет языки пламени, пытается выбить сигарету из пересохших губ. - Тебе как? Не холодно? - глупо говорить такое Чопперу, который и сам как скала. Но сейчас Джей чувствуется себя сильным здесь, на своей земле. Чувствует себя на равных. - Мне редко бывает холодно. - Харрисон пожимает плечами: - И чем дальше, тем меньше. Видишь ли, ковбой... Рука Чоппера лежит на плечах парня. Байкер делает паузу, вытягивает из пачки сигарету, и отворачиваясь от ветра, прикуривает ее, подпалив заодно выбившуюся из хвоста прядь. Усмехается собственной неловкости. Тянет с тем, что хотел сказать. Красные скалы. Багровое солнце. В небе справа, с похожими на проклятия криками кружат грифы. Может быть - они уже оба в Чистилище? И пришло время для исповеди? Христианская чушь для слабаков. Все они здесь - wana'gi, потерянные души между мирами. Харрисон думает, что лучше всего раздеться и подняться на скалу, что похожа на грифа, к темнеющему на глазах небу и кричать вместе с теми, что кружат над падалью, камнем падая вниз. Кричать с ними, кричать им - "братья", и делить с ними падаль, признавая, что стал падальщиком в каменных джунглях, а потом спуститься в центр долины и кормить койотов кровью, кормить лысошеих собственной плотью. Это было бы честно. Может тогда hiha'n winu'cala увидит его горячее сердце под копотью городов и пропустит их заблудившиеся души дальше, и рассеется морок. Харрисон усмехается - как рассказать все это, что он чувствует здесь. Но откровенность как дар. Правда обязывает к правде. Это все "священные стрелы". Чоппер вбирает воздух грудью, как перед прыжком в ледяную прорубь: - В моей генетической цепочке есть ген ЭсПиТиЭлСиОдин. Это ген аутосомно-доминантного типа наследования... Ну, это такой тип наследования при котором одного мутантного аллеля, локализованного в аутосоме, достаточно, чтобы... Байкер косится и понимает, что в сельских районах Техаса срать хотели на генетику во всех случаях, кроме тех, когда речь идет о геномодифицированных сельхозкультурах. О, тогда они понимают все про 16 основных сортов хлопка. А еще Чоппер догадывается, что прячется за магией высокотехнологичных слов от простой правды жизни. Откашливается и добавляет: - Говоря прямо, ковбой, это такой ген, который отвечает за редкое аутоиммунное заболевание, манифестирующие уже в зрелом возрасте и в итоге приводящее к полной невральной глухоте. Минусы в том, что это не единственный симптом и следствие данной сенсорно-вегетативной невропатии. До того, как я перестану чувствовать боль, жар, холод, у меня практически погаснут рефлексы конечностей и заживо сгниют ноги. Мне умные ребята из Атланты все очень хорошо объяснили. И даже показали мое будущее на живых трупах.. то, есть, примерах, конечно. Плюс в том, что это самое медленно прогрессирующее заболевание данной группы. И лечение от него подходящее - лечебная физкультура, массаж и физиотерапия. Можно сказать - никакое лечение. Но... Харрисон курит и смотрит, как исчезает за скалой темно-багровый край солнечного диска. На Джея не смотрит совсем. Как будто и разговаривает не с ним, а с заходящим солнцем и через солнце - с Махео, создателем всего. Докуривает и гасит окурок в кулаке, медленно, один за другим разжимает пальцы, роняя задушенный бычок на красную землю. На ладони остается черный раздавленный уголь и белый след - участок обожженной кожи. Чоппер встряхивается и заканчивает затянувшееся объяснение: - В общем, чем быстрее я двигаюсь, чем выше мои силовые и кардио нагрузки, чем больше их, тем медленнее я развалюсь. А в остальной я потрясающе здоровый человек с часовой бомбой внутри. Забавно, правда? Мне уже четыре года смешно. Джеймс потрясенно смотрит на Чоппера. Его брови сходятся на переносице то ли от печали, то ли от гнева. Он действительно испытывает гнев внутри. Кто посмел это сделать с Чоппером? С его Чоппером? А следом за гневом приходит мертвенный холод, охватывает всё нутро. Будто разверзается адская космическая воронка и засасывает, тянет жилы, давит на сердце. - "Железный человек", - горько выдыхает Джей, а спустя долгую паузу сбивчиво тараторит: - Ты продолжай. Продолжай двигаться. Ты всегда будешь стремительным и сильным. А потом, потом, знаешь, непременно изобретут лекарство от этой твоей аутосомы. Мир же не стоит на месте. Все время какую-то херню изобретают. Все будет хорошо. Я знаю. А если тебе мало будет экшена, поедем с тобой в Сан-Франциско и будем валить топором секвойи, и я возьму всю вину на себя. Ты удивишься, но я умею рубить деревья. А твоё племя? Они ведь наверняка могут что-то сделать. Ну там, заговоры и отвары, и ритуалы. Всегда есть выход, - он и не заметил, как протянул руку и накрепко вцепился в рукав жилетки Чоппера, так, что черная телячья кожа заскрипела в пальцах. Держал так крепко, словно боялся, что Чоппер рассыплется в пепел и исчезнет вместе с пылью и ветром. Харрисон торопеет. Натурально застывает соляным столбом, в полном и глубоком онемении. Гнев, отрицание... ему знакомы эти стадии горя. Он прошел их в свое время. Уезжал от правды на Аляску - стрелял волков и свежевал их туши, мазался волчьей кровью и пил чистый медицинский спирт. Полгода рубил корабельные сосны в Канаде, как будто убив дерево, которое старше твоего деда в восемь раз, можно что-то доказать себе или вечности. Через несколько сотен деревьев и шесть месяцев, когда закончился сезон и канадцам предложили пособие на зимний период, а всем остальным - валить нахрен, он вернулся в Ванкувер, завел харлей и твердо решил не маяться больше такой херней. Но что за горе Джеймсу, почему так? Горячая, похожая на истовую молитву, речь ошеломила его. И Чоппер даже не стал говорить, что все нормально, у него есть пистолет, в пистолете пуля, он не станет развалиной, не заставит друзей страдать, наблюдая медленное и жалкое угасание титана. Что помощи не будет - эта редкая мутация, количество больных не окупает разработку - зачем говорить об этом? И даже то, что все продумал - и проверил в своей голове: рано или поздно, когда его рефлексы достаточно замедлятся, он просто не успеет нажать на курок первым. опоздает на долю секунду, и тогда его противник станет его проводником, даже - спасителем, загонит в него 9 грамм отборного свинца, избавит от необходимости сделать это самому. И сделает это вовремя. Даст хорошую смерть для воина. Так что - не о чем тут волноваться. Зря сказал. Но эта рука на его жилете, эти побелевшие костяшки пальцев, и голос - будто бы Джей заклинает его "живи". Это так трогательно. Только очень похоже на истерику. "Зря сказал", - думает про себя и зажимает парню рот мозолистой ладонью. Прижимает к себе второй рукой: - Тссс, малыш. Тихо. Все будет хорошо. Мы еще погуляем с тобой. А потом осядем на ранчо. И пригоним туда диких лошадей. Я же говорю - это медленно прогрессирующее заболевание. Я тебе еще до смерти надоем. Харрисон знает, что врет, но.... но правды с них на сегодня достаточно. с них обоих. Он говорит все это, и заваливает Джея спиной на землю; ладонь сменяют губы. Жесткие и сухие от пыли прерий. Когда Джей просыпается, то готовится стучать зубами от холода, но ему почему-то тепло. Он разлепляет глаза, поднимает руку и трет их, цедит матюки сквозь зубы: везде пыль. Волосы Чоппера поседели от нее. Костер давно потух. Но не холодно, потому что в объятиях Чоппера Джей словно в берлоге с медведем. И медведь этот опасный, суровый на расправу за ошибки, может, даже съест его... но не сейчас. Джей приподнимается, и с него сползает черная байкерская безрукавка. Он даже не помнит, когда босс закутал его. Но это очень здорово. Джей вдыхает запах, который давно уже знает: кожа, пот, дым костра. Теперь он ярче. И теперь Джей пахнет также. Он хочет стать одним целым с тем, кого... кто ему дорог. "Я отдам жизнь за тебя". И жалкое: "Не бросай меня". Чоппер открывает глаза и привычным жестом ерошит ежик на макушке. - Индейцы всегда делают татуировки. Сделаешь мне что-нибудь? Не хочу знать - что. Пожалуйста. Пометь меня. Джей просит слишком много. Понимает, смущается и торопливо поднимается на ноги, отряхивается, натягивает куртку. Как это у него хватило сил вчера подтянуть джинсы? Задница слиплась от смазки. Джей прибирает за ними, пинает камни костровища. Ему больно думать и страшно смотреть на Чоппера. Это невыносимо. Поэтому он просто принимает решение, которое примиряет его со всем. Он успокаивается и руки не дрожат, когда он выводит хонду на трассу. Теперь уже не далеко. К вечеру этого дня будут на месте точно. Fatboy мигает правым в зеркале заднего вида. Они уже три часа в пути, плюс заправка, неловкое мытье серых от пепла и пыли рож под холодной тонкой струйкой из-под крана, над умывальником в холодном сортире придорожного кафе и пара резиновых блинчиков под приторным сиропом. И снова дорога. Харлей сигналит "прижмись к обочине и тормози" в зеркале Джея, а в зеркале Чоппера - характерно пылит дорога и в этой пыли клином идет колонна. "Клином" это как в крутом видео, когда впереди "президент", чуть позади - старшие "офицеры", обычно "сержант" и "дорожный капитан", а уж за ними, в два ряда и вся банда. Как только они останавливаются, Харрисон ссаживается с железного коня и подходит к Джею. - Ты только рот не открывай. Я буду говорить, - предупреждает лаконично. И успевает до того, как колонна - половиной своего сочлененного из мотоциклов тела пролетев мимо них, так же прижимается к обочине. Чоппер ощутимо выдыхает, уходит напряжение из широких плеч. Это не "бандитос" со смешным мексиканцем на эмблеме, не суровые "монголс", не извечные противники "ангелов" - злые и безбашенные "аутлау". Это какие-то местные ребята, техасские недо-ренджеры, чьи эмблемы "Сoyotes" с нижним и верхним "рокетом", и повадки так похожи на МС, но даже на их выбеленных солнцем джинсовых жилетах нашиты три буквы - МСС. Одна буква и дохрена разницы. Счастливы те, кто не знают в чем она состоит. "Президент" этого клуба любителей быстрой езды подходит к одинокому "Ангелу Ада" и протягивает руку: - Здарова, мужики. Че стоим? На трассах между мотоциклистами свой закон: если кто у обочины - остановись. Может людям для счастья не хватаем именно ключа завалявшегося у тебя в кофре диаметра или свечи BCPR 6 E, а вот у тебя - как раз она! Всякое бывало. Харрисон усмехается и жмет руку: - И тебе - ровных дорог. - Сломались? - Да не, норм все. Покурить тормознули. - А едете куда? - На Оклахому. - Давай с нами, миль через сто пятьдесят будет хорошая стоянка - мотель, ресторан, заправка. Доедем вместе, - вот так запросто предлагает президент. Чоппер вскидывает бровь, но пожимает плечами. - Да можно. Только не резко. У меня парень езде в колонне не обучен ни хрена. - Он твой проспект? - интересуется чужой вожак. - Типа того, - уклончиво отвечает Харрисон и чувствует, как пекут спину "цвета". Еще бы. Шлюху - "проспектом" ангелов обозвал. Ну, или - почти. Все равно сурово. Подходит к Джею и говорит: - Поедем с ними до границы штата. Ты держись за мной. Тот же порядок, только больше мотоциклов рядом и теперь ты - позади. Поставить "Ангела" в хвост или середину колонны никто не посмел. С ними настоящий крутой "мс" - офицер 1% клуба, понимать надо. Харрисон настаивает, что "его парень едет сразу за ним", и точка. Ну, а кто ему откажет? Отмороженных нема. На стоянке выясняется, что парни очень душевные, и по своему простые. Пробег у них. К таким же, из МСС, на открытие клаб-хауса едут. В колонне из пятнадцати рыл - средний возраст не дотягивает до 25. Чоппер смотрит на них с умилением, как матерый волк на толстолапых щенов. За обедом слушает их бахвальство про стычки с бейсбольными битами в руках, кивает головой на полном серьезе, и только Джей за столом понимает, какими мальчишескими должны казаться ангелу их "супер истории бесподобной крутости". А потом те едут дальше, а Харрисон говорит: - Остаемся тут , малыш. Завтра мы въедем в резервацию и потом долго не увидим постелей и нормального душа. А здесь городок и нормальный мотель... давай остановимся на сегодня? Заодно байки помоем, профилактику, все дела... О вчерашнем они не говорят. Помнят. И от этого секс между ними носит оттенок неуместной в иных обстоятельствах нежности. Джей думает, что договорился с собой, но, оказывается, это работает только днем. А ночью действуют иные энергии и шепчут иные мысли. Сон овладевает сознанием и заживо свежует, с треском сдирает разом всю кожу. И Джей остается один на один со своим новорожденным самым страшным кошмаром. Он видит, как Чоппер гниет и разваливается на куски, кожа опалзает и сочится гноем и кровью. Но самое страшное - он уходит. Медленно разворачивается и идет прочь, оставляя позади себя здоровенные багровые сгустки. Они с влажным чавканьем плюхаются на расплывающуюся перед глазами серую землю. Чоппер уходит, отторгает от себя. "Пожалуйста! Не надо так со мной, пожалуйста! Я хочу быть рядом, что бы не случилось". Джей бежит следом. Он даже ниже, чем обычно. Он видит свои руки, отчего-то маленькие, детские. Но даже такой ручонкой он вцепляется в ладонь Чоппера, упирается слабыми ногами. "Нет. Не отпущу". Кожа с руки начинает сползать, становятся видны растягивающиеся сухожилия и алые волокна мяса. Потом белые кости. Кисть отрывается и остается в руках Джея. Он оседает на колени, утыкается в сердце мертвой ладони, истекающей кровью, и рыдает. Он резко садится на кровати, загнанно дышит, лицо все мокрое. Первым делом рывком оборачивается, стискивает зубы до скрипа и спешно прижимается к спящему гиганту, шарит по стальному телу руками, жадно ощупывает, проверяет. В горле клокочет, оно ссажено так, словно и в этом мире он кричал. Джей торопливо умывается в маленькой даже не слишком облезлой ванной комнате и до утра не позволяет себе уснуть, вспоминает слова старых песен, крутит и крутит их одну за одной, беззвучно шевелит губами.