***
Он проснулся с ужасной болью в голове, словно перед этим ему кто-то по ней хорошенько побил. Томас очутился в чьей-то кровати. Распахнув глаза, он инстинктивно начал оглядываться по сторонам, но так и не поднялся с постели. Светлая комната, увешанная разнообразными плакатами рок-групп. По мнению Томаса, хозяин комнаты обладает хорошим музыкальным вкусом — он слушал такую же музыку. Слева от кровати стояли комод и гитара, в конце этой же стены была дверь — выход/вход. Томас повернул голову вправо. Большое окно, занавешенное зелеными шторами. Рядом компьютерный стол и стул. Чуть дальше шкаф с книгами и кресло. Было несколько разбросанных вещей, которым он не придал значения. Его внимание привлёк запах. Слабо пахло табачным дымом и приятным одеколоном. Кажется, Томас такое уже чувствовал подобное раньше. Подорвавшись от резкого осознания, брюнет сел. — Какого хрена я тут делаю? Почему у меня так болит голова, и я ничего не помню? — спросил себя Томас вслух. Почувствовав сильную боль, парень повалился обратно без сил, и только сейчас заметил, что одет в одни трусы. Небольшой ужас охватил брюнета. — Какого чёрта? Где я? — снова подал голос Томас. Дверь тихонько заскрипела, и в щель просунулась светлая макушка. Ньют. «Это хорошо или плохо? Что нахрен тут произошло?» — спросил себя парень, уставившись на вошедшего в комнату. — Доброе утро, Томми, — блондин сел на кровать. — Ньют, что я тут делаю? — наорал на него Томас, будто бы тот не услышал и тихий голос. — Ты ничего не помнишь? — вскинув брови, спросил светловолосый. Томас замотал головой, и Ньют продолжил. — Хорошо, что ты вообще помнишь? — Я помню, что ты дал мне выпить, а дальше ничего, — настороженно пояснил парень. Ньют засмеялся и провёл рукой по своим волосам. Томас заметил, что он делал не раз, когда они виделись. Видимо, привычка. — Ньют, где моя одежда? — дрожащим голосом спросил брюнет. — Да не переживай ты так. Я твою одежду кинул в стиралку, заблевал ты её. Томас продолжал с вылупленными глазами смотреть на блондина, потирая голову. Ну и болит же она. — Ты что, не помнишь, как упал в бассейн? — Ньют протянул Томасу стакан с водой и таблетки. Брюнет не заметил, что парень принёс ему это. Он был в небольшом шоке, и думать о чём-то, что было в руках блондина, не мог. — Ньют, что ещё вчера произошло? — спросил Томас. Парень лишь снова засмеялся. — Ты напился, и мы пошли играть в «Правда или действие», — начал блондин, но остановился с рассказом, когда Томас принял лекарства и запивал водой.POV Ньют
Я проследил за тем, как капли воды, что не попали Томми в рот, медленно стекли по его шее вниз к торсу. Какое прекрасное телосложение. А эти родинки на лице, скулы. Что? Я действительно об этом подумал? — Спасибо, Ньют, — обратился ко мне Томми и повалился обратно на мою кровать. Томми, а ты первый, кто, кроме моих родителей и меня, был в этой комнате. Хотя нет, если учесть, что Минхо появился здесь только из-за тебя, то ты все равно первый, кто хотя бы был здесь больше пяти минут. Это я так, к слову. Хорошо, что не вслух. — Так что там после игры? — закрыв глаза, обратился ко мне он. У него такой приятный голос. Его обнажённая грудь медленно поднимается и опускается, это заводит. Сука! ЧТО? Огрейте меня битой. О чём я только что подумал?! — Я ничего о себе не говорил во время той игры? — подал голос Томас. Спасибо, блин, а то я тут о тебе задумался. — Нет, ты не успел, — я засмеялся, и Томми, кажется, это не понравилось. Он повернул голову и, помычав, недовольно посмотрел на меня. — Ньют? — его голос такой слабый. Я помню себя после первой попойки. Не завидую я тебе, Томми. — Это было действие, — начал я. — Тебе нужно было прокатить меня на спине вокруг бассейна…POV Томас
Лучше бы я сидел дома. Ахренеть, что я творил. Это вообще был я? — Ньют, прекрати так на меня смотреть и смеяться. Я не виноват, что так много выжрал, — еле поднявшись, я слабо ударил Ньюта по ноге. Моя голова. Такое чувство, будто в нее всю ночь вбивали гвозди. — Это ты меня споил. — Ты сам не отказался, — засмеялся Ньют. Ты серьёзно? Еще и ржёшь? Лучше помоги этой грёбаной головной боли пройти. — Домой в таком состоянии ты не доедешь. Да, Тереза мне сказала, что вы на твоей машине приехали. Так, что спи, Томми, — у него такой заботливый голос и чистое произношение. А это «Томми»… Мне нравится, что он так меня называет. Ньют встал и направился к двери. Нет, я не хочу, чтобы он уходил. — Останься, — пробормотал я. — Томми, мне надо в школу, занятия через полчаса, — он всё равно вернулся и сел обратно на кровать. — Пока я не усну, хорошо? — снова попросил я. Не знаю, почему я хочу, чтобы он остался здесь со мной. — Хорошо. Я тебя накрою, — он потянулся к краям одеяла и накрыл меня до лица. Ньют заботится обо мне. Интересно, а все, кто перебирает на его вечеринке, спят в его же кровати с похмелья? — Спасибо, Ньют, — пробормотал я и закрыл глаза.***
— Ты уйдешь и оставишь меня тут одного? — спросил Томас. — А у меня есть другой выход? — переспросил блондин. Брюнет открыл глаза и удивленно посмотрел на Ньюта. — А твои родители? Что, если они увидят меня здесь? — спросил парень. — Насчёт этого не переживай, — прошептал светловолосый и, положив руку на грудь Томаса, надавил, заставляя лечь. — Если проснёшься раньше, чем я приду, то вещи в ванной. Оденешься и уедешь. Спи, Томми. Ньют вышел из комнаты. Томас закрыл глаза и еле заметно улыбнулся. Парень провалился в тёмную бездну забвения, полетел к новому сну. Блондин с небольшим опозданием приехал в школу на своей машине. Парень выкурил две сигареты и пошёл в столовую. Первый урок он решил прогулять, всё равно уже опоздал. Ньют решил, что он сможет подумать о многом. Точнее, о Томасе. Он оставил его одного у себя дома. «Неужели я ему настолько доверяю? — спросил себя блондин. — Какого хрена я так засмотрелся на его тело? А его губы такие теплые и мягкие… Провалиться мне на этом месте. Хорошо, что Минхо помог мне вчера его раздеть и уложить спать». Время начало тянуться, и Ньют решил, что следующие тридцать пять минут будут самыми долгими в его жизни, а с мыслями о Томасе уж точно он сойдет с ума. Но, не тут-то было. Минхо прилетел в столовую и приземлился на стул напротив Ньюта. — Иду я, значит, отлить, и тут твоя рожа мелькнула. Какого хрена ты не на уроке? — нахмурившись, спросил азиат. — Я опоздал на первый урок, — ответил светловолосый. — Не скажешь мне, почему? С новеньким развлекался? — хихикнув, спросил друг. — Да, развлекался, — делая вид, что смеется, выпалил Ньют. — Ты только не ревнуй, узкоглазик. — Не называй меня так, блондинка, — разозлившись, выпалил Минхо. — Этот кланкорожий всё ещё у тебя. Ньют, какого черта? — А ты блондинкой меня не называй. Понял? Куда я, по-твоему, мог его отправить? Лучше пусть отоспится, а потом сам свалит, — грубо ответил блондин. — Да, вчера он много выпил. Даже я сток не выжирал ни разу, — буркнул Минхо. — Ещё чуть-чуть, и он бы всё вчера заблевал. Хорошо, что я успел дотащить его до ванной. Хотя и там он умудрился загадить все. Вот придётся его наказать и заставить убираться, — засмеялся Ньют. Как бы парню ни хотелось свалить отсюда обратно домой и прекратить наигранно смеяться и издеваться над Томасом за его спиной, он не мог этого сделать. Минхо хоть и был ближе всех к Ньюту, но никогда не был настоящим другом. Он даже не знает, почему блондин вчера днём куда-то ездил. Вместо «я в больницу к маме» Ньют сказал, что едет за выпивкой для вечеринки. Из раздумий, в которые начал погружаться светловолосый, вырвал азиат, засмеявшись: — Ладно, уродец, я пошёл туда, куда шёл, — Минхо встал и подался прочь. «Скорей бы это закончилось. Хочу снова увидеть Томми», — подумав, Ньют зарылся руками в волосы, дергая за них.POV Томас
Мне приснилось, что я был на вечеринке у Ньюта. Там я напился и чуть не распрощался с жизнью, а потом, когда Ньют меня спас, он отправил меня спать в свою комнату. Наутро у меня ужасно болела голова, хотя она и сейчас болит. Ну, хотя бы всё это было сном. Я открыл глаза и пришёл в ужас. Кажется, это был не сон, и я на самом деле вчера нажрался и вырубился в комнате Ньюта. Что же будет дальше? Я знаю-то его почти двое суток, а он уже оставил меня одного в своём доме? Где же его родители? Он не боится, что я могу быть каким-нибудь грабителем? Что-то странное происходит в его семье, как мне кажется. Утром он был другой, не такой, каким казался мне первый день. — Томми, ты проснулся? — подал голос Ньют. — Тебе лучше? — он сел на кровать. — Да, мне намного лучше. Спасибо, — по моему севшему голосу так не скажешь. — Ты правда о дверь ударился? — ещё утром, пока я плохо соображал, не обратил внимания на его синяк. Ньют сказал, что ударился о дверь. Правда ли это? — Нет, — прошептав, он опустил голову. Он какой-то странный. — Что же случилось на самом деле? — Я не могу пока тебе рассказать об этом, Томми. — Что значит «пока»? — почему он так смотрит на меня, я что сказал это вслух? — Ты сможешь сам добраться до дома? — Ньют сменил тему. Не то что бы мне не хотелось узнать, что он имел ввиду под словом «пока», но, наверное, лучше не спрашивать об этом снова. — Думаю, да, — ответил я, садясь. Голова болит не так сильно, но, кажется, я не смогу вести машину. — Я принесу твою одежду, — сказал это, он встал и собрался уйти из комнаты. — Ньют? — спросил я, прежде чем он дошел до двери. — Что, Томми? — он вернулся обратно. Ньют, почему ты такой грустный? Я так хочу спросить это вслух. Вчера он не выглядел так подавленно. Может, это из-за алкоголя Ньют был другим. Черт, все же другие, когда пьяные. Но что же с ним? — Я не смогу вести машину. Не довезёшь меня? — пришлось спросить то, что нужно, а хотелось совсем другое. — Конечно, Томми, — пробормотал Ньют. Он не перестанет меня так называть? Нет? Ну, и хорошо, не надо. Когда он так меня называет, я вспоминаю родителей. Я ощущаю болезненный укол в сердце, чувство утраты близких все ещё со мной. Я никогда от этого не избавлюсь. Но после смерти Бена мне так не хватало заботы. Никто прежде не произносил моё имя, выражая при этом разные эмоции. — Ты особенный и очень странный, — процедил я, когда Ньют был за дверью. Я говорил, только когда указывал направление, Ньют же всё время молчал. По его лицу было понятно, что он чем-то обеспокоен. Его тонкие руки тряслись, и мне казалось, что он не справится с управлением. Ньют, что с тобой происходит? Где эта вечная ухмылка, которую я наблюдал вчера весь вечер? — я опять не осмелился сказать это вслух. Да и ответил ли он мне? Я не его лучший друг Минхо, чтобы он мне выкладывал всё, что у него на душе. Но безумно хочется узнать о чём или о ком он так волнуется. — Красивый дом, — сказал Ньют, когда мы приехали. Я промолчал. Скажет ли он ещё что-нибудь? До меня только что дошло кое-что важное. — Ньют, ты пойдешь домой пешком? — вот об этом ни я, ни он не подумали, когда сели в машину. — Мне не нужно домой, — он посмотрел на меня. Его глаза такие прекрасные и потухшие. Светлые волосы спали на его лоб, и он рукой приподнял их вверх. Кажется, пора перестать на него пялиться, но я не могу оторвать глаз. Он же такой красивый. Это вообще нормально, что я об этом думаю? Какого хрена? — Куда ты собрался? — пришлось отвести взгляд. Нелепо смотреть на него вот так. — В больницу, — он отвернулся и уставился в окно. — Зачем? — вылупив глаза, спросил я. Грёбаное любопытство. Нет твое же дело, Томас. Или моё? — Навестить маму, — ответив, он даже не посмотрел на меня и вышел из машины. При упоминании мамы, моё сердце болезненно сжалось. Что с твоей мамой, Ньют? Я понял, что ему больно об этом говорить. Как бы мне ни хотелось знать, что с ней произошло, я лучше промолчу. — Спасибо, Ньют, — сказал я ему, пока он ещё не ушел. — За что, Томми? — За всё спасибо, — ответил я, и вот тогда он ушёл. Я просидел в машине ещё минут пять, наблюдая за тем, как Ньют удаляется от меня. Завтра я увижу тебя снова. Посмотрим, какой будешь ты не наедине со мной, Ньют. Ты назвал себя одиноким и закатил вчера крутую вечеринку. Я хочу знать, кто ты. Может, это и влечет меня к тебе? Скорее всего, так и есть.***
Ньют шёл по пустым улицам города из больницы. Его мама в порядке и идёт на поправку. Блондин снова спрашивал, почему она просто не уйдет от отца, но он знал ответ — некуда идти. Если бы у матери Ньюта были родители, то она бы уехала к ним, но они давно мертвы. Парень любил гулять один по вечерам, смотреть за тем, как наступает ночь, и появляются звёзды. Холодный ветер дул так сильно, что будь он немного сильнее, снёс бы худого блондина. На душе всегда появлялось такое чувство, что когда-нибудь его жизнь станет лучше, но всегда, когда он возвращался домой, мечты рушились. Но чаще всего это происходило, когда он был в школе. Пока притворялся другим и делал вид, что у него потрясающая жизнь без забот и проблем. Блондин вспомнил записи из дневника Томаса. Они, как заевшая пластина, теперь всегда будут с ним. Каждый раз, когда он увидит Томаса, когда услышит его голос и каждый раз, когда он подумает о нём. А думал о брюнете Ньют всё время. С самого первого дня, с первой встречи. Конечно, истории их прошлой жизни не похожи, но чувства и состояние души одинаковые. Потерянность и отчаяние — не единственное, что объединяло их. Их объединяло чувство, что впереди может быть что-то лучше с ними, может быть кто-то, кто станет дорог. Ньют нашел такого человека. Сейчас ему интересно, что думает о нём Томас. Брюнет же не знает, что он читал его дневник, не знает, что Ньют такой же, как и он сам. Но что-то Томас должен о нём думать, и что бы это ни было, блондин хотел это знать. Ньюту было хуже всего от того, что завтра в школе он не сможет поговорить с Томасом, о чем хочет. Ему наверняка придётся подколоть его из-за того, что произошло с ним на вечеринке. Ничто неизбежно, но ему придётся делать это, чтобы из-за издёвок над другими сохранить свой никчемный статус, чтобы ни Минхо, ни кто-то другой не смогли издеваться над ним так, как раньше это делал Галли.POV Ньют
— За что же мне такая жизнь? — спросил я непонятно кого. Никого рядом нет, никто не ответит. Ты такой неуклюжий, таинственный и привлекательный, Томми. Чёрт подери, я думаю о тебе всё время. Кажется, я знаю, что это… Сука. Мне даже подумать об этом страшно. Это вообще возможно? Надо разобраться с эти чувством, но я же даже не знаю тебя. Ты мне нравишься, Томми.