Возроди мою веру в судьбу

Парни ехали в больницу в полной тишине. Недавняя улыбка, проявившаяся из-за нахлынувшего непонятно откуда веселья, сошла с лица брюнета. Ему хотелось задать много вопросов Ньюту. Выяснить, что произошло с его мамой. А самое главное, что мешало брюнету нормально мыслить — Галли. «Кто этот парень? Что сделал он Ньюту? Они встречались?» — спрашивал себя Томас. Кто бы дал ему ответы на эти терзающие разум вопросы? Конечно же, только один человек, который сидит рядом и приглушенно постанывает от боли в левой ноге. Возможно, если ничего не сделать, он будет хромать. Блондин смотрел в окно, наблюдая за ночным городом. Фонари уже зажглись, и из-за их теплого света создавался уют на осенней улице. На небе появились едва заметные звезды, и Ньют, вытянув шею, поднял глаза в небо, разглядывая их. Смотря через стекло вверх, парень с небольшой радостью наблюдал за чистым небом — тучи после дождя тут же растворились, словно их никогда не было. Ньют не любил дождь и сильно боялся грозы. Откуда появился этот непонятный страх, парень сам не понимал. Возможно, эта фобия преследует его с детства, но об этом он уж точно не помнит, да и никто не расскажет. Томас не мог не заметить, как его друг любуется вечерней красотой неба. Было бы Солнце, он наверняка бы не оторвался от заката. Улыбнувшись, брюнет перевел взгляд на дорогу и, прибавив скорость, поспешил поскорее отвести Ньюта к маме. Да заодно и самого к врачу с ногой. — Приехали, — тихим голосом с хрипотцой, произнес Томас, нарушая создавшуюся атмосферу молчания между собой и Ньютом. — Подожди, я сейчас тебе помогу, — быстро выскочив из машины, брюнет прибежал к двери и, открыв её, протянул руку другу. Ньют ухватился за крепкую руку Томаса своей холодной рукой. Блондин начал дрожать, стоило все-таки парню дать ему куртку, чтобы он не мерз. Брюнета прожег холод, ему захотелось притянуть друга к себе, чтобы согреть. — Пошли, — закинув руку на плечо Томаса, сказал Ньют. Прихрамывая, парень шел молча. Это начало немного бесить Томаса. То он веселится, то становится очень грустным. «Мог бы и объяснить причину, Ньют. Мы же вроде как друзья, если я не ошибаюсь», — подумал Томас, мысленно обращаясь к другу, который устремил взгляд себе под ноги. О чем в этот момент думал Ньют? Парень думал о том, как он скажет Томасу о Галли. С чего начнет свой рассказ и сможет ли вообще рассказать все. Ужаснувшись, блондин подумал о том, что Томас его оттолкнет от себя, если узнает все правду, какой бы ужасной она не была. Ньют только что нашел друга, в которого влюблялся все сильнее с каждой минутой, проведенной вместе, и отпускать Томаса, который ещё не стал его, он не хотел. Открыв входную дверь больницы, Томас пропустил вперед Ньюта и сам нырнул в проход за светлой макушкой. Только парни зашли, как тут же к ним, точнее к блондину, обратилась медсестра на посту. — Привет, Ньют. Ты снова решил навестить маму? — улыбнувшись, приятным голосом спросила женщина. Медсестра вышла из-за стола и подошла ближе к парням. На вид ей было не меньше тридцати, темные волосы спадали с плеч, обводя её худое лицо. Одета она была, как и все медсестры в больницах — белая рубаха и такого же цвета штаны. — Да, — ответил Ньют и, нечаянно наступив на левую ногу, непроизвольно вскрикнул от боли. С каждым часом, она болела все сильнее. Томас, при входе в больницу освободивший друга из объятий, подхватил блондина, не позволяя упасть. — Что с тобой случилось? — округлив глаза, спросила медсестра. — Я упал, — зашипев от боли, пробормотал Ньют. Томас, придерживая его за плечи, немного приблизился к нему. Блондин выглядел таким подавленным и беззащитным, что парню хотелось снова его обнять, дабы тот почувствовал себя лучше. Ну, если сможет. — Тебе надо к врачу, — твердо заявила медсестра. Подойдя к парням, женщина взяла под руку блондина и, сказав Томасу ждать здесь, повела его в ближайший кабинет. Она определенно видела здесь Ньюта не в первый и даже не в третий раз. «Сколько же раз он тут бывал?» — подумал Томас, когда светловолосый скрылся вместе со знакомой в кабинете врача. Плюс один к вопросам брюнета, которые он с нетерпением хотел задать другу. Парень сел на один из диванчиков в углу и, свойственно самому себе, принялся рассматривать антураж. Ничего особенного и интересного, стены длинных коридоров окрашены в сероватый цвет, пара картин, памятки и плакаты о здоровом образе жизни и прочих вещах. Флуоресцентные лампы вдоль высоких потолков светили своим холодным белым светом. Вдоль стен стояли кресла для посетителей и растительность. Томас, размышляя о Ньюте, решил, что стоило бы своими мыслями поделиться с дневником. Вот только жаль, что тот был мокрый и лежал дома. Брюнет надеялся, что он высохнет, и в нем можно будет писать снова. Потрепанное состояние дорогой вещи будет напоминать о сегодняшнем дне, о том, как они вместе с Ньютом бежали под дождем, и пусть было ужасно холодно, этот момент был каким-то особенным и прекрасным, о том, как они пили чай и делились друг с другом тем, что никому не рассказывали. А ещё Томас будет помнить, как покраснело его лицо, хоть он это не видел, но чувствовал, когда блондин переодевался в гостиной. «Вот бы снова увидеть его в одних боксерах», — улыбнувшись своим мыслям, подумал парень. Томас сбился со счета времени, да и оно с мыслями о Ньюте пролетало незаметно. Дверь кабинета, в который отвели блондина, открылась. Светлая макушка показалась в проеме, и брюнет поднялся с дивана. — Не болит? — спросил он, коснувшись пальцами тонкого запястья друга. Томасу начали нравиться эти случайные прикосновения, от них прошибало все внутри. — Уже не так сильно, — задумавшись, ответил Ньют. Парень поднял свои карие глаза на друга. — Наложили тугую повязку, все хорошо, — продолжил он. — Ты… — начал брюнет, но не закончил — женщина в белом халате оборвала. — Ньют, пока есть время, зайди к маме, — вежливо приказала медсестра и направилась куда-то по своим делам в длинный серый коридор. Блондину уже не нужна была помощь, чтобы идти. Чуть прихрамывая, он мог сам добраться до палаты мамы. Но Томас все равно решил помочь другу и, взяв его за руку, пошел вместе с ним. Брюнет даже не думал о том, что зайдет к маме Ньюта, но когда он стоял у двери, не собираясь входить, блондин сам схватил его за кофту и поволок в помещение. — Привет, — протянул Ньют, бросаясь к маме. Парень сел, как обычно, на край её кровати и взял за руку. — Как ты? — спросил он. — Привет, Ньют. Уже лучше, — грустно улыбнулась женщина. — Что с твоей ногой? — обеспокоенно просила его мама. — Я упал, — буркнул Ньют. — Ты отцу сказал, что ему нужно явиться в школу? — спросила мама блондина. — Я ещё не был дома, — пробормотал Ньют, повернув голову на Томаса. — Я был у него дома, — парень жестом приказал брюнету пройти и сесть на стул. Томас все это время стоял около двери и наблюдал за тем, как блондин разговаривает со своей мамой. В его голове от их короткого разговора появились новые вопросы. «Он должен мне все рассказать», — решил Томас, проходя ближе и садясь на стул возле кровати. — Здравствуйте, — неуверенно сказал брюнет. Вид мамы друга немного пугал. Перемотанный живот и капельница… «Что произошло?» — мысленно обратился он к Ньюту. Может быть, если бы они обладали даром телепатии, то уже давно бы знали почти все друг про друга, а если бы читали мысли, то определенно все. Нет, последним лучше не владеть. Томас был не уверен в том, что Ньют тоже к нему что-то испытывает, и потому лучшим он считал пока молчать, делать то, что делал всегда — оставаться незамеченным. Только для Ньюта он никогда не будет незамеченным. С первого дня случайного знакомства он привлек его внимание, и теперь блондин постепенно становился им одержим. — Привет, — ответила мама блондина. — Мам, это мой друг, Томас, — наступившее молчание разорвал Ньют. — Друг? Что-то я раньше про него не слышала, — удивилась женщина. А ведь она права. Конечно же, его мама знала, что её сын популярный ученик в школе, который закатывает дома невероятно крутые для этого города вечеринки. Знала, что у него есть компания друзей, с которыми он проводит время. Но может быть, это были и не друзья. Она об этом не знала, мама Ньюта не понимала, что у сына на душе. Но после всего пережитого знала, что не все с ним в порядке. И единственный человек, которым он назвал другом, был Минхо. Больше трех с половиной лет назад, когда блондина перестали тыкать «носом в грязь», Ньют собрался в парк на аттракционы вместе с этим парнем. Поначалу женщина была против, так как она знала, что над ее сыном издевались в школе, и решила его обезопасить. Но сам Минхо появился у них дома и отпросил её сына. Даже для неё Ньют носил маску, которую никогда не снимал, пока не оставался один. Мама блондина не знала, как Ньют получил всеобщее признание в школе и занял статус «крутой». И даже если пыталась узнать, блондин упрямо игнорировал все расспросы, прося больше не поднимать подобные темы для разговора. Когда он мог больше не играть перед публикой, то запирался в комнате и тихо плакал, не привлекая внимание родителей. Никто не знал и никогда, как думал до общения с Томасом Ньют, не узнает, что он пережил, как стал этим самым «крутым», от которого шарахаются все лузеры. — Мы недавно познакомились, — после большой паузы, наконец-то ответил Ньют. — Томас жил здесь до десяти лет, — блондин только сейчас заметил по лицу друга, что задел за живое. Опять. «Но ему бы пора уже научиться с этим справляться», — подумал светловолосый. Томас просидел в палате ещё несколько минут. Его друг рассказывал что-то ещё своей маме, а сам он не слушал. Пропуская смысл услышанного мимо разума и не позволяя шестеренкам в мозгу шевелить детали, чтобы построить картину из услышанного, Томас думал о блондине в его недавнем почти обнаженном образе. И пусть Томас ругал себя за эти мысли, ему было ни капельки не стыдно. Наконец-то шестеренки заработали, как нужно в данный момент, и Томас уловил суть заканчивающегося разговора — перед этим зашла медсестра и сказала, что через десять минут парням нужно будет уйти. Обрывки фраз, что-то Ньют говорил об отце, кажется, он упомянул, что того сегодня ночью не будет дома — много работы в участке, что-то про парня по имени Бен и потом просто говорил маме, что с ней все будет хорошо. Томас не видел Ньюта таким прежде. Отчаянный, заботливый взгляд, по которому было понятно, что блондин врет насчет того, что все будет хорошо. Брюнет подумал, что в их жизни не все так просто и легко, как кажется на первый взгляд. — Я вернусь завтра, — поцеловав маму в щеку, сказал Ньют. Попрощавшись с мамой Ньюта, парни вышли из больницы. Сумерки сгустились, город погрузился во тьму. Погода после дождя немного успокоилась, и стало заметно теплее. Преодолевая маленькие лужи на асфальте по пути к машине, брюнет улыбался, наблюдая за другом. Ньют, как ребенок, наступал в каждую из них. — Тебя домой подвести? — обратился к блондину Томас, заводя машину. — Нет, — смотря в окно, ответил Ньют. — Тогда куда? — удивился брюнет. Ньют не хотел ехать домой. Все там напоминало ему о его жизни, проблемах и о том, кто он есть. Только с Томасом он немного забывался, и его присутствие оставляло светлый след на душе парня. Ему хотелось провести еще немного времени с другом. Завтра в школе ему придется снова вести себя по-другому. Делать вид, что он не знает Томаса, снова издеваться над кем-то. — К тебе? — больше утверждением, чем вопросом прозвучал ответ. — Ну, то есть, я дома один, и ты тоже. Мы могли бы побыть вместе, — замявшись, пробормотал Ньют. Парень сглотнул, осознав, что он только что сказал. — Ко мне так ко мне, — улыбнувшись, ответил брюнет.

***

Томас следил за дорогой, Ньют же в cвою очередь с любопытством рассматривал ночное небо, усыпанное звездами. Он любил эту красоту, ему нравилось думать о космосе. Это для него было чем-то неизведанным, загадочным и прекрасным. Теперь Ньют считал таким Томаса, сравнив друга с таинственной бесконечностью, он улыбнулся. — Это же он тебе по носу съездил? — спросил наконец-то брюнет, когда они приехали к дому Томаса и вышли из машины. — Да, — грустно ответил Ньют. — За что? — За то, что нашел наркоту у себя в комнате. Это меня тот самый Бен подставил, — начал Ньют. Томас открыл дверь, приглашая друга войти. Парни вошли в помещение, и блондин продолжил. — Отец шериф, и если мои вечеринки очень шумные, то никто и не пикнет. — Почему он тебе разрешает устраивать вечеринки? — проходя на кухню, спросил Томас. — Честно, я сам не знаю, — засмущался блондин — немного соврал. — Так что с наркотиками? — продолжил расспросы брюнет. Ньют уселся на тоже место, где и сидел, когда они с Томасом пили чай. Парень поерзал на стуле, собираясь с мыслями. Брюнет загремел чашками, делая чай. — Все началось, когда я сюда переехал, четыре года назад, — вздохнув, начал свой рассказ Ньют. — Здесь учился парень по имени Галли, — Томас заметил, как лицо друга скривилось — парень вспоминал что-то неприятное. — Он первое время издевался надо мной… — Ты был неудачником в школе? — удивившись, оборвал парня Томас. — Да, и в прошлой школе тоже. Надо мной всегда издевались, и я не понимал почему, но когда я пришел в эту школу и терпел очередные унижения, я решил, что хватит, — быстро проговорил Ньют, перебирая пальцы. Томас поставил перед его носом кружку с горячим чаем. Парень обхватил её двумя руками, согревая их. — И как же ты стал самым крутым? — не скрывая любопытства, спросил брюнет. «Да знаешь ли, Галли меня изнасиловал после вечеринки, которую я закатил, и сказал, что за молчание я буду под его защитой, и он не будет меня бить. Потом все превратилось в сущий ад и, наверное, лучше было бы дальше оставаться лузером, а не парнем Галли, от которого ему, что и нужно было, так это его зад. И…» — подумал Ньют. Если бы он только набрался смелости рассказать все, то может быть, было бы легче на душе. — Закатил вечеринку, этот Галли, черт бы его побрал, перестал меня избивать и унижать, после… А потом он начал на вечеринке продавать наркоту, отец же мой в любом случае меня покроет, поэтому я говорил, что трава моя, — не скрывая отвращения рассказывал Ньют. Томаса прошиб ужас. Ньют казался таким крутым с хорошей семьей, а вон все как вышло. Конечно же, появилось много новых вопросов, но он ничего не спрашивал, а ждал, когда блондин сам продолжит рассказ. Но Ньют поспешил сменить тему. — Я больше пока не хочу говорить об этом, Томми, — тяжело вздохнув, процедил парень. Он только что начал понемногу рассказывать Томасу о себе, и поведать все был ещё не готов. — Хорошо, Ньют. Томас предложил посмотреть фильм, чтобы чем-то заняться. Брюнет потащил Ньюта в свою комнату, чтобы смотреть фильм по ноутбуку. Парень включил в свет, и блондин оглядывался, рассматривая помещение. На первый взгляд она похожа на комнату подростка и его маленького брата. Большая кровать посередине помещения, рядом две тумбочки, на одной из которых стоял вертолет на пульте управления, а на другой несколько тетрадей. Ньют решил, что это дневники Томаса. Его забавляли все эти разбросанные детские игрушки по комнате, кажется, Томас перед уездом довольно здорово поиграл тут, или же это он сейчас решил устроить балаган. Не зная, что об это и думать, парень просто продолжал рассматривать антураж, восхищаясь им. Все внимание блондина привлекло большое окно, на подоконнике которого лежал плед и книга. Видимо, Томас там читал. Сейчас оно было не занавешено, и парням открывался весь вид на ночное звездное небо. Стены местами были покрыты бело-серыми обоями с изображениями героев комиксов Marvel и DC, местами выкрашены в приятный синий цвет. На компьютерном столе валялись тетради и книги, рядом стоял шкаф, возле которого валялись рисунки и еще пара игрушек. — Эм, — протянул Томас, почесав затылок. — Это я из вон тех коробок достал, — указав рукой в угол комнаты, продолжил брюнет. — Решил привести дом в порядок. Все здесь осталось со времен моего детства, пора что-то менять. — Ты все это выбросишь? — посмотрев на парня, спросил Ньют. — Нет, я просто решил посмотреть, что осталось из них годное. Думаю, отнести это в приюты для детей. — Томми, это очень доброе дело, — восхищаясь идеей друга, сказал блондин. Кто-нибудь другой решил бы, что здесь произошла война между братьями. Но для Ньюта в комнате друга было все таким же прекрасным, как сам Томас. Каждая разбросанная вещь придавала комнате особую атмосферу. Парень взял несколько рисунков и, улыбаясь, обратился к Томасу. Тот уже уселся на кровать, включая ноутбук. — Ты сейчас тоже рисуешь? — Да. О черт, не смотри их, они ужасные, — возразил Томас. — Нормальные рисунки, ты же был ребенком, когда рисовал, — пробубнил Ньют. — Ага. А теперь иди сюда и помоги выбрать фильм, — позвал его брюнет. Блондин подошел и сел рядом, касаясь своим плечом плеча Томаса. Быстро пробежавшись глазами по списку фильмов в папке, которую открыл брюнет, Ньют воскликнул и ткнул пальцем в ноутбук. — Давай его! Я обожаю Человека-паука. Давно хотел пересмотреть. — Серьезно? — удивился Томас. — Я тоже люблю этот фильм. — Больше люблю… — начал Ньют. —…перезагрузку, — продолжил за него брюнет, дополняя предложение друга. Парни переглянулись и одновременно засмеялись. — Я заплакал, как девчонка… — хихикнув, сказал блондин, специально не заканчивая фразу. — …когда Гвен умерла, — пробормотал Томас, смотря в карие глаза своего нового друга. «Черт, он такой красивый, когда смеется», — подумал брюнет. Парень занавесил окно, выключил свет и поправил подушки, ставя их почти вертикально, облокотив на спинку кровати. Ньют уселся рядом с парнем, специально касаясь его плеча снова. Его пробирали мурашки от этих прикосновений. Они молча смотрели первую часть перезагрузки Человека-паука. Фильм был уже на половине, когда блондина начало затягивать в сон. Парень опустил голову на плечо друга. Тот, хихикнув, подтянул к нему одеяло и накрыл. Прошло еще немного времени, и Ньют уснул. Томас убрал его голову с плеча и уложил на подушки. Убрав ноутбук на стол, брюнет взял с подоконника плед и тихо зашагал к двери. — Томми? — сквозь сон спросил блондин. — Что? — Ты куда? — поднявшись на локтях, спросил парень. — Спать на диван, мне же где-то надо пристроиться, — пробормотал Томас. — Нет, — откинув голову обратно на подушки, заявил Ньют. — На нем спать неудобно. Когда ты у меня ночевал, я на нем спал, потом спину ломило. Ложись на кровать. Брюнет, стоявший у двери, улыбнулся. Уже в который раз Ньют проявляет к нему заботу. — Хорошо, — ответил Томас, подходя к кровати. Ньют передвинулся к краю, когда друг лег рядом с ним. — Спокойно ночи, Томми, — засыпая, пробормотал блондин и повернулся на бок, спиной к Томасу. — Доброй ночи, — ответил брюнет, пододвигаясь ближе к Ньюту. Томасу захотелось обнять спящего друга, прижаться к его телу своим, согревая — блондин все ещё дрожал, хотя в доме брюнета было достаточно тепло. Парень жалел о том, что не мог ничего сделать, вроде и горячий чай пили. «Может, он заболел?» — спросил себя брюнет. Не желая больше ни о чем думать, Томас закрыл глаза и все-таки обнял Ньюта за талию, придвинувшись к нему. «Будь, что будет», — решил брюнет, приготовившийся к тому, что блондин сейчас откинет его. Ошибся. Тот положил свою руку на тыльную сторону ладони и переплел пальцы. — Ты такой теплый, — вырвавшись из сна, пролепетал Ньют. Если бы только он видел лицо Томаса, то глупо заулыбался бы. Тот, залившись краской, почувствовал, как сердце пропустило удар, и замерло дыхание. Внутри брюнета все обжигало теплом от слов Ньюта. — Спасибо за то, что ты здесь, — уткнувшись носом в светлую макушку друга, сказал Томас. Этим он поблагодарил его за все то, что произошло между ними. Брюнету нравился Ньют не только как друг. Если днями ранее он не понимал своих чувств, то сейчас окончательно убедился, что по уши влюбился в него. Томас желал утопиться в этом омуте новых чувств, потому что рядом с Ньютом он почувствовал себя снова живым и нужным. Между ними ещё ничего нет, но Томас заснул с мыслью о том, что у них все будет хорошо. POV Томас В нос ударил запах табачного дыма, и небольшой холод вызвал мурашки. Открыв глаза, я повернул голову в сторону, где лежал Ньют. Его не было рядом. — Ньют, — прошептал я. — Я здесь, — обратился ко мне он, — Не холодно? Вот облегчение, словно гора с плеч. Я думал, что мне приснилось, как мы с Ньютом бегали под дождем, были у меня дома, потом навестили его маму и снова вернулись сюда. Хорошо, что не приснилось. Я действительно заснул рядом с ним, обнимая его. Черт, пора отвести взгляд от него и его обнаженной груди. Интересно, когда это он успел снять рубашку. Мы же в одежде уснули. Хотя не важно, дай полюбуюсь твоим прекрасным телом. — Мне стало жарко, и я открыл окно, — втянув в себя дым, сказал Ньют. Как же он прекрасен. Его тонкая шея, скулы, а этот дым, что он выпускается изо рта, при этом вытягивая губы в трубочку. Угораздило же тебя, Томас! — А вчера ты мерз, — наконец-то отведя взгляд, что-то сказал я. Не знаю, заметил ли он, как я на него все это время смотрел. Но даже если и видел, то что? Он же за руку со мной бегал вчера и уснул рядом. Надеюсь, это он не прикалывается так. Что же было вчера? Разговоры и снова разговоры. Школа, Ньют избил парня по имени Бен, потом я его встретил в коридоре, после он убежал. Встреча у реки… Кажется, прошлые сутки были длинною в вечность. — Томми, перед школой мне нужно домой. Переодеться и сказать отцу, что его вызывает директор, — выкинув сигарету в окно и собираясь спрыгнуть с подоконника, сказал Ньют. Я быстро встал и подошел к нему. Он приземлился на правую ногу, чуть не упав. Бедный со своей ногой. Бегать отныне будет неудобно. Возможно. — Хорошо, я подвезу, — протягивая ему мою рубашку, смущаясь, пробормотал я. Сейчас я больше избавил себя от мучений, потому что смотреть на него так слишком неправильно, чем Ньюта от холода. Надев на себя рубашку, он подошел ко мне. Меньше чем на расстояние вытянутой руки. Ты что задумал? Он приближается еще на один шаг, убивая все расстояние между нами. — Тогда собирайся, — Ньют поцеловал меня в щеку и тут же отстранился. В этот момент я забыл, как дышать уже в какой раз. Его губы, такие мягкие и теплые, оставили на мне горячий отпечаток незаметного теперь на коже поцелуя. И что мне делать дальше, Ньют? Можно я тебя тоже поцелую. И вообще, какого хрена сейчас это было. Пускай в мыслях я устроил расспросы, вслух я даже не подал и слова, а просто наблюдал за тем, как Ньют смотрит на меня, хихикая. Вот черт, почему у тебя такие прекрасные глубокие глаза? Я это не сказал вслух? Сколько времени прошло? Пора бы прекратить так смотреть. — Ты есть хочешь? — первый пришедший вопрос, который можно задать, спросил я. Остроумно, черт меня дери. — Нет, — легко улыбаясь, ответил он. — Тогда поедим в школе, — бросил ему я и побежал в ванную. Черт, что же он творит со мной. Надеюсь, он не заметил моего смущенного лица. День определенно будет длинным и, возможно, не таким уж и веселым. Хотя, кто знает…