В ту ночь — когда дождь закончился и уступил место выглянувшей луне из-за туч, когда Томас ушёл после единственной безмолвной просьбы любимого человека, потому что молчание было лучшим, что могло их немного уберечь от гибели в глазах друг друга, оставив после себя след, — Ньют сидел с чужой — но всё же и своей — тетрадью в руках, что могла дать ему доступ ко многим воспоминаниям — он был уверен в том, что они там были. Ньют не стал ничего читать, по крайней мере в тот момент, и спрятал дневник под кофту, собираясь пойти в сторону дома своего друга, лучшего друга из его новой жизни, и по совместительству партнёра для персонажа, которого создал ушедший под последними признаками дождя — изморосью — Томас.
Его одолевали различные мысли, он думал, что теперь делать с тем, что у него есть. Это стало в своем роде дилеммой: отчасти это было неправильным, и следовало бы вернуть вещь хозяину, но чёртово любопытство не позволяло Ньюту сделать это. Вот только первое перевешивало, и только потому, что блондин мог увидеться с ним снова под предлогом вернуть потерянное. Парень представил себе, как он стоит перед Томасом в аэропорту и сообщает это, что он пришёл кое-что вернуть. Ньют чувствовал себя безумцем после, потому что он представил себе разговор между ними, из коротких реплик, но с глубоким смыслом, складывающимся из слов друг друга.
Что именно я потерял? Дневник или тебя? — и он нервно усмехается.
Меня, — блондин делает шаг вперёд.
И что из этого ты вернешь? — Томас тянет руки к нему, чтобы…
Нас обоих, — Ньют взял их в свои и не посмел отпустить.
Он не мог убежать от собственного воображения, пока шёл к нужному дому. Прибавлял шаг, немного бежал, но в итоге всё равно медленно шёл, смотря в небо, думая о Томасе и о том, что ему самому место рядом с брюнетом. Ньюта интересовало, где этот парень теперь. Блондин осознал, что он понятия не имеет, где тот остановился. Но даже к этой мысли он добавлял ещё одну, окончательно понимая, что вскоре сойдёт с ума — где бы ни был Томас, Ньют пошёл бы за ним, если бы только…
Блондин отталкивал мысли о семье хотя бы в этот момент, чтобы сосредоточиться на кареглазом брюнете, который немного ранее целовал его губы. И эти поцелуи были не такими, они были
другими, потому что Ньют любил того, кого целовал. И парень дал себе ответ на свой собственный вопрос — он хочет вспомнить, всё вспомнить.
Когда он получил роль Тимми, то задумывался о том, как это — целовать парня. Но в этом не было ничего необычного, это такая же актёрская игра, и человек перед тобой тоже не должен придавать значения таким вопросам. И в последствии он и Джордж хорошо сыграли свои роли, погрузившись в персонажей и не более. Зато теперь Ньют знал разницу, и дело не в том, человека какого пола ты целуешь, а в том, что кого именно ты любишь того, кто находится в твоих крепких объятиях.
Для людей на вечеринке дождя как будто не было, они продолжали веселиться, танцевать под весёлую музыку и распивать алкоголь. Ньют пробрался внутрь и заметил на себе несколько внимательных взглядов, и только когда к нему подлетел Джордж и спросил, где его носило, понял, почему. Вся его одежда была абсолютно мокрой и прическа оставляла желать лучшего. Блондин быстро нашёл друга, тот отирался возле сестры на одном из диванчиков.
— Какого черта ты весь мокрый? Где тебя носило? — спросил брюнет, поравнявшись с другом. Ему пришлось говорить громко, почти что орать, чтобы Ньют его услышал.
— Долгая история, — бросил в ответ Ньют.
Джордж пожал плечами и подошёл ближе, чтобы спросить на ухо и не орать, потому что кто-то да услышит.
— Где твой друг Томас?
— Я расскажу тебе чуть позже. Не мог бы ты меня сейчас подвезти до дома? — спросил блондин.
Рассказывать историю про Томаса он отчасти был намерен, потому что брюнет его друг, и потому что ему нужно с кем-то поделиться. Конечно, придётся зайти издалека и скрыть несколько деталей случившегося этой ночью. Но Ньют ещё не знал и не догадывался, что из него всё вытащат как клещами, что сам сознается в том, что страшно признать самому.
Джордж согласился и, следуя за другом, вышел на улицу. Они дошли до машины в абсолютной тишине и в таком же молчании добирались до дома Ньюта. Последний игнорировал вопросы брюнета, но иногда не выдерживал напора парня и отвечал, что они поговорят позже. И так длилось всё время, пока на скорости на автомобиле они пересекали город. Ньют, прислонившись к стеклу, смотрел через него в небо и думал о Томасе. Этот чёртов парень не покидал мысли светловолосого с того самого дня. Ньют принял решение, и прекрасно знал, что ещё пожалеет об этом.
— Ньют! — воскликнул Джордж, вернув парня в реальность.
— Что? — спросил блондин, испуганно посмотрев в глаза друга.
— С тобой всё в порядке?
— Да, — пробормотал он.
— Что-то не похоже. Оглянись, ничего не изменилось?
— Ты о чём? — спросил Ньют. Он не понимал, о чём толкует брюнет.
— Вон твой дом, — он указал рукой в сторону дома блондина, — и мы не едем никуда уже минут пять. Ты сидишь и смотришь перед собой, и это не признак того, что с тобой всё в порядке.
— Я в норме, Джордж. Поговорим позже.
— Нет, стой, — бросил парень, когда Ньют открыл дверь машины.
— Что ещё? — блондин обернулся. Он не желал говорить, пока ещё.
— Томас не просто друг, да? — на вопросе голос друга Ньюта прозвучал тихо, как будто он боялся спрашивать об этом.
— Что ты имеешь в виду? — покосился на него блондин, думая об одном:
Только не это.
— Я видел, как вы танцевали, — он выделил последнее слово, будто он значило что-то большее Джорджа, чем думал Ньют, но последний понял, к чему такой акцент. — Не списывай всё на то, что ты был пьян. Тут не прокатит.
— Я был пьян, — с усмешкой бросил он, —
точнее опьянён чувствами, — мысленно дополнил себя Ньют.
— Я серьёзно. Что вас связывает?
— Прошлое, — пробормотал Ньют. — Я тебе позже об этом расскажу, — тут же протараторил парень, опередив вопросы друга, но тот задал другой.
— Когда?
— Когда сам вспомню Томаса.
— Что это значит? Ньют!
— Я сказал позже! — грубо бросил блондин и вылез из машины.
Ему ещё много чего предстоит рассказать своему другу, но только не в машине и не сегодня. Впереди его ждёт много дней, когда у него появится возможность погрузиться полностью в отчаяние и тоску, когда он с людьми вокруг почувствует себя одиноким, когда для него солнце сядет по-своему, и когда вернувшиеся воспоминания превратятся в рассказы, которыми от безысходности придётся делиться с лучшим другом.
***
Ньют быстро добрался до своего дома, а на ходу даже не обернулся, чтобы посмотреть на машину друга, который сидел со своими мыслями, пытаясь понять, что произошло между его другом и Томасом. Блондин знал, что будет дома один — сын у отца, жена на работе.
Просто замечательный момент, чтобы прочитать дневник Томаса и сойти с ума со своими мыслями, — подумал Ньют.
Не теряя времени, он быстро привёл себя в порядок, принял душ и переоделся в чистые вещи. Чуть позже Ньют сел на диван в гостиной и при искусственном освещении рассматривал промокшую тетрадь перед собой, не решаясь открыть первую страницу. В этот момент он не мог понять сам себя, а желанию вернуть воспоминания он прикрывал путь настоящим, как будто заранее отдавая себе отчёт в том, что из-за этого может случиться что угодно. Что бы там ни было в его прошлом, оно уже вернулось, в лице Томаса, а остальное — так решил для себя Ньют — было незначительным. И он даже не знал, что когда-либо ошибался так сильно, кроме как в этот момент.
Ньют всё-таки проиграл другому себе и открыл дневник. Он провёл подушечками пальцев по растекшейся из-за воды первой записи на первой странице и прочитал:
— Дневник сорок пятый… — ему показалось, что когда-то прежде он произносил эту фразу. Но раздумывать об этом он не собирался, потому что его волновал ещё один вопрос: сколько же их, дневников у Томаса. — И сколько же тебе было на этот момент лет? — спросил сам себя Ньют.
Вряд ли он мог прочитать всё содержимое личных записей одного человека, но урвать какие-то записи, которые остались на сухих страницах где-то в середине, получится. В принципе, размытые буквы тоже получилось бы разобрать, но у Ньюта не было на это времени, ему нужно ещё вернуть потерянное владельцу. Парень не знал, каким образом он найдёт его, но можно воспользоваться современными технологиями и через интернет найти все ближайшие рейсы из всех аэропортов Лондона в город А, куда полетит Томас. По крайней мере должен полететь.
Он начал читать с середины, как будто продолжение какой-то книги, не понимая, что было прежде, в начале истории, и поэтому открыл первые страницы, пытаясь прочитать то, что можно прочесть. И начало для него казалось печальнее, чем середина, где мысли брюнета были позитивные и связанные с Ньютом.
Томас предстал для него подростком, немного сломленным и одиноким, который сбежал, потому что не хватило сил терпеть
их, но Ньют не понимал, кто эти люди, а точнее не помнил. Томас упоминал родителей и какого-то Бена, прося забрать его с собой. Он улавливал не всё содержание, но зато записанные страдальческие мысли Томаса, которые спустя столько лет размылись этой ночью и которые невозможно теперь было прочитать, Ньют смог поглотить.
Я хочу верить в свой счастливый конец. Я буду искать свет в самой темной бездне…
— И сколько ты ещё будешь верить? — с усмешкой спросил блондин.
А затем подумал, что зря так сделал и понял, что пока не уйдёт или пока к нему не вернётся сам Ньют. Но последний вариант был невозможным в этой реальности, и где бы они не оказались, их пути не должны пересечься снова, после завтрашнего дня.
Когда Томас писал о том, как влюбился в Ньюта и сравнил его с загадкой, головоломкой, а затем и солнышком, блондин почувствовал, что едва не позволяет слезам катиться по щекам. Они недолгое время задержались в уголках глаз и совершили падение на раскрытую тетрадь на ладонях блондина.
Ньют, я пойду за тобой куда угодно. Ты как солнышко, что светит только мне в темноте, — и всё это как будто было снова сейчас, для Ньюта.
Но чувства пришли раньше, так же как и одержимость после снов. Он закрыл глаза и представил, как где-то в прошлом его на кровать заваливает Томас и изображает одного из героев Марвел, а Ньют пытается отбиться и отшучивается. Это было словно тепло внутри, но холод снаружи, когда греет любовь, только её осознание, но не человек рядом. Он был в этом городе, но как будто далеко, не на этой планете, не в этом мире.
Ньют улыбался со слезами, которые оставляли мокрые дорожки на коже лица, когда читал все записи Томаса. Брюнет подробно описывал их с Ньютом запоминающиеся моменты, может когда-то это дарило приятные эмоции, зато сейчас приносило душевную боль, несравнимую с теми, которые блондин испытывал прежде. И, когда он думал, как с этим жил Томас, как, без сомнений, перечитывал всё это, чувствовал себя хуже.
Вскоре он дошёл до части жизни Томаса, и своей тоже, где Ньюту стали сниться кошмары. И хоть кто-то смог дать ответы на вопросы, которые эти недели тревожили блондина. Чем больше он узнавал, тем ужаснее казалась мысль о том, что он прежде не хотел вспоминать.
Когда придёт конец его незаконченной жизни с Томасом на страницах дневника, когда он закроет глаза и погрузится в сон, то поплывёт навстречу бесконечному тёмному океану, пока не появится свет, и пока не придут они — воспоминания, а вместе с ними всё перевернётся с ног на голову в голове Ньюта, но ничего не изменится в реальности между ним и тем, кого он любит.
***
Когда Ньют проснулся, то помнил всё, но самое ужасное, что эти воспоминания буквально разрывали его на части в собственном разуме, и парень не знал, на какой мысли сосредоточиться. В него будто вселили другого человека, но это был он, просто вся эта информация с прошедшей и забытой жизнью навалилась на него так внезапно, что было трудно сосредоточиться и успокоиться. Вскоре Ньют оставил все эти размышления на немного позднее время, и ухватился за важную мысль, которая держала его вчера и которая вернулась снова, когда он посмотрел на дневник Томаса.
Нужно вернуть.
Вернуться.
Ньют действовал наугад и думал, что не ошибся, когда поехал к ближайшему аэропорту. Поиски в интернете не заняли много времени, но вот время, которое у блондина оставалось до того, как Томас улетит — по его мнению по возможному рейсу — в Америку, было на исходе.
Он выскочил из машины и побежал, толкая толпящихся людей в аэропорте, быстро извиняясь. Ньют спотыкался и чуть ли не падал, но бежал, потому что времени оставалось мало, держа в руке дневник. И одна мысль, которая нависала над всеми, преследовала его: только бы успеть.
И на этот раз ему повезло, даже со временем. Совсем немного.
Томас вставал с кресла и брал портфель, собираясь идти, когда вдруг Ньют крикнул:
— Томми, подожди!
Ньют подлетел к нему и кинулся в объятия, и это действие блондина заставило Томаса усомниться во всем, в чём был так уверен сейчас. Он обнял парня и прижал к себе сильнее, хватаясь за надежду, что его попросят остаться, или — совсем безумие и нереальность — Ньют полетит с ним. У Томаса в голове появилась куча вопросов, но он понятия не имел, какой из них задать блондину, и стоит ли вообще это делать. Ньют тем временем отстранился и протянул ему дневник.
— Вчера ты потерял его в том переулке, — проговорил парень. Его глаза были полны слёз. Томас чувствовал, что, глядя на Ньюта, совсем скоро заплачет сам, хотя, это произошло бы в любом случае.
— Ты пришёл, чтобы вернуть мне дневник? — поинтересовался брюнет, зная ответ на свой вопрос, но он просто должен был что-то сказать.
— Да, — ответил Ньют и сделал шаг навстречу Томасу.
— Ты его…
— Да, читал. Весь, — блондин ответил на ещё не построившийся до конца вопрос Томаса; тот вскинул брови.
— Ты вспомнил?
— Я всё вспомнил, Томми, — проговорил Ньют и сжал руку Томаса.
— Зачем ты решил это вернуть?
— Потому что это принадлежит тебе.
— Да, но…
— Никаких но, это твой дневник, он не должен быть у меня. Ты только, только скажи, — Ньют задумался. — Как?
— Что, как? — не понял Томас.
— Как ты смог продержаться?
— Иногда я сам не знаю.
— И что теперь? — с усмешкой спросил Ньют.
— А что теперь? Уже всё ясно, что нас ждёт.
— И ты не попросишь сесть с тобой в самолёт?
— А ты не попросишь остаться? — так же усмехнувшись, спросил Томас.
— Мы оба знаем ответы на наши вопросы, — Ньют уставился взглядом в пол.
— Когда-то давно мы стояли почти вот так, только знаешь, мы знали, что мы будем вместе, — сказал Томас, и блондин посмотрел в его полные боли глаза. — И тогда было так же тяжело, как сейчас.
— Нет, сейчас хуже.
— Угу, — слезы предательски покатились по щекам Томаса.
Ньют взял его лицо в свои ладони и вытер большими пальцами мокрые дорожки. А затем поцеловал его долгим нежным поцелуем, даже больше, прощальным. Когда он отстранился, то произнёс:
— Если бы я не встретил Рейчел, я бы пошёл за тобой.
— Но ты встретил, — ответил Томас.
— Встретил, — грустно согласился с ним парень.
— Так или иначе, спасибо тебе за всё, Ньют.
Ньют помнил все эмоции, что дарил ему Томас, каждый бесценный миг рядом с ним. Он жалел, что не может всё изменить, не может быть с любимым человеком.
— Я люблю тебя, Томми.
— Я тоже тебя люблю, ты точно знаешь это, — Ньют кивнул головой в знак согласия. — А теперь позволь мне уйти, как ты и просил.
Томас поцеловал его, буквально на пару секунд коснулся его губ, а Ньют в этот момент перенесся на шесть лет назад и представил перед глазами, как они прощались однажды. Когда необходимо было улететь Ньюту, когда Томасу нужно было остаться и ждать, а теперь история как будто повторилась, вот только Томас удалялся от блондина, потому что так было надо, и сердца обоих рвались на части от болезненных и удушающих чувств. И как тогда, Томас прошептал:
— Прощай, Ньют…
