***
Томас последние несколько лет поддерживал с ней нормальные — даже больше, хорошие, — отношения. Девушка, кем бы они ни стали друг другу в подростковом возрасте, наладила с ним общение. Часто приезжала к нему, чтобы поддержать, рассказывая порой о том, как живёт теперь её брат и мама, являющаяся Томасу не очень хорошей когда-то тетей. Парень был рад тому, что в его жизни, помимо Терезы и Минхо, присутствовал ещё один человек. Он сидел в своей комнате, обстановку которой не менял многие годы, и писал книгу, пока на телефон не пришло сообщение от Кейт. Днем ранее они созвонились, чтобы договорить о том, что Томас поможет ей с переездом в другую страну. Парень не был против, потому что нашёлся способ отвлечься хотя бы ненадолго от всего, вырваться из дома, где царила полнейшая тишина и молчание, и звенящие звуки в собственных ушах. Иногда Томас как будто слышал его. Заходил на кухню и видел, как они впервые с Ньютом там оказались вместе, как сидели и разговаривали, а его приятных голос и милых смех прокручивался в сознании, заставляя Томаса разворачиваться и убегать в другие комнаты дома, но даже они были полны воспоминаний. «Всё готово. Успеешь подъехать к утру?» — гласило сообщение на экране телефона. Томас посмотрел на время и тут же стал собираться, быстро закинув в портфель несколько вещей, чтобы их хватило на какое-то время, если ему пришлось бы помогать Кейт с обустройством дома в Германии. Томас знал, почему она решила жить там — есть тот, кто держит, но не может переехать в США. Поэтому девушка сама бросила всё в этой стране, чтобы начать не совсем новую, но продолжить старую с изменениями, жизнь. Томас выскочил из дома за миг до того, как на телефон, который он в спешке забыл, пришло сообщение от Ньюта. Томас вспомнит о нём, когда будет уже в другом городе, и у него не будет времени, чтобы вернуться.***
Томас бегал по дому, не слушая просьбы Ньюта прекратить это делать. Он забрал сына на пару дней к себе, чувствуя прежде сильную тоску по нему, мальчик был очень рад, когда за ним приехали. — Папочка, где мама? — спросил Томас, подбежавший к Ньюту. У него ком встал в горле, а сердце и желудок поменялись местами, потому что это тот вопрос, на который придётся дать ложный ответ, тот момент, когда ему придётся переступить через себя, чтобы заставить Томаса молчать, если он начнет спрашивать слишком много. — Томми, она ещё не пришла домой. — А где она? — спросил Томас, потянув руки к Ньюту. Тот понял значение этого действия и взял сына на руки. Вместе с ним он прошёл на кухню и усадил его за стол, сказав, что ему надо есть. — Мама успеет к нам присоединиться? — весело спросил мальчик. — Не знаю, — как будто пребывая в прострации, ответил Ньют и отвернулся, чтобы Томас не спросил, почему он начал плакать. Лучше бы слёз не было, как обычно это ночью. Он отвлёкся, чтобы проверить сообщения на телефоне, который остался жив после встречи со стеной, и, расстроившись, убрал его обратно — ответа не было. У Ньюта было много мыслей по этому поводу, куда же без накручивания? Ты ему не нужен, — подумал он, словно зачитав приговор.***
Мальчик рисовал, а Ньют с интересом наблюдал за ним. Даже собственный сын был напоминанием не только об умершей жене, но и парне, которого зовут так же. Он сидел на диване, а Томас расположился на полу. Ньют просил его сесть за стол, но тот капризничал и настоял на том, чтобы сидеть так, в неудобной позе. Его папа спорить не стал, а лишь взял и молча уставился на него и его занятие. Мальчик медленно и старательно выводил линии, рисуя рисунки, больше похожие на самолёты, и бормотал себе что-то под нос. Ньют крутил в руках телефон, когда ему позвонил Минхо. Друг пригласил его к себе домой на ужин. Сначала Ньют противился и говорил, что не хочет этого, но Тереза, отобравшая у мужа телефон, быстро убедила его в обратном. Они пытались любыми способами отвлечь парня, который всё больше отворачивался от них. И наконец-таки тот согласился выбраться из дома. Пару дней назад приезжала к нему Тереза, чтобы проведать его, но тот выставил её за дверь, сказав, что ему нужно побыть одному. Он говорил это слишком часто. Вскоре вместе с Томасом он стоял на крыльце дома Минхо и Терезы, и нажал на звонок. Дверь тут же открылась, как будто его поджидали за ней. — Привет! — воскликнул азиат и бросился в объятия к Ньюту. — Томас, поздоровайся, — сказал сыну парень. Мальчик, стесняясь, переступил с ноги на ногу, и проговорил: — Здравствуйте. Тереза улыбнулась и присела на корточки перед мальчиком. — Привет, малыш, — и тут же достала из кармана шоколадку. — Спасибо, — сказал Томас и принял угощение. Минхо усмехнулся и поторопил всех зайти скорее в дом, потому что стоять на холоде и болтать нет смысла, когда это можно сделать в тепле в помещении. Зайдя внутрь, азиат потащил Ньюта и Томаса в гостиную, пока Тереза отправилась на кухню, чтобы накрыть на стол почти что приготовившуюся еду. — Видок у тебя шикарный, — бросил Минхо. — Сарказм по-прежнему с тобой, — буркнул Ньют и прошёлся вдоль стен, рассматривая висящие на них фотографии в рамочках. — О да, дружище, — ответил азиат и повернулся к Томасу. — Чем тебя занять, малыш? — Я хочу рисовать. Минхо посмотрел на Ньюта. — Ещё один художник? — Заткнись. Азиат увёл куда-то Томаса, оставив Ньют одного. Тот смотрел на фотографии, разглядывая на некоторых из них только одно лицо. Внезапно на его плечо легла чья-то рука. Парень, не испугавшись, обернулся и увидел Терезу. — Ты был там. — Что? — усмехнулся Ньют, не понимая смысл сказанного девушкой. — Ты исчез, но так или иначе был рядом с нами, — ответила Тереза. — В мыслях, понимай, как хочешь, — она посмотрела на парня и улыбнулась. Ньют нахмурился, пытаясь понять причину её веселья. — Особенно в его? — спросил он, указав пальцем на Томаса на фотографии. — Угу, — девушка сложила руки на груди. — Это забавно, но он поймал букет. Зачем он вообще стоял рядом с девушками, придурок эдакий. — Зачем ты мне говоришь это? Ты же знаешь, что мне больно вспоминать его, — продолжил в своих мыслях Ньют. — Потому что я хочу так, — бросила брюнетка. Чтобы это не было просто так, — посмотрев в его печальные глаза, также мысленно послала она ему ответ. Но никто не знал этих слов. — Пойдём ужинать, — сказала Тереза, вырвав себя и Ньюта из погружения в мысли.***
Ньют бывал там не так часто, но в этот раз решил, что только в воспоминаниях нельзя посещать то место. Поэтому, попросив Терезу и Минхо присмотреть пару дней за Томасом, сел в самолёт. Он помнил, что Томас боялся перелётов, и думал, как же он один добрался обратно. Без сомнений, ему было нелегко. Зато сам легко перенёс полёт в несколько часов, и вскоре одиноко шёл по людному аэропорту, смотря себе под ноги, держа в руках портфель. Он прилетел в город Германии, в котором не был больше четырёх лет, чтобы попасть только в одно место. По сути это не могло быть чем-то необычным, но Ньют хотел сделать это — посетить кладбище, где была похоронена его приёмная мама. Как будто алгоритм, но вот только Ньют не знал, что конец действий будет другим. В его планах было: перелёт, такси, кладбище, такси, отель, аэропорт и перелёт. Этому суждено сбыться, вот только не так просто. Ньют сел в такси, назвал адрес на своём ужасном немецком и ждал, когда же он скорее доберётся до нужного места, чтобы поскорее сбежать от размышлений неизвестно о чём, пока машина передвигается по знакомому, но в тоже время чужому, городу. Вокруг другие люди, обстановка, но всё такое же время года: пасмурная погода, серое небо, с которого, без сомнений, сколько польётся дождь. Ньют теперь знал, что здесь бывал Томас, летом шесть лет назад, когда отправился на поиски, знал, что ему пришлось вернуться к друзьям с не то что грустными новостями, а ни с какими, потому что это была неизвестность. Вскоре парень выбрался из машины и, чувствуя вызывающий мурашки холод, направился к могиле, найти место которой ему не составило труда. Он бросил портфель в сторону, опустился на колени и почувствовал, как слёзы начинают выступать в уголках глаз. В этом тихом месте, где вокруг множество надгробных камней, где осенний ветер завывает в какой-то зловещей песне, пугая или заставляя погружаться в отчаяние больше, можно позволять себе подобное. — Всё рушилось, — сказал Ньют. — А теперь разрушено. Он провел по камню рукой и опустил голову. Кто-то, кто был важен ему, были в шести футах под землей. Кто-то за океаном. Кто-то рядом, но словно чужой. И ещё кто-то, кто слишком мал, кого нужно уберечь от жестокости этого мира. Ньют её помнил, и эти воспоминания были неимоверно болезненными. Эта женщина пережила немало в своей жизни, но она поняла всё без слов, без объяснений, приняла парня таким, каким он был, чтобы помочь держаться во время разлуки до встречи с Томасом, говоря, что всё будет хорошо. — Жаль, мама, что твои слова не оказались правдой, — грустно проговорил Ньют. Всё нехорошо. Всё плохо, ужасно, всё потеряно. — Я устал и боюсь, что кто-то снова оставит меня. Тихие слова Ньюта перекрывал воющий ветер, но ему не нужно было быть услышанным, чтобы его услышали, потому что не было того, кто бы слушал. Парень озвучивал свои мысли, позволяя слезам холодными дорожками течь по щекам, оставляя после себя засохшие следы.***
Перед тем, как отправиться в отель, Ньют пошёл в хорошо знакомый парк, к реке и лавочке возле него. В конец дня было мало людей вокруг, да и в такой холод выходить из дома никому не хочется. Парень шёл по дорожке, рассматривая под ногами листья, которые разносил сильный ветер. Ньют провёл больше часа на кладбище, весь замёрз, но не думал уходить, решив побыть там ещё немного. Ему казалось, что его мама стояла за его спиной и держала руку на его плече, сочувствовала и говорила с ним без слов. Ньют признал себя поехавшим, психом. Хотя, чему удивляться? Наверное, только тому, что он ещё вроде бы в здравом уме. В поле зрения появилась лавочка, на которой он сидел много времени, писал Томасу письма или общался с ним через ноутбук по скайпу. И только сейчас, когда он снова сел на неё, вспомнил, что его не просто так манило сюда, пока не переехал в Лондон. Ньют мог посещать любой из других городских парков, мог садиться на любую лавочку, но почему-то приходил именно сюда, как будто что-то особенное было в этом месте. И было, только тогда он не знал, что. На самом краю, на дереве была вырезана ножом надпись, которую не так просто заметить. «Ньют и Томас вместе навечно» — Везде ты, — сказал Ньют, проведя по словам. Когда-то он пришёл сюда вместе с ножиком, чтобы оставить их имена. И Ньют знал, что Томас сделал тоже самое, только там, на другом континенте, в другом городе, где пейзаж похож на тот, что был перед парнем сейчас. Перед взором раскинувшаяся река, которую можно пересечь по мосту. Ньют посмотрел в сторону этого строения и начал царапать ногтями по деревянной части лавочки, где были их имена. — Ты просто снова мне кажешься, — зажмурив глаза, сказал он себе. Томас не мог быть здесь, не мог стоять на мосту и, держась за перила, смотреть на беспокойную реку. Игра фантазии, помутнение рассудка. Да что угодно, но только не действительность. Ньют встал и пошёл вперёд, чтобы убедить себя в том, что ему и вправду Томас только кажется. Тёмные волосы, развивающиеся на ветру; щетина на щеках, покрытых родинками; держащиеся за перила крепкие руки, на которых выступили вены; кожаная куртка, тёмные джинсы и как обычно кроссовки, потому что Томас ненавидел носить другую обувь и делал так, если это было необходимым. Он был там, но не видел, как медленно Ньют приближался к мосту, часто моргая глазами, чтобы открыть их в очередной раз и увидеть другого человека, но не его. Может, ты получил моё сообщение и полетел в Лондон, но там не застал меня, а Минхо и Тереза сказали, что я здесь? — спросил себя Ньют, сознательно решаясь подойти ближе, чтобы спросить об этом. Он рвался к нему, душой, чувствам, трезвым или пьяным сознанием, даже сейчас, когда произошло то, что не должно было случиться. Томас был рядом, смотрел то в небо, то в реку, но не в его сторону. А Ньют всё так же медленно приближался к нему, будто всё в замедленном действии, будто он тонет, а Томас — спасательный круг, до которого нужно только дотянуться. Ему нужно было только услышать нужные слова, что, да, сообщение получено, и что он такой же нужный. Ньюту было бы достаточно только одного взгляда в его пленительные глаза, чтобы сдаться и спастись, чтобы, забив на все правильные вещи, броситься к нему в объятия и вернуться, потому что Томас, наверное, поэтому здесь. Будто знает, где нужно ждать и кого. Всё не рухнуло. Всё рушилось, но теперь изменилось, — подумал Ньют, исправив свои недавние мысли. Как будто на ватных ногах, словно в тумане, когда звуки окружающего мира убавились на ноль — всё вокруг перестало существовать, пока Ньют медленно шёл к нему. И вдруг всё рухнуло, даже не начав разрушаться. Спасательный круг отобрали, реальность вернулась в обыденный темп, ложные надежды столкнулись с правдой. Может быть, Томас ждал, но не его. Ньют не обращал внимания на девушку, стоящую рядом. И, только когда Томас повернулся к парню спиной, потому что обнял незнакомку, он всё понял. Не так, как должен был. Но ему не нужны были слова, чтобы принять действительное. Ему казались эти объятия слишком долгими, а затем и переплетённые руки вместе говори о чем-то неприятном, заставляющем сердце пропускать болезненные удары. Томас был не его. Не получил сообщение. Соврал. Ньюту казалось теперь всё таковым, и он развернулся и побежал, смахивая горькие слёзы. Кого-то, кто был за океаном, тоже отняли. И он отнял то, что пытался спасти. Ньют чувствовал себя преданным, иначе никак не мог всё это принять. Хотя ему стоило только перешагнуть через себя, чтобы подойти ближе, нанести, может быть удар, накричать, что из-за это всё из-за него, чтобы в итоге узнать правду. И ему было бы этого достаточным, чтобы снова поверить в спасение.***
Он зашёл дом, бросил портфель и снял с себя верхние вещи. Затем прошёл на кухню, чтобы поставить чайник. Зазвонивший телефон разрушил тишину даже в его голове. И только сейчас Томас вспомнил, что забыл позвонить сестре, чтобы сказать ей, что он добрался до дома. — Да? — ответил парень на звонок. — Наконец-то, я звоню уже пятый раз. Всё в порядке? — спросила девушка. — Да, просто на дорогах замедленное движение. Всё в норме, я дома. — Это хорошо, а то я уже начала переживать. Они поговорили ещё немного, во время болтовни по телефону Томас сделал себе чай и сел за стол. Когда его сестра отключилась, парень увидел одно непрочитанное сообщение от номера, звонка которого не мечтал получить. «Помоги мне. Томми, пожалуйста, я больше так не могу. Ты нужен мне», — светилось на экране. Томас прочитал это ещё несколько раз, чтобы убедиться в том, что ему не показалось. Он быстро посмотрел в интернете, когда ближайший рейс в Лондон. К его счастью, самолёт должен был взлететь через полтора часа. Этого времени Томасу хватило, чтобы собраться вещи. Парень был готов выполнять любые просьбы любимого человека, но сейчас он чувствовал, что что-то случилось, иначе просто так Ньют не попросил бы о помощи. Томасу никто не сказал о произошедшем, хотя ему было не важно, что могло случиться. Ньют в нём нуждается, поэтому он готов бросить всё, чтобы побороть в очередной раз фобию, чтобы спасти и стать спасённым. Томас не знал, что старое сообщение от парня лишено былого смысла, не знал, что его ждёт.