POV Америка
❃ ❃ ❃ 8 лет назад ❃ ❃ ❃
Джейк Холанд вернулся спустя четыре дня. До этого я изо дня в день рассматривала потолок в палате и размышляла над тщетностью своего положения. Если раньше я мечтала об уединении, то теперь хотела вырваться из этого однообразного кошмара. День начинался с приема лекарств. Тонны лекарств. Убойная доза разноцветных капсул, от которых меня клонило в сон. Затем приходил врач и расспрашивал о моем самочувствии. Похвастаться разнообразием ответов я не могла, потому что мало что чувствовала. И я надеялась, что это была заслуга таблеток, потому что при всем обилии ожогов и небольших травм, я почти не чувствовала боли. Врач у меня не задерживался. Давал указания медсестре и уходил, а после мне давали обезболивающее и везли по длинным коридорам в перевязочную. Я ненавидела эту часть дня. С меня словно сдирали кожу. Боль поглощала всё, лишая рассудка, оставался лишь вопль отчаянья и мольбы о том, чтобы всё прекратили. Вскоре я теряла сознания, проваливаясь в спасительную темноту, а приходя в себя, я чувствовала тупую пульсирующую боль во всём теле. Спустя час приходил психолог, с которым я вообще не желала разговаривать. На то было несколько причин. Первая заключалась в том, что я терпеть не могла, когда кто-то «копался» в моей душе. Ну, уж нет, простите мистер, но наводить порядок там я буду сама. Вторая причина была в том, что я — это не я. Врать, как оказалось, я не умею. Поэтому лучший способ не раскрывать своей личности — это тактика молчания. Первое время Морган пытался заговорить со мной, но сразу же потерпел поражение, но, однако, не терял надежду разговорить меня на следующих сеансах. После психолога мне снова приносили лекарства, и я засыпала. Вечером я была предоставлена сама себе. Время, когда я могла погрузиться в воспоминания и дать волю слезам, которые никто и никогда не увидит. Ужасно жить с осознанием того, что все считают тебя мёртвой. Появление детектива Холанда стало приятным разнообразием, даже невзирая на то, что он считал меня повстанкой. Выглядел он так, словно не спал уже как минимум несколько суток. Тёмные круги под глазами, бледное лицо, недельная щетина. — Добрый вечер, мисс Крайтон, — я лишь кивнула ему в знак приветствия. — Врачи говорят, что вы быстро идёте на поправку. — Мне они ничего не говорят, — прохрипела я. М-да, таким голосом только детей пугать. — Как идёт расследование? — Неплохо, но с недавних пор я начал топтаться на одном месте. Кое-что не даёт мне покоя. — И что же это? — поинтересовалась я. — Вы, мисс Крайтон, — я рассмеялась. — Вы, наверное, не заметили, но я сейчас определённо никому не могу мешать. — В нашу последнюю встречу, вы утверждали, что вы Америка Сингер, так ли это? — Так вы об этом? Да, я и до сих пор с уверенностью могу об этом сказать. Я Америка Сингер. И знаете, у меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Так что мне плевать на то, что вы думаете на сей счёт. Считайте меня повстанкой, ума лишившейся больной или бог знает кем ещё, но я Америка, а не эта чёртова Оливия. — Пылкая речь. Долго готовили? — Да, — переведя дух, ответила я. — Вы так рьяно мне это доказываете, но всё это только слова. Понимаете, я человек, которому нужны хоть какие-то достоверные факты, но это не значит, что я вам не верю. Если я здесь, значит, вижу смысл в ваших словах. — Я не знаю, как вам доказать, что я — это я. Я вообще не понимаю, как можно было перепутать двух разных людей. Понимаю, если бы мы были одеты одинаково, но и то не факт. — Одежда, — произнёс Холанд. — Что? — непонимающе спросила я. — Во что вы были одеты, когда садились в самолёт? — Я не помню. Такое чувство, что всё произошло не неделю назад, а как минимум год. — Постарайтесь вспомнить. — Кажется, тёмно-синие джинсы и белая или бежевая блузка, не уверена в цвете. Джейк открыл папку и стал в ней что-то искать. — То, что Америка была популярна, есть свой плюс. Можете что-нибудь добавить? Аксессуары? — Белый шифоновый шарфик с бриллиантовой заколкой. Висел на шее. — Обувь? — Чёрные балетки. — Причёска? — Распущенные волосы с завивкой. Джейк хмыкнул и протянул небольшую фотографию. На ней была запечатлена я. Скорее всего это было последнее фото со мной, сделанное одним из журналистов в аэропорту. Выглядела я спокойно, хотя в тот момент во мне бушевал ураган из разных чувств. Обида. Боль. Гнев. Пустота. Жалость к самой себе. Но на фотографии ничего из этого не отразилось. Здесь я могла гордиться собой. Наконец я обратила внимание на то, что я полностью назвала весь свой гардероб правильно. — Если у вас была эта фотография, неужели вы сразу же не могли понять, что та девушка вовсе не Америка? Даже если судить только по одежде. — Самолёт уже пылал, когда приехали спасатели. Успели вынести пятерых, прежде чем взорвался топливный бак, из-за чего мы ещё несколько часов не могли добраться до самолёта, а когда попали туда, то обнаружили лишь обгоревшие тела. От одежды ничего не осталось, да и от тел, собственно говоря, тоже. Я вернула фотографию Джейку. — Откройте верхний ящик стола, — глухо произнесла я. Джейк без лишних слов присел возле моей кровати и приоткрыл ящик. — Видите кулон? — Джейк кивнул и вынул украшение. На золотой цепочке висела небольшая птичка. Словно только вчера Максон «выкрал» её обратно для меня после той злополучной «Церемонии Осуждения». Я закрыла глаза, отгоняя прочь мысли о Максоне. — Это единственная вещь, что осталась у меня. Можете достать все фотографии за время Отбора и вы увидите, что на шее у Америки всегда висел этот кулон. — Я знаю. Я искал этот кулон, но счел, что он расплавился. — Так вы мне верите? — с надеждой спросила я. Его тихое «да» звучало как гром, приносящий надежду человеку, умирающему от жары в пустыне.❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃
— Я думала, ты пошутил, — произнесла я, когда открыла дверь и увидела перед собой Джейка. — Я никогда не шучу, — серьёзно ответил он, но сразу улыбнулся. Он крепко обнял меня и коснулся моего лба легким поцелуем. — Как ты? — Я не знаю, что делать, — шёпотом ответила я. Как бы я не храбрилась, как бы я не била себя в грудь и не кричала, что со всем справлюсь в одиночку, я действительно не знала, что делать. Приезд Джейка давал возможность переложить хоть какой-то груз ответственности на его плечи. — Мы со всем разберёмся, — произнёс он, и я поверила, как восемь лет назад он поверил мне. — Мисс Крайтон? — послышалось за спиной Джейка. Я выглянула из-за его плеча и увидела невысокого мужчину, одетого в серое пальто и держащего в руках кейс. — Да, это я. — Меня зовут Леон Маккэнн. Я прилетел из самого Анджелеса, чтобы проинформировать вас и ознакомить с некоторыми правилами, — я закрыла глаза и сосчитала до десяти. Вот и началось. — И прежде чем приступить, мне бы хотелось знать, почему вы не брали трубку? Я покосилась на телефон, который невинно висел на стене. — Я была занята. — Что ж, — пропыхтел мужчина. — Позволите войти? — Нет, — ответил вместо меня Джейк. — А вы кто? Муж? Но, кажется, об этом ничего не говорилось в анкете, — растерянно произнёс Леон и полез в свой кейс. — Я её друг, — спокойствию Джейка можно было только позавидовать. — Друг не друг, но мне хотелось бы поговорить с самой Оливией. — Оливия не будет с вами разговаривать. Вы будете иметь дело только со мной, понятно? И от имени Оливии, я прошу вас покинуть этот дом. — Но она должна хотя бы ознакомиться с некоторыми вещами, — мистер Маккэнн проворно всучил мне папку с документами. — Она не поедет в Анджелес и не будет обучать принцессу музыке, следовательно, она ни с чем не будет знакомиться, — с этими словами Джейк поднял свою сумку и подтолкнул меня в дом. — По всем вопросам звоните на этот номер, — произнёс он и вручил мистеру Маккэнну свою визитку. — Между прочим, я и сама могла ему ответить, — бросила я, когда он вошёл в дом и закрыл дверь прямо перед носом бедного мужчины. Мне даже на мгновение стало его жаль. — Не смотри так на меня. Я действовал в твоих же интересах. На лестнице послышались шаги, где уже через секунду показалась Идлин. — Что случилось, милая? Ещё рано вставать. — Я услышала шум, — ответила она и с интересом посмотрела на Джейка. — Как ты выросла, Идлин, — произнёс он. — Прости. Ты меня, конечно же, не помнишь. Я Джейк Холанд, хороший друг твоей мамы. Когда я видел тебя последний раз, ты была ещё совсем малышкой. Идлин застенчиво кивнула и убежала наверх. — Невероятно, как же сильно она похожа на Максона! — выпалил Джейк, а я вздрогнула. — Пожалуйста, не упоминай его имя в этом доме, — попросила я. — Придётся. Он звонил вчера, перед «Вестями». — Теперь понятно, почему ты так переполошился. Что он хотел? — спокойно спросила я, хотя внутри всё замерло в ожидании ответа. — Он попросил перечислить имена выживших. — Зачем? — удивилась я. — Он не посвятил меня в это. Ты же знаешь, что у нас с ним натянутые отношения. — Нужно было быть менее агрессивным с ним. — Ты его сейчас защищаешь? — выгнул бровь Джейк. — Ты, наверное, голоден. Идём на кухню, — сменила тему я. — Не отказался бы от пары бутербродов, а пока ты их делаешь, расскажи мне, как так получилось, что именно тебя выбрали в этом недо-отборе? Я вздохнула и начала свой трагичный рассказ. — Я бы хотел поговорить с этой Аланой, — произнёс Джейк, когда я закончила, а перед ним стояла тарелка с бутербродами и кружка с горячим кофе. Я же стояла и листала бумаги мистера Маккэнна. На одном были расписаны правила, на другом представлена карта дворца, а на третьем прописана зарплата. От количества нулей мне захотелось выбежать на улицу и догнать этого представителя из Анджелеса, чтобы он тотчас же забрал меня во дворец и сразу же выплатил первую зарплату, но я быстро отбросила эту мысль. — Не думаю, что это хорошая идея, Джейк. Как только ты поговоришь с ней, боюсь, у меня не останется подруги. Знаю я тебя и твои жесткие методы. Я сама разберусь с Аланой. — Может, я хочу просто с ней познакомиться. — «Просто» ты можешь познакомиться с любой девушкой в каком-нибудь кафе, но с Аланой ты «просто» не будешь знакомиться. Понятно? — Я и забыл, какая ты вредная. Я же ради тебя стараюсь. — Старайся где-нибудь в другом месте, Джейк, — вздохнула я. — Не думай, что я не благодарна тебе. Без тебя здесь бы я сейчас не стояла. Ты спас меня тогда, но сейчас моя жизнь вроде бы пришла в норму, понимаешь? Я привыкла, что я Оливия. Меня всё реже стали посещать кошмары с настоящей Оливией. И я относительно довольна своей жизнью, хоть в ней и есть проблемы, но я прошу тебя, Джейк, не лезь в неё так, словно меня снова нужно спасать. Не рушь этот хрупкий мир. Помоги мне с этим Отбором и оставь нас. С остальным я справлюсь сама. — Как скажешь, Америка, — я снова вздрогнула. Меня давно так называли, и сейчас это выглядело как удар под дых. Имя Америки, как и имя Максона, запрещалось произносить в этом доме. Я ничего не успела ответить, так как мы услышали глухой удар наверху. — Идлин, — прошептала я и бросилась на второй этаж. Джейк последовал за мной. Когда я влетела в её комнату, я сразу же подбежала к ней. Она лежала на полу и содрогалась в конвульсиях. Тяжёлые хрипы, вырывающиеся из её груди, подтвердили мои худшие опасения. — Нет, нет, нет. Всё же было хорошо. Нет. — Что случилось? — Нам нужно в больницу, — произнесла я, пытаясь поднять Идлин на руки. Джейк мягко отодвинул меня и без труда поднял мою девочку. — Моя машина припаркована у подъездной дорожки. — Я поведу, — он согласно кивнул. Мы выскочили на улицу и устремились к машине. Джейк аккуратно уложил Идлин на заднее сиденье. Вынув ключи из кармана, он передал их мне. — Что с Идлин? — У неё гемангиома лёгких, — бросила я и пролетела прямо на красный сигнал светофора. Джейк ухватился за ручку двери, но ничего не сказал. Через пять минут моего лихаческого вождения мы были в приёмном покое центральной больницы Мидстоуна. Медсестра по имени Линдси, заметив нас, сразу же набрала номер на телефоне. Быстро что-то сказав, она устремилась к нам с каталкой. — Я отвезу её в палату, доктор Карвер будет уже там ждать. — Спасибо, Линдси, — на автомате ответила я, с беспокойством глядя на Идлин. Судороги отпустили, но дыхание оставалось тяжёлым и прерывистым. — Когда начался приступ? — Десять минут назад. — Жалобы были? — Нет. Она ни на что не жаловалась. Последнее обследование показало, что всё стабильно. — Дальше нельзя, — произнесла Линдси. Я погладила голову Идлин и поцеловала её бледную ручку, прежде чем отпустить её. Каталка скрылась за дверью, а я осталась одна в коридоре. Нет, не одна. Джейк подошёл ко мне и обнял, а я, наконец-то, дала волю слезам. Пять минут я могу побыть слабой, пока кто-то может быть сильным. Джейк усадил меня на скамейку и принёс воды. Ненавижу ожидания. Последние четыре года, я только и делала, что ждала очередного приступа Идлин, очередного анализа крови, очередного вердикта врачей. Я устала ждать. — Четыре года назад Идлин поставили диагноз — гемангиома лёгких. Опухоль, — хмыкнула я. — Редкое заболевание, в котором виновата я. — Ты не можешь быть виновата в этом, — перебил меня Джейк. — Могу. Меня пичкали сильными лекарствами, забыл? Конечно, это прекратили делать, когда узнали, что я беременна, но, как оказалось, было уже поздно. Гемангиома образуется в эмбриональный период, а её не заметили. Не заметили и тогда, когда Идлин родилась. Заметили, когда было уже поздно. Объяснили это тем, что опухоль была маленькой, вот и не увидели, — горько произнесла я. — Опухоль начала расти, тогда-то всё и началось. Нет, они даже и тогда не знали, что с ней. Они три месяца бились как муха в окна, теряя драгоценное время, а когда поняли, что к чему, заявили, что нужна операция, но делать её опасно из-за возраста Идлин. Сказали ещё, чтобы я была рада, что сейчас эту болезнь можно приостановить, раньше от неё быстро умирали. Ты представляешь такое сказать? — истерично заметила я. — Почему ты мне ничего не говорила? — У тебя и так полно проблем из-за меня. Я не хотела и это вешать на тебя, — ответила я, разглядывая свои руки. — Потом мне сказали, что операция сама по себе дорогая, но нужны медикаменты, которые будут замедлять рост опухоли до поры до времени. Одно дело — копить на одну только операцию, другое, когда из этих накопленных денег ты постоянно покупаешь лекарства, стоящие три ежемесячные зарплаты. — Как ты справлялась? — Не знаю, но лекарства у Идлин всегда были, но на тот случай, если наконец-то нам разрешат сделать операцию, денег у меня нет. — Сколько нужно? — Даже если я сейчас продам свой дом, то этого не хватит. — А если я… — Даже не думай Джейк. Я не хочу, чтобы ты жертвовал чем-то ради меня. Мне не нужны подачки из-за жалости. — Поступись своими принципами! Эти «подачки», как ты выразилась, не для тебя, а для твоей дочери. Если человек хочет помочь, то следует принять эту помощь. Я же не требую взамен твою душу. И ты прекрасно знаешь меня, я всегда готов тебе помочь, не взирая ни на что. По-моему, я уже доказал, что на меня можно положиться. Я виновато посмотрела на него. Джейк прав. Пора переступить через свою гордость. — Олив! — в конце коридора показалась Алана. — Мне только что сообщили. Как она? — Врач ещё не выходил, но он там уже полчаса. Почему они так долго, Алана? Он никогда не задерживался, — меня начало трясти. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. Доктор Карвер специалист в своём деле, ты ведь это знаешь. — Может, ты сходишь туда? — Ты же знаешь, что меня туда не пустят. Я эмоционально причастна. Тут Алана заметила рядом со мной Джейка. — А вы кто такой? — Джейк Холанд. — А, так это тот самый таинственный Джейк, о котором Олив не торопится мне рассказывать? — А я так полагаю, вы та самая Алана, которая неплохо так подставила Оливию, — спокойно произнёс Джейк. — Я её не подставляла. Только хотела сделать, как лучше! — начала защищаться Алана. — Вы не знаете, что для неё лучше, а что хуже, — надменно заметил Джейк. — А вы, значит, знаете? — огрызнулась Алана. — Прекратите! — рявкнула я, поднимаясь со скамейки. — Мне ещё ваших препирательств здесь не хватало. — Прости, — промямлили они одновременно. Если бы ситуация была менее напряжённой, я бы наверное посмеялась над ними. Выглядели они сейчас как нашкодившие дети. — Мисс Крайтон? — позвал меня доктор. Я и не заметила, как он вышел из палаты. Вид его был уставший и в этот раз он даже не пытался улыбнуться мне. Я внутренне подобралась. — Как она? — Пожалуйста, присядьте, мисс Крайтон, — я вся похолодела. Когда хотят сказать хорошую новость, не просят ведь садиться? Значит, новости плохие. — Мы погрузили Идлин в искусственную кому. — Что? — выдохнула я. Мир потерял чёткие очертания, а в голове билось одно слово — «кома». — Боюсь, что опухоль начала прогрессировать. — Вы проводили обследование два месяца назад и сказали, что всё в порядке, — произнесла Алана. — Так и было, но где-то три-четыре недели назад опухоль начала быстро увеличиваться. Сегодня она перекрыла дыхательные пути. Нам в спешном порядке пришлось вводить её в кому без вашего позволения, мисс Крайтон, иначе бы Идлин умерла. У неё началась гипоксия головного мозга. Мы не могли медлить. Я лишь смогла кивнуть. — С учётом обстоятельств, я думаю, что операцию следует провести в течение полугода. Идлин ещё мала, но то, как начала расти гемангиома, заставляет сделать этот рискованный шаг раньше запланированного срока. Чем быстрее мы проведём операцию, тем больше у нас шансов на благоприятный исход. — Как долго Идлин будет находиться в коме? — сейчас я была благодарна Алане, потому что я даже слова вымолвить не могла. — Всё время, пока не проведём операцию. Выводить её из комы опасно. Сейчас все функции её организма замедляются, значит, замедляется и рост опухоли, тем самым мы выигрываем полгода. — Спасибо, доктор Карвер. — Если возникнут вопросы, то я буду у себя в кабинете, — произнёс он и добавил уже мне: — Вы можете пойти к ней. Я снова кивнула, но не в силах была встать, словно меня лишили подвижности, и я могла только наблюдать за всем со стороны. — Олив, — Алана мягко коснулась моего плеча. Она присела на корточки, чтобы оказаться на одном со мной уровне. — Я знаю, тебе сейчас тяжело всё это переварить, но послушай меня. Кома не самое худшее, что могло случиться. Тем более она искусственная. Врачи её контролируют и в любой момент могут её вернуть. Алана, как всегда, права. Я сделала глубокий вдох и поднялась. На негнущихся ногах я подошла к двери, за которой лежала моя девочка. Моя рука замерла на ручке. Я боялась увидеть её. Боялась сломаться и потерять надежду, которая и так пошатнулась после всего того, что сказал врач. — Ты сильнее, чем кажешься, — произнёс Джейк. Я открыла дверь. Идлин лежала на кровати, переодетая в больничную одежду и окутанная проводами. Ноги подкосились, и я бы упала, если бы не Джейк, любезно поддержавший меня. — Я в порядке, — произнесла я, как только почувствовала, что смогу дойти до кровати. Джейк отпустил меня, но держался поблизости, пока я не подошла к Идлин. Она была такой неестественно бледной и маленькой. Проводов было так много, что я боялась ненароком их задеть и что-нибудь отключить, тем самым навредив ей. Она заслуживала нормального детства, а не бесконечную череду походов в больницу и никак не искусственную кому. Она много чего заслуживала и она это получит. Я найду деньги на операцию. — Ты сказал поступиться своими принципами, — прошептала я. — Ты прав. Сейчас главное Идлин, но никак не моя гордость. Я поеду во дворец, чего бы мне этого не стоило.