❃ ❃ ❃ 8 лет назад. Отбор ❃ ❃ ❃
— Сильно скучала? — выдохнул он. Его взгляд в сочетании с низким голосом вытворял какие-то странные штуки с моим сердцем. — Очень, — прошептала я в ответ. Я всем телом подалась вперед, изнемогая от желания ощутить его губы. Максон уверенно притянул меня к себе одной рукой, а другую запустил в мои волосы. Мне хотелось раствориться в этом поцелуе, но платье нещадно впивалось в бока. И тут, внезапно снова разволновавшись, я вспомнила о своем плане. Перехватив руки Максона, я направила их к молнии на спине платья, надеясь, что этого будет достаточно. Его пальцы на миг замешкались, и я уже готова была попросить его расстегнуть платье, когда он расхохотался как сумасшедший. Этот звук немедленно отрезвил меня. — Что тебя так насмешило? — помертвев, спросила я. Неужели у меня пахло изо рта? — Изо всего, что ты успела выкинуть до сих пор, это самое забавное! — Максон согнулся пополам и хлопнул себя по коленке. — Прошу прощения? — Мне всегда было очень любопытно посмотреть, как это выглядело бы в твоем исполнении, — я поражённо застыла, наблюдая за тем, как он продолжал смеяться. Руки так и чесались ударить его. Вряд ли он позволял себя так закатываться с другими девушками! Чем я-то хуже? Я отпрянула от него и встала. Откинув назад волосы, я со всем своим достоинством, которое я вообще могла иметь ещё в этот момент, прошла на балкон, чувствуя, как Максон прожигал взглядом мою оголённую спину. Хотя я готова была дать себе пинка за свою идею. Чем я только думала, когда решила соблазнить его? Я, как глупая девчонка, повелась на увещевания короля и готова была распрощаться с тем, что потом уже никак не вернуть. — Уходи! — произнесла я, когда почувствовала на своей талии его руку. — Прости, — прошептал он мне на ухо, притягивая меня к себе. Это было бы очень романтично, если бы он несколько минут назад не испортил моё настроение. Но кроме злости я сейчас испытывала и дикий стыд. — Я чувствую себя полной дурой, — я закрыла лицо руками. — В очень откровенном платье, — поддел он. — Да, — рассмеялась я, понимая всю абсурдность этой ситуации. Если бы он не рассмеялся, неизвестно до чего бы мы дошли. — Прости. — Тебе не за что извиняться, — произнёс Максон, целуя изгиб моей шеи, посылая по моему телу дрожь. — Это мне следует попросить прощение за своё поведение. Поверь, искушение так велико. Я прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. От его невесомых касаний губ по моей коже, я готова была растаять. Я вцепилась в его руки, обхватившие мою талию. — Ты был с другими девушками? — выпалила я, руша момент. И кто меня за язык тянул? Максон прекратил целовать меня и развернул к себе лицом. — Откуда в твоей голове такие мысли? — сосредоточенно спросил он, пристально смотря мне прямо в глаза. — Неважно откуда, просто ответь, — выдохнула я. Может быть я зря спросила об этом? Во-первых, это было непристойно спрашивать кого-то о его интимной жизни. Во-вторых, его ответ мог многое изменить или решить. Если он скажет «да», то я, не раздумывая, соберу все вещи и покину дворец завтра утром. Если он скажет «нет», тогда… Я не знала, что тогда. Он нравился мне, и я готова была бороться за него, что и сделала, надев это платье. — Я не был с другими девушками, — медленно и разборчиво произнёс он, пытаясь донести до меня смысл сказанного им. Значит король сказал это только для того, чтобы задеть меня. Что ж, у него это получилось! — Прости, что спросила об этом, но мне нужно было это знать, — тихо ответила я, опуская глаза. Мне стало легче. Я и не думала, как сильно это держало меня в тисках всё это время. И я не знала, что было бы со мной, если бы он дал другой ответ. — Америка, я не знаю, откуда берутся в твоей голове такие мысли, но я бы ни за что на свете не стал бы спать с другой девушкой, потому что… — Потому что? — я подняла глаза, надеясь получить ответ. Но я так и не узнала того, что Максон хотел сказать мне, потому что он наклонился и поцеловал меня. Да, именно так он мог отвлечь меня, и у него это неплохо получалось. Последний раз, когда он так целовал меня, мы находились в убежище и думали, что это конец всем нашим отношениям, но мне был дан второй шанс, который я не собиралась растрачивать зря. Поцелуй углубился, а я совершенно потеряла голову. Теперь всё казалось правильным, а не наигранным. Я закинула руки ему на шею и стала перебирать его мягкие завитки волос на затылке. Ладони Максона путешествовали по моей спине и всё сильнее прижимали к себе, словно он боялся, что я сбегу. Бежать я точно не собиралась в ближайшее время. Руки скользнули по его напряжённым плечам, потом по спине. Ох, пиджак определённо здесь был лишним! В мгновение ока он оказался на полу, а я собственнически забралась ему под рубашку, касаясь его голой кожи спины. — Америка, — желание в его голосе прошло горячим импульсом сквозь меня. — Да? — выдохнула я, но он снова завладел моими губами. Правильно, к чёрту разговоры! Мне определённо начало нравится моё платье, когда я без труда обвила талию Максона ногами, повиснув на нем. Он сильнее обхватил меня, скользнув рукой по моим ягодицам, чтобы поддержать. Я не заметила, как мы снова оказались в комнате, и как шаг за шагом Максон медленно, но верно приближался к моей кровати. Очнулась я только тогда, когда почувствовала под спиной прохладу простыней, а он нависал надо мной, но я могла думать только о его горячем теле и губах, которые сейчас цепочкой поцелуев спускались к моей ключице. Из груди вырвался стон, который, видимо, привёл его в чувства. Он остановился и затуманенным взором посмотрел на меня. Ох, лучше бы не смотрел. Он был таким красивым и… растрёпанным. О Боже, и когда я только успела сделать ему новую причёску, которая чертовски ему шла? — Америка, — снова начал он, — нам нужно остановиться. — А если я не хочу? — я прикусила губу, надеясь на то, что выглядела достаточно соблазнительно, чтобы он снова потерял свой контроль. — Это неправильно, — произнёс он и уткнулся мне в грудь. Правильно, Максон, продолжай в том же духе и ты точно проиграешь! — И незаконно. — К чёрту правила и законы, — ответила я, удивляясь самой себе. — Я будущий монарх, — рассмеялся он, поднимая голову. Выглядело это крайне соблазнительно и забавно, когда его подбородок упирался в ложбинку между моей грудью. — Тогда тебе всё можно, — выпалила я, а его глаза потемнели. Кажется, я наконец-то нашла правильный рычаг и снова отключила его мозг. Я поймала его руку и, немного изогнувшись, потянула её к молнии на своём платье. Дубль два. Оставалось только надеяться, что он снова не засмеётся. Если он это сделает, тогда я выгоню его из комнаты пинком под его королевский зад. В этот раз он не мешкался, когда расстёгивал молнию платья. Его ладонь скользнула под ткань, оглаживая мою спину, бок, а потом и живот. Ну вот, теперь я узнала благодаря чему держалось на мне платье. Молния творила чудеса, пока её не расстегнули. Платье теперь можно было снять в два счёта. Я потянулась к пуговицам на его рубашке и начала их расстёгивать. Боже, всё происходило, как во сне! В очень приятном и жарком сне! Максон помог мне снять с него рубашку. Я прекрасно помнила, как соблазнительно горяч он был без одежды тогда в убежище, но случай был неподходящий, чтобы дотронуться до него и провести по его накаченному прессу, который так и манил мой взгляд. Максон снова навис надо мной, вовлекая в очередной чувственный поцелуй. Я скользнула руками по его спине, проводя пальчиками по его свежим рубцам и старым шрамам. Максон прекратил целовать меня и заглянул мне в глаза. Я знала, что его беспокоило, и улыбнулась ему. — Эти шрамы — часть тебя, — мягко произнесла я. — И некоторые ты получил из-за того, что не хотел, чтобы они появились на моей спине, — я смело провела ладонью по его спине, резко осознавая, что Максон не просто нравился мне — я любила его. Он делал всё, чтобы добиться меня, а я всё профукала. Он защищал меня, а я этого не осознавала. Я была верна себе, но даже не попыталась взглянуть всё под другим углом. Чувства к Аспену вдруг стали детской забавой по сравнению с тем, что я сейчас испытывала к Максону, и дело было не только в нашей близости. Он снова нашёл мои губы, и мои руки пустились путешествовать по его спине. Я чувствовала, как колотилось его сердце и, как нерешительно он скользнул к моей груди и отодвинул лиф платья. Я сделала глубокий вдох, когда он коснулся губами левого полушария. Я хотела большего, но боялась, что он не позволит этому случиться, поэтому я потянулась к пряжке его ремня и неумело начала расстёгивать её. Максон снова пришёл мне на помощь, из-за чего ему пришлось встать, а я, воспользовавшись моментом, скинула с себя платье. Максон остановился и окинул меня взглядом. Мне вдруг стало неуютно, и я попыталась прикрыться руками. — Милая, ты само совершенство, — я могла то же сказать и о нём. — Я тебе не милая, — произнесла я, вызвав у него улыбку. Максон вернулся ко мне и провёл рукой по моей щеке. — Мы можем остановиться, — с придыханием произнёс он. — Мы нарушаем правила. — Я уже всё сказала на счёт правил, — ответила я и нахмурилась. Со стороны могло показаться, что я соблазняла его и пыталась затащить в постель. Может так и было? — Прости, если ты не хочешь меня, то… — Я хочу тебя, — Максон завладел моими губами, вовлекая в страстный поцелуй. Больше не было нерешительных и неуклюжих движений. Он словно наконец-то отодвинул прочь принципы и дал себе волю насладиться мной сполна. Его руки, которые так по-хозяйски обследовали моё тело, дарили непередаваемое наслаждение. Я таяла от его прикосновений и извивалась под ним. Каждое его касание посылало жар по всему моему телу, которое сосредотачивалось внизу живота. Я хотела большего! Я хотела раствориться в его объятиях, потерять голову от его поцелуев. Мы оба были возбуждены и совершенно не отдавали отчёта своим действиям. Я, как могла, заглушала стоны кулачком собственной руки, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь мог услышать их. Максон творил со мной то, что ему заблагорассудится. Жаркие поцелуи, спускающиеся всё ниже и ниже; руки, сжимающие мои бёдра. Я закусила губу, когда он поддел пальцами край моих трусиков и потянул их вниз. Пожалуй, именно в этот момент меня накрыло смущение и страх, жар поднялся к моему лицу. Максон, видимо, заметил моё состояние, поэтому решил сравнять наше положение и стянул с себя боксёры. В этот раз я прикусила кулак от картины, которая предстала перед моим взором. Прекрасное телосложение и прекрасный вид снизу. Почему-то меня начал душить смех. О нет, Его Высочество Максон младший был хорош, даже очень, просто мне стало как-то дурно от его размера, или от того, что мы делали и готовы были совершить. Максон накрыл меня своим тело, удобно устроившись между моих ног. — Америка, я… — я накрыла его рот пальчиком и прижалась к нему всем телом так, словно от этого зависела вся моя жизнь. Мне было страшно, но желание почувствовать его в себе было сильнее. Это действительно было неправильно, хоть с какой стороны посмотри на эту ситуацию, но я не хотела его отпускать. Это не был капкан, который бы обязал его на мне сразу же жениться. Нет, я не хотела этого. Я просто хотела отдаться его власти и быть той единственной, которая бы любила его и была рядом. — Ничего не говори, — прошептала я и поцеловала его. Я почувствовала его плоть и внутренне подобралась, готовясь почувствовать боль. Максон медленно толкнулся, проникая в меня. Поцелуй заглушил мой болезненный стон, а пальцами я впилась в его плечо и незажившие шрамы на спине. Максон замер, давая мне возможность привыкнуть к новым ощущениям, а они были, мягко говоря, неоднозначными. Была боль и странное чувство заполненности. Я хотела, чтобы он вышел из меня, но Максон не дал этому случиться. Постепенно боль начала притупляться, позволяя мне перевести дыхание. — Прости, — прошептал Максон и целуя меня в уголок губ. Я услышала в его голосе сожаление и отчаянье, чего я вовсе не хотела слышать в такой момент. Я сделала глубокий вдох и сама двинула бёдрами ему навстречу, проверяя свои ощущения. Было больно, но потерпеть можно было. Максон снова медленно толкнулся в меня. — Ох, Америка, — чувственно произнёс он, а я задрожала от звука его голоса. — Ты такая восхитительная и… узкая, что нет сил сдерживать себя. — Тогда не сдерживайся, — произнесла я, задыхаясь от его медленных движений. Боль смешалась с медленно возвращающимся возбуждением. Его поцелуи отвлекали достаточно, чтобы я попыталась отстраниться от терзающей внизу живота боли. Он сводил меня с ума своими размеренными и тягучими толчками, срывая с моих губ болезненные, но одновременно наполненных желанием, стоны, которые он пытался заглушить поцелуями. Я обвила его талию ногами, прижимаясь к нему ещё теснее. Как бы сильно он не хотел причинить мне большую боль, постепенно темп его возрастал. Я выгибалась ему навстречу, ловя каждое его прикосновение. Руки блуждали по его разгорячённому и вспотевшему телу, прижимая его к себе. Тело не слушало разум, послав его куда подальше. Мне хотелось большего. Я с удивлением осознала, что боль отступила на второй план, давая мне возможность наверстать упущенное. Пальцы сжались в кулак, сминая простыни. Я боялась, что не сдержусь и расцарапаю его и так покалеченную спину. Максон обхватил меня вокруг талии и приподнял, насаживая меня на себя. Я всё же вцепилась в его плечи и прогнулась в спине, повиснув в его руках. Его губы обхватили правый сосок и нежно потянули его. — Максон, — простонала я, млея от его ласк. Движения его становились всё более резкими и отрывистыми. Он вёл нас к чему-то прекрасному, к чему-то, что зарождалась внизу живота и готово было взорваться яркими красками. С губ срывались мучительные стоны желания и страсти. Я задрожала всем телом. — Быстрее, — простонала я, поражаясь собственному развратному желанию. Максон вовлёк меня в поцелуй, покусывая мою нижнюю губу. Это было умно с его стороны, потому что он смог заглушить крик, когда я достигла пика наслаждения. Максон последовал за мной, изливаясь в меня, тяжело дыша и сдерживая стон. Ох, выдержки у него было куда больше, чем у меня. Я обмякла в его руках и нагло повисла на нём. Максон бережно уложил меня обратно на кровать, снова нависая надо мной. Я блаженно прикрыла глаза, чувствуя приятную тяжесть его тела.❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃
Я резко села в своей кровати, тяжело дыша и взмокшая от такого реалистичного сна-воспоминания. Так и знала, что не стоило оставаться в этой комнате! Было ещё темно, когда я встала и направилась к графину с водой. Сделав пару глотков, я окинула взглядом свою смятую постель. — Мда, подруга, я так полагаю, ты тоже помнишь ту ночь? — хмыкнула я. Ох, и надо же было присниться этому. Как теперь спать, когда казалось, что он только что касался моей кожи? — Ну вот, в первый же день я буду не выспавшейся и злой, — буркнула я, забираясь обратно в постель. — Кошмар! Теперь не усну. Может Джейку позвонить? Я рассмеялась, когда представила, какой кипишь он поднимет из-за звонка в три часа ночи, а потом, когда поймёт что к чему, выльет на меня такой поток брани, который я периодически слышала от него, когда ему что-то не нравилось. В этом был весь Джейк: заботливый грубиян! Я откинулась обратно на подушки, погружаясь в воспоминания. Мне бы хотелось вернуться назад и сделать всё иначе: не выбегать сломя голову в коридор и не пытаться что-то доказать Аспену. Боже, как всё рухнуло в тот злополучный день! Может быть не сделай я этого, то сейчас рядом с ним лежала бы я, а не Крисс. Наблюдала бы за тем, как он спит; наслаждалась бы его прикосновениями; умилялась бы над тем, как неумело бы он держал новорождённую дочь. Я всё это профукала под скрежет металла и звука пожара. Меня начали душить слёзы. Сколько раз я прятала лицо в подушку, чтобы заглушить рыдания и не разбудить Идлин? Сколько раз я проклинала судьбу за такую несправедливость? Много! Но я давно перестала убиваться этим. Последний срыв был так давно, что за постоянным беспокойством о здоровье дочери, я забыла, когда последний раз жалела себя. Но здесь, во дворце, плотина из отчаянья и безысходности накрыла меня с головой, снося все стены, которые я смогла воздвигнуть вокруг себя. Это я должна была просыпаться рядом с ним, а не Крисс! Это для Идлин Максон должен был устраивать шутливые Отборы, чтобы найти ей учителя, а не для Кэр! Боже, он даже не знал о её существовании! А она сейчас одна лежала в больнице не то что без отца, но и без матери, потому что я была здесь, чтобы обучать его любимую другую дочь! Я выскользнула из кровати и выбралась на балкон. Свежий воздух должен был привести мысли в порядок. Я знала, что будет тяжело. Я сама подписала себе этот приговор. Я должна пройти это испытание и не сломаться. Я нужна была Идлин. От меня зависела её жизнь, но знал бы только Максон о ней… Она была так похожа на него: не только внешностью, но и мягким характером. Даже чёртово его увлечение передалось ей по наследству. На прошлый День рожденье мне пришлось раскошелиться и купить хорошую фотокамеру, чтобы Идлин имела возможность снимать всё то, что по её мнению было прекрасным. Я тоже снимала, но только Идлин. Запечатлевала каждый миг её жизни, чтобы когда-нибудь отослать эти снимки во дворец Максону. Поверил бы он или нет, не имело значение, потому что я бы всё равно этого никогда не сделала. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь. Я снова загоняла свои чувства туда, откуда не было выхода. За восемь лет я поднаторела в том, чтобы умело скрывать свои эмоции и переживания, особенно от Идлин. Я не хотела, чтобы она видела мой дикий страх. Мне нельзя было терять маску бесстрашной матери, на которую можно было положиться. Идлин верила в меня и всегда надеялась на то, что я знала, что делать, хотя на самом деле я готова была лезть на стенку от отчаянья. Единственное чувство, которому я позволяло быть на поверхности — это безграничная любовь к моей девочке. Я старалась, как могла, чтобы она не была обделена любовью. Возможно, я поступила неосмотрительно, когда сказала ей, кто её отец, но ей следовало знать. Нет. Она имела право знать, кто она и кому приходится дочерью. Лжи в её жизни было и так предостаточно! Я изначально не хотела, чтобы она питала тёплые чувства к незнакомому мужчине, который не являлся ей отцом. Меня всю передёрнуло, когда она назвала папой Стивена, рассматривая его фотографию. Ей было тогда четыре, а я со злости сказанула, что он не её отец. Ох, было смешно наблюдать за озадаченным личиком Идлин. Остальные чувства я прятала, чтобы быть сильной, но не заметила, как стала циничной и немного чёрствой к чужим переживаниям. Мне хватало сполна своих проблем, поэтому не считала себя такой уж эгоисткой. Любила ли я ещё Максона? Несомненно! Готова ли я была всё ему рассказать, как на духу? Определённо нет! Я научилась правильно расставлять приоритеты, и он теперь явно не занимал первые места в моём списке, проигрывая во всём Идлин. У него была своя жизнь, у меня своя. К тому же, для него, как и для всех жителей Иллеа, я была мертва. Я подошла к зеркалу и произнесла заученную много лет назад фразу. — Я — Оливия Крайтон. Я больше не Америка Сингер. Её нет. Она мертва. Погибла в авиакатастрофе. Я — Оливия Крайтон! Было опасно произносить это во дворце, но мне это было нужно, чтобы запереть Америку и вернуть Оливию. Попахивало безумием, но по-другому было никак. Не было бы Идлин, наверное, давно бы загремела в лечебницу для душевнобольных! Я вернулась в кровать, чтобы попробовать снова уснуть.❃ ❃ ❃
— Сильвия, — позвала я, когда заметила её в коридоре. — Доброе утро, мисс Крайтон, — улыбнулась она, когда я подошла к ней. — Можно просто Оливия. — Хорошо, Оливия. Вы что-то хотели? — Да, — протянула я. — Вчера я поспешно покинула ужин, так и не договорившись об уроках с принцессой Кэр. Мне бы хотелось узнать, когда я смогу приступить к занятиям? — Боюсь, что принцесса свободно только вечерами, — произнесла Сильвия, листая свою записную книжку. — Сегодня в пять тридцать вас устроит? — А что делать днём? — озадаченно спросила я. — Вы предоставлены сами себе, — улыбнулась она. Какой кошмар! Я не привыкла бесцельно проводить время. Каждая моя минута была расписана дома. — А можно что-нибудь… — я попыталась передать смысл руками, но Сильвия продолжила непонимающе смотреть на меня. — Неважно. Спасибо, что решили мою проблему. — Не за что, — снова улыбнулась Сильвия и поспешила по своим делам. Я удручающе выдохнула. И что мне делать? Давно я не чувствовала себя такой никчёмной! Я поплелась в сторону Женского зала, надеясь на то, что там никого не было. Не тут-то было! Войдя в комнату, я была оглушена плачем маленького ребёнка. Люси расхаживала по комнате и пыталась успокоить дитё, которое явно не собиралась сдавать свои позиции. — Доброе утро, — произнесла она, когда заметила меня. — Доброе, — улыбнулась я, наблюдая за ней. — Ваше сокровище? — Да, — рассмеялась она. — У которого режутся зубки! — Сочувствую, — поморщилась я. — Как зовут вашего прекрасного вокалиста? — Мэтью, — произнесла она, укачивая на руках сына. — Можно? — спросила я, не рассчитывая на её согласие, но однако Люси кивнула и передала мне карапуза. Мэтью удивлённо замолчал и воззрился на меня. Боже, как давно я держала ребёнка на руках. Идлин слишком рано стала независимой и ей не нравилась, когда я брала её на руки. И почему мне досталась такая капризуля в этом плане? — Привет, я Оливия, — улыбнулась я мальчику, который потянулся к прядке моих волос и со всей силы дёрнул её вниз. — Ой. — О Боже, простите его, пожалуйста! — запричитала Люси. — Ничего страшного. Мне следовало помнить, что маленькие дети просто обожают дёргать мои волосы, — рассмеялась я. — Моя дочь с меня чуть ли скальп не сняла, когда была маленькой. — Наверное было больно, — рассмеялась она. — Не представляете насколько! — проворковала я, глядя в эти знакомые зелёные глаза. Глаза Аспена. — Сколько ему? — Восемь месяцев и пятнадцать дней, — гордо произнесла она. — Да ты уже такой большой мальчик! — восхитилась я и скорчила гримасу, от которой малыш залился смехом. Так-то лучше! — Невероятно, он редко смеётся на чужих руках, а в последнее время, мы с Аспеном с ума сходим из-за его зубок. Я не знаю, что и делать. — Это скоро пройдёт, — улыбнулась я, вдыхая запах маленького ребёнка. Боже, Идлин также пахла! Я поцеловала Мэтью в лобик и передала его матери. Как раз вовремя, потому что зазвонил телефон. — Простите. Я отошла от Люси и ответила на звонок. — Привет, Олив, — произнёс Джейк. — Привет, — я облегчённо выдохнула, услышав его голос. — Как ты? — Нормально, — выдохнула я, поглядывая на Люси с Мэтью. — Алана сказала, что телефон прослушивается, — произнёс он. — Вот мерзавцы! — Джейк, — осадила я его. — Что? Пусть знают, что они идиоты, которым, видимо, нечем заняться, кроме как прослушивать чужие разговоры, — громко произнёс он, а я рассмеялась. — А ещё они изнеженные заср… — Прекрати, — улыбнулась я. — Я думаю, они поняли, что ты хотел им донести. — Вряд ли, — буркнул он. — Олив, скажи, что тебе там угрожают, ну пожалуйста! Я сразу же вытащу тебя оттуда! — Мне никто не угрожает, — произнесла я. — Прекрати мутить воду. — Ладно, — тяжёлый вздох. — Я созванивался с Аланой. Дела идут по-прежнему. — Я знаю, — ответила я. — Главное, чтобы ухудшений не было. Мне должны будут заранее перевести первую зарплату, как я и договаривалась с Леоном. Просмотри мои счета. И ещё, найди мои ежемесячные переводы. Сними туже сумму, которую я снимала и отправь её в Каролину. Адрес, я надеюсь, ты помнишь. — Да, помню, — задумчиво произнёс он. — Сделаю всё, как ты просишь, но я не понимаю, зачем ты до сих пор это делаешь? Тебе самой нужны деньги, а ты занимаешься никчёмной благотворительностью. — Не начинай. Мы обсуждали это ни раз и ни два. Просто сделай это аккуратно и анонимно. — Ты меня обижаешь, Олив, — усмехнулся он. — А это что за горлохват? — спросил он, услышав, как снова заплакал Мэтью. — О, твоя любовь к детям просто зашкаливает, Джейк, — саркастично заметила я. — Это ребёнок, а не горлохват, и он плачет. — Какой ужас, — произнёс он. — Хорошо, что твоя Идлин была милашкой и не ревела зря. — Моя Идлин во всём была милашкой, — согласилась я. — Точно не в тебя, — поддел он меня. Я покачала головой, но улыбнулась. — Всё, Джейк, мне пора. — Только не обижайся! Я ведь знаю твой скверный харак… Я отключила телефон, продолжая улыбаться. Только Джейк имел такое право издеваться надо мной, и я как ни странно позволяла ему это. Кому как не ему было многое дозволено, после того, как он столько вложил в то, чтобы я жила относительно спокойной жизнью.