POV Америка
Утреннее пробуждение принесло лишь лёгкий дискомфорт. Я чувствовала себя намного лучше, нежели ночью. Аспена рядом не оказалось, но за дверью палаты были слышны голоса. Сесть вышло отнюдь ни с первого раза. Живот сразу же пронзила острая боль, а из глаз брызнули слёзы. Наконец устроившись, я устало закрыла глаза и перевела дыхание. Сколько я здесь находилась? Аспен что-то говорил об операции, прошедшей две ночи назад, значит прошло по меньшей мере несколько суток. Я осмотрелась. Ничего примечательного в палате не было. Она ничем не отличалась от других, в которых я когда-то лежала. Вокруг царила тишина и спокойствие, да только на душе было тревожно. Я была жива, вновь ускользнув из лап смерти. Король больше не маячил на горизонте, и мне ничего не угрожало с его стороны. Если я была здесь и не была прикована наручниками к кровати, значит Джейку удалось оправдать меня, и вскоре я смогу покинуть дворец, но маленький червячок сомнений подтачивал мою уверенность. Что-то было не так. Я чего-то не замечала или не знала, и от этого становилось ещё тревожнее. — Наша спящая красавица проснулась? — улыбнулся Аспен, заходя в палату. В открытом дверном проёме за его спиной я заметила несколько гвардейцев. «Неужели меня всё ещё ждёт тюрьма?» Аспен проследил за моим встревоженным взглядом. — Не бойся. Они стоят здесь с целью защищать тебя. Человек, который подослал к тебе убийцу, до сих пор не найден. — Господи, Аспен, объясни мне, что здесь творится? — взмолилась я. — Думаю, тебе стоит взглянуть на это, — он положил мне на колени толстую папку. — Здесь ты найдёшь все ответы на свои вопросы. Я заинтересованно открыла её и с недоверием посмотрела на Аспена, прочитав имя короля. — Читай, — продолжил настаивать он, садясь в кресло. Я вернулась к бумагам. Документ за документом, фотография за фотографией, улика за уликой. Голова закружилась от обилия информации. — Откуда всё это? — еле слышно спросила я. — Август и Джорджия, — лаконично ответил Аспен. — Выходит, что всё-таки король пытался убить меня девять лет назад? — Да. — Боже, — задохнулась я. Руки задрожали, и папка чуть не упала на пол. Аспен проворно поймал её, когда она заскользила вниз. — Ты что-то говорил про дворцовый переворот, — припомнила я. Аспен извлёк из папки листок с именами, где большая часть была перечёркнута. — Дворец кишел южанами. Мы даже не подозревали, что в нашем стане поселился враг. Кларксон приложил много усилий, чтобы никто этого не заметил. Он раз за разом подсылал ко мне своих людей. В конечном счёте, это сыграло с ним злую шутку. Его же поверенные и убили его. Это список всех его людей. Мне пришлось действовать быстро. Буквально за сутки мне удалось очистить дворец, правда, мы теперь уязвимы как никогда. Матиас, лидер южан, отдал приказ убить короля и тебя. Вспомни, гвардеец, который пришёл в твою камеру, тебе что-нибудь говорил? — Он что-то сказал насчёт убийства короля, но я не поверила, — хмыкнула я. — Постой. Кажется он сказал, что я видела того, кого не следует. — Матиаса. — Да, — выдохнула я. — В тот вечер, когда я была в кабинете. — Ты была там ни в то время, ни в том месте, — заключил Аспен. — Поэтому возле твоей палаты стоят мои гвардейцы. Я отослал Люси и Мэтью в наш загородный дом. Дворец почти пуст, и лишь королева делает видимость того, что всё в полном порядке. — Что насчёт Джейка, он видел это? — Аспен кивнул. — Где он? Обычно он всегда где-то рядом, когда я в отключке, как сторожевой пёс. — Он отсутствует, — ещё напряжённее изрёк он. — Выкладывай, — нахмурилась я. — Ты что-то скрываешь! Я вижу это по твоим нагло-врущим глазам. — Я ничего не скрываю, — серьёзно ответил он. — Тогда дай мне телефон. Я хочу позвонить Джейку. Аспен немного повременил, но всё же протянул мне телефон. Но я кривила душой. Я хотела позвонить Джейку, но больше всего меня заботила Идлин. Я не слышала её голоса почти неделю. Сначала арест, потом ранение. Мне нужно было услышать её. Возможно тогда я смогу унять бушующее беспокойство? Пять долгих гудков насторожили меня. Идлин всегда отвечала быстро, но в этот раз было что-то не так. Я буквально чувствовала, как страх накатывал с новой силой. Наконец трубку взяли, но на другом конце был голос моей подруги. — Алана, что происходит? Где Идлин? — Олив? — испуганно брякнула она. Аспен, поняв с кем я говорила, попытался забрать у меня телефон, но я отмахнулась. — Где Идлин? Почему Аспен пытается забрать у меня телефон, а ты молчишь? Что с моей дочерью? — Олив, успокойся. Всё хорошо. Правда! Сделай глубокий вдох, — я раздражённо засопела. — Прямо сейчас Идлин не может с тобой поговорить, потому что ей делают операцию. — Что? — из меня вышибло весь дух. Мир на мгновение дрогнул. — Всё идёт хорошо. Идлин в операционной уже несколько часов. — Почему мне никто не сказал? — дрожащим голосом спросила я, обращаясь уже к Аспену, потому что телефон выпал из моих рук. Он знал. Я видела это по опущено-виноватым глазам. Я резко села, совершенно не обращая внимания на боль. — Что ты делаешь? — возмутился Аспен, когда мониторы пронзительно запищали, потеряв сигнал. — Ты думаешь, что я буду спокойно здесь сидеть, пока моя дочь лежит на операционном столе? — прошипела я, не хуже змеи. — Делай, что хочешь, но чтобы через полчаса я сидела в самолете, который полетит в Мидстоун! Я встала, но пошатнулась. Ноги плохо слушались меня, когда я попыталась сделать шаг. В комнату вбежал доктор, но Аспен качнул головой и поддержал меня. — Я не стану тебя останавливать, но прошу тебя, сядь. Я всё сделаю и вернусь за тобой. Позволь доктору Зильману подготовить тебя к перелёту. — К перелёту? — возмутился мужчина. — Двое суток назад вы были при смерти, а уже собрались куда-то лететь? Только через мой труп. — Доктор Зильман, это важно. Обещаю, я доставлю её сразу же в больницу. — Леджер, поторапливайся, — рявкнула я. — Каждая минута твоего промедления делает меня ещё злее. Если потребуется, я пешком дойду до Мидстоуна, и пусть истеку кровью, но я должна быть там!❃ ❃ ❃
POV Максон
Я устало спрятал лицо в ладонях. Четыре часа назад я выпустил руку Идлин из своей, и перед моим носом закрылась дверь, ведущая в операционную. Уже четыре часа я сидел, как на иголках и терпеливо ждал, когда из операционной выйдет хоть кто-нибудь и скажет о самочувствии Идлин. Ожидание убивало. Холанд сидел рядом и периодически вскакивал, когда замечал тень в дверном зазоре, но Алана усаживала его обратно. Она была эмоционально привязана к Идлин, поэтому её отстранили. Теперь она сидела вместе с нами и периодически останавливала то меня, то Холанда. Только раз она отлучилась, чтобы ответить на звонок, но даже отойдя в другой конец коридора, мы с Джейком поняли, что говорила она с Америкой. Холанд ничего не сказал, но по красноречивому взгляду дал понять, чего ожидал от меня. Прошлым утром мы вновь чуть ли не дошли до драки в коридоре больницы. Джейк был зол, а я растерян и прибывал в лёгком дурмане, после встречи с дочерью. Холанд продолжал настаивать на том, что я не имел права появляться здесь, я же был другого мнения. Я имел право хотя бы на элементарное знакомство с Идлин, но Холанд отказывался это принимать и понимать. Его маниакальная идея защитить Америку и Идлин была похвальна, но не тогда, когда дело касалось меня. Идлин была моей дочерью, а не его. И я должен был всё исправить. В конце концов, мы сошлись на том, что когда здесь появится Америка, я покину больницу и не стану лезть к ней. Я и сам понимал, что ей будет первое время не до меня. Потом, когда обстановка утихнет, и если Америка захочет, то я смогу встретиться с ней и Идлин. На большее я и не рассчитывал. Но как ни крути, такой расклад событий был и мне на руку. Я новый король Иллеа, а с этим титулом ко мне перешли все проблемы, в которых погряз отец. Пора было что-то менять, и мне нужна была трезвая голова на плечах. Я снова посмотрел на запертые двери. Никто так и не появился. Я потянулся почесать верхнюю губу. От накладных усов появилось раздражение, но снять их пока не представилось возможности. Уже вторые сутки я притворялся Максом Холандом. Джейк, скривившись, поддержал мою идею, и теперь всякий раз добавлял, что я его младший брат. Идлин и Алана лишь посмеивались и говорили, что наше с ним сходство заканчивалось на том, что мы оба хотели перегрызть друг другу глотку. Однако, я был искренне благодарен Джейку и Алане, что они позволили мне побыть с Идлин вдвоём. Мы болтали весь день, узнавая друг друга, и я не переставал удивляться, как же сильно она была на меня похожа. Она многое взяла от меня помимо внешности. Разве что глаза она унаследовала от Америки. Идлин любила слушать музыку. Она любила фотографировать. Любила дождь. Любила горячий шоколад и ещё уйму вещей, которые ей нравились также сильно, как и мне. Идлин любила рисовать, и выходило у неё это замечательно. Она была чрезвычайно умной для своего возраста, но не была лишена детской непосредственности. Она мечтала путешествовать. Увидеть мир своими глазами. Её душа была открыта всему миру, но она была прикована к больничной койке. Мы разговаривали, прерываемые медсёстрами, которые брали у Идлин кровь для анализов и записывали показания с мониторов. Лишь ближе к вечеру Алана вручила Идлин снотворное, чтобы та выспалась, и её не мучили кошмары. Но сон её был беспокоен. Я тоже не смог уснуть. Не мог закрыть глаза и перестать смотреть на неё. Я боялся потерять её из виду; боялся отвести взгляд; боялся проснуться и понять, что это был всего лишь сон. Поэтому я держал её за руку, чтобы удостовериться в том, что она была рядом и была настоящей. Утро подкралось слишком быстро и незаметно. И вот её уже увозили в операционную, а я обессиленно опускался на стул в коридоре. Дверь тихо скрипнула, и я поднял голову. Секундное промедление из-за усталости, но стоило доктору снять маску, как я подскочил к нему. — Как она? — Вы кто? — хмуро спросил он. — Друг семьи, — ответила за меня Алана. — Джон, что с ней? — она схватила доктора за руку. — Операция прошла успешно, — произнёс он и улыбнулся. — Мы сделали это! Идлин придётся пройти реабилитацию, но при правильном соблюдении режима и при должном уходе, уже через полгода она будет самым здоровым ребёнком в Иллеа. Алана выпустила руку доктора и чуть покачнулась. Джейк вовремя подхватил её под локоть и усадил на стул. Это была самая прекрасная новость впервые за несколько дней. От схлынувшего напряжения Аланы разрыдалась на плече Джейка. Я сел рядом и облегчённо выдохнул. Тиски, сжимающие моё сердце несколько дней, наконец-то ослабли, и я смог сделать вдох. Джейк на радостях хлопнул меня по плечу и лучезарно улыбнулся, забывая все наши распри и становясь на время другом. — Идлин переведут в палату ближе к вечеру, а пока, предлагаю отпраздновать это событие. Жаль, конечно, что нет Оливии, но надеюсь в скором времени встретиться с ней, — произнёс доктор. После нескольких бокалов дорогого виски у нас у всех развязался язык. Алана доверчиво прильнула к Джейку и кокетничала с ним. Я же углубился в беседу с доктором Карвером, который уже через несколько минут общения попросил называть его Джоном. Я стремился узнать всё, что только можно о болезни Идлин. Я хотел знать всё, через что прошла моя девочка. Как оказалось, Джон был лучшим детским хирургом в Мидстоуне. Америка обратилась к нему, когда другие врачи отвернулись от неё. Они слишком долго не могли определиться с диагнозом, а потом и вовсе отказали лечить Идлин. Джон единственный, кто согласился взяться за Идлин. И за четыре года он не меньше других привязался к девочке и мечтал о скором её выздоровлении. Ближе к вечеру я покинул кабинет доктора и вернулся в палату Идлин. Вокруг неё ещё крутились медсёстры, записывая показания и проверяя исправность оборудования. Личико Идлин было бледным, и половину лица скрывала пластмассовая маска. Перебинтованная грудь тяжело поднималась и опускалась. Я взял её за руку и крепко сжал. Она снова была рядом, и её жизни больше ничего не угрожало. Скоро она очнётся, и для неё начнётся новый этап жизни с новыми открытиями и впечатлениями. И я постараюсь занять в её жизни значимое место и как можно чаще быть рядом с ней. В коридоре послышалась перепалка. Я нахмурился, когда услышал голос Аспена, а потом и Америки. Я не сомневался, что как только она узнает об операции, она прилетит в Мидстоун невзирая ни на что, но я рассчитывал провести наедине с Идлин хотя бы ещё несколько часов. Дверь, тихо скрипнув, отворилась. Прижимая руку к ране, Америка нетвёрдым шагом и держась за стену прошла в комнату. Лоб её покрылся испариной, а губы были плотно сжаты. Я поспешил встать и помочь ей дойти до кресла, но она проигнорировала мою руку и устремилась к Идлин. Она наклонилась к ней и поцеловала в лоб, а потом послышались тихие всхлипы. Америка судорожно сжала руку дочери, а потом поцеловала и её. — Идлин, — прошептала она. — Девочка моя. — Дрожащей рукой она провела по её светлым волосам. — Я рядом, — она снова поцеловала её руку, а потом прижала к своей щеке. — Я больше никогда тебя не оставлю, моё солнышко. Я протянул руку, желая дотронуться до Америки, чтобы развеять всякие сомнения. Вот она. Стоит передо мной. Я слышал её голос. «Почему я раньше не узнал его? Как я мог быть так слеп? Америка! Моя Америка жива!» После стольких лет это осознание приносило и боль, и радость одновременно. Сердце сжималось от переполняющего счастья. Пусть всё было запутано, но я точно знал, что то чувство, которое я так долго пытался закопать, живо! Оно вырывалось наружу и стремилось к ней. Хотелось крикнуть, чтобы она обратила на меня внимания. Хотелось пасть перед ней на колени и молить. Молить о прощении. Не важно, кто она. Оливия… Америка… Я любил её! Она была всем для меня, даже спустя столько лет. Она была матерью моей дочери, и это правильно! Так и должно было быть, но кто-то отнял у меня эту возможность. Я должен вернуть их! — Америка, — тихо позвал я. Она дёрнулась, но так и не ответила, устремив свой взор на Идлин. Я подошёл к ней и положил руку на плечо. — Не здесь и не сейчас, прошу тебя, — ответила она, так и не обернувшись. Я посмотрел на бледное лицо Идлин. Я не собирался выяснять отношения здесь. Мне просто нужно было… Я и сам не знал, чего хотел. Наверное, просто быть рядом с ними. — Хорошо, но я останусь здесь, — я сел на стул, уступив мягкое кресло ей. Америка недовольно посмотрела на меня, но спорить не стала, а я обрадовался тому, что она наконец-то посмотрела на меня. Дверь снова открылась. Включив ночник, Алана протянула Америке стакан воды и таблетки. Она отмахнулась от них, но Алана продолжила стоять у неё над душой. — Пей, иначе свалишься от болевого шока, — отрезала она. — Хочешь, чтобы Идлин проснулась и увидела тебя в таком состоянии? — Америка, нехотя, приняла лекарство и устало опустилась в кресло, но руку Идлин так и не выпустила. — Как прошла операция? — Хорошо, — ответила Алана и протянула ей планшет, куда постоянно что-то записывали медсёстры. — Показания очень хорошие. Идлин крепкая девочка и видимо хочет поскорее вернуться к нам. Надеюсь к утру она уже придёт в себя. Доктор Карвер хочет снять с неё завтра маску. Ей будет больно, но мы будем вводить ей обезболивающее. Мы хотим облегчить боль, а дышать она должна сама и привыкать это делать полной грудью. — Хорошо, — устало ответила Америка. Алана кивнула. Постояв несколько минут возле неё, она направилась к двери. — Алана, — позвала Америка. Та остановилась. — Спасибо. Я наговорила лишнего в коридоре. Прости меня. Я была сама не своя. Ты поступила правильно, что решила делать операцию без меня. Именно об этом мы и договаривались, если со мной что-то случится. Спасибо. — Не за что, — улыбнулась Алана. — Идлин для меня, как родная дочь. Никогда не забывай об этом. Я сделаю для неё всё что угодно, только бы она была здорова и счастлива. — Поэтому ты пропустила его? — Америка покосилась на меня, а я сделал вид, что не обращаю внимания на их разговор. — Он был настойчив, — хмыкнула девушка. — И, — протянула она. — достаточно щедр. — Вот как, — Америка посмотрела на меня. — Благодарю, Ваше Величество, но не стоило идти на такие жертвы. Я была в состоянии сама оплатить операцию. Вам вернут ваши деньги. — Не стоит, — ответил я, задетый её отстранённым тоном, но Америка вновь потеряла ко мне всякий интерес. Она, поморщившись, снова прижала руку к ране и повернулась к Идлин. — Не спорю, я действовал в собственных интересах, потому что ситуация в корне изменилась. И я не приму Ваши деньги. Как мне стало известно, Идлин предстоит реабилитация. — Ваше беспокойство похвально, но я могу сама позаботиться о материальном состоянии своей дочери. — Я тоже имею полное право помочь ей, — повысил я голос. — Ух, как здесь горячо, — вставила Алана, помахивая рукой. — Прям как в парилке. — Мы не нуждаемся в Вашей помощи, — отрезала Америка. Я собрался было открыть рот, но заметил, как Алана еле заметно покачала головой, а потом показала на дверь. Я встал, отдёрнул пиджак и вышел из комнаты. Алана последовала за мной и тихо прикрыла за нами дверь. — Я не понимаю, почему она себя так ведёт? — устало спросил я, взъерошив свои волосы. — Она напряжена, как оголённый провод, не стоит её сейчас трогать, — спокойно ответила Алана. — Олив долгие годы держала всё в секрете, и теперь просто не знает, как себя вести. Она и мне открылась совсем недавно. Её предали, обвинили в том, чего она не совершала, в неё стреляли, и пока она была в отключке, мы решили прооперировать Идлин без её ведома. У неё стресс, который мне даже не снился. Ума не приложу, как она всё это выдерживает. Она, как робот с человеческими чувствами, действующий на автопилоте. Плюс ко всему, она боится вас. — Меня? Зачем меня бояться? Я ведь ничего ей не собираюсь делать. — Дело не в физическом насилии, — лаконично заметила она. — Ей страшно, потому что вы теперь всё знаете, — вздохнула Алана. — Не спорю, я злюсь, но я не собирался давить на неё. — Максон, — осторожно произнесла Алана. — Я могу вас так называть? — Это моё имя, почему бы и нет? — раздражённо отмахнулся я. — Я не привыкла общаться с титулованными особами. Это происходит не каждый день, да и королей я только по телевизору видела, — отшутилась она, а потом снова приняла серьёзный вид. — Дайте ей свободу. Вы геройски ворвались в её жизнь, разбрасываясь деньгами. Она почти пять лет тянула это на своих плечах, а теперь заявляетесь вы и раздаёте дары. Вам не было дело до бедного ребёнка раньше, но как только вы узнали, кем она вам приходится, вы пошли напролом. Олив уязвлена. Она не любит, когда вот так вмешиваются в её жизнь. Она не принимала помощь ни от меня, ни от Джейка. К тому же, вы вломились к Идлин без её ведома. Она мать, которая защищает своего ребёнка. Она собственница, которая не потерпит на этой территории постороннего, — она перевела дыхание. — На будущее, запомните раз и на всегда. Не пытайтесь подкупить Идлин, иначе потеряете доверие Оливии. Она загнанный зверёк, который боится, что вы отнимите Идлин. — Я не собирался этого делать, — потерянно ответил я. — Вот и замечательно, — улыбнулась Алана. — Если хотите завоевать её доверие, то не давите. Дайте ей возможность подготовиться. Ей сейчас не до вас. — Но я хочу быть рядом с Идлин, когда она очнётся. — Я сглотнул подступающий комок к горлу. Я чувствовал себя таким беспомощным и жалким, но не мог возразить Алане. — Думаю, она не будет против этого. Ваше молчаливое присутствие добавит вам баллов. — Это ведь не игра. — Согласна, но и ситуация не совсем обычная, — пожала она плечами. — Идите к ней, но не давите. Просто будьте рядом и поддержите её. — Спасибо, — выдохнул я. Она кивнула и ободряюще улыбнулась. Америка придвинула ближе к кровати кресло, и теперь её голова покоилась на койке. Она обняла руку Идлин, и, кажется, задремала. Я тоже придвинул ближе стул, но так и не смог заснуть, теперь уже наблюдая и за Идлин и за Америкой. В словах Аланы была правда. Я слишком грубо и самонадеянно влез в её жизнь. Она ощетинилась, как ёжик, которого мы как-то с Кэролайн нашли в саду. Выпустив иголки, она пыталась отогнать меня, защищая самое ценное, что было у неё. Я зашёл на чужую территорию, хоть и был отцом Идлин. Мало-помалу чувство реальности происходящего начало укладываться в голове. Передо мной и правда сидела Америка. Она правда была жива. Чувство потрясения уступило место растерянности. Я приходил в трепет от восторга, от мысли, что она жива, и что у меня есть ещё одна дочь, но наравне с радостью накатывал всё же и гнев. Как ни крути, она обманывала меня. Я понимал, что у неё не было выхода, но почему она доверила свою тайну Аспену, но меня оставила за бортом? Я проснулся от чувства, что за мной кто-то наблюдал. Я встрепенулся и открыл глаза, встретившись с пронзительно голубыми глазами Америки. Она смущенно отвела взгляд, а потом поправила одеяло Идлин. За окном уже рассвело, но я настолько был измотан, что изменил своему обычному распорядку дня. — Тебе не мешало бы отдохнуть, — произнесла Америка, снова покосившись на меня. Я мысленно обрадовался тому, что она отказалась от формальностей. Мой титул делал пропасть между нами ещё шире. — Тебе тоже, — хмыкнул я, зевая, но усталость как рукой сняло, когда со стороны Идлин послышался стон. Мы оба подскочили, как ужаленные. Веки Идлин затрепетали, и она мутным взглядом обвела комнату. — Милая, — прошептала Америка, наклоняясь к ней. — Я здесь, моя девочка, всё хорошо, — она поцеловала её в лоб, а потом нажала на кнопку, вызывая врачей. — Тебе больно? — Идлин еле заметно кивнула. — Привет, — улыбнулся я. Идлин пару раз моргнула, признавая меня. В комнату вошёл доктор Карвер, а за ним по пятам следовала Алана. Оба выглядели сонными, но выспавшимися. Началась череда процедур, и нас с Америкой потеснили к стене, а потом и вовсе выгнали из палаты. Идлин тяжело дались первые вдохи без маски, как и предупреждал доктор. Вокруг неё сразу же начали крутиться медики. — Вы оба выглядите отвратительно, — произнесла Алана, выходя из палаты. — Вы вообще спали? — Как она? — обеспокоенно спросила Америка и я одновременно. — Хорошо, — кивнула Алана. — Но первые процедуры измотали её, поэтому она снова уснула. Привыкайте, это её обычное состояние на первые несколько дней. Я бы вам тоже посоветовала поспать. Но кто я такая, чтобы вы оба меня слушались? — хмыкнула она. — А если серьёзно, то ехали бы вы домой. Выспитесь, а потом возвращайтесь. Сейчас зима, больница переполнена. Так что простите, но свободных палат нет. — Америка тяжело вздохнула. — Не вздыхай. Ты у нас раненая, а уже вторые сутки на ногах. А вы, — она посмотрела на меня. — Выглядите не лучше. В гроб кладут краше. Простите за такое сравнение в свете последних событий, но прям с языка сняла, — довольно закончила она. — Без обид, — поражённо ответил я. Алана была слишком самонадеянна, и кого-то очень сильно напоминала. И этот кто-то сейчас шёл по коридору, держа в руках кофе. — Доброе утро, как Идлин? — лучезарно улыбнулся Джейк. Вслед за ним плёлся Аспен, который выглядел не так бодро, как Холанд. — Хорошо, — ответила Алана. — Помогите мне уговорить их отправиться домой. — С радостью, — ответил Аспен. — Уже наручники приготовил, чтобы заковать их, и зарядил пистолет, чтобы они не рыпались. — Хэй, — возмутились мы вместе с Америкой, а потом переглянулись. — Боже, ну прям идеальная пара, — ляпнула Алана. — Я уйду, только, пожалуйста, оставь эти намёки, — устало произнесла Америка. — Тебе есть, где остановиться? — обратилась она ко мне. Я удивлённо захлопал глазами, и собрался было сказать, что да, но Алана слишком энергично покачала головой. Джейк наоборот согласно кивнул, а Аспен пожал плечами. «И что мне прикажете отвечать?» — Нет, — выдохнул я, выбрав сторону Аланы. — Мой дом недалеко. Если хочешь, можешь остановиться у меня, — бросила она и вернулась в палату к Идлин. — Хочу, — робко ответил я. Джейк скрипнул зубами, а Алана довольно улыбнулась. Америка вернулась быстро, попутно выпивая таблетку, которую вручили ей врачи. Я тоже ненадолго заглянул к Идлин. — Я подъеду через несколько часов, — произнёс Джейк. — Нужно уладить кое-какие дела с банком, а потом мы будем продумывать пути отступления, — последнее он шепнул ей на ухо, но я всё равно услышал его слова, выходя из палаты. На улице было прохладно. Аспен распорядился, чтобы нам приготовили машину. Пусть я и был здесь инкогнито, но Леджер даже мысли не допускал, чтобы я шёл пешком в чужом городе почти без охраны. — Клитфорт стрит пятнадцать, — произнёс Аспен водителю, садясь на переднее сидение. Я не был удивлён тому, что он уже разузнал адрес Америки. Она поморщилась, когда села в машину и тяжело задышала. Обезболивающее ещё не начало действовать, но она быстро взяла себя в руки. Мы ехали в абсолютной тишине. Америка старалась не смотреть в мою сторону, предпочитая созерцать пейзажи за окном, чем меня. — Я рад, что ты жива, — не выдержал я. — Максон, — выдохнула она и покачала головой. — Прошу, дай мне время. Я знаю, ты хочешь поговорить, но я не готова. Позволь побыть ещё немного замкнутой в себе Оливией Крайтон. Я не готова снова стать той, которую ты помнишь. — Хорошо, но я хотел… — Мой ответ потонул в визге шин. Нас бросило вперёд, а потом назад. Америка застонала от боли. — Пригнитесь, — но было поздно, на нас на всех порах врезался автомобиль. Водитель успел дать задний ход, но нас зацепило за нос, а потом крутануло на сто восемьдесят градусов. Америка по инерции съехала в мою сторону, и я крепко прижал её к себе. Наконец машина остановилась. — Аспен! — крикнул я, но он не ответил. Я высунулся вперёд и увидел, что он был без сознания. По лбу стекала тоненькая струйка крови от удара о боковое стекло. — Чёрт, — выругался я, проверяя его пульс. — Он жив? — пискнула Америка. — Да, но водителю не так повезло, — я вернулся на заднее сиденье и в ужасе посмотрел на окровавленную кофту Америки. — Наверно швы разошлись, — выдохнула она, проследив за моим взглядом. — Нужно убираться отсюда, — я попытался открыть дверь, но кто-то опередил меня. — Здравствуйте, Ваше Величество, — осклабился лысый бугай. — Мне велено сопроводить вас на частную аудиенцию. И не важно в сознание вы будете или нет, но дабы всё сделать без лишней шумихи, — он запнулся и посмотрел на место аварии, где уже начал толпиться народ. — В общем, приятных снов, — улыбнулся он и швырнул что-то в машину, а потом закрыл дверь. Из баллончика вырвался густой белый дым. — Не дыши, — я снял с себя пиджак и отдал Америки, чтобы она прикрыла лицо. — Не поможет, — морщась от боли, произнесла она. Ей и не нужен был усыпляющий газ. Она уже сама почти потеряла сознание. — Америка, ты слышишь меня? — но она лишь что-то неразборчиво хмыкнула. Я попытался открыть окно, но лысый мужчина лишь покачал головой и показал дубинку. Либо уснуть от газа, либо меня вырубят грубой силой. Лучше первое, чем второе. Оставалась надежда, что Аспен найдёт меня прежде, чем меня убьют…