Враг твой

      Эти лица просто бесценны. И вытаращившаяся Романа, и скептическая Вастра, и иронично вздёрнувшая брови, но внутренне напряжённая Таша.       — Это Раксслир, — сообщаю спокойно, как о смене распорядка дня. — И он — новый член экипажа.       — Бля-а-а… — ёмко отзывается папесса.       Ледяной воин вопросительно глядит на меня.       — Она выругалась от эмоций, — перевожу ему так же спокойно, после чего вновь обращаюсь к великолепной троице. — Отставить обсуждения. Пока не налажен бортовой переводчик, общаться с ним будете через меня. Мой марсианский достаточно старый, чтобы Раксслир меня понимал.       Рептилоид устроился в углу кают-компании и тихо усасывает стакан протеинового коктейля. Земляне его здорово измотали неподходящими условиями и такой же неподходящей пищей, он полторы декады сидел в погребе едва ли не на одной воде. Но ледяной воин сильный и не слишком интеллектуально одарённый, чем-то смахивает на огрона, только более юркий и ловкий, несмотря на габариты. Допросив его с вечера, я пришла к выводу, что такой член экипажа может пригодиться. И хотя Раксслир меня потряс тем фактом, что свои его выкинули с корабля за пацифизм (ага, ледяной воин-пацифист, ухохотаться) и оправдавшиеся плохие прогнозы в отношении войны с Сол-3, я всё же сделала ему предложение присоединиться к экипажу «Ди». Пусть таскает за девчонками сумки, когда их ещё раз понесёт по галактическим магазинам, как трое суток назад. Марсианин подумал ночь и принял правильное решение: хотя альтернативы я не озвучивала, но он, видимо, правильно просёк, что я его попросту дезинтегрирую, если он окажется бесполезным. А я совершенно правильно предположила, что он от моего предложения в итоге не откажется, и собрала ему термокомбинезон наподобие того, что у Вастры, только с охлаждением.       В общем, я обзавелась ещё одной чуднóй домашней зверушкой.       — Завтракайте, — распоряжаюсь, кивая на стол, где уже дымится омлет. А то застыли на пороге, словно их тут укусят.       — Ледяной воин в экипаже. Я многое могла ожидать, но не такое, — замечает леди-президент, усаживаясь за стол и расстилая на коленях салфетку. Ночь на противовирусных средствах прямо в вену помогла и ей, и Таше. Насморка нет у обеих, вирус вышел из заразной стадии. — Это так… непохоже на далека.       — Раксслир может пригодиться. В команде имеется нехватка большого и сильного существа, — отвечаю я и перевожу марсианину: — Романа удивлена, что я тебя не убила.       — Ну, вчера она не пыталась меня защищать, — справедливо замечает рептилоид, не скрывая насмешки.       — Они знают, что меня практически невозможно переубедить. И понимают, что их самих защищает лишь немногое.       — Ты ведь не с Третьей планеты?       — Нет. Я из другой галактики. Романа тоже не землянин. Остальные — здешние.       — Я не знал, что на Третьей живут наши сородичи, — чёрные глаза с любопытством впериваются в устраивающуюся напротив силурианку.       — Вастра, — перевожу, — Раксслиру интересно, откуда на Сол-3 рептилии вроде тебя.       — Эволюция, — пожимает плечами она в ответ. Я послушно перевожу это слово на марсианский. Похоже, оно доставляет ему удовольствие.       Таша лениво подцепляет вилкой кусок омлета и принимается так же лениво жевать.       — Надо тебя научить готовить что-нибудь ещё, — говорит она задумчиво. — А то у нас скоро случится передозировка витамина D.       — Можешь принять камбуз, — отрезаю, хотя мы все знаем, что на борту нет ни одной женщины, умеющей готовить, и утром папесса ни за что не встанет заранее, чтобы обеспечить экипаж завтраком. А мне, как наименее нуждающейся во сне, не сложно это сделать. — К тому же сегодня я добавила помидоры и ту сушёную зелень, что ты мне дала.       — Базилик.       Да хоть чёрт-трава с Торманса. Беру свой лоток с клубникой. Без эндорфинов я тут скоро взбешусь.       — Ты уже объясняла Раксслиру, кого мы ищем? — интересуется Вастра.       — И даже зачем, — отвечаю. — Он согласился.       — А он рассказал, что у них там произошло с Доктором?       — Первая экспедиция на Сол-3, и, естественно, завоевательная. Но Доктор испортил всем скафандрам систему охлаждения, поменяв её полярность. Без доспехов ледяные воины оказались вполне уязвимы даже для примитивного оружия, а поскольку они очень восприимчивы к определённым звуковым частотам, их просто оглушили до невыносимой головной боли.       — И что, это была причина, по которой марсиане сбежали? — приподнимает брови Романа.       — А это смотря как голова болит, — хмыкает Таша Лем. — Напейся разок не медовухой, а табуретовкой, тогда с утра и поймёшь, в чём соль.       — Особенно если среди местного населения находится кто-то, чей технический уровень в разы превосходит твой, и который о тебе знает заранее, тогда как ты его видишь впервые, — заканчиваю я.       Леди-президент на миг задумывается, прочищает горло и берётся за свою порцию клубники. Видимо, включила воображение и представила себя на месте Раксслира.       — Они спрашивают обо мне? — интересуется рептилоид.       Киваю:       — Подтверждаю. А также им интересно, почему ты присоединился к тем, кто ищет врага твоего народа, — выдавливаю кривую улыбку. — Видимо, подозревают то же, что и я, а я не исключаю возможность попытки отомстить.       Тихое шипение с оттенком насмешки.       — Я с любопытством погляжу, как ты попытаешься убить Повелителя Времени, — добавляю напоследок. — Это будет забавно, к тому же Доктору полезно заплатить парочкой жизней за своё постоянное вмешательство в события.       Насмешка превращается в удивление.       — Парочкой жизней? О чём ты?       — Повелители Времени бессмертны, — это не вполне правда, но почему бы не дезинформировать, если есть такая возможность? — Они воскресают после смерти. Найдём его — порасспрашивай.       Он какое-то время молчит.       — Четыре хрупкие инопланетные женщины ищут воина, способного в одиночку и без оружия победить целую армию. Я себя как-то странно чувствую на вашем фоне, — признаётся он, пряча за иронией то ли смущение, то ли озадаченность.       — Как чертополох в клумбе, — вдруг говорит Вастра.       Вскидываю на неё глаза. Это сказано по-английски, но так в тему!..       — Ты знаешь марсианский?! — детектив сумела меня удивить.       — Так, узнаю отдельные корни. Мой народ летал в космос ещё на заре времён и знал предков ледяных воинов, гендоран. Наши цивилизации изредка общались, мы даже их чему-то понемногу учили. А потом пришёл первый ледниковый период, и всё закончилось. Доктор рассказывал, гендоране постепенно сменили мирное развитие на милитаризм вроде вашего, и в результате модифицированные существа вытеснили своих создателей. Всё как на Скаро, правда?       — Лучше не блещи при ней умом, — вворачивает Таша, — далеки в первую очередь стреляют по интеллектуалам, а уже потом по вооружённым солдатам. Справка по Рубиновому Ракетному Рассвету тебе в помощь.       — Хм, а ты знаешь эту историю? — осведомляюсь я. Милая была планетка, только одному жившему на ней учёному лавры Давроса приснились, и он решил вывести собственную породу далеков из землян. А потом по глупости сообщил о своих нечистокровках нам, со всеми вытекающими последствиями.       — Знаю только, что вы полностью разрушили планету с дебильным названием и с совершенно мирным населением, — ворчит папесса.       — Одной больше, одной меньше, — флегматично пожимаю плечом в ответ.       — Извините, я сыта, — галлифрейка откладывает салфетку и встаёт из-за стола. Любопытно, чем это она так резко стала сыта — едой или нашим разговором? — Я буду в консольной, посмотрю, нельзя ли наладить переводчик.       Галлифрейка быстро уходит, но в коридоре я слышу странный звук и сдавленный стон — кто-то врезал кулаком в переборку и не рассчитал силу удара.       — Леди-президент всё никак не привыкнет к обществу далека, — тихо комментирует Таша Лем.       Вастра молчит, а я, в общем, тоже не горю желанием продолжать беседу. Доесть, что ли, Романину клубнику? Но пока я обдумываю это действие, папесса утаскивает к себе полупустой лоток. Как-то с утра не задался день. На них так подействовал мужчина в экипаже? Тогда я знаю, под чью опеку его сдать.       — Таша, приступай к работе, — говорю. — Вастра, ты… сможешь объясниться с Раксслиром и показать ему корабль? Мне нужно помочь Романе.       — Я постараюсь, — кивает силурианка, глядя на марсианина.       — Если что, вызовете меня по ВПС, и я всё переведу, — надо же им как-то обеспечить резервные способы коммуникации.       Встаю и выхожу следом за Романой. Вдох, выдох, расслабление. Я найду в себе силы довести работу до конца и никого тут не уничтожу. Пацифисты, варги-палки. На их фоне марсианин выглядит целым даледианским космодесантником... Так, стоп. С этого момента — стоп. Если я ещё раз позволю себе подобный перенос, я, пожалуй, начну считать Ледяного воина почти ровней, просто с тоски по дому. А это совершенно недопустимо.       Нога за ногу вползаю в консольную. Романа самостоятельно сняла стенную панель и возится с проводами, до ужаса напоминая Доктора. Сразу видно, чья школа. При виде меня она лицом никак не показывает своих чувств, но я всё равно вижу, что внутренне её передёрнуло.       — Есть смысл заняться не переводчиком, а сразу задействовать ходовую часть, — говорю. — Чем больше народу, тем сложнее добиться синхронизации мыслей, тем хуже результат. А мы с тобой наиболее продвинутые в отношении телепатии. У нас может получиться.       Она с мгновение размышляет.       — Ладно, это правильно. И приоритеты, как обычно, расставлены по расчёту…       По расчёту? Я об этом не думала. Мне просто любопытно, насколько хорошо собрана наша странная система, и не терпится её испытать.       — Если у нас ничего не получится, займёшься переводчиком, — говорю, начиная сброс темпоральных коридоров.       — А если получится, но мы налетим на сфероиды? Ведь мы же не тоннель туда будем открывать, верно? — спрашивает леди-президент.       — В самом крайнем случае мир немножко изменится, — фыркаю в ответ. — Галлифрей вымрет из-за нашей очередной операции, которую ты не раскроешь. В итоге некому будет послать Доктора переписать историю создания далеков. Даврос создаст нежизнеспособную Империю, которая вымрет сама собой. Так что Вселенная вздохнёт спокойно без нас и вас, не будет Великой Войны Времени, не будет огромных межгалактических альянсов против общего врага, не будет цивилизационного научно-культурного прорыва на том уровне, на котором он идёт сейчас. Разрозненные островки цивилизаций, едва добирающиеся друг до друга, робко пересекающие даже межзвёздные расстояния, не говоря уже о соседних галактиках. Мир покатится к своей естественной смерти. Исследования времени и дальнего пространства, преодоление базовых накладок мироздания? Просто смешно.       — Судя по твоему голосу, ничего смешного нет.       — Эффект бабочки никогда не был смешным, если посчитать, — тихо отвечаю я.       Коридоры свёрнуты. Кто не спрятался и там загулял, «Ди» не виновата. Переглянувшись с Романой, встаём к телепатической панели, укреплённой на специально сваренной раме. Немного жутковато. Что получится, не представляю.       — Как оно действует? — спрашиваю.       — Согласно инструкции, если тебя привлекает какой-то цвет на панели, кладёшь руки туда и думаешь о том, кого хочешь найти, изо всех сил.       — Поняла.       — Но я этой системой после обучения ни разу не пользовалась, она считается не самой надёжной, — бормочет Романа. Впрочем, не в первый раз.       Фиолетовый, цвет опасности. И почему он всегда притягивает мой взгляд?       Кладу руки, куда нацелилась. Думать о Хищнике, да? Всё, что могу подумать, очень непечатное. Пальцы почти не ощущают холодной присасывающейся липкости, вроде брюха слизера — всё затмевает электрическое покалывание в подушечках. Как бы я хотела его убить!.. Вот просто взять за глотку и придохлячить, шею свернуть, и так тринадцать раз, или сколько там у него регенераций осталось. Из-за него я вынуждена болтаться по всему пространству и времени, вместо того, чтобы быть в Империи в её самый чёрный час. Да, я выполняю приказ, но всё равно, чувствую себя дезертиром где-то в самой глубине души. Возможно, дома я сейчас опаснее, чем в свободном поиске, но это ещё ничего не значит, и… Как же я хочу домой.       Вздох ротора.       Кажется, я о чём-то не том подумала.       Взрыв сигнала тревоги. Варги-палки!..       — Что это? — поворачивается ко мне бледная Романа.       — Мы близко к опасной дате, — отвечаю. — Нас несёт в Нерешённый день.       — Ну… Доктор и должен быть там, — бормочет она.       Топот каблуков в коридоре, в консольную влетает Таша Лем, а следом за ней и Вастра с Раксслиром.       — Вы должны были предупредить! — вопит папесса. Но я, высвободив пальцы, уже отхожу к консоли. Надо определить координаты того места, где мы оказались.       Леди-президент, само собой, встаёт рядом и смотрит на скользящую по моему голографическому монитору линию цифр.       — Координаты не совсем те, но спектр двойной звезды и количество планет…       — Галлифрей, — морщусь я. Где ещё можно было ожидать встретить Хищника?       — Нет, — отвечает она тихо и мрачно. — Карн.       Карн?.. Ах, да, та планетёнка рядом со ставкой наших кровных врагов. Мы её вечно оставляли на потом, спеша в первую очередь разобраться с Повелителями Времени. К тому же на Карне был какой-то ценный природный ресурс, усиливающий телепатию, и Император собирался до него добраться, как только мы устраним основную угрозу — этакий сладкий бонус за победу, как, кажется, говорится, клубничка на торте. Поэтому вторую населённую планету далеки не трогали, не до неё было. А женский религиозный орден, защищавший источник силы, был могущественным лишь рядом с Повелителями Времени. Без них мы бы этих сестёр Карна разметелили на ура.       — Но что Доктор забыл на Карне? — восклицает Романа.       Хмыканье Вастры.       — С начала Войны Времени он всегда получал поддержку у сестринства, — сообщает детектив. — Они помогли ему выжить и стать Воином, благодаря чему и Повелители Времени не погибли, и масса цивилизаций уцелела. Он мне не многое, правда, рассказывал, но, как обычно, проболтался о большем, чем рассчитывал.       Рассказ заставляет меня внутренне сморщиться. Так вот кто его в Воина перепрограммировал! Правда, не слишком это помогло, Доктору вмешательство сестринства лишь храбрости прибавило, а больше ни на диаметр электрона не изменило.       Карн, так Карн.       — Я иду одна. Расцениваю угрозу сестёр Карна как ультрафиолетовую, даже для вас, поэтому все останутся на борту, под защитой корабля.       — Хоть в дверях-то постоять можно? — осведомляется Романа с непонятной иронией. Хм. Она что, Карн ни разу не видела? Я вот, кстати, ни разу, даже в воспоминаниях сородичей. Просто им не озадачивалась за ненадобностью.       Выключаю надоедливый сигнал тревоги, приказываю всем ждать и бегу на склад за вооружением против вероятного противника: если базы не врут, то сёстры Карна — потомки так называемых пифий, правивших Галлифреем до Повелителей Времени. Оружие прямого воздействия они, естественно, в состоянии остановить, на то и психокинетики-телепаты. А опосредованного? Так. Форсированная защита. Специальный лак-аэрозоль на тело, фильтры в нос и глаза. И вот эту чудную гранату в карман плаща. На кнопочку нажал, вышвырнул из-под силового поля — за тысячную долю рэла после прекращения телепатического сигнала на подавление активации (и вообще любого сигнала) территория радиусом в пятьдесят леров залита отравляющим веществом похлеще аназоина. Лак, по хорошему счёту, просто на всякий случай, как и фильтры — защитное поле не пробивается ни газом, ни псионикой, так что кинуть обратно гранату сёстры не смогут, даже если успеют её заморозить во времени и не допустить взрыва. А даже если и сообразят запустить её опосредованно или просто рукой — так она разрушится о поле, и эффект будет тот же, что и при стандартной активации. Но это на самый крайний случай, если сёстры поведут себя агрессивно и попытаются напасть. Я всё-таки иду поговорить насчёт Хищника.       Возвращаюсь в консольную. По взглядам вижу, что экипажу моя затея не очень нравится, но спорить никто не рискует — это плюс. Мимоходом поворачиваю реле полной материализации. Сёстры наверняка нас засекли, за время Войны они должны были наловчиться чуять ТАРДИСы и их аналоги. Главное, чтобы сфероиды поблизости не шатались.       Открыть люк.       На выход, десантура.       И мягкой тебе посадки.       …Удар тёплого ветра в лицо, стоит лишь шагнуть из «Ди» на твёрдую тёмную почву с красноватым отливом, заросшую пучками сухой низкой травы. Какой здесь яростный закат. Да, именно закат — рассветом это никак не назовёшь, закаты на всех планетах ярче и злее рассветов из-за поднявшейся за день пыли. Воздух пахнет влагой. Пристально разглядываю идеально ровную, как стол, равнину, на которой то здесь, то там торчат отдельные камни. Похоже, я на каком-то плоскогорье, но местами определяется что-то вроде чёрных трещин — вероятно, каньоны. Из-за спины на землю падает трапеция света с моей чётко очерченной тенью; в ней появляются тени всех остальных. Делаю несколько шагов за пределы силового поля.       — Озоном пахнет, — сообщает голос Романы сзади.       — Ионизация. Посмотри наверх, — отзываюсь я.       Даже не оглядываясь, знаю, как синхронно задрались три головы и следом за ними четвёртая. Полярное сияние, при том, что мы далеко не на полюсе. И плавающие в небе яркие искры, видные даже сквозь яростное зарево заката.       — Что это? — восклицает Вастра.       — Космический бой, — отвечаю. — Прямо над нами. Судя по электромагнитному излучению взрывов, это не галлифрейские корабли.       И я даже знаю, чьи — но озвучивать не хочется. Далеки здесь, в этой системе. Вряд ли они месятся с Повелителями Времени, не та дата, не та обстановка. Оборачиваюсь в ту сторону, откуда идёт ночь, там картина сражения яснее видна. Даже периодические вспышки, похожие на яркие и быстро затухающие звёзды, хорошо заметны. Про поток сгорающих в атмосфере обломков вообще промолчим. Верящие в приметы низшие существа потонули бы в загаданных желаниях. А я лишь могу предположить, что бой идёт на верхних орбитах Карна. Зачем кому-то Карн? Если только… Надеюсь, на него напали не из-за нас.       — Как ты посмело появиться здесь, скарианское чудовище? — доносится откуда-то сбоку женский голос, не утруждающий себя переводом с галлифрейского. Всё-таки, как хорошо, что я его выучила!..       Оборачиваюсь. Визуально никого не видно, но расширенный диапазон зрения показывает, что в лере от меня, в тени камня, стоят три женские особи, а за ними — узкая расщелина, сбегающая к ближайшему каньону. Две женщины одеты, как типичные сёстры Карна, но третья, держащаяся чуть сзади, носит мантию Повелителя Времени. Хм, любопытно, кто бы это мог быть? Но кем бы эти трое ни оказались, они учуяли темпоральные искажения или даже были в курсе, что мы прилетим, и пришли встречать.       — Я ищу Доктора, — отвечаю.       — Не ты первая ищешь его на Карне, — по-моему, это была насмешка, но она осталась мне непонятной.       — Доктор сейчас здесь? Отвечать! — про то, что я выбью из них ответ, даже если придётся медленно нашинковать всё сестринство, я не добавляю. Зачем провоцировать агрессию раньше времени?       — Он мне не отчитывается, — тень камня словно раздвигается, и выходит старая, но крепкая женская особь, которую база определяет, как умеренно опасного, но всё же подлежащего немедленному уничтожению врага далеков, и стоит некоторого усилия сдержать первичный инстинкт. Охила, духовная дочь Охики, сегодня тебе повезло. — Нынче Доктор здесь, завтра там, послезавтра — кто знает?       — Отвечать на вопрос конкретно! — она что, нарочно испытывает моё терпение или выискивает возможность лишний раз окатить меня презрительным взглядом? Зря старается. Я вижу глубоко. Пусть я не так сильна, как любой из Супримов, а уж Императору или Пси-Контролёру даже в запасные гравиплатформы не гожусь, но всё же гипноз сестринства не в состоянии перебодать даледианские приборы. Как бы пифия ни прикрывалась презрением и насмешкой, в самой глубине её «я» виден страх.       Охила боится. Она боится меня.       И это странно.       — Ты не у себя на Скаро, чудовище. Не командуй.       Придётся использовать так называемое волшебное слово:       — Пожалуйста.       Пауза.       — Хо… — голова под тяжёлым расшитым платом слегка склоняется к одному плечу, потом вновь гордо выпрямляется. — Нет, его здесь нет и не было.       — Значит, я зря трачу время.       Разворачиваюсь и делаю шаг к кораблю, откуда за беседой с бешеным интересом наблюдают четыре пары глаз. Даже не скрываются. Не боятся моей злости?       — Скажи мне, скарианское чудовище, — вдруг доносится сзади, — а что мешает нам взять и убить тебя? Или ты считаешь, что сёстрам Карна не по зубам технологии далеков?       Я обвожу взглядом горизонт. Потом медленно втягиваю в себя воздух и ещё раз его анализирую.       — Ионизация нарастает с каждым рэлом, как и интенсивность ветра. Это не просто космический бой. Что-то медленно выжигает атмосферу. Учитывая возможности всех задействованных сторон, это сфероиды, и, скорее всего, в другом полушарии. В отличие от нас, они не заинтересованы ни в чём, кроме уничтожения всех крупных темпоральных держав, поэтому не сосредоточатся только на Галлифрее и не станут игнорировать Карн. Следовательно, вы под атакой, как и Повелители Времени. Далеки пытаются защитить вашу солнечную систему, чтобы протянуть время и дать мне возможность разыскать Доктора. Обоснуй логически, зачем вам меня убивать?       — И это, ты считаешь, достаточный аргумент?       Кажется, я понимаю, к чему она клонит. Всё-таки есть у сестёр прозорливость. Что ж, по словам и ответ. Достаю из кармана заготовленную гранату и ставлю на землю.       — Я способна проявить милосердие. Если сфероиды выиграют, это даст возможность сестринству умереть быстро. Просто нажмёшь на кнопку. Твои соратницы ничего не почувствуют.       Тихий смешок, от которого даже мне становится зябко.       — Ох уж эти далеки, — говорит Охила. — Такие молодые, напористые и энергичные, а потому глупые и безбашенные. То, что надо, чтобы выбить пыль из старых замшелых мантий, не так ли?       — Ты права, победив в этой войне, мы не остановимся и вернёмся сюда. Но сейчас приходится дружить против общего врага, — я устала от намёков и игры слов. — Если это всё, что ты хотела добавить, то мы улетаем искать Доктора.       Делаю два шага, и вдруг сзади слышу такое, от чего ноги сами вмораживаются в грунт:       — Не находишь, что для далека ты поразительно человечна?       Если бы сейчас прямо на меня с неба падал сфероид, я бы и то не испытала такого ужаса. Даже язык прилип к гортани, и мне стоит огромного труда обернуться, чтобы увидеть довольное хорошим моральным ударом лицо Охилы, и выдавить:       — Что ты обо мне знаешь?       — Всё, — спокойно констатирует она. И как так вышло, что одной фразой она выиграла словесный поединок? Теперь я понимаю, почему сёстры Карна так раздражают Повелителей Времени. И как они могут напугать даже далека. — Вон там, в небесах, сошлись три могучие армии. И каждая спорит за право первой активировать самое страшное оружие этой войны против других. Потому я и спрашиваю, что мешает мне здесь и сейчас активировать это оружие и прекратить бойню раз и навсегда?       Стою, не в силах пошевелиться под её гипнотическим взглядом. Мне страшно. Нет, не так — мне жутко. Но сдвинуться с места или даже просто опустить глаза не получается. Охила действительно что-то знает обо мне. И о том, что далека можно использовать только для одной цели.       — Сколько же надо было иметь ненависти, — продолжает она, оценивающе глядя на меня, — чтобы создать оружие такой мощи и такой бессмысленности? Ты знаешь ответ, скарианское чудовище?       — Я найду и уничтожу своего создателя, — выдавливаю в ответ. — И мне… плевать, кто это.       Усиливающиеся порывы ветра несут раскаты грома и жар, как из неисправного реактора. Идёт ураган.       — Идёт ураган, — повторяет вслед за моими мыслями Охила. — Поспеши, чудовище.       И, взмахнув рукой, похожей на окровавленное крыло, указывает на горизонт. Перевожу взгляд, с трудом оторвав его от змеиных глаз пифии.       Чёрный вал пыли и воды, блещущий багровыми молниями, катится по плоскогорью с ужасающей скоростью. Ударная волна, естественная реакция атмосферы на одно-два попадания высокотемпературного широкополосного луча, но влететь под неё не хочется. «Ди» просто сметёт, если я не потороплюсь. Усилием воли заставляю себя развернуться к кораблю. Шаг. Второй. Невидимые оковы постепенно отпускают, а страх перековывается в злость. Даже нет времени допросить Охилу по-нашему! Хуже того, я даже не посмею это сделать!       — И ещё одно, — доносится до меня сквозь нарастающий рёв ветра, — в пророчествах важны не только слова, но и их порядок.       — Что?..       — Проваливай и больше не появляйся на Карне, скарианское чудовище!!!       Последние шаги проделываю бегом. Влетаю в корабль, расталкивая экипаж. Задраить люк! «Ди» вздрагивает, словно её коснулось первое дыхание шторма. Поторапливайся, Венди, если не хочешь стать феей летающего домика. Старт!       Мягко уйти в дематериализацию не получается, на прощание мы всё-таки получаем хороший удар в борт, и Романа с Ташей даже не удерживаются на ногах. Сажусь на откидное сиденье у консоли и упираюсь лбом в приборную доску. Мне надо подумать, если дадут.       Но конечно же, не дают.       — Бля-а… Давно я так задницу в машинах времени не отбивала… — папесса такая папесса.       — Это та самая Охила, которую боится Доктор? — детектив такой детектив.       — Значит, есть ещё что-то, что способно напугать далека, кроме сфероидов? — президент, нарываешься.       — Ты поклялась переводить всё! — спасибо, что напомнил.       И главное, что всё сказано хором, одновременно.       Поднимаю на них взгляд. Молча смотрю с рэл. Встаю и иду в свою каюту.       Пошло всё в джет. Мне. Нужно. Подумать.       Падаю спиной на койку и включаю ВПС, чтобы не выпускать из-под контроля разговоры экипажа. Даже если меня всё достало, это не значит, что ситуацию надо пускать на самотёк.       — …я думала, она сейчас всех нас застрелит, — теперь в голосе Романы куда меньше ехидства и куда больше честности.       — Угу, — соглашается Таша Лем. — Знаешь, как у разъярённого далека начинает пушка непроизвольно дёргаться? Вот ровно это ощущение. Только я всё же не поняла ни того, чем та карга её так вывела из себя, ни того, как нас вообще на Карн занесло, если мы искали Доктора.       — Думаю, это моя вина, — вздохнув, отвечает леди-президент. Так, а это уже любопытнее, чем перемывание костей мне, любимой. — Я не смогла до конца сосредоточиться на Докторе. Сперва думала о нём, потом подумала, что не знаю ту регенерацию и вряд ли себе представляю, на что он стал похож после Войны Времени, потом вообще переключилась на Галлифрей… Странно, я и не подозревала, что телепатическая панель так сложна в использовании. Обычно она сама помогает сосредоточиться на нужной мысли — по крайней мере, на обучении пилотированию было именно так… Здесь что-то не то. Мы что-то не учли.       Да. Не судьба мне помозговать над словами Охилы. Выключаю связь и ползу в душ, смывать с кожи лак, а потом иду обратно к экипажу. Признаваться, что сама до конца не смогла сосредоточиться, не хочу. Хотя если подумать логически, система выбрала правильные координаты — и Галлифрей, и далеки, и точка посередине между ними, как ближайшая безопасная посадочная площадка. Жемчужина работает. Просто думать надо было слаженнее.       — Старуха наговорила мне гадостей, — вкратце поясняю ситуацию для марсианина. — Но Доктора на той планете нет.       — Чем-то похоже на родину, — тянет он в ответ, изучая замерший ротор. — Только жарко.       — Согласно моей базе данных, обычно на Карне холоднее и гораздо дождливее. Ясные закаты там случаются редко. Но это последствия обстрела с орбиты — сфероиды пытаются сжечь атмосферу. Даже несколько прямых попаданий плазмой способны вызвать тайфуны страшной мощи. Впрочем, сёстры Карна — сильные псионики. Наверняка они сумеют себя защитить.       Негромкое, но настойчивое покашливание Романы, старающейся привлечь моё внимание без особого риска для жизни.       — Да? — спрашиваю, обернувшись.       — Я поняла, почему у нас не получилось, — говорит она, тараща на меня свои большие и круглые серо-голубые глаза. — Это просто смешно.       Хм, а по голосу не скажешь, что ей смешно.       Возвращаю защитный периметр коридоров вокруг корабля:       — Закончи свою мысль… пожалуйста.       — ТАРДИСы живые, — она привычно сдувает прядь волос, упавшую поперёк лица. — И как любое живое существо, имеют эмоции. Кроме того, они в симбиозе с пилотами. Поэтому при работе с телепатическим оборудованием угадывают основную мысль оператора и помогают правильно сосредоточиться. А у тебя…       — …стратегический компьютер, — заканчиваю я. — Полностью лишённый эмоций и не способный правильно отфильтровать мысли. Ты имеешь в виду, нам нужен генератор эмоций?       — Именно. И я без малейшего понятия, как его эмулировать. Кстати, переводчик без него тоже не заработает.       — Что, дамы, мы в тупике? — интересуется Таша, пока я вкратце перевожу наш разговор Ледяному воину.       — А мы не можем как-то передать свою личность компьютеру? — следом за ней спрашивает Вастра.       — Нет, потому что тогда телепатическое оборудование сгорит, если скопированный человек просто пройдёт мимо, из-за раздвоения сигнала, — отзывается Романа, потирая подбородок. — Но, как резервный вариант… Хотя, даже если высадить скопированного пилота, всё равно, это корабль типа ТАРДИС, существующий одновременно во всех точках пространства и времени… Нет, не выйдет. Слишком большой риск из-за резонанса между копией и оригиналом. А убивать кого-то из вас после копирования я капитану не позволю.       Ничего себе, как заговорила!.. Но я лишь улыбаюсь уголком рта. Я ещё собью с неё при случае галлифрейскую спесь.       — Тогда, пока нет других альтернатив, продолжим по старинке, — усмехается Вастра. — Святая мать, давайте займёмся информационными раскопками. И я съем свою шляпу, если мы не найдём к вечеру ещё две-три даты!       Что-то тикает на границе осознанного, но что? Нет, мысль зашла к космодесантнику, и, не обнаружив в скафандре мозга, удалилась. Слишком много всего в голове, чтобы сконцентрироваться и поймать её за хвост.       — Я подумаю насчёт эмулятора, — обещаю Романе.       В конце концов, я тут самый быстрый программист.       Но проще сказать, чем сделать — проходит декада работы и беготни по мирам, а идеи так и не наклёвываются. Все попытки проанализировать эмоциональную часть мышления и написать хотя бы черновую программу проваливаются из-за моего плохого понимания матчасти. У Романы та же проблема — она немного разбирается в психологии, но недостаточно, чтобы преодолеть собственную сухость характера и написать рабочее ядро программы. В отличие от нас, тандем Вастры с Ташей намного более успешен и обеспечивает нам порцию ежедневных вылазок, от одной до шести. Миры дробятся перед взором, как изображение в осколках разбитого фоторецептора — такие же зыбкие, эфемерные и мимолётные. Лайнер в открытом космосе сменяется Средними веками Драконии, пещерные монстры — несущейся за нами ротой джудунов, будни, праздники, эпидемии, войны и перемирия, горе и радость, разноцветные небеса, разноцветные камни, растительность всех цветов спектра, животные, птицы, насекомые, неведомые твари, небеса и глубины — всё это слишком разное, чтобы отложиться в памяти навсегда или хоть как-то морально зацепить. Я иду вместе со своим экипажем через бесконечную цепь событий, как по обочине шоссе, словно зритель за кадром древней киноплёнки, словно разум в долгом, бессмысленно-обрывочном сне.       — О чём ты думаешь? — спрашивает Раксслир, жуя травинку неведомого мира, пока я стою и просто смотрю в задохнувшееся жёлтое небо с серыми облаками, застилающими горизонт.       — О том, что это тоже — мой дом, — отвечаю, миг подумав. — Как и вся Вселенная. Знаешь, она… такая разная. Раньше я смотрела, но не видела, насколько она разная.       — И что же?       — Хорошо, что в ней есть хоть что-то постоянное. Например, мой народ.       — Тоскуешь?       — Подтверждаю. Особенно глядя на вас.       Он тихо хмыкает:       — Я тебя понимаю, — а сам смотрит на узкую спину Вастры, гоняющейся за светящимся голубым шариком — то ли насекомым, то ли птицей, то ли летающим цветком чужой планеты. Кто-то так и не отучился хватать руками всё подряд. Мне ясен и этот взгляд, и общее настроение в отряде, где исподволь, но верно формируются межрасовые и межидеологические связи. Без конфликтов не обходится, Таша так и не притерпелась к Повелительнице Времени, а Романа не в состоянии до конца преодолеть режим задранного носа перед всеми остальными, и конфликты на этой почве ещё будут, и Вастра не всегда сможет найти аргументы, чтобы всех мирить. Но наше маленькое общество притирается друг к другу, и этого не отнять.       Вечером, после отбоя, лежу на койке и гляжу в потолок. По расписанию у меня сон, но глаза не хотят закрываться. На ум вновь и вновь приходят слова Охилы о пророчествах. Перебираю в голове всё, что когда-то наговорил мне Каан. И впрямь: «Но только сперва открой второй глаз, матерью стань и зажги звезду». Так всё и было, именно в этом порядке. Но к чему тогда Охила сказала то, что сказала?       Вопрос не новый, я задаюсь им каждый вечер перед отбоем — единственные рэлы, которые принадлежат только мне, единственное время, когда я могу побыть наедине с собой и проанализировать всё, что произошло за день.       Сдавшись, поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Надо постараться поспать. Конечно, меня очень волнует Империя. Я бы очень хотела знать, как там дела у моих ребят, как поживает старина Контролёр Времени, не скучает ли Вечный по идейному противнику… Думает ли обо мне Император… Но надо спать. Время отбоя. Просто закрыть глаза и уснуть.       …Резко сажусь, и только потом открываю глаза. Ну конечно. Всего-то декада потребовалась, чтобы понять. Тупая, тупая Мать Скаро!       Слова Каана — не единственное пророчество в моей жизни.       «Твоя команда соберётся под буквой "Д", а путь укажет река», — именно такой была подсказка Контролёра Времени.       Важен порядок слов.       Сперва — команда. Потом — путь.       Эмулятор эмоций. Копия личности, не имеющая оригинала в Нерешённый день.       Библиотека.       Ривер Сонг.