Враг твой

      Звяканье латунного колокольчика, подвешенного над входом. На стекле болтается табличка «закрыто», но мы её игнорируем. Сказано, в шесть — значит, в шесть, и дверь оказалась открытой не случайно. Навстречу из помещения льётся знакомый запах земного кофе, приглушённая музыка и негромкие голоса.       Оцениваю обстановку.       Помещение узкое — одна стена занята стойкой, другая — столиками, в проходе буквально негде далеку развернуться. Дальше приоткрытая дверь, якобы в подсобное помещение, но яркий свет, знакомые кругляшки и что-то, очень похожее на пульт управления, намекают, что вся закусочная — это лишь ширма для маскировки ТАРДИС, а за дверью — консольная. Вижу там спины Мастера и какой-то брюнетки в одежде официантки, склонившиеся над аппаратурой.       Но и тут народу хватает. «Клуб Друзей», очевидно, в полном составе. Рыжеволосая галлифрейская самка с холодным лицом расположилась за отдельным столиком и что-то чиркает в блокноте, даже глаз не подняв на наше появление. Вижу макушку Рассилона, сидящего спиной ко входу и явно что-то лопающего, а напротив него — ещё одну официантку, белокожую брюнетку с кукольным личиком, гладящую пристроившегося на её коленях Ралона — только ушастая башка торчит над столом. Вижу высокого, с иголочки одетого типа, сидящего с чашечкой эспрессо за барной стойкой — кофе немедленно отставляется в сторону, а незнакомец поднимается. Мама-радиация, да я же знаю этого пижона, он входит в первую тысячу имён из списка «уничтожить при встрече»!       И Романа тоже знает, судя по тому, как она, вмиг приглядевшись и опознав сородича, бросается к нему:       — Бракс!..       — Мадам президент, какая приятная встреча, — вежливый поклон и жест, заставляющий меня внутренне содрогнуться — поцелуй руки. — Признаться, не ожидал.       Одновременно несётся совершенно детское «здрасьте» от Рассилона, «добрый вечер» от официантки, которую приборы определяют, как чистокровную уроженку Сол-3, и короткое «мрряк» от кота. Мастер отделывается приподнятой рукой, мол, я слышу, что вы пришли, но отвлечься пока не могу. Его собеседница пока вообще не реагирует на наше появление, слишком она погружена в процесс настройки ТАРДИС. Впрочем, Рани тоже не удостаивает нас приветствием. Мне нравится эта холодная надменность, есть в ней что-то родное.       — Браксиатель, вы чего-то не ожидали? Бросьте, я не верю, — смеётся Романа в ответ, и приборы засекают в ней проявление такой эмоции, как облегчение. Ну да, по моим данным, они близкие друзья — если у жителей Капитолия вообще бывают друзья. Хотя Романа странная для галлифрейского дворянина, да и этот пижон — родной брат Доктора, а значит, тоже с бактериями в мозгах.       — Познакомьте же нас с вашими подругами, — продолжает проявлять так называемую «любезность» Повелитель Времени.       — Это кардинал Браксиатель, — сообщает Романа, в основном для папессы. Незамедлительно следует поправка:       — Бывший кардинал.       — Простите, я не в курсе современных событий, — мило извиняется Романа. — А это — Наталия-Мария Лем и Венди Дарлинг, наш капитан.       — Можно по титулу, — добавляю, снимая очки и убирая их в карман. — Мать Скаро.       Всё равно ведь знают, и нет никакого смысла фамильярничать с врагами, используя человеческое имя.       Браксиатель расплывается в совсем уж кошачьей улыбке, от которой Ралон презрительно фыркает на всю закусочную.       — Очень приятно составить знакомство. В свою очередь, дамы, позвольте на правах закоренелого салонного хлыща представить вам леди Рани, леди Я, Рассилона — президента в отставке, и моего близкого друга с плохим характером, Ралона. Прошу извинить остальных, они немного задерживаются в глубинах ТАРДИС.       — Бракс, прекратите манерничать, это вам не идёт, — сияя, как надраенный гакс, замечает Романа. Вид у неё такой, словно она вот-вот прыгнет своему наставнику на шею. Мне не понять. Хотя… Нет, понять. Это как если бы я неожиданно встретила здесь Альфу или Эпсилона. Да. Наверное, так.       Ладно, выкинем лишние мысли из извилин и посчитаем, что мы имеем в качестве противников.       Мастер. Крайне опасен и совершенно непредсказуем, исключительно эгоистичен, страдает шизофренией, а теперь ещё и женской логикой. И само собой, обожает звездить на всю вселенную. Руководит партизанским отрядом в тылах врага. В данном случае вопросов не имею, про галлифрейского психа далеки знают более, чем всё. Просто не доверять, не поворачиваться спиной и в любой момент ожидать подлости.       Рани. Изгнанница, тихо занимающаяся исследованиями в области нейрохимии, весьма опасными для окружающих. С точки зрения самих галлифрейцев, лишена научной этики, за что и отправлена в ссылку. Холодна, но пряма, логична и лишена особо извращённого коварства Повелителей Времени — обычно старается устранять возникающие помехи сразу и кардинально, применяя научные знания по делу, без навороченных интриг и злобного хихиканья с потиранием лапок. Попытки потягаться в коварстве с Доктором — редкое исключение. Если её не трогать, не трогает в ответ. Скорее всего, выполняет роль помощника Мастера и холодного душа для всей компании. Следует разумно её опасаться и держать наготове противогаз и антибиотики.       Ирвинг Браксиатель, брат Доктора. Двуличен, хитёр, но вместе с тем горячий патриот, абсолютно преданный Галлифрею. Друг Романы и её наставник в сложной науке политической интриги. Поклонник изящных искусств, ворует объекты культурного наследия различных цивилизаций перед их гибелью по различным причинам типа войн или катастроф. Для этого поддерживает связь между всеми своими регенерациями, наплевав на законы родины, и потому же всегда в курсе, где и когда какая каша заварилась во Вселенной. Превратил собственный корабль в музей. Понятно, чем его сюда заманили, скульптура на Моралле и впрямь ничего. Видимо, это его Мисси и обозвала «прекрасной дамой» Ралона.       Кстати, Ралон. Тёмная лошадка и как-то связан с Браксиателем, раз они вместе и даже Мастер их высмеивает. Это уже повод напрячься. А небольшое и потому малозаметное животное, наделённое разумом Повелителя Времени, ещё более опасно, это идеальный шпион. С сородичами кот общается телепатией. Не упускать из виду, а если что — в суп.       Рассилон. Ещё одна ошибка извращённой галлифрейской природы. Самовлюблённый и заносчивый гений с зашкаливающим нарциссизмом, карьерист, без угрызений совести ходящий по трупам, но падок на банальную лесть и охоч до власти. Несмотря на видимость ювенильного возраста, по-прежнему горит желанием демонстрировать окружающим собственную крутость и потому опасен. До настоящей мании ещё не докатился, но явно завернул на ту же дорожку, что и Мастер с нашим папочкой-создателем.       Белка и Стрелка, одна из которых совершенно мне неизвестная «леди Я», а вторую я ещё не разглядела — если правильно понимаю, они являются владелицами конкретно этой ТАРДИС. Обе с Земли, обе люди, хотя с той девицей, что возится у консоли, что-то непонятное: сканеры не улавливают сердцебиение. Может, просто дистанция или какая-то защита внутри корабля, не знаю. Шутка Мисси прозрачней дистиллированной воды, она обозвала земных самок в честь собак, первых вернувшихся живыми с орбиты Сол-3. Я про них от Фёдора слышала. Забавное сравнение, и очень любопытно, как девочки разжились темпоральным кораблём. Леди Я, кстати, тоже фонит чем-то странным и непонятным, какой-то сложной и совсем не земной технологией. В общем, человеческие самки с наворотом, но с этим я ещё успею разобраться при необходимости. Сейчас у меня есть более актуальные вопросы, и я буду прояснять только их. А в целом расклад ясен, и укладывается он в два слова — «полный гадюшник».       Улыбаемся, но не расслабляемся.       Романа бросает на меня вопросительный взгляд. Киваю — смысл понятен без дополнительных вопросов, у меня соизволили получить капитанское разрешение на общение с сородичем. Пусть. Мы договорились заранее, куда будем поворачивать беседу с партизанским отрядом, и если галлифрейка вообще ничего не выяснит, заболтавшись о пустяках со старым товарищем, я с неё очень строго взыщу. А если хоть что-то раззвонит, то полетит прочь с «Ди» обратно на Давидию.       — Вы, должно быть, голодны, — официантка встаёт с диванчика, аккуратно ссадив с коленей кота, и направляется за стойку. — Что я могу вам предложить?       Браксиатель галантно усаживает старую подружку за один из свободных столиков и говорит:       — Яша, пожалуйста, сделайте латте для мадам президента, — «Яша»? Только что было «Я». Непонятно. — А вам, сударыни?..       — Пиво, — тут же заявляет Таша Лем, подсаживается к барной стойке и морщит лоб, глядя на официантку. Я почти готова шлёпнуться лбом в ближайшую стенку, но, с другой стороны, сейчас папессе доверяю. Она в опасной ситуации ни за что не напьётся до несознанки, так что пусть выстраивает отношения с земными девицами и выясняет информацию о Докторе и его помощнице. — Простите, мисс, мне кажется, или мы с вами где-то встречались?       — Полагаю, пятидесятый век, конфликт Церкви с «Торчвудом» на Эйлании, — улыбается в ответ девчонка. — Мы залетали к Джеку в гости по старой дружбе, на раскопки гробниц династии Клорхов. Ну, помните, Церковь объявила эксгумацию камеры короля Элга VIII незаконной, а Харкнесс, как обычно, сделал вид, что не услышал… «Гиннесс»?       — Конечно, особенно если это настоящий «Гиннесс». А, я вас вспомнила! — глаза Таши вспыхивают, а рот расплывается в широченной улыбке. — Вы — та бессмертная девушка, что смазала мне молитвенником по зубам! Значит, леди Я... А ваша подруга, которая чуть не подорвала нам линкор, кажется, Клара Освальд?       И она разражается громким смехом, пока я стараюсь проглотить гнев. Чьё имя она сейчас назвала? Неужели та самая Клара Освин Освальд, враг далеков?! Со спины и по комплекции очень похожа на имеющиеся в базе изображения. Уничтожить!       Леди-официантка с улыбкой цедит пиво в высокий стакан.       — Друзья называют меня Яшей, а я не возражаю, — она ставит напиток перед папессой и переводит взгляд на моё напряжённое лицо. — А вы что будете, мисс?       Проглатываю злобу. Я не вижу второй человеческой самки в консольной. Я не хочу никого дезинтегрировать прямо сейчас. Я не помню, что моё путешествие началось с инцидента в Изоляторе. Я плевала на низшее существо. Я вообще должна быть ему благодарной за стёртую память сородичей, иначе бы не смогла сделать всё то, что сделала.       Клара Освин Освальд. Включить режим стопроцентного игнорирования.       Выполнять!       — Благодарю, я не испытываю голод, — отвечаю на заданный вопрос и иду в угол к Рани. Как-то странно получается изъясняться. Чем больше вокруг меня низших, тем хуже ситуация с речью, в мозгах сражаются директива вести себя формально рядом с планктоном и умение применять расширенный словарь. В прошлый раз, когда я путешествовала с прототипами, всё было проще — там расширенный словарь и фамильярный режим были обязательными, как часть маскировки. И среди своих не было такого чувства опасности. Сейчас, при большом желании, я могу выстроить реплику так же вольно, как в выговоре Изгою, но только специально, можно сказать, через силу. Внутренняя зажатость в опасной обстановке никуда не исчезает и постоянно заставляет меня говорить так, как предписано нормами Общей Идеологии, соблюдая все формальности.       И это, в сочетании с отработкой программы «вежливость», часто выглядит нелепо.       Присаживаюсь напротив Повелительницы Времени, всё так же демонстративно глядящей в свой блокнотик.       — Ты отвечаешь за расчёты по защите якорной точки? — спрашиваю. — Я могу с ними ознакомиться? — необходимо создать у противников иллюзию, что я заинтересована во вступлении в их альянс.       Рани наконец-то поднимает взгляд холодных серых глаз, и я вижу в самой их потаённой глубине тщательно скрываемый интерес вивисектора к моей персоне. Но я знаю, с кем имею дело, так что постараюсь не попасть в её лабораторию даже в виде гостя. Мне ещё не надоело жить.       — На, погляди, — она протягивает мне записи.       Писать вручную там, где можно обойтись компьютером?.. Неудобно и, как это слово, старомодно. Впрочем, галлифрейские ренегаты поголовно эксцентричны.       Листаю блокнот, изучая концентрические круги и линии галлифрейской письменности. В принципе, понятно, что к чему. Хорошо, что мне слегка подтянули темпоральную физику, полным профаном в глазах врага я уже выглядеть не буду.       — Ретроградная темпоральность с тройными константами… Протохронный цикл Каледиуса… Искажающий щит восприятия… Умно, — протягиваю книжечку назад. — Значит, Кахтронла зациклена в одном дне, но аборигены ничего не замечают, несмотря на то, что по утрам происходит суточный откат реальности. На вас цикл не распространяется, так как вы являетесь его источником. А для искажённой Мораллы этот участок поверхности просто недоступен, за исключением портальной точки.       — Именно, — кивает кудлатой головой Рани. В ушах взблёскивают крупные серьги-треугольники из сплава золота с платиной. Она ими не царапается? Неудобно, и за кудри должно цепляться.       — Сама рассчитала?       — Ну не Мистресс же… — презрительно хмыкает собеседница, но я чувствую в ней некоторое удовлетворение. Угу, тщеславие Рани не чуждо. Похоже, это национальный порок галлифрейцев, вроде нашего хвастовства. Повелители Времени не просто любят быть в центре внимания, они словно испытывают в этом потребность на уровне физиологии. Актёры, все как один. Как выражался Фёдор, «из погорелого театра».       Раз слабость обнаружена, надо её использовать по назначению.       — Значит, наши данные верны, ты гений. Такого противника всегда лестно иметь.       Рани оценивающе глядит на меня, словно что-то просчитывает в мозгах. Наконец, роняет:       — Ты действительно далек?       — Подтверждаю, — и она туда же? Вроде я не употребляла слишком много неформальных выражений, да и мимикой не блещу… Но следующая фраза Рани показывает, что мы с ней думали в разные стороны:       — Странно, что далеки так доработали ДНК. Они не любят генетических искажений.       — Это не искажение, это полное очищение базовой ДНК от мутаций, — не туда беседа заворачивает, попробую-ка перевести стрелки… — Тебя не смущает альянс с врагом?       — Меня давно ничто не смущает, — фыркает Рани в ответ, но интерес в глазах уже скрыть не может. — Вы, далеки, хотя бы не тратите слов на ерунду и всегда занимаетесь делом.       — Ты жалеешь, что у тебя пропадает вечер работы из-за бессмысленных переговоров, — психологи объясняли мне азы «активного слушания», когда простая констатация проявленных собеседником эмоций плюс логическое вычисление скрытой причины их появления заставляют его раскрыться и начать тебе доверять. Я, конечно, ещё не слишком наловчилась с этим приёмом, но попытаться никогда не поздно, особенно в общении с эгоцентристом, остро нуждающимся в аплодисментах восхищённой публики.       И впрямь, это срабатывает настолько, что даже отвлекает собеседницу от моего странного вида.       Блокнот звонко и досадливо хлопает по столешнице.       — Ещё бы не жалеть, — восклицает ренегатка. — Мне эта война вообще все планы спутала!       — От Доктора всегда много неприятностей, — подбрасываю я мысль для её дальнейшего монолога.       — Неприятностей — мягко сказано, — шипит Рани, убирая блокнот в карман ярко-бордовой куртки, валяющейся рядом с ней на диванчике. — Мисси уже, небось, наболтала? Ей лишь бы унизить…       — Я знаю, что в подобных случаях у других цивилизаций принято выражать сочувствие, но предполагаю, ты в нём не нуждаешься. Как мы можем найти Доктора и прекратить военные действия? — фразу было бы допустимо выстроить и на манер низших, но почему-то именно сейчас мне этого не хочется. Вот чувствую, что внезапно включившаяся неформальная речь напряжёт Повелительницу Времени, а реплики в стиле «далек такой далек» будут соответствовать её ожиданиям и не вызовут настороженности.       Однако Рани наконец-то включает интеллект:       — А тебе-то это зачем, если ты далек?       — У меня приказ Императора — использовать Доктора для прекращения второй Войны Времени. Он непредсказуем и хорошо освоил нелинейную логику. Он может найти выход там, где другие его не нашли, и обнаружить уязвимость сфероидов, которую пропустили все остальные.       — Замечательно, — по-моему, это был отнюдь не восторг, — вот только Доктор у них в плену, если вообще не убит!       Та-ак…       — Объясни? — главное, не пугаться преждевременно.       — А что, Мисси ещё не сподобилась?.. — цинично фыркает Рани.       — Нет, она скрыла информацию из желания привлечь к себе больше внимания, рисовалась весь разговор и предложила всё подробно обсудить вечером. Я пришла за объяснением. Мне нужно знать, что произошло с Доктором.       — Удар на опережение, — морщится галлифрейка. — От которого он не увернулся.       Отчего внутри стало так холодно? Как будто древесную ящерицу проглотила.       — Подробнее.       Рани оценивающе сощуривается и немного думает, но всё же принимается за рассказ:       — Он откуда-то узнал о сфероидах раньше всех и собирал информацию, — м-да, лучше ей не говорить, откуда. — В один прекрасный день передал её Мисси с просьбой перекинуть на Галлифрей, а сам направился сюда, на Мораллу. Видимо, хотел предотвратить захват планеты.       — Сорвать блицкриг?       — Вроде того. Мистресс, естественно, бросилась следом, как только разобралась в ситуации, но утверждает, что увидела лишь исчезающую синюю будку. По её приборам, этот имбецил переместился в здешнюю столицу — а через пару микроспанов началось вторжение. Я не стала бы ввязываться, с меня прошлой войны хватило, но сфероиды атаковали нуль-временем сектор космоса, где находилась моя лаборатория, и мне просто повезло, что я зашла в ТАРДИС за кое-какими материалами. Теперь, пока не освобожу заражённый нуль-временем участок, лабораторию не вернуть, тридцать пять лет работы псу под хвост.       — И в итоге ты тоже вышла на Мораллу и на то, что война начнётся с пленения Доктора, — теперь понятно, как ренегатка оказалась в этой компании. Я могу её понять. Когда столько работы оказывается в темпоральной заморозке и фиг её оттуда вытащишь, полезешь в любой ад, лишь бы спасти ситуацию.       — Я попыталась его остановить наиболее надёжными методами, но его вечные двуногие «хвосты»… От них одни проблемы. Доктор даже не стал меня слушать. Самое неприятное, я запаниковала и брякнула про эту жалкую планетку, и вот итог — он немедленно на неё примчался.       — Ловушка судьбы. Ты уже стала участником событий второй Войны Времени и в попытке её предотвратить лишь спровоцировала прилёт Доктора в ключевую точку.       — Глупая ошибка, — Рани отводит взгляд куда-то в район стойки, и недовольством на саму себя от неё фонит за три парсека. — Но я очень боялась потерять свои исследования.       — Думаю, те, кто атаковал твою лабораторию, на это и рассчитывали, — замечаю я негромко. — Сфероиды выглядят очень проинформированными, и теперь мне ясно, почему. Если это Война Времени и если Доктор у них, то они воспользовались его знаниями и техникой контроля парадоксов и спровоцировали тебя специально, чтобы ты обеспечила его прилёт на Мораллу в нужное время.       — Похоже, что так, — мрачно соглашается Рани и, откинувшись на спинку дивана, скрещивает руки на груди. Спасибо, что наконец держит левую неподвижно и не под столом, и приборы могут нормально проанализировать любопытненький браслетик с не менее любопытненьким содержимым. Вот не определяется состав в ампулах, хранящихся в выступах украшения, только ясно, что он во всех разный. Если мы выиграем войну… Нет, не так. Когда мы выиграем войну, надо будет плотно заняться этой галлифрейской изгнанницей и её знаниями. — Какими надо быть безумцами, чтобы рискнуть играть на парадоксах такого уровня?! Завязать все свои действия на парадоксе вместо статичной точки. Имбецилы!       — Доктор справился бы с подобными расчётами, — спокойно замечаю я. — Если подключить его к стратегическому компьютеру, можно использовать его знания…       — Я один раз пробовала провернуть подобное, и что ты думаешь? Он вызвал у моего устройства шизофрению. Пришлось срочно его отключать, — недовольно фыркает Рани.       — Ошибкой было оставлять ему доминантное положение, — отвечаю. — Модуль, отвечающий за соединение мозга Доктора с любой системой, должен быть на низшей ступени иерархии, плюс для стимуляции мышления надо создать виртуальное пространство с элементами внушения. Так, чтобы стратегическое ядро компьютера помещало подключённый образец в различные ситуации, выпутывание из которых помогло бы общему ходу решения задачи, — а про себя задумываюсь. Если всё обстоит так, как рассказала Рани, то, отбросив частности, кто кому по какой причине в итоге служит и кто против кого интригует, в сухом остатке мы имеем Доктора против Ривер. Любопытная мысль, ведь эти двое вполне тянут на противоположности. Кто мешает жене Доктора оказаться ещё и его идеальным врагом? Они друг другу в этом отношении подходят, как баз к гайке. Конечно, и Мисси, и Рани тоже вполне совпадают с параметрами «знака минус» к «знаку плюс» Хищника, но есть такая незадачка, они с Галлифрея, а значит, не совсем полная противоположность. А Ривер с Сол-3. И создавали её именно как врага Доктора. И я ведь предполагала, что враг должен появиться на Земле, не зря же туда постоянно тянет непоседливого галлифрейца. Эх, знать бы наверняка… Уж я бы на этом сыграла свою партию в «американку», так бы сфероидам влупила, катились бы до вселенской лузы, обгоняя жёсткие фотоны…       Стоп. Размечталась. Вернись в реальность, девушка. Ты не сама за себя, ты за всю Новую Парадигму и не имеешь права увлекаться решением посторонних задач. Тебе дано задание, и ты его выполнишь. Император надеется на тебя.       — Вероятно, противник так и поступил, — неохотно соглашается Рани. — Кофе?..       Спасибо, я ещё не вконец рехнулась, чтобы поглощать что-то, побывавшее в таких руках с таким браслетиком, будь это даже клубничный йогурт. И отмазка есть:       — Нет. Кофеин строго противопоказан. И я не голодна, — но автоматически перевожу взгляд на помещение закусочной, чтобы убедиться — экипаж занят делом.       Да уж, занят. Папесса о чём-то негромко болтает через стойку с Яшей, поминутно хихикая. Романа очень тихо разговаривает с Браксом, а кот уже просочился к ней на колени и мурлычет на всё помещение. Потому что это закон — если котик влез на колени, его автоматически погладят. Ну, наверное, все, кроме прототипов. Или только меня. Я бы его уже придохлячила за шерсть на одежде и отправила в кастрюлю… Мне не понять котофилов.       Оставшийся в гордом одиночестве Рассилон как раз доел свой гамбургер, вылизал блюдечко и собирается пересесть за столик соседей.       — Рани, — говорю, — а кто вообще стоит за сфероидами, ты знаешь?       — Вон, у Расса спроси, — цинично и очень громко отзывается учёный, утыкаясь обратно в свой блокнот. — Это он с ними поработать хотел. Или у Ралона, он вечно всё вынюхивает, у него профессиональная деформация.       Перевожу вопросительный взгляд на ювенильную особь. Таша оборачивается. Романа озадаченно глядит на колени, словно решает, а откуда там взялось мягкое и тёплое белое животное в чёрных пятнышках, которое она уже почти скарэл, оказывается, гладит.       — Объясни-и?       — А чё я сразу? — тут же выставляет моральные иголки Рассилон. — Откуда я знаю, я их что, видел?       — Они предложили альянс с тайной целью сделать из тебя стратегическую машину? А когда отказался, заманили Доктора? — предполагаю я. Эх, а ведь зарекалась высказывать гипотезы вслух, зная, как это порой подводит того же Хищника.       Но на этот раз, похоже, я правильно угадала.       — Ну да… — детёныш резко взрослеет лицом, присаживаясь рядом с Браксиателем. — Был грешок, едва не повёлся. Но тут меня накрыло НКВД, и дальше я не помню, пока не очнулся после регенерации.       — Рассилон в розыске на Галлифрее за парочку некрасивых инцидентов с попыткой возвращения власти, — очень деликатным голосом и с очень деликатным выражением лица объясняет братец Доктора. В переводе с галлифрейско-дворянского, получается что-то вроде «этот гад дважды пытался совершить госпереворот жёсткими методами с кучей жертв». — А Ралон вычислил и перехватил его ТАРДИС, даже не подозревая о новом заговоре.       — Муррра, — соглашается кот с интонацией «да мне это как ложноручкой об гашетку». Складываем два и два. Ралон, НКВД, опытный следователь и, естественно, интриган. Пустить поиск по базе возможных кандидатур, и пусть поисковик анализирует участки полных дворянских имён на совпадение… Что-о-о?! Так. А разве этот Повелитель Времени не убит в войну? И с каких пор он простым оперативником работает? Что-то у нас очень устарелые данные по Небесному Комитету, надо подправить. Но сначала убедиться, что гипотеза верна, и это не кто-то новенький, а именно та мразь, что поставила свою подпись на приказе о темпоральном вмешательстве в процесс сотворения далеков.       — А потом, — высовывается из консольной голова в шляпке с вишнями, доказывая, что Мисси всё слышит, — мальчики поговорили по-мужски и разбили машину времени в хлам прямо об Мораллу. А случайно пролетавшая мимо мамочка подобрала то, что осталось — несколько запчастей для апгрейда своей старушки «Лолы», паршивого кота и отвратительного мальчишку. Вот, уже полгода маюсь, спасибо, хоть Бракс от блохастого избавил… А ты не надейся, красотуля, Ралон и на тебя дело шьёт.       Романа берёт кота под передние лапы так, чтобы поглядеть ему в глаза. Ну же, Романа, подтверди мою догадку…       Пауза.       Пауза.       Пауза, во время которой все следят за развитием событий с живым интересом, я — с напряжённым ожиданием, а сам кот — медленно прижимая уши и встопорщивая загривок.       — На-а-арвин?! — на всю закусочную тянет леди-президент, вытаращивая глазищи. Уголки её губ вздрагивают, плечи тоже. Потом второй раз. Потом Романа опускает кота прямо на стол и, коротко бормотнув «извините», вылетает из помещения на улицу. Но громкий хохот прекрасно слышен через дверь.       Кот фыркает и принимается остервенело вылизывать шерсть. Варги-палки, да у него даже масть под цвет формы, как я раньше не сообразила?       Значит, догадка верна. Нарвинэктралонум, или коротко — Нарвин, координатор НКВД. Видимо, бывший, ведь действительный не полез бы ловить преступника собственноручно, это не соответствует его рангу. Если немного проанализировать военные хроники, можно предположить, по какой причине его понизили в звании. В самом начале Великой Войны Времени в Небесном Комитете произошёл раскол. Бóльшая часть сотрудников заявила, что не собирается рисковать дальше своими шкурами на благо Великих Домов, которые всё равно не поблагодарят, и сбежала, причём не просто так, а с использованием глубоко засекреченных технологий НКВД, связанных с физической дематериализацией и пузырьковыми вселенными. Так появились бестелесные и всемогущие селеститы, фактически — новое поколение Древних, — и их тайная база Миктлан*. Говорят, Рассилон как-то добыл эти знания, хотя считалось, что селеститы унесли их с собой, и собирался провернуть тот же номер со всем Галлифреем в Последний День, но что-то не заладилось. Сам Миктлан не даёт о себе знать уже очень давно — предположительно, схлопнулся в конце Войны, или же его вместе с хозяевами добило Пандорикой, как и многие другие реликты Войны Времени.       Выходит, Нарвинэктралонум был не с ними. Но после подобного инцидента он, естественно, не смог бы удержаться на посту главы НКВД и должен был очень больно полететь вниз, пересчитывая все ступеньки служебной лестницы, так что в итоге оперативник, бегающий за преступниками — для его сложного положения это ещё неплохо. У нас бы расстреляли, а на Галлифрее бы изгнали. Но за него или вступилась Романа, с которой он вроде бы в неплохих отношениях, или же после Великой Войны у НКВД настолько острая нехватка кадров, что они возвращают всех, кто выжил, даже ненадёжных и с подмоченной репутацией.       А ведь я так и не знаю, чем конкретно Романадворатрелундар занималась после прихода Рассилона к власти. Он бы не потерпел потенциальную конкурентку, а она бы не потерпела деспота. Между ними или был жёсткий конфликт, если блондинка не научилась сдерживать теперешний гонор, или тихая засада и диверсия против господина воскрешённого президента в самый неподходящий момент, если научилась. Как бы это выяснить? Рани гарантированно плевать на политическую возню вокруг президентского кресла, ей важны только свои исследования, так что она может ничего не знать. Мастер наверняка в курсе, но не скажет. Впрочем, Браксиатель тоже. И уж тем более не сам Рассилон, если у него из-за Романы были неприятности, или, упаси мама-радиация, провалы. А я могу поручиться, что были. Если она даже на «Ди» попыталась совершить переворот, довольно топорный, кстати говоря, то через парочку регенераций, поумнев и поднаторев, она непременно бы что-нибудь замутила против конкурента. Не зря экс-президент косо на неё поглядывает, словно раздумывает, не переписать ли историю прямо сейчас.       Змеиное гнездо этот их дворянский Галлифрей. И как при таком гадюшнике они столько лет против нас продержались? Даже удивительно. Мне не понять тех, кто считает Повелителей Времени протагонистами Вселенной, а нас — антагонистами. По мне, так на их фоне мы вообще, как это слово, святые и хотя бы честны перед собой и миром. Уничтожить — так уничтожить, а враньё — лишь инструмент для обеспечения безопасности вида. А эти создания насквозь состоят из лжи и предательства, делают зло и причиняют боль самым близким существам из любви к искусству. Даже столь ценимый низшими суррогат внутривидового единства, называемый дружбой, у них приобрёл уродливую форму обмена подлостями, кто кому нагадит изящнее. Какая-то экстремальная форма эгоизма. Как ей можно восхищаться?! Я, например, от неё в ужасе. Повелители Времени должны быть ликвидированы как можно быстрее, пока их зараза не распространилась по всему миру и всем временам. Она и так изрядно отравила Вселенную, если судить по цивилизациям, возникшим под влиянием Сети Времени.       Вывод? Когда Доктор говорит, что далеки лживы, посоветовать ему посмотреться в зеркало и вспомнить правило номер один. А потом определить ценность своего утверждения в свете введённой поправки.       И пусть попробует после этого хоть слово в наш адрес сказать.       Встаю и подхожу к столику галлифрейцев. Брезгливо столкнув со столешницы НКВДшного кота, которого не намерена терпеть перед своим носом, сажусь на место Романы. Пока ещё блондинка отхохочется, остынет и вернётся…       — Рассилон, мне нужны все подробности о сфероидах. Я должна понять, с чем мы имеем дело, и рассчитать, чем грозит плен Доктора. Я предполагаю, что в текущий момент тебе безразлична судьба Галлифрея и ты с радостью увидишь крах далеков. Поэтому ты или рассказываешь всё добровольно, или я получаю данные из твоего мозга своими методами.       Надеюсь, у меня получилось сказать достаточно жёстко, чтобы никто не посмел вмешаться и возразить. Никто и впрямь не решается, лишь Браксиатель тяжко вздыхает и отводит взгляд. И мне уже не надо анализировать это выражение лица, я его у экипажа насмотрелась — «далек такой далек»…       — Я уже всё сказал, — отрезает мальчишка. Кто-то не понял предупреждения? Не сводя глаз с его лица, начинаю растирать ладони. Сейчас кто-то нарвётся.       Вежливое покашливание Браксиателя.       — Мадмуазель Дарлинг, у нашего товарища есть причины не разглашать подробности, гм, в присутствии…       — …сородичей, так как его действия подпадают под статью «предательство своего вида»? — перебиваю я. — Это не имеет значения. Умолчание данных в текущей ситуации подпадает под ту же статью. А что касается явки с повинной, то насколько мне известно из законодательства Галлифрея, она считается поводом сохранить жизнь даже закоренелому преступнику.       — У нас статья называется «государственная измена», — ворчливо поправляет мальчишка. — Развелось далеков по всей вселенной, лезут куда не звали… Тараканы поликарбидные.       — Полагаю, это была попытка оскорбления на ювенильном уровне, — равнодушно констатирую я. Рассилон, тебе даже в плане подначек до Хищника, как от Мораллы до Скаро. Пешком. — Какого числа они вышли на связь и каким образом?       — Письмо подкинули, — не менее равнодушно отвечает помолодевший экс-президент. — Прямо в ТАРДИС.       Что-то не так. Не верю, хотя приборы ничего не показывают. Что ж, врун на вруна?       Сужаю глаза:       — Ложь. Отвечать только правду.       — Я правду сказал!.. — это звучит совсем по-детски, но за этой фразой у ювенильных особей частенько прячется «я вру тебе в глаза».       — Предпочитаешь сожжённые мозги? — позволяю себе приподнять уголки губ. — Здесь за тебя никто не вступится. Все помнят, что ты натворил. И здесь нет ни одного твоего настоящего союзника. Если я избавлю Повелителей Времени от твоей проблемы, они будут только рады, — киваю на окружающих. На наш разговор действительно все смотрят, но без сочувствия к какой-либо стороне, и хуже того, как на состязание. Даже папесса и Яша. Даже Рани, отвлекшаяся от своих записей, что уж вовсе неожиданно.       — Тебя это тоже касается, — ощеривается Рассилон.       — У меня хотя бы есть полностью изоморфная машина времени, которую можно использовать в обороне Мораллы, и без меня она не заработает. А что есть у тебя, кроме приёмной матери, которая тебя ненавидит, и кота, который хотел твоей смерти? Отвечай мне… как этот человеческий термин… словно ты на исповеди. Если что, у нас и папесса есть, заодно грехи отпустит, — киваю на Ташу Лем.       Из консольной несётся громовое «ха» — Мисси оценила шутку в полной мере и выражает эмоции безобразно ярко, как и положено существу с дисбалансом в мозгах.       — Эй, где ты заразилась чувством юмора, кастрюлька? — вопит она на весь квартал.       — Долгая история, но сейчас не моя… исповедь, — отвечаю всё тем же равнодушным тоном и даже не оборачиваясь. Я кастрюлька, она кошёлка. — Рассилон, говори. Или я применю жёсткий штурм мозга.       Он ещё пару рэлов молчит, с ненавистью обводя взглядом окружающих, но сочувствия и защиты действительно ни в ком не находит, поэтому наконец принимается выкладывать правду.       — Они взяли меня в клещи в Вихре и принудительно, извне, вызвали материализацию, прямо к себе на базу.       — Чёрт побери, почему ты молчал? — присвистывает Браксиатель, резко теряя светскую маску.       — А смысл вам что-то говорить?! — взрывается в ответ Рассилон. — Я их всё равно не видел, они так и не показались! И что бы вы сделали против них со своими жалкими остатками флота и бездарными командирами, а? Ни хрена! И вообще, дали бы мне тупицы, засевшие в Капитолии, сказать хоть слово?! Вон, Нарвин уже дал — теперь я даже без корабля!       — «Бля-бля-бля, — привычно откликнулось эхо», — вполголоса иронизирует Таша. Шарахнула бы ей мимо уха молнией, но не до того. Но зато комментарий имеет эффект на рассказчика, мальчишка ссутуливается и сменяет гнев на мрачность.       — Они тебя перехватили и материализовали внутри сфероида. Дальше?       — Дальше поместили ТАРДИС в хрононную ловушку. Мне пришлось покинуть машину времени. И я не уверен, что находился именно внутри сфероида, там нигде не было написано.       Уел.       — Что было снаружи? — каждое слово, что ли, базом из него вывинчивать?! Моё терпение не бесконечно.       — Просто пустое серое помещение, почему-то пол и потолок покрашены наоборот — пол светлый, потолок тёмный. Ещё помню полированные металлические балки. Посередине было что-то вроде длинного пульта управления, но активной оказалась только одна панель, словно меня ждала, — он снова замолкает.       — И?.. — начинаю выходить из себя.       — Я подошёл. Панель предложила несколько сложных ребусов на галлифрейском, на предпоследнем я срубился.       — И?       — И получил сообщение, что могу убираться, вот и убрался, — злобно цедит Рассилон. Ой, недоговаривает.       — Подробнее?       Он со свистом втягивает сквозь зубы воздух и отчего-то косится на Рани.       — Мне было заявлено, что так называемое «поколение два-точка-ноль» признаёт мой интеллект недостаточно высоким, моё мышление недостаточно всеохватным, а мою сущность недостаточно гениальной, поэтому я для текущих целей им не подхожу и могу проваливать. Что они меня отпускают, а при необходимости выйдут на связь. Потому что пока для них я бесполезен, но сумятицу внести в предстоящие события, мол, смогу. И вышибли прочь, загнав в ТАРДИС стрельбой из автоматических орудий, спрятанных в стенах под потолком.       — Поколение 2.0? — переспрашиваю. Звучит очень… по-киберлюдски. Это они любят всякие номера версий. И между прочим, Рассилон с ними кооперировался против Галлифрея. Кто им мешал предусмотреть проигрыш и заранее спрятать кое-какие темпоральные технологии, полученные от изгнанника? А потом уйти в подполье, как мы, развить проапгрейженную цивилизацию и вернуться? Правда, непонятно, почему тогда жители Мораллы в рабстве, обычно киберлюди рабов не держат. Но может быть, эти «два-ноль» с мозговым прибабахом, или у них есть какая-то пока непонятная цель…       Зато понятно кое-что другое.       — Тебя сканировали на сфероиде, или где ты там был?       — Не почувствовал.       — Или забыл? — щурюсь я. Ещё свежи воспоминания, как ловко противник стирал о себе память далекам. Уж если наш безусловно защищённый мозг открыт для них, как небо, то что говорить о галлифрейских примитивах?       — Мы можем это выяснить и без жёсткого сканирования памяти, — предлагает Браксиатель. — На данный момент вы, сударь, сильно помолодели, а обновлённое сознание ещё не научилось противостоять чужой воле… — его голос делается тише и вкрадчивей, и даже я, на что бездарь, чувствую напряжение телепатического поля. А этот тип силён в искусстве гипноза, пожалуй, посерьёзнее Мастера будет. Вон как мальчишка вклеился в его взгляд и не может глаз закрыть или хотя бы просто отвернуться. Как хорошо, что Хищнику столько же псионики не досталось, всё старший брат забрал!.. — Рассилон, вспомни, что происходило на сфероиде. Тест на интеллект — не главное. Вспоминай, что там ещё было…       — Я… — заплетающимся языком выговаривает бывший президент, и выглядит при этом так жалко, что даже пристрелить побрезгуешь, — я видел... я должен… всё рассказать… Должен назвать… поколение два-точка-ноль… среди… друзей Доктора.       — Спроси его, каких именно друзей, — вполголоса намекаю я Браксу. Он кивает в ответ и тут же переспрашивает:       — Каких друзей, Рассилон? Ты их знаешь?       — Опасных… На машине времени далеков… Они… угроза…       Глаза мальчишки начинают медленно скатываться к переносице, а пальцы лежащей на столешнице руки — судорожно подёргиваться.       — Всё, — быстро говорит Браксиатель и звонко щёлкает пальцами в воздухе перед самым его носом. — Очнись. Хватит спать наяву.       Вместо этого Рассилон валится на диванчик, закатив глаза. Быстро анализирую его состояние, пока резко сбледнувший гипнотизёр тянет руки, чтобы проверить то же самое.       Констатирую, чтобы его успокоить:       — Детёныш в обмороке. Видимых повреждений сознания нет. Ты вовремя остановился.       Браксиатель всё-таки проверяет пульс мальчишки, а потом кладёт ладонь на его лоб, резко покрывшийся испариной.       — Чёрт возьми… Чтобы механизм самоуничтожения в Повелителя Времени встроить на случай допроса… Кто они такие? — и в его голосе слышится нешуточный испуг.       — Эй, вы же понимаете, что это ловушка? — доносится от Мистресс.       — Имбецилов нет, — эхом отзывается Рани. — Рекомендую нашатырь.       — Уже ищу, — доносится со стороны Яши. Она и впрямь достала какую-то коробку из-под стойки и копается в её содержимом. — Мсье Браксиатель, ловите!       Чпоканье вынимаемой из пузырька пробки. Резкий запах аммиака, поплывший по помещению. Кот, вспрыгнувший на диванчик к ребёнку и устраивающийся вокруг его головы, звонко чихает.       — Венди, — хрипло говорит Таша, — почему именно мы?       — Потому же, почему они охотились за нами с самого начала. Они нас с тобой ещё тогда, на орбите, не уничтожили, а хотели взять живыми. Помнишь? И на Эккелине предлагали сдаться, а не просто смели вместе с городом.       — Так почему? Романа права, мы достаточно серьёзный якорь?       — Возможно… — тяну я. Не дело обсуждать такие вещи при Повелителях Времени, но Таша Лем чуть-чуть более наивна, чем я. — А может быть, у нас до посадки на Моралле был шанс разыскать Доктора.       Надеюсь, она по моему скользкому ответу догадается, что лучше помолчать?       Похоже, догадалась: согласно кивает и возвращается к своему пиву.       — Кстати, — вдруг озадачиваюсь я, — а где Романа?       — А действительно, где? — говорит Браксиатель, оборачиваясь к входной двери и даже не обращая внимания на зашевелившегося Рассилона.       Таша закатывает глаза и сообщает:       — Мадам президент ржала снаружи, как лошадь, семь минут, — недовольное шипение кота, — а потом было собралась вернуться, подошла к двери, снова сложилась пополам и пошла лечить нервы вон туда, — и тычок пальцем в сторону входа.       Смотрю сквозь стеклянную дверь на улицу, прослеживая указанное направление, и замечаю широкую витрину с манекенами прямо напротив закусочной.       Варги-палки, не может быть. Нашла время тряпки покупать! У нас серьёзное дело, а она за платьем побежала! Совсем не может контролировать свой смех, что ли? Вот планктон!       — Пойду, схожу за ней, — Таша отставляет стакан и собирается спрыгнуть с барного стула.       — Я сама её верну, — шиплю в ответ, поднимаясь. Я злая. Я просто в ярости. Сейчас одним низшим существом станет меньше.       — Может, Ралона послать? — предлагает чей-то голос сбоку, но я даже распознавать его не хочу, просто выхожу из закусочной. Романе предыдущий выговор, вероятно, вошёл не в те слуховые рецепторы? Сейчас войдёт куда надо! Вот реально бесит, что умное существо при виде тряпок теряет самоконтроль и забывает обо всём!       Шагаю к магазину, пытаясь остудить мозги хотя бы ветром. И ярость должна быть регулируемой, а не только веселье, ты же не десантура, девушка. Повелительница Времени — всего лишь представитель низшей расы. Ей интеллект жмёт, вот она и разгружает мозги модой. Почти у всех низших есть порок под названием «хобби». А злоба — не самый лучший режим беседы с провинившмися. Взять Роману за шкирку и вернуть обратно, вот и всё, что от тебя сейчас требуется. А будет ржать над своим соплеменником — прилюдного пинка в мягкое брюшко, чтобы веселиться расхотелось. Это ты можешь управлять собой и не смеяться в голос даже тогда, когда очень хочется, а она всего лишь планктон. Прекрати пытаться равнять экипаж по своей мерке.       Всё, что надо сделать, это притащить Роману в закусочную и заставить заняться делами. Без неё мне сложно общаться с галлифрейцами. Доктор в плену, Рассилона намеревались использовать, как ловушку для меня, что с самой синей на свете ТАРДИС и очередной подружкой Хищника, неизвестно. Но аккуратно выспросить насчёт последнего пункта у меня решимости не хватает. Боюсь, что Мастер с союзниками вычислит лишнее и поймёт мои настоящие намерения, тогда дело будет плохо. Романа смогла бы всё разузнать осторожнее, у неё большой опыт и она лучше меня знает, как разговаривать с соплеменниками. Быть может, несвоевременный поход в магазин одежды — это просто тактическое отступление, чтобы о чём-то меня предупредить или что-то обсудить. И скорее всего, так и есть. Мне известно коварство Повелителей Времени, и было бы ошибкой не воспользоваться таким замечательным поводом поговорить с глазу на глаз, как неудачная регенерация координатора Нарвинэктралонума. То есть, бывшего координатора Нарвинэктралонума.       К вопросу о котике, поставлю-ка я сторожок на радар. Если в пределах лера появится существо размером с кошку и белой масти с чёрными пятнышками, он меня предупредит. Не хочу, чтобы это животное шлялось рядом с ушками на макушке, у кошек отличный слух и высокая пролезаемость куда не просили. А самое главное, они при желании умеют быть очень незаметными, в отличие от собак.       Толкаю дверь магазина. За ней оказывается обширное пространство, освещённое примитивнейшими лампами накаливания. А в нём, как в бункере с приглушённым светом, медленно крейсируют скучающие продавщицы в униформе цвета охры и ленивые покупатели, тоже в основном самки. Ничего нового — я уже пару раз за время путешествия попадала в подобные места и не была от них в восторге. Здешний магазин не исключение. Единственное, что народу слишком мало для такого большого помещения, несмотря на вечернее время. Видимо, результат полугодичного «дня сурка» — режим бесконечного повтора, пусть даже с накапливающимися событийными погрешностями, постепенно вызывает апатию у людей. Подсознательно-то рекурсия чувствуется и начинает надоедать, что влияет и на сознательное поведение. Но есть в малом количестве двуногих и плюс — я быстро найду Роману.       Сформулировать реплику в параметрах «исключительная вежливость» и натянуть на лицо улыбку. Перекрыть дорогу ближайшей работнице.       — Извините, сюда недавно зашла моя подруга, невысокая блондинка в серебристо-сером платье. Вы её не видели?       Продавщица проезжается по мне взглядом, оценивая, достойна ли женщина, пришедшая явно не за покупкой, её ответа. Потом всё же указывает в сторону яркого баннера, гласящего: «Новая коллекция».       — Кто бы сомневался, — зло бормочу я, потому что взгляд низшего существа был попросту оскорбительным. Иду, куда показали. Вон, уже вижу, как шевелятся плечики с платьями и мелькают руки в серых рукавах. Гр-р-р…       Романа как раз прикладывает к себе очередную тряпку, стоя перед зеркалом — отражающие поверхности тут повсюду, и просто стоящие на полу, и укреплённые на многочисленных колоннах, подпирающих потолок. Но довольное жизнью президентское лицо резко обтекает, как только она замечает меня в отражении. Я тоже вижу свою физиономию — почти выражающую что-то, кроме уставной нейтральности, и это «что-то» отнюдь не позитивно. А судя по испугу, промелькнувшему в глазах блондинки, она действительно пришла сюда успокоиться и переварить новый облик старого знакомого, иначе бы стала серьёзной и начала бы говорить первой, а не испытала желание занырнуть куда-нибудь за одежду.       Подхожу почти вплотную, отнимаю плечики с платьем и плюхаю не глядя на первую попавшуюся вешалку.       — Романадворатрелундар, мы вообще зачем на Моралле?       — Я понимаю, Венди, — мямлит она, — но я не могу, — и прыскает даже сквозь робость. — Нарвину настолько подходит этот облик, что…       Она снова складывается, уткнувшись в кулачок. Я терпеливо жду, пока её плечи перестанут беззвучно трястись. Мне всё ясно. Железная леди-президент стравливает напряжение. Пореветь себе не позволила, так истерика через хохот выходит, она же никуда не делась. Что-то серьёзное с галлифрейской блондинкой случилось на Давидии или перед Давидией, одно путешествие с далеком её бы так не вырубило.       — Мне нужно как-то успокоиться, — наконец, выдыхает она, стирая слёзы. — Ему обидно, что я над ним смеюсь.       — Оставь на виду новые туфли, чтобы он в них за это нагадил, и все в Кахтронле будут довольны.       Ой, зря я это сказала. Романа снова сгибается от смеха и обессиленно машет на меня рукой.       — Ты выпила в обед лекарство, которое тебе дала Хейм? — спрашиваю на всякий случай.       — Да, но её антидепрессанты так быстро не работают, им надо накопиться… — она снова пытается разогнуться. — Думаешь, у меня… из-за этого?       — Уверена. Психике нужно на чём-то отдохнуть. Мода и смех — то, чего тебе не хватало в последнее время, вот организм и удовлетворяет потребность против твоей воли. Таша Лем по той же причине матерится, Вастра много спит и контрабандой курит кальян в своей каюте, я сижу в одиночестве и осваиваю аутотренинг. Но, Романа, наша первостепенная задача — разыскать Доктора, — с другой стороны ряда одежды кто-то подходит и, заметив неаккуратно повешенные мной плечики, снимает и принимается искать их место. Одно сердце, слабое мозговое излучение, предположительно низкий интеллект. Наверное, работница. Всё равно следует приглушить голос. — Я не могу одна выбить информацию из Повелителей Времени, ты их знаешь лучше и умеешь с ними говорить так, чтобы они отвечали прямо или хотя бы не очень скользко. Тем более что Ирвинг Браксиатель и Нарвинэктралонум — твои товарищи, и ты их знаешь, как ободранных...       — Облупленных, — хихикнув, поправляет она.       — Не имеет значения. Бери себя в руки, и пойдём дальше узнавать, что тут происходит. Доктор в неприятностях.       — ДОКТОР? — раздаётся громогласный голос из-за вешалок. Плечики с одеждой резко раздвигаются, являя тёмно-рыжие волосы, подобранные в пучок, веснушки, которые невозможно скрыть никакой штукатуркой, и охристо-жёлтую форму работницы магазина. — ДОКТОР КТО?!       Романа хлопает глазами от неожиданности, а я медленно считаю про себя, чтобы не отправиться в моральную стратосферу следом за ней — но сама не знаю, буду смеяться до колик или всё-таки сожгу полгорода от гнева.       Мать моя радиация. Вот многое ожидала, но не до такой же степени. Теперь я убедилась, что выведенная прогрессия значимости моих спутниц абсолютно верна, но почему-то совершенно не рада подтверждению. Потому что я знаю эту рыжую, и она — последняя, кого бы я хотела видеть на «Ди» и кого вообще ожидала тут увидеть.       Обалдеть. Доктор внял моим нотациям. Он ко мне прислушался!       Удар сердца.       Ещё один.       Разлепить внезапно пересохшие губы и наконец сделать вдох.       Дану? Диана? Даная?       Донна Ноубл!