Враг твой

      Мягкое урчание двигателя внутреннего сгорания, пожирающего сжиженный газ. Тесная, провонявшая химией кабина – аборигены так же добавляют отдушки в метан и его производные, как и на Сол-3, просто используют другие запахи, впрочем, не менее мерзкие. А вот сам метан получают так же, как на Скаро – посредством биосинтеза, с помощью анаэробных бактерий.       Редкие пятна тусклых фонарей, лежащие на мостовой, не рассеивают мрака. Ночи на Моралле тёмные, у планеты нет спутников. А сейчас ещё и облака натягивает. Тёплый и влажный воздух проникает через открытое окно. К опасному привкусу хлора я уже притерпелась.       Едем медленно, стараясь держаться самых тёмных улиц и потушив фары. Это противозаконно, но ещё незаконнее было позаимствовать на стройке подъёмный кран с грузовой платформой, поэтому чем меньше нас разглядят страдающие бессонницей аборигены, тем лучше. Иногда машину потряхивает на особо перекосившихся плитах мостовой, и я недовольно морщусь, потому что стоящий на прицепе корабль подпрыгивает и грохочет, привлекая внимание. Но к сожалению, это неизбежно — асфальта на Моралле не знают из-за отсутствия на планете нефти, тротуары мостят булыжником, а проезжие части — шестиугольными бетонными плитами, и на окраинах не слишком следят за состоянием дорог. Я не хотела так жёстко вывозить «Ди», но её перемещение своим ходом слишком легко отследить с ТАРДИСов, а Мастер и Рани не дремлют. Мало найти текущую компаньонку Доктора, надо ещё её вытащить из «дня сурка» и самим туда не загреметь…       …— Доктор кто?!       — Полагаю, именно Доктор Кто, — отвечаю, кое-как справившись с оторопью. — Ты опознана, как его спутница, Донна Темпл-Ноубл. Я — Венди, это — Романа. Романа, это та самая ассистентка.       — Я догадалась, — отзывается леди-президент, всё ещё ошарашенно хлопая глазами.       — Так, короче, вы тоже марсианки? Где эта рыжая тощая обезьяна за рулём?! Я ему все веснушки поотшибаю! — выпаливает Донна, пролезая через вешалку на нашу сторону.       Я думала, что вышла из морального пике? Нет, я только теперь в него вошла. Поток слов выводит меня из строя напрочь, я даже не знаю, что сказать, как вообще реагировать на ситуацию и какой вопрос требует приоритетного ответа.       — Мы не марсианки, — пытается возразить Романа, решив за меня дилемму, но без толку:       — Сказала, с Марса, значит, с Марса, — категорично отрезает Гроза Далеков. — Я вас человеческим языком спрашиваю, ГДЕ ДОКТОР-Р-Р-Р?!       Выдыхаю, медленно и плавно.       — Во-первых. Снизь громкость, встревожишь весь магазин.       — Плевать, всё равно к утру забудут, — вздорно и громогласно продолжает рыжая. — Этот имбирный пряник в шляпе бросил меня здесь на полгода! Полгода в одном и том же дне! Клянусь, ЭТО САМЫЙ ДЛИННЫЙ И СКУЧНЫЙ ДЕНЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ!!! КОГДА Я НАЙДУ ЭТУ ТОЩУЮ МАРСИАНСКУЮ ЗАДНИЦУ, ЕЙ НЕБО С ОВЧИНКУ ПОКАЖЕТСЯ!!!       — Хватит!!! — раздаётся почти так же громко, но без хабальных ноток и таким басом, что я вконец обалдеваю. Р-романа?.. Кто бы мог подумать, что у миниатюрной блондинки настолько низкий командный голосище и настолько впечатляющий объём лёгких. По хрупкому виду и не заподозришь, что леди-президент способна рявкнуть так, чтобы у всего Капитолия без громкоговорителей уши заложило. Опять я недооценила экипаж. — Закрой рот!       Но на Донну Ноубл приказной тон не имеет ровным счётом никакого эффекта:       — А ты кто вообще такая? — с вызовом интересуется она.       — Марсианский президент! — всё так же громко и властно рапортует Романа.       — Заткнулись обе, — тихо и устало вздыхаю я. — Вас на орбите слышно.       Ценю их чувство юмора, замаскированное агрессией, но не место и не время мериться гонором и децибелами. Сканирование Грозы Далеков показывает, что она усталая, измотанная и отчаявшаяся. Круги под глазами ей не скрыть никаким гримом. Плюс, компьютер регистрирует накапливающееся отравление ядовитыми веществами, содержащимися в воде и атмосфере, что не добавляет ей здоровья. А ещё у неё кулон на шее, на первый взгляд обычный, но на второй — изготовленный по той же технологии, что и кольцо Луони. Изоморфная маскировка. Несомненно, подарочек Доктора — позаботился об ассистентке, как сумел. Если бы она сама на нас не вышла, мы бы её и не заметили. И ещё. Если бы не Клуб Друзей и не щит над Кахтронлой, что было бы с Донной на захваченной сфероидами планете? Полгода пряток по канализации и супчика из местных крыс? Метко Рани Хищника окрестила. Воистину имбецил.       Нельзя оставлять Ноубл здесь. Как бы ни отводил глаза её кулон, а ТАРДИС напротив магазина — это ТАРДИС напротив магазина. Каждый раз, когда Гроза Далеков проходит мимо по улице, может стать последним разом её свободной жизни. Или её жизни вообще — Повелители Времени мстительны, нельзя исключать фактор искупавшейся в болоте Рани.       — Донна. Берёшь Роману и выводишь через служебный вход. Романа, берёшь Донну и эвакуируешь на «Ди», чтобы её не заметили Мастер и Рани.       — КТО-О?! — тут же взрывается рыжая, и я уже вижу, как к нам идёт пожилая самка с каменным лицом, и в глазах у неё прописано: «Я тут, варги-палки, администратор, и ты, Донна, уволена!»       — Резво! — подталкиваю обеих в противоположную от старшей продавщицы сторону. — Романа, потом немедленно вернёшься в закусочную. Бегом марш!       Девушки переглядываются. Романа решительно хватает рыжую за руку и тянет, куда я их пихнула. Я подхватываю с вешалки платье, на которое было нацелилась леди-президент, и разворачиваюсь к приближающейся администраторше. Лучший способ сбить служащего с программы — это переключить его на другую программу, основную. А заодно дать время члену экипажа отступить с ценным призом на заранее подготовленную позицию.       Активировать режим «вежливость» и мимическую гримасу «улыбка».       — Скажите, мэм, мне подойдёт это платье?..       …Кран медленно заворачивает в узкий переулок.       — Здесь короче, — тихо сообщает Клара Освальд, сидящая за рулём. Делаю вид, что не услышала её комментария. Руки до сих пор чешутся прихлопнуть эту нечисть, эту темпоральную ошибку, и от неверного шага удерживает только мысль о том, что она наконец-то под колпаком у НКВД и вряд ли ускользнёт. Нарвинэктралонум скорее упустит Мастера с Рассилоном, чем угонщиц машины времени. Тем более что первое зло привычно и касается галлифрейского довольно узкого круга ограниченных лиц, а второе попросту опасно сливом технологий за пределы темпоральных держав. Из двух зол в данном случае следует выбрать большее, Белке и Стрелке пора на посадку.       Машина ползёт по переулку, как терроркон по складу хрупких запчастей — такая же огромная и нелепая среди низких домов и нависающих над трассой деревьев. Стрела крана цепляется за кружевные, похожие на кораллы или трещины на штукатурке ветки, покрытые длинными шелковистыми чешуйками вместо листьев. Обонятельные рецепторы беспокоит источаемый ими сильный запах с налётом химической лаборатории, но короткий анализ показывает, что он не представляет опасности для жизни.       — Послушай, — снова пытается завязать разговор бывшая спутница Доктора, — я предполагаю, что далеки могут меня не любить, но, может быть, всё-таки уточнишь, что натворило моё отражение? Хоть буду в курсе.       — Оно стёрло память далекам о Докторе, взломав патвеб, — коротко сообщаю я. Всё равно ведь не отстанет, несмотря на строгое предупреждение…       …Звяканье колокольчика, встречающее меня на пороге закусочной. Роняю фирменный бумажный пакет с купленным платьем на первую попавшуюся поверхность.       — Мадам президент передаёт извинения и обещает прийти, как только перемерит половину магазина, — цежу сквозь зубы. Надо изображать неудовольствие, хотя внутри всё прыгает от возбуждения. Мы нашли ассистентку Доктора, и плевать, кем она оказалась! От неё мы узнаем больше, чем от этого серпентария единомышленников. — Как Рассилон?       Из-за спинки дивана поднимается детская рука с чайной ложкой. Ага, вижу.       Несмотря на столь явный сигнал, Таша Лем всё-таки рапортует:       — В норме. Объявил смертный приговор двум порциям чизкейка с вишней, — и по её глазам я понимаю — она о чём-то догадалась, ведь просто так без Романы я бы не вернулась, и теперь умирает от любопытства. Остальные не в курсе иерархии на «Ди», а леди-президент, с их точки зрения, сильный лидер и способна осадить даже далеков. Конечно, это мнение просто смешно, так как далеки не подчиняются низшим существам, но зачем я буду переубеждать противника? Да здравствует защитная дезинформация!       Мисси подходит и незамедлительно суёт нос в пакет. Наверное, решила убедиться, что там нет взрывного устройства и действительно лежит модная тряпка.       — Маленькая слабость нашей ледяной принцессы, — насмешливо замечает она. — Гардероб, исчисляющийся в гектарах. Так понимаю, у неё и с вами уже полны чемоданы лёгкой промышленности?       Какой ужас, приборы показали, что это не было шуткой! Бр-р-р, на борту «Ди» даже квадратного де-лера под одежду не выделю, пусть помещает барахло в своей каюте, как хочет. Хоть на голову себе кладёт.       Сажусь на старое место, напротив Браксиателя, но обращаюсь к Мистресс:       — Ты главная по обороне Мораллы. Чем я могу помочь в укреплении защиты?       — Замкнуть круг. Сейчас мы стоим квадратом, это не очень удобно с точки зрения архитектуры силовых полей.       Киваю. В принципе, понятно, что она имеет в виду — нечётное количество источников защитного поля эффективнее чётного и плотнее накрывает зону темпоральной блокировки.       Есть ещё один вопрос, который надо прояснить:       — Я правильно предположила, что утро лучше встречать в машине времени, встроенной в вашу систему?       Мисси благосклонно скалится:       — Люблю умных и сообразительных крошек, даже если они в поликарбиде. Так интереснее.       А я люблю самонадеянных Повелителей Времени с манией величия. Спасибо, что предупредила — нам следует убраться раньше, чем настанет рэл «икс» и время сдёрнется на сутки назад.       — Диктуй параметры искажающего поля, если помнишь их наизусть, — велю ей. — Можешь по галлифрейской метрической системе, я пересчитаю.       — Мы бы сами перенастроили, — доносится сзади от Рани.       — Нет, — жёстко отвечаю я. — Романадворатрелундар Вторая по обоюдному договору пойдёт под стирание памяти, чтобы не вызвать парадокс. С вами такого договора нет. Я не впущу на борт скарианского темпорального корабля современных Повелителей Времени.       — Есть что скрывать? — мило замечает Браксиатель.       В воздухе повисает такое напряжение, что его рукой потрогать можно. Таша Лем подбирается и почти незаметно суёт руку в карман, где у неё лежит пистолет — поняла, что мы вдвоём против всех. Напрасный труд: галлифрейцы-ренегаты, как правило, слишком трусливы, чтобы пойти на прямую конфронтацию, и слишком ценят свои регенерации, чтобы подставляться под пули. Словами обойдёмся.       — Есть. А ещё есть возможность уничтожить корабль прямо отсюда и сотня-другая сюрпризов для неавторизованных субъектов на его борту, — чеканю я по обыкновению равнодушно, не позволяя проявиться никакому внутреннему беспокойству. Кто лучше держит маску, тот и выиграет. — Кто-нибудь желает в этом убедиться на собственном негативном опыте? Тогда приглашаю на борт. Труп, так и быть, переправлю после окончания войны родственникам для совершения положенных погребальных обрядов. За исключением кота — его в суп.       Повисает тишина, в процессе которой галлифрейцы глядят на меня, я в окно, Ралон рычит, ругаясь по-кошачьи, папесса держит руку в кармане, а Яша флегматично протирает кофеварку. Но по неприкрытому одобрению в глазах земной самки я понимаю — ей мой ответ очень понравился, и она что-то хочет сказать. Даже догадываюсь, что — и нетушки, девочек с сюрпризом мне на борту не надо. Пусть даже не думает проситься в экипаж. На «Ди» сейчас шестеро — в самый раз: если обнаружим ТАРДИС Доктора, будет проще ей управлять. Больше никого на борту я видеть не хочу, только Хищника, целым и невредимым. Вокруг и так слишком много планктона, вымотавшего мне все нервы — хоть клубочками торгуй. Можно, конечно, взять Яшку, как пушечное мясо вроде Раккслира… Нет. Хватит инопланетных самок на борту. Собственные мозги жалко. И Освальд за ней попытается увязаться, а мне это точно не пережить.       — Пожалуйста, не надо котика в суп, — всё так же мило просит Браксиатель. — От котиков в супе шерсть и запах.       — Вы их готовить не умеете, — без тени улыбки отвечаю я.       Хохот Мисси. Видимо, шизофреничка не сочла шутку заезженной, как старый гакс. Плечи Таши Лем опускаются, рука выскальзывает из кармана. Ралон вспрыгивает на стол — шерсть дыбом, хвост, как ёршик для прочистки втулок от следов затвердевшей смазки, — и молниеносно отвешивает приятелю несколько оплеух. Правда, без когтей, отчего немного досадно.       — Ладно, ладно, это просто была шутка, — откидывается на спинку дивана и примиряюще поднимает ладони Повелитель Времени. А потом неожиданно хватает животное и забрасывает его к себе на плечо. Нарвин-Ралон фыркает, топчется по чёрному пиджаку и, оценив, как ярко на ткани выделяется белая шерсть, укладывается воротником и принимается благосклонно урчать на всю закусочную. М-да. Действительно неудачная регенерация — галлифрейский разум очень сильно перемешан с животными инстинктами. Вот, полюбуйся, Мать Скаро, как ты и остальные прототипы выглядите в глазах Вечного. Один в один. Вроде и не совсем животное, но как отмочит звериную повадку, так и не знаешь, как относиться.       На плечо внезапно ложится рука.       — …етий раз спрашиваю, может, хоть молока или йогурта? Доктор как-то сказал, что далеки неравнодушны к клубничному йогурту…       Вздрагиваю. Стопроцентное игнорирование было ошибкой, надо было девяносто пять процентов ставить, чтобы не упускать из виду опасный объект.       Не оборачиваясь, перехватываю запястье Клары и даю небольшой разряд.       — За что? — вскрикивает она, скорчиваясь от боли. Подумаешь, рука на десяток рэлов отказала. Поболит и перестанет.       — Первое, — чеканю, — никогда не подходи ко мне со спины. Второе, никогда не трогай далека без его позволения. Это понятно?       — Да-а…       Отпускаю руку. Немного разворачиваюсь, чтобы наконец её разглядеть вживую, а не в записи воспоминаний сородичей. Любопытно, это совпадение или нет, что она стояла в самом начале моего путешествия, а теперь, похоже, судьба её привела на итог полюбоваться?       — И третье. Выслушай и запомни. Клара Освин Освальд — враг далеков, подлежащий немедленному элиминированию при встрече. Сейчас ты жива только потому, что мы выполняем общую необходимую работу. Как только перемирие закончится, начнётся режим огня на поражение. Это тоже понятно?       — Понятней некуда, — мрачно отвечает девчонка, выпрямляясь и растирая пострадавшую конечность. Странно, пульса у неё действительно нет. Но при этом она не мертва и способна к осязанию, значит, нейросигналы проходят к мозгу. Что-то вроде частичного темпорального стазиса? Хотя, какое мне дело… Это епархия Контролёра Времени.       — Ты не имеешь такого значения, как галлифрейские ренегаты, и не защищена договором об альянсе против сфероидов. Чтобы преодолеть базовую инструкцию о твоём уничтожении, я была вынуждена поставить тебя в режим игнорирования, — продолжаю. — Это значит, что я тебя не замечаю до тех пор, пока ты не пытаешься как-то обратить на себя моё внимание. Как только ты совершаешь эту ошибку, я испытываю острое желание тебя уничтожить. Больше не совершай её. В следующий раз я могу не удержаться.       — Это тоже понятно. Но может, всё-таки йогурта?       Сглатываю слюну. На борту «Ди» ещё остались четыре лоточка клубники. Перебьюсь ими.       — Нет.       Отворачиваюсь к столу. Девяносто пять процентов игнорирования, активировать.       — Итак, Мисси, параметры настройки темпорального ротора и систем защиты?..       …И всё равно Клара прикатила к полуночи на угнанном кране, хотя это могла бы сделать и её подружка. Прямо провоцирует! Конечно, игнорировать её уже не получилось — сперва мы загружали корабль на прицеп, потом мне пришлось сесть в кабину. Не отправлять же сопровождающим кого-то из экипажа? Наболтают ещё лишнего.       — А я думала, что вы мне Ржавика не можете забыть.       Ржавика? А, вспомнила.       — Того рехнувшегося десантника? Его быстро устранили. Мерзость опасна идеологическими брожениями, её нельзя оставлять в живых. Но ты обвиняешься в редактировании памяти далеков о Докторе. Точнее, в создании того темпорального клона, который это сделал.       — Можно, я позвоню своему адвокату? — паясничает Клара.       Очень смешно.       — Понятие адвокатуры в суде Скаро отсутствует, — отрезаю я. — Уточни у Мисси, она весьма близко ознакомилась с даледианским судебным процессом.       — Но вы же восстановили воспоминания?       — Да. Частично информация была извлечена из памяти Таши Лем, а полностью восстановлена чуть позже, благодаря моему бэкапу. К сожалению, он пришёл слишком поздно, и данные, которые были к нему приложены, уже не пригодились, так как были добыты другими путями. Но подробности о Докторе не были лишними.       — Хм, значит, ты не забыла? — она внимательная. Хищник и впрямь подбирает ассистентов по себе.       — Случайность, — отвечаю.       Молча проезжаем квартал. Клара, видимо, гравиплатформой чувствует, когда следует заткнуться. Или замечает, когда у меня с пальцев начинают срываться искры. Но долго она молчать не умеет — я вообще не помню ни одной помощницы Доктора, способной не болтать хотя бы скарэл. Они у него, наверное, вместо радио.       — Послушай… Я поняла, что ты меня не любишь. Более того, у тебя ко мне какая-то личная ненависть, а статья вашего уголовного кодекса — лишь прикрытие. Слова, слова, слова, — как по-Докторски звучит последняя фраза, бр-р-р! И слишком уж это низшее созданье проницательно для планктона. — Но я часть этого мира, как бы тебя это ни напрягало. Я в нём существую так же, как и ты, хочешь ты того или нет. И тебе придётся с этим смириться и принять этот факт. Хочешь ты того или нет. Я есть. И ты есть. Так получилось.       Она мне что, проповеди читать будет? Спасибо, на борту и без неё две монашки.       — У далеков отсутствует концепция смирения, — отрезаю, слегка повернувшись к девчонке. Ой, кто-то начинает дёргать смерть за гамма-бластер. Я уже подняла файлы бортового компьютера и посмотрела, с чем на самом деле может быть связано странное состояние Клары. Действительно, это частичный темпоральный стазис, и скорее всего, вызванный извлечением из её собственной линии времени. Финт в духе галлифрейских специалистов. Причины для такого нарушения времени неясны, но в данном случае и не нужны. Стазис ещё не означает, что Освальд нельзя уничтожить. Ещё как можно, особенно если приложить капельку мозгов и хроноинженерии.       — Всё-то у вас отсутствует, а прежде всего, честь и совесть, — ворчит Освальд, дёргая плечом.       Нарвалась.       — Мы такие, какие мы есть, как бы тебя это ни напрягало. И живём в том же мире, что и ты. Мы существуем, ты существуешь, так получилось. Тебе знакома концепция смирения — так что смирись с этим фактом.       — Эй, это мой копирайт на умную мысль! — Клара с ненатуральным возмущением кладёт руль направо. — Требую авторские!       Не поняла, чего она хочет. Да и нет у неё права что-то требовать от далеков. Жива, пусть будет за это благодарна, а об остальном даже не мечтает.       — А вообще, ты много болтаешь для далека, — продолжает провоцировать она.       — А ты пытаешься копировать Доктора, — отбриваю. Даже Кларино дёрганье плечом знакомо, я его тоже переняла у двенадцатой регенерации. — Но твои мозги кратно слабее. Ты логик и рационал, хладнокровна, расчётлива, но полный примитив по сравнению с ним. Пронаблюдав за тобой, я прихожу к выводу, что определение «Щенок», данное тебе Мистресс, хотя и мутное, но в корне верное. Как домашние животные с годами делаются похожими на хозяев, так и ты неосознанно подражаешь Хищнику, пытаясь с ним сравняться.       Она бросает на меня гневный взгляд, резко перейдя из режима «забава» в режим «злость»:       — Не смей говорить обо мне, как о животном! Я давно уже сама по себе и не имею никакого отношения к Доктору!       — Расскажи это зеркалу, — отвечаю и отворачиваюсь к окну. Не животное она… А кто тогда? Растение? Бактерия? Как там эта идиома, инфузория в туфельках?       — Ты всё равно не поймёшь, — выдержав паузу, мрачно и тихо говорит Клара. — Ты же далек. Откуда тебе знать, что такое — вырванная привязанность?       Не поверишь, инфузория, знаю, и очень хорошо. На собственной шкурке испытала и до конца не изжила — думаю, если порыться очень-очень глубоко, можно найти какие-то следы влюблённости в Найро, которую я так старалась искоренить, выжигала напалмом и радиацией Общей Идеологии, но так и не вытравила. Иначе бы он мне не снился.       Поэтому вполне имею право поставить Клару на место и пнуть в мягкое брюшко:       — Я знаю, что до конца вырвать привязанность для таких, как ты, физически невозможно. Иначе бы ты не была сейчас здесь, на Моралле, с риском оказаться в галлифрейских застенках за угон ТАРДИС.       В ответ мне показывают средний палец. Кажется, это считается оскорбительным жестом — но было бы на что реагировать. Я вдруг ловлю себя на мысли, что мне невероятно скучно с этой курносой земной девочкой. Даже Романа не казалась такой жалкой пародией на Хищника, в ней есть что поизучать. А здесь одна сплошная маска, внешняя борзость от глубокого внутреннего отчаяния, а больше — ничего. Пустышка. Ширма. Всё, что в ней было любопытного, сгорело в попытке влезть на ту же вершину, на которой находится Доктор, а потом пришёл миг расплаты, на который уже не осталось сил. Теперь — движение по инерции, не-жизнь, не-смерть, мыльный пузырь. Даже внешняя самостоятельность — ложь. Протянуть на день дольше, потому что очень страшно умереть до конца. Если каждое утро просыпаться с такой мыслью, очень скоро перестанешь быть живой. «Стрелка», на которую по вине Доктора свалилось нежданное бессмертие, такая же отгоревшая внутри — Таша Лем сумела вытряхнуть из Яши её секрет о восстанавливающем чипе майров. Конечно, надо признать, что девочки объективно сделали много полезного в этой вселенной, удрав попутешествовать на машине времени, но могли ли они просчитать последствия своих действий на уровне Повелителя Времени? Конечно, нет. НКВД, небось, задолбалось подчищать их «хвосты». Даже Доктор, на что аккуратный, наследил предостаточно, что уж говорить про двух детей Земли.       Давлю рефлекторный зевок. Не от общества Клары, а от того, что у меня по расписанию как раз отбой, и организм намекает, что он был бы не против заспать стресс от вечера в обществе галлифрейского серпентария. Но пока это несбыточные мечты, отдых сегодня мне не светит. Это экипаж получил приказ отсыпаться в «Ди» — трансцендентное пространство корабля компенсирует внешнюю тряску, которой подвергается корпус, — так что я единственная, кто на ногах. Конечно, пришлось частично восстановить внутреннюю архитектуру, но каюты занимают мало места и почти не дают искажающих помех в трёхмерном континууме. Когда приедем, разбужу Роману, ей почти не нужно времени для отдыха. И потом, не мне же вести беседы с Браксиателем. Это её порция йогурта, пусть расхлёбывает. Вон как она хорошо вечером их развела, сразу много всего узнали, хоть и не вполне по делу…       …Мы с Мисси обсуждаем последние детали о включении «Ди» в систему обороны, когда наконец возвращается Романа. Быстро она, я ждала её не раньше, чем через четыре скарэла. Наверное, обнаружила какую-то версию местного общественного транспорта или построила глазки аборигенам-автомобилистам, она ведь рациональная и без проблем с ксенофобией. Это меня постоянно тянет подорвать вокруг себя автобус, чтобы слегка почистить мир от низших тварей.       — Твоё платье, — говорю ей сразу. Романе нужен утешительный приз, домашние зверушки ведут себя адекватнее, получив подачку.       Она и впрямь расцветает и бросается к пакету. Но я всё же не удерживаюсь от замечания, способного отравить ей настроение:       — Мистресс меня предупредила, что твой гардероб на Галлифрее занимает более гектара. Я знаю эту меру, это чуть меньше десяти ка-леров, в пересчёте на наши единицы. На корабле такого не будет. Это понятно? Ограничься тем, что есть. Это приказ.       Романа, уже влезшая в пакет, резко морально обтекает и стискивает бумагу:       — Мистресс?.. — резкий поворот на полкруга, ярко вспыхнувшие щёки. — Мисси, откуда ты знаешь размер моего шкафа?..       Раньше я не думала, что Мастер может выглядеть настолько самодовольным. Самодовольной. То есть она всегда это умела, но чтобы настолько?! Даже зажмурилась от смеси гордости, удовольствия и насмешки.       — А что, это засекреченный факт? — уточняю я. Да, леди-президент — представитель низшей расы, но она член экипажа моего корабля, и я не позволю над ней издеваться никому, кроме себя. Тем более галлифрейской шизофреничке.       — Он стоит в моей спальне! — с возмущением сообщает Романа. — В родовом поместье! В спальне, понимаешь?! Что Мастер делал в моей спальне?!       А, так это мелочи, а не издевательство. Во всяком случае, меня будуарные отношения членов экипажа с окружающими не касаются, иначе мозг слишком быстро отчалит в Изолятор.       — В будущем всё могло измениться, — пожимаю я плечами, чтобы как-то пресечь вопли.       Ага, как же, пресекла:       — Что-то меня это не утешает! — рычит галлифрейка. Мистресс продолжает удерживать артистичную гримасу самохвальства, Браксиатель делает вид, что его это не касается, Яша и Таша заинтересованно следят за развитием диалога, и Клара с ними, Рассилон опять что-то жрёт, а я уже мечтаю о прекращении бурной сцены.       — Ха, — подливает масла в механизм ссоры Мисси. — Между прочим, у тебя безвкусные ночные рубашки.       Тихо подпираю ладонью лоб, потому что представляю, что сейчас начнётся. Багровая Романа таращит серо-голубые глазищи, словно сейчас бросится на ренегатку, и никак не может с собой совладать. Видимо, Мистресс врезала по единственному больному месту ледяной принцессы — по хобби. Шляпка с вишнями гадко улыбается и ждёт реакции на провокацию. Всё замирает.       — Как вы меня достали, — доносится из угла Рани. — Я не для того улетела с Галлифрея, чтобы любоваться на отсталой планете, как вы тут разводите мини-вариант Капитолия. Романа, мы втроём укрывались у тебя в поместье. И от обысков прятались в твоём шкафу — там нас никто не сумел найти.       — Втроём? — уточняет Романа, уже пошедшая разноцветными пятнами — красными, белыми и даже зеленоватыми.       — Ты, я и Мастер. После инцидента с материализацией Галлифрея.       — Небудьки их побери, — несётся от Рассилона сквозь чавканье. — Олухи, а не гвардия. Я же им велел как следует обыскать поместье, я же чуял, что вы у Романадворатрелундар!       — В дамском шкафу площадью в три гектара любая гвардия ногу сломит, — довольно фыркает Мисси. — Кстати, Романа, мне до сих пор интересно, зачем там был целый стеллаж мужских рубашек размера на два побольше, чем надо.       — Эй, вы слишком много ей рассказываете, — замечает Браксиатель.       — Ей всё равно память сотрут, — бросает ренегатка через плечо. — Кому один раз мозги редактировали, тот очень неустойчив на повторную коррекцию, уж тебе ли не знать. Так что безразлично.       Гм. Ставлю галочку выяснить у Романы, насчёт чего ей воспоминания подтёрли.       — Вот всё понимаю, — снова замечает детский-недетский голосок Рассилона, — но ты-то, Рани, зачем в это полезла? С тебя сняли все обвинения, дали тебе лабораторию, какую ты хотела, место в Совете, сидела бы да работала!       Шарах! Ладонь учёного со всей дури врезает по столешнице, а сама она встаёт с гневной гримасой:       — Потому что я видела, во что превратился Миктлан! Когда ты дал мне задание пролезть к селеститам и по возможности от них избавиться, я понятия не имела, что ты собираешься попросту подменить их Галлифреем! Превратить Повелителей Времени в таких же… утырков! Мы и так моральный урод на уроде, но чтобы стать ещё хуже — это только полный имбецил мог додуматься! Если бы я знала, зачем добываю для тебя протоколы селеститов, я бы осталась в Миктлане, когда он рухнул в глотки Иссгаротов!       Ого, так вот кто убрал селеститскую заразу… Уважаю. Реально уважаю. Она и впрямь гений, если в одиночку уделала этот Изолятор непуганных чудовищ. А скормить их Тьме Предначальной было ещё круче. Но то, что она не предусмотрела всех последствий своих действий, выдаёт её несовершенство.       — Ты кого назвала моральным уродом, жалкая ренегатка?! — опешивший было Рассилон тоже подлетает, забыв про еду. — Ты не заслуживала не то что почестей, которые получила, но вообще звания Повелителя Времени!       Дёргаю Роману за подол, мол, садись рядом, пора занять позицию наблюдателей. Она послушно опускается на диван с несколько ошарашенным видом, но я вдруг каким-то неведомым чувством понимаю, что это актёрская игра. Леди-президент с самого начала притворялась, спровоцировав сородичей на спойлерную перепалку.       — Да лучше не быть Повелителем Времени, чем стать такой, как вы! На всё правительство нашёлся один адекват, и тот — в отставке, едва ли не под домашним арестом!       — Эй, а я? — обиженно взвывает Мистресс.       — А что ты? — ещё возмущённее шипит Рани. — «Ой, лорд-президент, я тоже хочу в вечность, возьмите меня с собой!» — кто это выл на всю планету, напомни-ка? И на коленочках ползал? Я понаслаждалась сквозь пальцы, спасибо за поднятое настроение! И не надо лгать, что это была многоходовочка, многоходовочка вон у кого была! — тычок пальцем в сторону Романы. — Такая, что тебе не снилась! Даже я бы не догадалась использовать того старика-землянина, чтобы натолкнуть Доктора на верное решение, когда материализовался Галлифрей! И вообще, если бы не Романа и не её связи, ты бы уже в Матрице отвисал, как и положено давно сдохшему Повелителю Времени! Кто вытащил тебя за пределы Капитолия во время общей сумятицы и добыл тебе новый цикл регенераций, а?       — Так вот кто похитил два экспериментальных заряда из лаборатории! Второй, я так понимаю, Нарвинэктралонуму пошёл, за незаслуги перед отечеством?! — Рассилон медленно оборачивается на Романадворатрелундар, странно сжимая левую руку. Потом глядит на кулак, морщится и опускает ладонь обратно на столешницу.       — Что, пролюбил перчаточку? — издевательски хмыкает Мисси, протягивая руку к Яше и требовательно шевеля пальцами. В ладонь почти сразу опускается стакан с воздушной кукурузой. Второй такой же выдаётся Таше Лем, которая просто молча наслаждается перепалкой. А я вот ей уже совсем не рада. Когда Повелители Времени переходят на личности и принимаются орать, полностью выходя из себя, ничем хорошим это, наверное, не кончится. Особенно если повышает голос тот, кто в принципе к этому не склонен. Не пора ли готовить противогазы?       — Ещё вопрос, где он её пролюбил, — Рани садится обратно за стол, видимо, уловив мой косой взгляд. — И у кого в итоге темпоральный дематериализатор — у киберлюдей или у кого похуже.       — Она всё равно изоморфна, — тоже остывает и садится Рассилон.       Нет, не могу промолчать.       — Простой расчёт показывает, что противник, способный стереть память далекам и Повелителям Времени, вполне может обойти изоморфию оружия, изготовленного по старым, хоть и секретным, технологиям. Если перчатка у сфероидов, они с ней разобрались.       — Спасибо, что посчитала, — мрачно отзывается ссыльный президент и тише добавляет: — Далек…       У него это тоже звучит, как ругательство.       Ненавижу.       — Продолжая логическое рассуждение, можно предположить, что ты находился у противника гораздо дольше, чем думаешь. У нас нет техники, способной просканировать твой мозг и извлечь заблокированную память без риска полной смерти в процессе считки, — затылок Рассилона выражает много непечатного в мой адрес за эти слова, — но было бы правильно рассчитывать на самое худшее — ты им помогал, и долго. Насколько я вижу, у тебя есть причины ненавидеть Доктора, Галлифрей и Повелителей Времени сильнее, чем далеков. В конце концов, на нашем месте могла оказаться любая другая хронодержава. А низшие всегда больше ненавидят тех, кто рядом с ними, а не тех, кто оказался по другую сторону линии фронта.       — Далек-психоаналитик, — Браксиатель демонстративно потирает лоб. — Пожалуй, мне тоже нужен попкорн. Ралон, похрустишь штучкой?       Не поняла, с чего такая реакция?       — У нас есть психологи, — разъясняю ему. — И я действительно прошла профильную переподготовку, в том числе по курсу ксенопсихологии. Я умею анализировать мышление низших существ и понимать причинно-следственные связи их поведения, в том числе иногда нелогичного.       — Но не всегда улавливаешь сарказм, особенно многослойный, — тихо намекает мне Романа.       Ах, так это был сарказм. Действительно, не уловлен. На будущее нужно прояснить для себя тему хрустящей кукурузы, как её там, попкорна. Но пока — подвести итоги. Теперь мне ясно, за что Рассилон так сильно ненавидит Роману. Появление Галлифрея в районе Сол-3 не могло остаться незамеченным, да мы и так всё знали из памяти Уилфреда Мотта. Ну, то есть мне по рангу было не положено открывать некоторые архивные пункты, но я всегда плевала на запреты в отношении информации, так что была в курсе о том, что вся история косвенно касается далеков из будущего. Остальное в общих файлах отсутствовало, и, по идее, должно лежать в главном государственном архиве воспоминаний, к которому у меня конкретно сейчас нет доступа в связи с отрывом от Империи. Однако базовые вводные по умолчанию имеются. Значит, та таинственная Повелительница Времени, что вела дедулю Донны, и была Романа? Как всё закручено. Ох, Ноубл, опять всё пляшет от твоего реактора, опять всё косвенно выходит на тебя. И я с тобой связана через время и через «Крусибл». У нас у всех какие-то связи друг с другом, не через одного, так через другого. Таша Лем — Ривер Сонг, плюс опосредованная связь со мной через недоделанную марионетку. Вастра — Ривер Сонг, Таша Лем и непосредственно я. Романа — Донна, через деда. Метресса Хейм — Донна, и, возможно, кто-то ещё, просто у меня не хватает данных. Донна — Ривер и я. Хуже того, раз речь идёт о Времени, то существа из прошлого, которые потом встретятся друг с другом до наступления Дня Сумерек, тоже образуют дополнительные связи, которые укрепляют текущий узел. Например, не исключено, что Романа-будущая встречалась с Ривер-прошлой, и это тоже на нас повлияет, вернее, уже влияет, через Ривер. Слишком хорошо, чтобы быть просто совпадением, и слишком мощно даже для покойника Каана. Да он и сам говорил, если не соврал, что я для него чересчур тяжёлый объект. Ещё бы! С такими-то якорными цепями ТАРДИСом не сдвинешь. Мы не просто важные для своих эпох личности, мы связаны сквозь время, с девятнадцатого столетия Сол-3 по пятимиллиардные года — и,через Доктора, со всей поствоенной эпохой. Я не в счёт, я гражданин междумирья и межвремени, с весьма запутанной историей, в своём роде точка отсчёта. Экипаж «Ди» — как локальная Сеть Времени, сшивающая эпохи, скреплённая моментами, имеющими глобальное значение, вроде «Крусибла». В этом аспекте понятна роль даже невнятной, с виду малозначащей Хейм — она унаследовала воспоминания, подаренные ей, если я правильно нарыла данные о Лице Бо, существом-телепатом с исключительно долгой жизнью и исключительно обширными знаниями. Возможно, далеко не вся память осознанная и осмысленная, но если в мозгу кошки есть какие-то данные, они никогда не сотрутся, лишь спрячутся глубоко в подсознание. Более двадцати лет общих снов не могли пройти даром, особенно если телепат предвидел текущую ситуацию. Это аналог взросления Амелии Понд рядом с Трещиной. Похоже, у нас имеется зашифрованный, но достаточно полный банк данных об истории Вселенной, оказавшийся в нужное время в нужном месте. И это очень просто проверить, достаточно прозондировать мозги метрессы.       Я уже почти не слушаю перепалку, медленно перерастающую в обычное рабочее совещание. Я считаю. Наверное, Романа интуитивно ощутила, как мы прогибаем под себя Время, а мне обзор застило традиционное недоверие к галлифрейцам — в плане хроночутья далеки немного отстают от Повелителей Времени, у которых всё от интуиции. У нас-то оно от расчёта. Но и разница в подходе тоже существенная — у них всё поверхностно, у нас основательно. И сейчас, когда я получаю подтверждение за подтверждением нашей роли, как якоря Истории, приходится склониться к версии Романадворатрелундар. Но на моём уровне и с полным пониманием, от кого и чего ожидать и кого и как использовать.       Сфероиды. Я ещё не потеряла надежду найти подходящий кий и засадить вами во вселенскую лузу. Уж больно форма у вас провоцирующая...       — …Мы приехали, Венди.       — Музей? — недоверчиво уточняю, глядя на вывеску у тёмного здания.       Клара сдвигает рычаг, управляющий стрелой подъёмного крана, и тихо отвечает:       — Больше, чем музей. Это ТАРДИС Браксиателя, его знаменитая «Галерея».