Следующим вечером после закрытия кондитерской Айсаку предложил Харуми расслабиться за чашкой чая. День выдался тяжёлый из-за набега покупателей, потому Харуми с радостью согласилась составить начальнику компанию, предварительно проведя тщательную уборку помещения перед сдачей смены.
Расставшись с рабочей униформой, Харуми надела платье и помогла Айсаку организовать чаепитие.
Сидя за столом, она наслаждалась долгожданной тишиной и покоем, отметив, что устала за несколько рабочих дней. И только жизнерадостная улыбка Айсаку придавала ей сил.
Айсаку поставил тарелку на стол и сел напротив Харуми:
— Не хочешь моти?
— Спасибо, я откажусь, — вполголоса сказала она и второпях пригубила чашку.
— А чего так? Пустой чай пить не интересно.
Его удивляли перемены в Харуми, — которые он заметил с недавних пор, — ведь раньше она не отказывалась от сладостей и даже домой их носила.
— После беготни и пустой чай как лекарство, — уворачивалась от ответа Ивасаки.
— Вот да, согласен. Но ты хотя бы один попробуй.
Харуми растерялась, когда Айсаку протянул тарелку с моти. Она считала, что после такого уж точно отказывать не вежливо, и мгновенно сдалась.
— Ну, хорошо. Один можно.
Улыбнувшись, Айсаку последовал её примеру и откусил кусочек.
— Может, есть причина? Раньше ведь с удовольствием ела.
— Да я не хочу просто…
— Или я так плохо готовлю?
— Да что вы! — возразила Ивасаки, искренне считая его сладости лучшими в деревне.
— Да ты не стесняйся. Говори как есть, — настаивал Такаги, сгорая от нетерпения, а потому вглядывался в её лицо, выводя Харуми из равновесия.
— Просто… дома и так считают, что я кроме денег зарабатываю лишний вес на такой работе, — Ивасаки опустила глаза на свою чашку.
Айсаку поперхнулся чаем.
— Вес?
— Есть немного, если честно, — она уже жалела о сказанном и мысленно ругала свой вышедший из-под контроля длинный язык.
— Хм.
Изучающий взгляд Айсаку, скользнувший по её фигуре, чуть не уничтожил Харуми, но вовремя поднялся к лицу и заметил выступивший на щеках румянец.
— Отличная у тебя фигура, — со всей серьёзностью заключил Такаги.
— Щёки появились. Немного, — уточнила она.
— И это щёки? Ну ты скажешь…
— Правда ведь!
— Ты же от этого только милее выглядишь. Разве я не прав? — поделился мнением Айсаку.
Сердце Ивасаки опустилось в пятки. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому в её голову нещадно ударило отрицание.
— Что? Милее? Н-нет.
Отражающийся ступор на её лице мгновенно бросился в глаза, и тогда Такаги немного отступил.
— И кто тебе всё это про фигуру говорит? Госпожа Кейко? — Айсаку недоверчиво вскинул бровь. — Ни за что не поверю.
— Нет, мама не скажет такого, даже если меня действительно разнесёт, — она понемногу приходила в себя, размеренно дыша.
— Тогда, получается…
— Отчим, — сорвалось с её языка.
— Отчим! — в изумлении воскликнул Айсаку. — А я думал, он… Впрочем… странный он.
— Вы, может, заметили, что я больше не ношу домой сладости?
— Да, заметил. Из-за отчима?
Харуми кивнула:
— Не хочу ни с кем ругаться.
— Это всё бестактно с его стороны. Разве можно так? Нет, ну это слишком, — обескураженный Айсаку растерял все слова и заглушил недоумение глотком чая.
— Да ничего, это временно.
— Временно?
— Да. Ну, знаете, плохое настроение бывает у всех, — коротко улыбнулась Харуми, надеясь, что Айсаку не заметил лёгкую дрожь в её голосе.
Но Такаги всё понимал и имел своё мнение на этот счёт. И пусть со стороны проблема более чётко обрисовалась, он не мог себе позволить свободно рассуждать на эту тему, потому лишь предположил:
— Ты его пытаешься оправдать.
На душе Харуми стало теплее, ведь сам господин Такаги оставался на её стороне, что было немаловажно для неё. Но вмешивать его в семейные распри она не собиралась.
— Мы уже семь лет живём под одной крышей, уж поверьте.
— Тебе, конечно, виднее, — согласился Айсаку, давно забыв про свой чай. — Лишь бы не обижал тебя.
— Простите, что я тут вам так всё выкладываю. Не нужно было, — Ивасаки обхватила чашку руками и допила чай.
— Если тебе тяжело держать всё в себе, то я только рад выслушать. Я понимаю, каково это — молчать и ни с кем не делиться, — задумчиво сказал Айсаку, буравя точку в пространстве.
— И всё же… Вы мой начальник. Мне не следует переходить границы.
— Может я и начальник, но я точно такой же человек, — Айсаку снова посмотрел на неё. — И чувства есть тоже.
— Да, чувства… — Харуми вдруг вскочила с места с чашкой в руках. — Спасибо за душевную беседу. Засиделись. Домой пора.
Она ринулась к раковине и помыла за собой.
— Не смею задерживать, — Такаги встал рядом. — А у меня ещё дела остались.
— Так давайте я помогу! — с энтузиазмом предложила Харуми.
— Нет, нет, мелочи, я сам управлюсь. Тебя потеряют совсем, да и тебе надо как следует отдохнуть.
Его улыбка была слишком убедительной и красноречивой. Харуми, едва не растерялась, но мгновенно взяла контроль над эмоциями.
— А вы как же?
— Я полон сил, как всегда, — сказал Такаги.
Ивасаки с трудом поборола неловкость и, поклонившись на прощание, пошла домой.
Размеренно прогуливаясь по улицам деревни, Харуми с теплом вспоминала уходящий день и вскоре добралась до моста, где она часто любила предаваться мыслям. И сегодня ей требовалось побыть наедине с собой.
Зимний воздух освежал тяжёлую голову. Взгляд скользнул по замёрзшей речной глади, что мгновенно расплылась перед глазами, стоило Харуми представить образ Айсаку: яркий, реалистичный, которого хотелось коснуться.
— Он такой… замечательный, — глубоко вздохнула Ивасаки.
— Ты там с рекой разговариваешь?
Этот насмешливый тон она везде узнает! Харуми выпрямилась, изумлённо взглянув направо. К ней подошёл парень в обмундировании весьма симпатичной наружности.
— Ирука.
— Давно не виделись, — приветливая улыбка очерчивала его молодое лицо. Погрязший в делах академии чунин вовсе забыл, когда встречал подругу в последний раз.
— А ты тут какими судьбами? — мысленно она признала, что скучала по нему.
— Мимо проходил, смотрю, а ты тут одна ночами гуляешь.
— Да я с работы шла.
— Ты всё там же?
В глубине души Ирука надеялся, что Харуми нашла место получше той забегаловки, где трудилась не покладая рук. Каково было его удивление, когда подруга призналась:
— Нет, меня же уволили.
— Тебя? — эмоционально вопросил Умино. — Ни за что не поверю.
И только Харуми уже ничему не удивлялась, столкнувшись с унижениями на прежней работе.
— Из-за инцидента с клиентом. Напился, начал приставать. Шумиха, полиция, разборки… И начальник повесил всё на меня. Вот такая история.
На лице Ируки заиграло беспокойство вперемешку с возмущением.
— И даже не выслушал тебя?
— Нет, — с улыбкой отвечала Ивасаки. — И хорошо. С тех пор я зареклась больше не идти в официантки, одного раза было достаточно. И вот по счастливому стечению обстоятельств я уже два месяца работаю в хорошем месте. У Такаги, — на одном дыхании рассказала она.
— У Такаги… — задумчиво произнёс Умино. — Понятно. И как тебе, нравится?
— Да, приятное место и люди хорошие.
Глядя на Хамури в упор, Ирука заметил необыкновенный блеск в синих глазах, и дело было вовсе не в уличном свете.
— Я за тебя очень рад, — Ирука искренне улыбался в ответ.
— Я надеюсь… — не закончив мысль, Харуми вдруг застопорилась и растерялась, что озадачило Ируку.
— Что случилось?
— Дырявая голова! Сумку на работе оставила! Извини, ещё увидимся, — помахав ему на прощание, она бросилась со всех ног в кондитерскую, надеясь, что Айсаку ещё там.
Лишний повод увидеть его хоть на минуту навевал столько эйфории, что Харуми улыбалась во всю ширь. Она твёрдо решила остаться с ним и помочь, даже против его воли, чтоб потом вместе пойти домой, поговорить ещё немного.
На её счастье, в помещении горел свет.
Переведя дух, она тихонько вошла внутрь и сразу заглянула в подсобку, чтоб уже наверняка не забыть о вещах.
Кухня, отделённая от подсобки перегородкой, была охвачена таинственной тишиной до тех пор, пока на пол что-то не упало. Харуми дёрнулась и на секунду замерла, прикрыв глаза. Под отчётливые удары своего сердца она показалась на кухне и застала Айсаку в объятиях Цуёки, целующей его с необузданным желанием.
Ивасаки застыла на месте, как молнией поражённая.
Сумка выскользнула из рук и рухнула на пол, отчего сердце Харуми опустилось в пятки. Больше всего она хотела остаться незамеченной, раствориться, а лучше повернуть время вспять, чтобы сразу забрать эту злосчастную сумку и больше сюда не возвращаться. По крайней мере, сегодня. Сейчас. Когда он рядом с Цуёки, охотно отвечает на поцелуй, обхватив за талию.
Неужели это то, ради чего он остался? И попросил её уйти.
Разум Харуми застелили бредовые мысли. Наспех схватив сумку в охапку, она медленно подняла виноватый взгляд на пару, ответно глядящую на неё.
Айсаку не знал, куда себя деть от неловкости, полагая, что отныне Харуми будет считать его ветреным глупцом, не умеющим контролировать свои чувства на рабочем месте. И, как начальник, падёт в её глазах, потеряет всякое уважение.
Цуёки, в свою очередь, тихо усмехнулась, чего окружающие заметить были просто не в состоянии.
Харуми склонила голову, пробормотала едва ли внятное «Извините» и незамедлительно выскочила на улицу.
Радовало лишь то, что завтра на смену заступает Мико и Харуми не увидит его ближайшие несколько дней.
Рассуждая об этом, она пыталась собрать себя по кусочкам, но печальные и даже негативные мысли разрушали её изнутри, не позволяли собраться с силами и… смириться.
— Так они и правда… встречаются?
До последней минуты Харуми надеялась, что это не так, два месяца наблюдая за их отношениями, на первый взгляд, дружескими. Однако, по её мнению, между Айсаку и Цуёки определённо была какая-то нерушимая связь. И Харуми всегда чувствовала себя третьей лишней, а теперь — особенно остро.
Оказавшись слишком внезапно на краю бездны, Харуми была готова сделать ещё один маленький шаг вперёд, чтоб сорваться наверняка и всё забыть.
Она горько усмехнулась:
— И что ты там себе напридумывала? Не лезь во всё это. Тебе это не надо!
Она продолжала медленно идти, не задумываясь о том, куда её приведут ноги. А между тем слёзы наворачивались на глазах.
***
Поздним вечером следующего дня в прихожую двухкомнатной квартирки с грохотом ввалился сорокапятилетний мужчина.
Встретившая отчима Харуми покачала головой и сопроводила укоризненным взглядом его, на удивление, устойчивое тело.
Они прошли в гостиную.
— Вы снова напились, — заключила она как можно твёрже, скрывая раздражение, в то время как Рюдзи припал к комоду.
— Не напился, а выпил! — уточнил он, подняв указательный палец.
— Ой, ну простите!
— Если собираешься давать советы, то не начинай, — пробурчал Рюдзи, прислушиваясь к шуму воды в ванной комнате, где находилась Кейко.
— Разве был повод напиваться? — Харуми опустилась на стул и с нетерпением вернулась к чтению книги, вот только ни строчки разобрать не могла.
— Я теперь безработный, чем не повод? — негодующе воскликнул Рюдзи, поддавшись мимолётной слабости.
— Так найдите работу, — бросила Ивасаки, усердно впиваясь в иероглифы.
— Помолчи, а, — протянул Рюдзи, скорчив унылую гримасу, и принялся копаться в одном из ящиков.
Харуми захлопнула книгу и проследила за действиями отчима, перевернувшего все вещи, что, безусловно, порадует Кейко.
— Что ищете-то? Завтрашний день?
— Деньги. Я проиграл в карты, — нехотя признался он.
— Что? — вскипела Харуми, представив, сколько проблем в очередной раз свалится на их семью. — Д-да вы совсем из ума выжили!
— Тише будь, чего орёшь! — наконец отыскав надёжно спрятанные купюры, Рюдзи елейно улыбнулся им и убрал в карман.
— И сколько же вы проиграли? — сдержанно спросила Харуми.
— Тысячу рё, — он обессиленно рухнул на диван.
— Тысячу! Вы же знаете, что у нас нет лишних денег, особенно сейчас! — она чувствовала себя мамой маленького несмышлённого мальчика, оттого злилась сильнее.
— А с каких пор тебя это волнует, а? Ты вообще зарабатывать не умеешь! — Рюдзи быстро схватился за ниточку, ведь кто, если не он, напомнит Харуми об этом. — Приносишь какую-то мелочь, не думая о семье!
— Но я очень много работаю! — Ивасаки не сдавала позиции.
— Именно! Тебя не смущает это, совсем? Твой начальник тебя эксплуатирует, а ты и рада. Уходи с такой работы.
Харуми думала, что больнее уже просто быть не может. Оказывается, это не предел.
— Мой начальник… — её голос дрогнул, — здесь совершенно не причём.
За увлекательной перепалкой эти двое даже не заметили появления Кейко на горизонте.
— Что вы снова не поделили? — мирно спросила она, глядя то на дочь, то на мужа, сидящих в разных углах гостиной.
Внедрение Кейко в разговор буквально спасло Харуми от лишних объяснений в адрес Рюдзи, которые, по большому счёту, ему были совершенно не интересны.
Раньше Харуми и Рюдзи выясняли отношения за редким исключением, но с недавних пор колкие придирки отчима перешли в некую традицию.
Вечерами после работы у Кейко не было ни малейшего желания участвовать в порой бессмысленных конфликтах, раздутых на пустом месте. Она устала находиться меж двух огней.
Кейко так и не успела выяснить причину ругани из-за настойчивого стука в дверь.
Рюдзи отвёл глаза в бок и глубоко задышал.
Кейко поспешила отворить и тут же отпрянула, удивлённо осматривая пару служащих военной полиции, стоящих стеной.
— Ивасаки Кейко — жена Кондо Рюдзи, — огласил крепкий мужчина тем тоном, каким обычно выносят приговор заключённому на суде.
— Д-да.
В горле Кейко пересохло; пальцы похолодели. Она была не в состоянии что-то возразить или задать вопрос.
Уполномоченные бесцеремонно вошли в квартиру и сурово уставились на Рюдзи.
— Ты арестован.
— Ч-что случилось? — спросила окутанная ужасом Харуми, поднявшись со стула, хотя предполагала причины. — Что он натворил?
— Устроил погром в магазине и сбежал, — пояснил Учиха и обратился к Рюдзи, схватив его под руку: — Вставай и в участок!
— Магазин?.. — в недоумении прошептала Харуми, покосившись на отчима.
— Эй, никто же не пострадал! — Рюдзи попытался вырваться из хватки молодого шиноби, но потерпел неудачу и вынужденно поднялся. — Подумаешь, разнёс прилавок. Бабка могла вести себя и повежливее!
— Твои пьянки до добра не доведут. И сегодня ты в этом убедишься, — сказал второй и связал дебоширу запястья.
— Неужели мы не сможем решить проблему без ареста? — наконец вмешалась Кейко, находясь в несколько бредовом состоянии, надеясь, что происходящее — это всего лишь дурной сон.
— Хозяйка магазина потребовала компенсацию, — разъяснил Учиха, глядя в безжизненные глаза Кейко. — Мы во всём разберёмся.
— Господин… — приложив руку к груди, Кейко не успела закончить мысль.
— Вы обе тоже идёте для допроса, — добавил уполномоченный.
Они с напарником повели к выходу Рюдзи, в конце концов, смирившегося со своей участью.
Кейко и Харуми переглянулись. Сердце Кейко стучало как отбойный молоток от одной только мысли о последствиях.
Не менее взволнованная Харуми подошла к матери и взяла её за руку:
— Мы справимся, что бы там ни было.
***
По освещённой улице шли Айсаку и Мико, завершив все дела в кондитерской, и говорили на отвлечённые темы, периодически смеясь. Вскоре они свернули на улицу, примыкающую к кварталу Учиха, и обратили внимание на уполномоченных шиноби, ведущих в участок мужчину. И всё бы ничего, если бы позади них не шла Харуми на пару с матерью.
Мико и Айсаку незамедлительно ринулись к ним. Удивлённые Кейко и Харуми остановились.
Поздоровавшись, обеспокоенные ребята поинтересовались, что произошло.
Сгорающая со стыда Харуми отвела потерянный взгляд, меньше всего желая оказываться сейчас в центре внимания, да ещё и после увиденного на кухне кондитерской вчера вечером. Хотя именно это на данный момент её волновало меньше всего.
Кейко дала дочери немного времени поговорить с друзьями, оставив их.
Харуми не собиралась расклеиваться и выглядеть жалко перед начальником. Сделав контрольный глубокий вдох, она собрала всю волю в кулак и посмотрела в глаза Айсаку.
— Отчима арестовали за дебош в магазине. Нас вызвали на допрос.
— Я пойду с вами, — серьёзно настроилась Мико, будто на войну собралась.
— И я иду, — Айсаку читал по глазам отчаяние Ивасаки, чувствуя, что очень нужен ей.
Харуми одобрительно кивнула, несмотря на то, что была против этой затеи.
