Их встретил лес, окутанный мглой. Дурное предчувствие обострилось, когда Кэтсу объяснил суть миссии: необходимо перехватить досье на Мико и её клан, попавшее в руки главаря некой шайки наёмников. Непонятно, каким образом ему удалось заполучить свиток и откуда он вообще знает о документе, если даже сама Мико была не в курсе.
Она лишь предполагала о содержимом свитка и замыслах врага. И кто мог составить досье. Разрывающую изнутри злость она чудом держала при себе, но тихо выругалась, когда Кэтсу решил разделиться и сменил курс, оставив её в одиночестве. Нервозность порождала давящие мысли и множество вопросов.
Неужто это тип из сна? И что же он будет делать, пытать? Использует, а потом убьёт? Нет. Ничего из перечисленного. Потому что она сделает всё быстро. Первая. Он должен пожалеть о брошенном ей вызове.
Кора упругих веток хрустнула под подошвой, когда поток чакры в ступнях вышел из-под контроля и немного усилился. Сделав кратковременную остановку, Мико сняла маску и вобрала воздух, объявший мокрое лицо. Жара уже кости ломила. Скинуть бы с себя и этот чёртов плащ!
Но не успела Мико коснуться заклёпки, как засекла летящего на неё мужчину и оперативно ускользнула от удара. Уже на земле, встретившись с ним лицом к лицу, она вспомнила о маске, которую держала в руках, но метаться слишком поздно. Кэтсу бы не оценил подобный подход к делу.
Внимательно изучая внешность мужчины, Мико пришла к выводу, что ранее встречала его. Сокрушительный взгляд, боевая позиция и знакомые клинки в руках старого врага напомнили тот роковой вечер, когда ей пришлось покинуть родной дом. И пусть это хитрое и наглое лицо тогда скрывалось за маской, карие глаза отпечатались в её памяти.
— В первый раз не смог, думаешь, получится во второй?
— О-о, так ты не забыла меня, — восторженно отметил он. — Наконец-то ты пришла платить по счетам.
Её возмущению не было предела. Плечи напряглись.
— Ты вломился в мой дом и пытался убить, а я тебе ещё и должна осталась?
— Из-за тебя я профукал такие крупные деньги! — жестикулировал он. — Старейшины Мурасаки мне наобещали, но ты улизнула. А долги я никому не прощаю. Особенно такой мошеннице, как ты!
Мико терпеть не могла, когда её или членов семьи называли подобными словами. Более того, в голове не укладывалось, что её клан постоянно должен этим ненасытным, жадным людишкам.
Без драмы и соплей она перешла к делу:
— Свиток у тебя, так? Отдай добровольно или я заберу силой.
— Интересненько, как ты узнала раньше времени. Впрочем, какая разница. С твоей стороны жестоко оставлять Рюдзи без работы. У него всё же семья. — Он откровенно насмехался над ней, пытался задеть за живое и разозлить, но все потуги были напрасны.
— Так это ты его кузен, — заключила Мико и уловила шорох справа. — Стоять! — гаркнула она и послала кунай.
Не успел Рюдзи и шага сделать, как в рядом растущее дерево с треском вонзился кунай. Прямо перед испуганным лицом Рюдзи, что застыл в страхе шевельнуться.
— Где Цуёки? — Мико обратила его внимание на себя.
— А, п-подружка Харуми. — В его голосе, движениях и неловкой усмешке зашкаливала нервозность, отчего Мико взывала к небесам дать ей сил не сорваться на этом безмозглом неудачнике. — Ты и с Масао знакома? Как тесен мир! — Громче, с нарастающим отчаянием рассмеялся Рюдзи.
— Я спрашиваю: где Цуёки? — Её терпение держалось на тонком волоске.
В диалог вторгся Масао:
— Да не кипишуй ты, сдохла твоя Цуёки. — Он задумался на пару секунд и неуверенно добавил: — Наверное.
Сборище психов. Провалиться бы этому ублюдку Масао, да поглубже. Мико понимала, что нельзя показывать излишнюю эмоциональность, ведь та снова может сыграть против неё.
Пауза затянулась, и Масао предпочёл не откладывать важное и желанное на потом. Он помахал ладонью перед зависшей Мико, возвращая в реальность.
— Э, так чё, когда мне ждать компенсации?
— Сейчас. Я верну тебе всё, что ты заслужил.
— Божечки, какая смелая! Что ты можешь против меня, а, предсказательница? Ты же даже бабку свою защитить не смогла. Бросила её одну умирать, — издевательски смеялся он, качая головой.
Зря расслабился. Получив от разъярённой Мико по челюсти, Масао чудом смог сохранить равновесие. Мико схватилась за воротник его рубашки и припечатала к земле. Его, на первый взгляд, неподъёмное, здоровое тело вдруг оказалось лёгким, и Мико решительно собиралась порвать его на клочки.
— Так это ты её убил? Отвечай, пока я тебя не прикончила! — крикнула она, крепче стискивая плотную ткань. Со лба обрушился пот.
— В отличие от тебя, она даже не сопротивлялась. Они отвалили за твою бабку такие деньги… Хочешь знать, кто из вас стоит дороже?
Его хищная окровавленная улыбка добавляла картине больше мерзости. Мико трясло. Несдержанно ударив его, она сложила печати и мёртвой хваткой вцепилась в шею.
— Говори, что задумал! Зачем втянул Рюдзи? У тебя только одна попытка, — нечеловеческим голосом прорычала Мико, получая удовольствие от искажённого лица Масао, который пытался глотнуть хоть немного холодного воздуха.
Стоит усилить действие техники, его конечности начнут брыкаться, сопротивляться, а потом их захватит судорога и нестерпимая, пронзающая боль, словно каждую мышцу, каждый сосуд скручивают и, наконец, разрывают. Масао настигнет истерика, возможно, польются слёзы отчаяния.
Яркие фантазии искушали, но Мико сдерживала порыв из последних сил, позволив ему говорить. Пока достаточно его раскрашенной физиономии и беспомощности.
— С-сделка… отомстить т-тебе.
— И всё из-за денег? Дешёвка.
Мико залезла в его сумку и вынула свиток. Если он с неожиданным сюрпризом в виде взрывной печати или опасной техники, то погибнут оба, но интуиция подсказывала идти до конца. С опаской открыв свиток, Мико убедилась, что это действительно не уловка, а подлинный документ из личного архива чиновников Мурасаки, заверенный их печатью. Было некогда вдаваться в подробности, поэтому она пошарила в карманах Масао и в одном из них обнаружила фотографию со своим изображением, которую когда-то делала для анкеты.
— Фото и свиток: где ты их достал? Кто-то продал их тебе?
— А вот это… я тебе не скажу, — кровожадная ухмылка застыла на его посиневших губах.
Сзади послышались шаги. Незамедлительно повторив комбинацию печатей, Мико не глядя поставила метку на ногу Рюдзи. Позабыла о нём в суматохе.
Она только и успела обернуться, как возникший на поле боя Кэтсу насквозь проткнул его тело. Оглушительный истошный крик Рюдзи застыл в её ушах, отчего, казалось, сорвёт голову. Из дрогнувших рук Рюдзи выпал кунай, принаджелащий Мико. Неужели и правда хотел её убить? Отважный идиот. Рюдзи рухнул на влажную землю, когда Кэтсу выдернул танто из его груди. Безжалостно и профессионально.
Мико пыталась дышать ровно, но доступ к кислороду перекрыл, прежде всего, страх, отчего закружилась голова. Она даже будто остро чувствовала боль Рюдзи.
В этом лесу и раньше было так сыро, мерзко и холодно? Или она заметила это только сейчас?
Поднявшись на ватные ноги и стараясь не глядеть на труп под ними, потрясённая Мико приложила немало сил для следующих слов:
— А ведь я ещё… не допросила его.
Язык молвил, а мозг не соображал, что именно. Старалась держаться стойко, как и учили. Никаких эмоций. Но дрожь настигла в неподходящий момент, как непрошеный гость. Глаз задёргался.
— Отлично сработали, — заливисто рассмеялся Масао. — Я всегда знал, что Анбу Конохи — конченные психи.
Кэтсу замахнулся и всадил в его сердце лезвие танто. У Мико перехватило дыхание, в висках застучала кровь. Масао испустил последний болезненный вздох и медленно закрыл веки. От Кэтсу другого и не ждала. Знала, что придёт и всё испортит.
— Уходим, — приказал он, сунув давно забытую маску в её руки, и без того занятые свитком и фотокарточкой.
— А как же… Цуёки? — Язык с трудом шевелился. Боялась даже заикаться о подруге.
— Хочешь, чтоб я и её убил?
Верным решением было скрыть разъярённое лицо за маской, избавляя Кэтсу от возможности насладиться её состоянием.
— Значит, она жива?
— Это не наша забота. Пошли.
Мико прекрасно знала, что вступать в спор с Кэтсу бесполезно, да и никаких сил не осталось что-то выяснять. Даже если попытаться, он задавит внезапно возникшими аргументами и очередными угрозами.
Теперь-то прояснилась суть последнего сна.
Они замели следы и исчезли с места происшествия.
Как Кэтсу и говорил, она успела вернуться на источник до рассвета. В доме царила тишина. Впопыхах схватив полотенце, Мико ринулась в душ, а позже посетила баню, желая как можно скорее смыть с себя всё то дерьмо, в каком она очутилась благодаря собственной слабости, неопытности и, конечно, безбашенности Кэтсу.
Она понятия не имела, как отныне будет смотреть в глаза не только Харуми, но и остальным. И именно в этот момент осознала, насколько важно служить в Корне, оборвав все связи. Кэтсу оказался прав.
Горячая вода, как расслабляющий источник, отлично воздействовала на тело, но с разумом определённо не справлялась. Мозг плавился, голова кипела от переизбытка информации. В то же время казалось, там абсолютная пустота, потому как ни за одну мысль Мико не могла зацепиться, сосредоточиться. Она задержала дыхание, погрузилась в воду до уровня переносицы и закрыла глаза, что позволило немного скинуть груз. И почему нельзя оставаться здесь как можно дольше? Всю жизнь.
Тусклые краски реальности снова начали проявляться, когда её коснулся вопрос извне:
— Могу я присоединиться?
Пришлось пересилить себя, чтобы дать положительный ответ.
Если Харуми ещё реально одурачить, то с парнями провернуть подобные трюки гораздо сложнее. Особенно с Шисуи. Чем больше Мико рассуждала и искала выход из ситуации, тем дальше загоняла себя в угол. Возможно, медитация поможет настроиться. Устроившись в пустой комнате после водных процедур, Мико внушала себе, что Рюдзи и Масао погибли от руки Кэтсу, а она лишь засвидетельствовала преступление, не желая никому смерти. Они сами нарвались, сами виноваты во всём. Жажда денег и мести завела на опасную дорогу. Сидели бы на заднице ровно, ничего бы не случилось.
Переключившись на мысли о Шисуи и их близости, Мико смогла взять себя в руки.
Покинув комнату, она столкнулась с Шисуи и опустила глаза.
— Доброе утро, — судя по голосу, он был очень рад её видеть.
— Да, доброе, — тихо сказала Мико и неожиданно, прежде всего для себя, уткнулась в его плечо. Зажмурилась, когда его тёплая ладонь ласково погладила по голове.
— Снова кошмары?
Обеспокоенный Шисуи получил в ответ кивок и прижал Мико к себе, глубоко вздохнув.
Кошмары — мягко сказано. Как бы хотелось стоять вот так вечно, ощущать его руки на талии, крепкое плечо, вместе с тем и поддержку. Чтобы прижимал к себе, проявлял понимание и заботу и не отпускал в реальность. Но это было невозможно. Может, и правда переспать с ним? Не по-дружески. На время подавить боль и чувство вины. Вот только проблемы не решатся, не исчезнут сами собой. Безрассудная затея.
В голове вдруг что-то переклинило, и Мико прошептала на ухо:
— Шисуи, я хочу…
— Оп, а говорили, не встречаются, — появившийся на горизонте Айсаку разрушил минутную идиллию, и все планы полетели к чертям собачьим. Но он всё-таки сделал вид, будто ничего не заметил, и напомнил о самом важном: — После завтрака собираемся.
Мико вздрогнула. Мелкая дрожь пробежала по телу, а руки обвили шею Шисуи, который теперь точно не узнает её глупых желаний всё потому, что отныне Мико преследовала только одна мысль: «Пожалуйста, куда угодно, только не в Коноху!»
***
Как назло путь до деревни ребята проложили слишком быстро, за время которого Мико отвлекалась на разговоры, больше слушая, нежели повествуя. Пересекая главные ворота, она крепко держала Харуми за руку и не могла проститься с гнетущим трепетом в душе. А когда уловила предложение Айсаку собраться вечером в кафе, тяжело вздохнула, но согласилась.
Шисуи сразу же пришлось уйти по делам в участок, но он обещал вырваться и составить им компанию.
— Даже если Шисуи не будет, мы уж точно посидим, девчонки. А завтра с новыми силами на работу, — заключил Айсаку, весьма довольный проведённым временем вместе. — Мико, надеюсь, готова выйти на передовую.
Он смотрел в упор и всю дорогу до Конохи выводил Мико на разговоры, что её напрягало и даже раздражало. Впервые она мечтала от него отвязаться и допускала не самые добрые мысли.
— Конечно, — дала она твёрдый ответ. — Устала отдыхать.
— Будешь у меня работать не покладая рук, — иронично, но в то же время строго заключил Айсаку.
Нервная ухмылка очертила её губы. Или с ним что-то не так, или с её восприятием.
Диалог потерял всякий смысл, когда Харуми помахала приближающемуся парню в обмундировании. В отличие от Харуми, радостью от него не веяло. Мико застыла как статуя, точно зная: он принёс плохие вести и именно с этой минуты прежняя жизнь уступит место новой, неизведанной и мучительной.
— Привет. Наконец-то ты вернулась, — сказал он, не обратив внимания на Мико и Айсаку.
— Привет, Ирука. Искал меня? — взволновалась Харуми.
— Госпожа Кейко в госпитале, — без промедлений объявил он.
— Что с мамой?! Что случилось?
— Я встретил её в резиденции, ей стало плохо, — освещая последние новости, Ирука как можно аккуратнее подводил к главному.
Мико отчётливо передавалось паническое состояние Харуми, что вцепилась холодными пальцами в её руку.
— Но почему? Всё же хорошо было!
— Сегодня утром тело твоего отчима доставили в деревню, и она очень сильно перенервничала.
— Т-тело? — оторопела Харуми, распахнув глаза. — Он что…
— Его убили, — похоронным тоном произнёс Ирука, с сожалением глядя на Харуми, потерявшую дар речи.
Сердце Мико чуть не остановилось. Она задержала дыхание и сжала пальцы в кулак. Знала, что будет тяжело, но не настолько. Реальность в это мгновение ускользала, гуща тумана заполонила глаза. Теперь она видела перед собой не друзей, поражённых столь неожиданным и громким событием, а детали минувшей ночи, окровавленное тело Рюдзи с лезвием в груди; отчётливо слышала душераздирающие крики и боялась сойти с ума.
— Что за чертовщина? — недоверчиво воскликнул Айсаку, вытянув Мико из круговорота воспоминаний. — Его же Цуёки сопровождала, как так вышло-то? Стой, погоди-ка, а с ней что? Она жива?
— Она выжила и сейчас тоже в госпитале, — просветил Ирука. — Я ничего не знаю, кроме этого.
— Мне… мне срочно нужно к маме, — как в бреду прошептала Харуми. По щекам побежали слёзы. — Это… какой-то кошмар. Мама… Что с ней будет?
— Я пойду с тобой, — выступил добровольцем Айсаку и приобнял её за плечи.
— Нет, не нужно, — она включила сопротивление.
— Мы не оставим тебя, — Мико наконец собралась силами, хоть и понимала, что любое слово и действие может причинить Харуми только больше боли.
Их взгляды встретились; Харуми кивнула.
Будет непросто, но от судьбы не спрячешься.
***
Оказалось, с Кейко ничего плохого не произошло, по крайней мере, физически, разве что голова болела. А вот Цуёки, судя по всему, досталось. На данный момент она находилась без сознания после операции, и медики к ней никого не пускали. От неизвестности Мико пуще нервничала. Да и Айсаку переживал за Цуёки ровно так же, как за Кейко. А вот что думала Харуми по поводу Рюдзи и Цуёки, её фактического провала миссии, оставалось под вопросом.
По настоянию врача Кейко оставили в госпитале на пару дней и отправили Харуми домой отдыхать и набираться терпения. Встреча с горюющей матерью не принесла ей удовлетворения. Харуми ушла домой в сопровождении Айсаку, который не собирался оставлять её одну в депрессивном состоянии. Быть может, он проведёт с ней ночь, но завтра ему предстоит уйти. Однако Мико не чувствовала угрозы, значит, всё под контролем.
Пережив самое страшное за сегодня, Мико бесцельно отправилась по безлюдной дороге через ночной парк. Она миновала возникшего перед ней Кэтсу, не обратив на него ни малейшего внимания. Но остановилась, когда он взял её под руку.
— Господин Данзо ждёт тебя для важного разговора, — передал информацию он на редкость ровным тоном.
— Я никуда не хочу идти. Может быть, схожу завтра, — холодно ответила Мико, стоя неподвижно.
— Нет, ты пойдёшь сейчас, — набирая обороты, приказал Кэтсу.
Резко вырвав руку, Мико замахнулась для удара, но Кэтсу заблокировал, схватив за запястье. И на этот раз крепче, до боли.
— Придурок! Это всё ты! Они умерли из-за тебя! — Она растеряла остатки моральных сил и самообладания, даже просто находясь рядом с ним.
— Из-за меня? — удивлённо протянул Кэтсу и встал ближе. — Что ж, хорошо. А теперь представь, что они остались живы. Получше представляй, в деталях. И что же ты видишь? Как тебе конец. Отразится это и на господине Данзо, и на Конохе. А раз я устранил угрозу, ни ты, ни твоя репутация не пострадали, и Данзо доволен. Ну как, теперь-то в твоей голове хоть что-то прояснилось? Ещё раз повтори, что это
из-за меня, и тогда я точно тебя прикончу.
— Психопат!
— Ты должна быть благодарна мне, — Кэтсу разбавил её мысли не менее отвратительным заявлением.
— Благодарить за чью-то смерть? — недоумённо вопросила она, впиваясь глазами в тёмные прорези маски в поисках хоть каких-то вразумительных ответов.
— За спасённую жизнь.
Возмущённо усмехнувшись, Мико чуть оттолкнула его и, вырвав руку, пошла в штаб. Хуже уже точно не будет.
Но последняя надежда рухнула как карточный домик, когда Данзо, сидящий в кресле, начал разговор:
— Свиток пока останется у меня.
— Там же сплошное враньё, одна вода и муть, — Мико даже удивилась, насколько просто и без зазрения совести солгала самому Данзо. — Понаписали…
— Тогда тебе тем более не о чем волноваться. Чего не скажешь о твоей подруге, которая там была. И, возможно, видела содержимое свитка.
— Это вряд ли, — отрезала Мико, начиная улавливать суть разговора. — Свиток был при Масао, он бы так просто его не отдал. Есть вероятность, что она не смогла его заполучить и пострадала. Если вообще знала о нём, конечно.
— Вот потому мне нужна информация. Узнай её будущее и детали миссии. Если она знает лишнее и затевает что-то, её придётся убрать, — приказал Данзо.
Оказавшись в ступоре, она не могла вымолвить ни слова. Если это наказание судьбы, то за что? Почему должны страдать невинные, а виновные остаются безнаказанными? Мико нахмурилась в непонимании.
— Н-нет. Не трогайте Цуёки. Я… я всё узнаю.
Старика устроил её ответ и результат собственных стараний. Врасплох заставать он отлично умеет.
— Жду твоего детального доклада. Предашь меня, пощады не жди.
***
Солнце озаряло небосклон и по особенному радовало одинокого путника, остановившегося на окраине леса. Мир потихоньку просыпался.
До одного из южных городов страны Огня оставалась пара сотен метров. Убедившись, что вокруг ни души, путник стянул с себя перчатки, плащ и белую маску, спрятал их в рюкзак и поспешил в гостиницу, где предварительно забронировал номер.
Он преодолел три этажа, узкий коридор и заперся в небольшой, но уютной комнатушке. Бросив рюкзак у шкафа, он запустил пальцы в волосы, глубоко вдохнул и выдохнул через рот: медленно, под бешеные удары сердца. О, это сладкое, душераздирающее волнение!
Он вытащил из потайного кармана жилетки миниатюрный свиток размером с ладонь, затем нашёл в шкафу чернильницу с кистью и распечатал его. Утомлённый взгляд скользнул вниз по списку. Рука макнула кисть в чернила.
Он вкрадчиво прочёл одну из строк:
«29 декабря — Смерть Кондо Рюдзи и Масао».
Его губы растянулись в самодовольной улыбке, в то время как иероглифы исчезли с бумаги, оставив лишь чёрную полосу.
