«Сардиния» — остров в Средиземном море, расположенный к западу от Апеннинского полуострова между Сицилией и Корсикой, является вторым по величине островом Средиземного моря. Входит в состав Италии в качестве автономной области…»
— Охренееееть… Мои подозрения подтвердились, пиздец. Я чувствую это чувство, давящее на плечи могильной плитой от осознания всего абзаца, в который я угодила, отчего волосы на затылке вставали дыбом. Остров оторван от самой Италии и другой суши в целом, вокруг только вода, и добраться куда-то можно только с помощью парома. Жесть, и что делать? Документов-то у меня нет… Ну почему не край Сицилии? Там по логике вещей есть пароход, который за час-два доставит в Сан-Джованни… А кого, собственно, хера, та женщина и я вместе с ней делаем на этом острове?! Очень интерееесно. Очередная загадка.«…западные берега преимущественно низменные, восточные — крутые. Рельеф гористый (максимальная высота 1834 м — гора Ла-Мармора, массив Дженнардженту в центральной части острова), на юго-западе — массив Иглезиенте, отделённый от Дженнардженту низменностью Кампидано».
Ба-а, так вот где я убила дохренищу времени. Хорошо, что мозгов хватило то и дело выруливать к дороге, по которой автобусы ходили, а то б потерялась к черту на куличках. Кажется, я слышала скрип собственных зубов. А ведь могла же остановить и спросить куда едут, а не делать то, что тупые люди называют «петлять»!«Горы центральной Сардинии сложены преимущественно гранитами и кристаллическими сланцами, на западе и северо-западе — лавовые и туфовые плато. Общая площадь — 5 акров».
М-мать их, вот я люблю эти иностранные величины. Давай, Занэ, вспоминай, как тебя на экзамене по страноведению мурыжили, спрашивая все касающееся этой темы. Хм, что-то вроде почти пяти тысячи? М-м, нет, это квадратные ярды, а вот метры — это четыре с копейками. — Х-хоспади! Итого выходит двадцать четыре штуки метров в квадрате. А ведь, судя по карте, я всего лишь должна была два часа пройти на запад и там могла сесть на станции Senorbi` Stazione Fds. В итоге вместо двух часов я убила на все про все два дня, пока чесала этими недо-горными лесами! Твою ма-ать… Хотя, если так подумать, то на покупку билета мне бы даже взрослый не продали без документов наверное. С другой стороны — если за мной все-таки кого-то да отправили, то они бы точно сразу о ближайшем транспорте подумали бы, и только в последнюю очередь им бы в голову пришло, что я блукала между лесками, но недалеко от дороги. Эх, незавидная моя доля.«Климат сухой субтропический…»
— Около пяти градусов ночью, еще и осадки на равнинах гор, — буркнула я, невзначай осматривая вагон. Добавилось десять человек, из них двое с интересом смотрят на меня, остальные либо уткнулись в телефон, либо разговаривают между собой. А вот там вообще парень спит. Так, история и экономика мне неинтересны, административное деление в ту же топку — все, что надо было, мне еще тот парень-фанатик поведал. Ага, легким метро называют трамваи, которые ходят только в Сассари и Кальяри, есть трамвай. Графа туризм подождет до лучшего места, а вот в разделе культура говорится о сардинском языке… Кхм, хорошо, что я знаю отлично как английский, так и итальянский. Отправляться за пределы Кальяри удобно на поезде, потому что при покупке билетов на железнодорожный транспорт Кальяри цены снижаются для детей и льготных категорий населения.«При покупке детских билетов нужно заранее называть возраст ребенка».
Ну, вот и самая главная загвоздка. Черт возьми, и вот надо было срываться с места, где у меня были мои матрас и угол? Хотя да, это риторический вопрос. Услышав странный звук, я тут же посмотрела в окно — ох уж это детское любопытство. — Воу! Да-а, первый раз я так заехала в депо. Надо же, таких еще три поезда. О, а двое из них разрисованы граффити. Теперь я знаю, как развлекается итальянская молодежь. Не знаю, сколько мы пробыли в первом депо, ведь никто не сделал мне и замечания, я оторвала голову от чтения, сообразив, что скоро приедем, откуда я изначально приехала. Мне нужно было хоть что-то, что я могла бы использовать как бумагу. Жаль, салфетка не подойдет, тут совершено другой материал. Взгляд снова натыкается на того самого парня. Зевающий парнишка был похож на нахохлившегося воробья. Черные волосы, широкий разрез глаз и явная итальянская морда. У него как раз заиграл будильник, когда мы второй раз заезжали в депо пункта А. Оригинально. Неужто студент? Стоп, это что, белый халат? Еще лучше. Может, лаборант какой-то, который носит поверх кожаной куртки. В голове все-таки мелькает мысль, тут же превращаясь из легкого ветерка в бушующий ураган, погребая меня в свое Око. — Синьор! И глаза у него темно карие, почти черные, смотрящие с безразличием, но я вижу тщательно скрытый хищный блеск. Интересно, а в бодром состоянии его физиономия приобретает налет бабника? Черт, что-то на периферии сознания зудит, стараясь вытащить из уголков памяти на поверхность что-то важное. — У вас не найдется чистого листа и ручки? Мне бы записать… Удар сердца, смазанная тень рукава — в нос утыкается помятая тетрадь вместе с карандашом. — Вырвешь, — он широко зевнул, полностью теряя ко мне интерес. Ответить что-то на такую наглость я не смогла, слишком двоякое чувство осталось после своеобразного знакомства — я даже не заметила, как он вытащил все это из сумки, на автомате взяв то, что дают. Ловкие пальцы, четкие, скупые, почти незаметные движения, обманчивая расслабленность — все это было знакомо мне с детства, только вот о направленности я сказать точно не смогу. Совершенно. Вор?.. Взгляд скользнул по закрытому рюкзаку, оттягивающему мою руку. Искренне надеюсь, что меня не обчистят. А если нет, то… Вселенная просто обязана будет смилостивиться надо мной. Интуиция ничего не говорила, но чувство того, что я стою у не растревоженного улья, меня не покидало, поэтому решила не тратить время попусту, сразу же выписывая себе нужное с карты и брошюрки, заодно что-то стирая резинкой на другом конце, отрешившись от мира сего. Первая остановка со стороны не радует ничем. Только где-то там, далеко, большой парк. Как и безрадостная вторая. М-да. Третья чисто для крутых, блатных и клевых: бутики, рестораны, клуб, снова бутики и банки. Ага, потрать все и пойди сразу возьми кредит. Четвертая и пятая — это скверище, крутые бутики, дорогие рестораны и полицейский участок. Тоже не айс. Шестая чисто для работяг — бизнес зона, я поняла. На седьмой лицей, музей, опять лицей и еще один музей с кафе. Явно интеллектуальный райончик. И как апофеоз всего — последняя остановка: бар, пиццерия, дорогущий бутик. А в другой стороне: главный полицейский участок и суд, а рядом дешевое бистро! Вот же, засада. И через четыре квартала аптека, Церковь Святых мучеников Георгия и Екатерины и музей какого-то братства. Не, определенно, мне очень нравится эта остановка. А от станции можно пройтись по Stanislao Mancini через… Э-э, а разве Via del Cimetero — это не кладбище? И недалеко от него суши? Черррт! А я ведь увидела, что местность зеленого цвета со значком елки и уже решила, что заночую там. А тут такой облом. И что делать? Единственный ближайший парк еще через три квартала, но с круглосуточным кафе. Так, ладно, если что — в церкви посижу, за границей вроде они открыты всегда… О, боги, реально? Вы серьезно? Макдональдс недалеко от порта возле скверика и метропарка? Да вы гоните! Все, выхожу и пересаживаюсь сейчас же! Там мне достаточно будет просто кофе взять и сесть за стойку, и хрен меня кто выгонит! Я аккуратно вырываю лист из чужой тетради и поворачиваю голову к молодому человеку. Чтоб сразу же натолкнуться на рентгеновский взгляд темных глаз. — Благодарю, синьор! — надеюсь, мой голос не дрогнул, а прозвучал как у человека, ничего не понимающего. Однако это странно: с чего бы вдруг такое пристальное внимание к моей скромной персоне? Остановка, двери открываются, и я тут же срываюсь с места, чтобы выскочить, слыша, как меня окликает тот парень, но я не собираюсь оборачиваться. Меня не покидает чувство, что я только что что-то упустила. Не из разряда «важное», а просто… как упрек себе, скорее. Это было… странно. До МакДака, так любимого во многих странах, я добралась спустя три часа пешего хода, останавливаясь каждые пятнадцать минут в укромном уголке, чтобы свериться с картой. Не скажу, что я жалуюсь на память, но все-таки я не у себя на родных улицах. Здесь все такое… необычное. Или это просто я воспринимаю все как человек, всю жизнь выживающий, работая в четырех стенах? Я успела в самый последний момент, когда как раз уже переставали брать заказ на «завтрак», с ходу заказав овсяную кашу, омлет с беконом и чикен фреш рол, попросив колу заменить горячим какао, которое к моей радости у них было. Мне нужны были хоть какие-то витамины и мясо, чтобы хоть как-то восполнить немного сил, так что взяла то, что было, на мой взгляд, хоть каким-то заменителем нормальной еды. Ела я медленно, потому как прекрасно помнила, что этот желудок не привык к такому количеству еды. Приходилось осторожничать, стараясь не сделать хуже самой себе, заодно из угла аккуратно наблюдать за итальянцами, привыкая к быстрой неродной речи. Опомнилась я спустя еще несколько часов, заметив, что солнечный день не останавливается ради меня на паузу, поэтому пришлось быстро собирать манатки, отправляясь разведывать обстановку на базаре у делящегося на два сектора порта Кальяри, при этом, не имея ничего за душой, не зная года, традиций и страны в целом. Эх, не повидать мне доисторические камерные гробницы тысячных годов до нашей эры, большие некрополи карфагенской эпохи, римский амфитеатр, византийскую базилику и три башни Пизанской эпохи. Ждут меня приключения на мою пятую чакру, вот чую, так что я просто отдаюсь на попутный ветер, после чего меня затягивает течением ежедневности порта Кальяри. Сардиния — это один из двух крупнейших островов Италии, являющийся самым популярным направлением, куда отправляется большинство паромов, и принимающий у себя львиную долю туристического паромного трафика. Та-ак, из этого порта переправы ходят еженедельно. Угу, семь раз в Чивитавеккью — язык сломать можно, блин. В Палермо только дважды — а чего так? Интересно. И дважды в нужную мне точку. Сегодня рейсы только в Чиви и Неаполь, чудненько. А теперь, как бы мне на кого-то выйти, кто в этом во всем прошаренный и прожженный? Внимательно осматриваю толпу, покупателей, а самое главное тех, кто стоит за прилавками. Ни за что не поверю, что никто из «местного люда» не знаком с капитаном! Он ведь наверняка один на все в нужную мне сторону рейсы, которые не так уж и часто случаются. Глаз улавливает тень у одного прохода, вызывающую у меня холодок по коже. А вот и мой шанс, как обратить на себя внимание, выставив себя в нужном мне свете. Думай, Занэ, о сомнительных дядечках, подкрадывающихся к тебе со спины. Следи краем глаза, мило улыбаясь добродушной бабушке — нашла ведь еще такую, — включая все свое обаяние, дабы никто не заподозрил в тебе беспризорницу и, тая, смог рассказать, куда идет какой паром. Поинтересоваться суммой билета, состроить серьезное личико и кивнуть своим мыслям, что хватит. — Пойдем-ка со мной, малышка, — и чуть не пропустить лихорадочный шепот, который ознаменовался стальной хваткой на локте. — А ну отпустил!.. И теперь закатить истерику в итальянском духе, что «что это такое, мне к больной бабушке надо, а тут непонятные объекты ошиваются рядом». Зря, мужик, очень зря ты попытался меня под шумок увести, посчитав сегодняшней добычей. Я мстительная, пусть и использовала тебя в своих же целях. Самое обидное, что у меня действительно была истерика. Мужик побледнел под взглядами голодных акул — добросердечные бабушки за прилавками вмиг превратились в орлиц с цепким взглядом, забрав дитятку к себе утирать личико. — Тише-тише, не тронет он тебя больше, — та женщина, к которой я подошла с самого начала, пыталась меня успокоить уже несколько минут. — А если бы что украл? — с ужасом спрашиваю я, хватая ее за рукав, на что она сочувственно с долей понимания кивает головой, поглаживая меня по волосам. — Я тогда не смогла бы уехааать! — Маленькая, а как же ты поедешь? Туда только с взрослым… Нервы мои сдали окончательно, даже слезы имитировать не пришлось — надавили вы, тетенька, мне на больную мозоль, вот честное слово. Хер с взрослыми — может, подкупила бы кого-то, попросила. Но я ребенок и у меня именно документов и нет-то! — Я заплачу чуть больше, чем надооо, — словно задыхаясь, прохрипела я, пытаясь остановиться и невзначай выдавая информацию. — На палубе поеду в Неаполь, но мне нужно к больной бабушкеее… Сколько я заливалась слезами — не знаю, по ощущениям — долго. Выдернули меня из давящей на сознание тьмы горячий чай и впихнутая в руку горячая булочка, в которую я постаралась сильно не вцепляться зубами, а то вся моя история полетит коту под хвост. Напряжение сковало меня по рукам и ногам, я действительно не могла прийти в себя. Кажется, тогда я не всей истерике дала выйти наружу. Подлая крыса прервала меня, но сейчас это, может быть, сыграет мне на руку. Ведь что я смогу без документов? Правильно — нихера. Это только в фиках йашных авторов и всяких мультиках у всех все было зашибись. Мне оставалось только медитировать над чашкой, пытаясь рассмотреть что-то сквозь мутную пелену перед глазами, и надеяться, что эта гребанная Вселенная мне поможет. Словно в ответ на мои мысли, меня встряхнули, возвращая из мыслей. Шмыгаю носом и пытаюсь рассмотреть из-за пелены слез, что мне впихнули в руки. Замызганная бумажка гласила об отправлении пассажира паромом из порта Кальяри вечером и утреннем прибытии в Неаполь спустя четырнадцати часов переправы с размещением на борту категории «Место на палубе» за сорок одно евро и пятьдесят центов. Я аж язык прикусила, чтобы не выругаться в голос, чувствуя как леденеет все внутри. Ну, нихуя ж себе! У меня в руках билет в новую мутную жизнь — я знаю, чувствую, ощущаю всем своим естеством. Этот холод как предзнаменование. Ни хорошего или плохого, а просто констатация факта, что что-то да будет. — Эй, ты там от радости не задохнулась? — грубый мужской голос ворвался в мои размышления. — Успокойся, Мерино! — экспрессивно взмахнула руками какая-то итальянка. — Не видишь, деточка еле от такого потрясения отошла, дай ей сообразить, что она пытается прочесть! Я подняла свое лицо, тут же попадая под прицел жестких карих глаз, смотрящих на меня с испещренного шрамами лица. Успела заметить начищенные туфли, выглаженные штаны; из-под фуражки выбивались черные пряди, а на белой рубашке сверкали золотистым блеском полоски погон, в которых я ни черта не разбираюсь. И, конечно же, трубка с табаком — куда ж ты без нее, дядька морской*. Видимо мое резкое молчание восприняли по-своему, но мне это на руку. Спасибо всем всевышним, что у меня сейчас точно распухшее лицо и красные от слез глаза — один из помощников капитана, а в этом нет сомнений, слишком пристально меня разглядывает. Так и хочется оскалиться в ответ, вцепиться ему в горло, а лучше выцарапать глаза или спалить к хренам. Оп-па, опасные мысли, очень опасные. — Мери!.. — возмутилась вторая женщина. — Я просил не называть меня так! — рявкнул он в ответ, поворачиваясь к ней и напрочь забивая на меня. И начался самый настоящий бедлам, где взрослый дядька отбивался от разъяренных фурий, защищающих ребенка. То есть меня. Приятно, черт тебя бери. Однако в этом круговороте я быстро достала аккуратно сложенные купюры, мысленно душа своего крякающего Скруджа МакДака по поводу врученного билета на взрослого по полной цене, которые пойдут явно в его карман. Деваться некуда, думаю, этот-то сразу смекнул, в чем истинное дело. Расплатившись без сдачи — вот так тебе, кэп, — и горячо поблагодарив, сверкая глазами, я заверила, что никогда этого не забуду, на что итальянки рассмеялись, и меня подхватили, утягивая за один из прилавков. Дабы проследить за целостностью деточки до отправки. Во избежание, так сказать. Мне сказали, что может мне, конечно, и повезет на свободную каюту, дабы я смогла там заночевать, но первого класса очень грязные, так что представляю, что было в других. Оставалось выслуживаться в благодарность и не сильно светиться от радости, что я скоро покину это место, из которого меня нещадно тянуло вон. Дождавшись отплытия парома почти впритык под сплетни старых женщин, я вежливо поблагодарила и достала деньги, забранные у мальчишек, и купила пятнадцать горячих булочек с собой, чуть не захлебнувшись слюнями. И потопала на паром. Ох, жди меня самый криминальный порт Неаполь, мать вашу. Лишь бы отсюда подальше. Туда, где начнется моя история. Я это чувствую.