Противоположности

Весеннее солнце мягко заливало своим светом тихие, но людные улицы Лондона. Был слышен лишь гул машин и шум плавно дующего ветерка. Сонные, наспех собранные прохожие медленно плелись на работу, оставляя после себя не больше, чем уныние. Город только начинал просыпаться, не балуя жителей спешкой, но два детектива уже мчались к очередному месту преступления. Глядя в окно такси, Джон перебегал глазами от одного человека к другому. Не интерес — легкое любопытство — заставляло его так тщательно всматриваться в лица. Но, к несчастью, в этом занятии не было ничего захватывающего. Все сложнее и сложнее бороться со сном, который ненавязчиво, но стремительно слеплял веки Ватсона.       — Как однообразен мир, — Короткая фраза Шерлока спасла доктора от нежелательного забвения.       — Что? — С трудом сфокусировав свой взгляд на Холмсе, Джон потёр рукой глаза, прогоняя усталость.       — Я сказал, что мир скучен. Люди спешат на работу, убийства совершаются, — Детектив повернул голову в сторону своего собеседника. — Джон Ватсон хочет спать каждое утро. И язвительно нацепил на лицо улыбку, сощурив глаза. Он явно попытался пошутить, но все попытки Шерлока были безуспешны. Джон мрачно посмотрел на соседа и отвернулся. Ему было очень досадно. Эффект от этого случая сильно подпортил впечатление о неплохо начатом утре. Такое поведение Холмса задевало доктора. Он живет с детективом под одной крышей, разделяет с ним все достижения и неудачи, а в ответ получает натянутую полуулыбку, если Шерлок в хорошем настроении, и равнодушный взгляд при полном отсутствии дружелюбного настроя. Учитывая характер Холмса, Ватсон понимал, что его сосед делает все возможное, чтобы показать свою признательность, но все-таки Джон надеялся на что-то более… Человеческое. Когда такси плавно притормозило около небольшого дома на Мэйсон-Стрит, полицейские застали доктора подавленным. Лестрейд лишь покачал головой, как только увидел торопливого детектива и его хмурого спутника, понимая, что между этими двоими случилось недопонимание, а сержант Донован сердито смотрела в спину Холмса и с тысячной долей сочувствия на Ватсона. Перед самым входом Шерлок резко остановился и чуть наклонился вперёд, совершенно не замечая окружающих его людей, и Джон, перенявший эту привычку самую малость, неприятно наткнулся на своего соседа, больно проскользнув подбородком по твидовой ткани его пальто. Тут же плечо Холмса дернулось, но не так, как он это делает обычно. Таким движением детектив выражал неприязнь или раздражение, а сейчас это было похоже на попытку подавить усмешку.       — Сколько ещё времени надо прожить с тобой в одной квартире, чтобы понять тебя? — Доктор начал раздражаться. Настроение безнадежно было испорчено.       — Джон, мы же… — На секунду Шерлок задумался, что насторожило Ватсона. — Лучшие друзья. Джон замер от неожиданности. Голос Холмса не источал саркастических или раздражительных интонаций, скорее он был виноватый. Такие моменты не были исключительной редкостью, но чтобы сосед доктора буквально извинялся не дома, а при людях, приятно удивило Ватсона.       — И, если ты хочешь, то мы можем сходить в кафе? — Шерлок незамедлительно продолжил, не дав оппоненту раскрыть рта. — После обследования. Получив неуверенный кивок Джона, детектив раскрыл дверь и, не переходя порога, принялся рассматривать пол.       — Вчера шёл дождь, — Доктор пытался следовать мыслям Холмса. — Ты пытаешься найти следы?       — Прекрасно, Джон, — Шерлок выпрямился и стремительными шагами прошёл вглубь дома. Лестрейд, наблюдавший за этой картиной, нахмурился. Ему было неловко видеть такую небольшую сцену из жизни двоих друзей, но этого хватило, чтобы смутиться. Инспектору было в новизну наблюдать за таким Холмсом. Собираясь с мыслями, он хотел крикнуть им вслед, где произошло убийство, но его бессовестно перебили.       — В гостиной, — Детектив обернулся и посмотрел на Грега из коридора. — Это ты хотел сказать?       — Да, — Лестрейд даже не удивился, но, поймав сочувствующий взгляд Ватсона, непроизвольно сжался. — Да. Доктору было немного жаль этого человека. Он видел, как инспектор старается не подвести своих людей и максимально быстро раскрыть убийства, но присутствие Шерлока явно мешало ему как следует показать себя в работе. Отмахнувшись от этих мыслей, Джон остановился перед дверью комнаты, где лежала мертвая девушка. Детектив, шедший все это время впереди, вопросительно посмотрел на своего друга.       — Я готов, — Чуть улыбнувшись, ответил Ватсон на взгляд Холмса. Внутри обстановка комнаты не предвещала ничего дурного. Небесно-голубой ковёр был девственно чист, стеклянный столик создавал блики от попадающих на него солнечных лучей. Белый паркет вымыли не менее дня назад, но на нем были отчетливо видны следы грязи. Убийца был предусмотрителен — на скорую руку стёр следы, где их было видно, но это никак не могло укрыться от внимательного осмотра Шерлока. Но доктор просто не смог разглядеть комнату также пристально, как его друг. Глаза Джона были прикованы к неподвижному телу, мирно лежавшему на этом неправдоподобно белоснежном диване. Зрелище действительно загнало Ватсона в панический ступор. Зверство, произошедшее здесь, явно перешло черту. Девушка была уложена так, будто всего лишь хотела немного отдохнуть. Рука невинно свисала с края, домашняя футболка измялась во время её «сна». Но больше всего доктора ужаснули её глаза. В них читалась мольба, боль и сожаление, но в то же время высохшие дорожки от слез выражали весь неподдельный ужас, который доктор только мог видеть. Он знал, что именно его не на шутку встревожило. Джон до сих пор с содроганием вспоминает то, что происходило с ним на войне. Теми же эмоциями были искажены лица его друзей, знакомых и просто людей. Судорожно выдохнув, Ватсон встряхнул головой. Он не мог позволить воспоминаниям вызвать панику в столь неподходящий момент. Сейчас доктор должен был сконцентрироваться на деле. Ведь только так он мог быть хоть чем-нибудь полезным своему гениальному другу.       — Ну, что скажешь? — Сказал Холмс, чуть подтолкнув своего друга плечом. От него не скрылись плотно сжатые зубы и тяжелое дыхание Джона. Аккуратно, пытаясь ничего не испортить, Ватсон подобрался к телу, старательно избегая смотреть в глаза жертвы. Его пробирала дрожь, но доктор моментально подавил её — это будет только отвлекать. Постояв так несколько секунд, Джон все-таки собрался с мыслями, натянул латексные белые перчатки и начал осмотр. Он решил начать с руки — самый оптимальный вариант, к тому же первый, который пришёл ему в голову. Внимательно осмотрев ладони, Ватсон отметил, что кожа слишком бледная для трупа, ведь ей не больше двенадцати часов. Когда он понюхал ладонь, картинка уже начала складываться в голове доктора. Еле заметный запах пота защекотал его нос. Джон немного задержался на Эмилии Лоренс — именно так звали ту, что недавно проводила выходные в своём доме. Пока детектив размышлял вслух, его друг кропотливо пытался выявить причину смерти, в то же время слушая Шерлока. Наконец, закончив с ушедшей из жизни соцработницей, доктор негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Холмса.       — Она умерла от воздушной эмболии*, — Скованность сквозила в его голосе. — Пузырьки воздуха закупорили сосуды, и кровь перестала поступать в сердце.       — А след от шприца у неё на шее, — Продолжил за друга детектив. Ватсон согласно кивнул.       — У неё все признаки лейкоза.* Нам нужен образец крови, чтобы сказать точно.       — Интересно, — Протянул Шерлок, уже не слушая Джона. Обойдя ещё раз всю комнату, Холмс в последний раз оглянулся и направился к инспектору. Звенья цепочки шаг за шагом вставали на своё место, что несомненно радовало детектива.       — Есть что-нибудь? — Устало спросил Лестрейд. Доктор, следовавший прямо за своим другом, поморщился — в последнее время бедняга практически не спал.       — Двадцатипятилетняя Эмилия Лоренс занималась социальной работой с инвалидами. Все её романы были бурными, но не долговечными, она бросала своих партнеров, когда дело шло к свадьбе. Сирота, неустанно следовала моде, — Прикрыв глаза, проговорил Шерлок. — И неважная хозяйка. Он обвёл взглядом окружающих. Внезапно воцарившееся молчание и тысяча глаз, направленных на Холмса, заставили его поджать губы.       — В гостиной было чересчур чисто, не находите? — Детектив покрутился на месте, словно желая видеть лица всех окружающих его людей. — И все же, предугадывая ваши дурацкие вопросы, я скажу вам, что далеко не во всем доме был порядок. На перилах лестницы пыль и следы от потных рук, из кухни шёл отвратительных запах сыра, жертва достала его перед тем, как убираться, а потом просто забыла вернуть его в холодильник, маловероятно, что она оставила бы его гнить, будь чистоплотной.       — А что насчёт убийцы? — Подал голос Ватсон, чтобы Шерлок не успел испортить со всеми отношения.       — Как я и ожидал, ему просто не терпится, чтобы его поймали. Наспех стертые следы на белом паркете и вообще оставленные в коридоре. Ростом в пять с половиной футов и восьмым размером ноги убийца представляет собой мужчину лет сорока, который прихрамывает на правую ногу. А неделю назад ему сообщили… — Он ещё шире раскрыл глаза и поднял руки. Загадочно улыбнувшись, Холмс продолжил. — У врача были плохие новости для нашего убийцы. Конечно! — Воскликнул детектив и достал свой телефон. — Лимфома! * Убийца болен лимфомой! Ещё раз оглянувшись, Шерлок остановился на лице своего друга. Думающее выражение постепенно становилось понимающим, и, наконец, глаза Джона просветлели, и он, чуть улыбнувшись, кивнул Холмсу.       — Никаких умственных нагрузок, — На его лице появилась саркастическая усмешка. — Полный покой, то, что доктор прописал! — Доктор покосился на своего друга, и тот, заметив возмущенное лицо Ватсона, прошептал. — Конечно, это тебя не касается. Вдруг детектив резко замолчал, лицо его стало каменным. Мысль, внезапно пришедшая в голову, понравилась Шерлоку, потому что спустя несколько секунд он уже давал Лестрейду указания и, сорвавшись, крикнул доктору:       — Быстрее, Джон! — Обернулся на бегу Холмс. — Нас ждет незабываемый день! Невольно улыбнувшись, Ватсон кивнув на прощание инспектору и рванул за другом.

***

      — Лестрейд доставит образцы крови всех жертв к Молли. У нас есть пятнадцать минут, чтобы забежать домой, — На мгновение детектив задумался, прислонившись к окну такси. — Если ты еще не передумал, то пока я буду собирать все необходимое, ты можешь купить себе поесть. Последние слова он уже выкрикивал, выпрыгивая из остановившейся машины. Таков был Шерлок Холмс — ни минуты не может посидеть без дела.       — Может, и ты себе что-нибудь закажешь? — Спросил доктор, когда друг только скрылся за дверью.       — Возьми кофе без молока, — Голова с черными кудрями показалась из входа.       — С двумя ложками сахара, я помню, — Перебил его Джон и поспешил в ближайшее кафе. Ватсону не надо было объяснять соседу, как он скучал по беготне, бешеным дням и долгожданным приключениям — детектив сам все видел. Эти двое всегда были удивительным дуэтом в расследованиях и, пускай, не желанными, но необходимыми гостями в Скотленд-ярде. Наспех заказав два черных кофе — на большее у доктора не было ни желания, ни времени — Джон поспешил к 221 Б. Он был уверен в том, что потратил драгоценные пять минут в очереди, и Шерлоку это не понравится. Доктор был недалёк от истины. Холмс стоял посередине тротуара, нервно постукивая каблуком туфель по асфальту, и, как только увидел своего непутевого друга, поспешил к нему.       — Где тебя носит? — Раздался над ухом возмущённый голос детектива. — Мы только тратим время. И он не очень-то любезно выхватил из рук Ватсона свой кофе и вместо него впихнул все свои химические инструменты.       — Ты подержишь, это ведь несложно? — Язвительный риторический вопрос. — И, да, я облегчу твоим голосовым связкам работу, если скажу, что взял на этот раз свои инструменты, потому что им доверяю больше, чем другим? Так и не получив ответа, Шерлок взмахнул рукой и остановил третье за сегодняшний день такси. Джон мысленно вздохнул. Ну что за человек? Его гениальность зачастую мешает людям относиться к нему хоть чуточку лучше. Какой бы жестокой эта правда ни была, Ватсон всегда будет терпеть временами бездушного, но все равно самого лучшего человека в его жизни. Через пятнадцать минут работа уже вовсю кипела. В этот раз доктор не мог просто отсиживаться в лаборатории, поэтому он стоял подле Холмса и записывал все данные в блокнот, иногда поглядывая в микроскоп детектива. Дело набирало обороты, и, когда поздним вечером задача была выполнена, все их заключения лежали перед Шерлоком и Джоном на столе.       — Итак, — Медленно начал детектив. — Три жертвы, три болезни крови, а именно, риногенный сепсис, гемофилия «А» и хронический миелоидный лейкоз.* Что скажешь? — Он внимательно посмотрел на Ватсона.       — Все эти болезни отличаются составом крови. Я думаю, что нужно отталкиваться от этого, — Доктор бросил взгляд на собеседника, пытаясь понять, слушает тот или нет. Получив в ответ кивок, он продолжил. — При лейкозе количество эритроцитов заметно уменьшается, при сепсисе не хватает лейкоцитов, а при гемофилии практически отсутствуют тромбоциты, — Джон говорил на одном дыхании. — Учитывая состав крови, последней составляющей является…       — Плазма! — Чуть ли не выкрикнул Холмс. — Какой же я идиот! Следующая жертва страдает аномалией плазмы!       — Скорее всего это будет гаммаглобулинемия*, — На вопросительный взгляд Шерлока, Ватсон улыбнулся. — Аномалии плазмы обычно проявляются в этой болезни и гемофилии. Гемофилия уже была, не думаю, что убийца столь однообразен. Детектив вскочил со стула, едва не опрокинув его, сгрёб со стола все документы и начал бешено набирать что-то в своём телефоне.       — Лестрейд уже ждёт нас, — Бросив быстрый взгляд на доктора, Холмс улыбнулся и, лишь перед самым выходом, выкинул самую первую фразу, с которой началась новая жизнь его соседа. — В игру, Джон, в игру!