Противоположности

Джон многое мог сказать о чувствах, которые испытывали он и его друг во время расследования. Неизменный, выводящий из спокойного потока мирной гражданской жизни, азарт наполнял каждого из них, превращая повседневность в непоколебимый восторг. Легкая радость трогала сердце Шерлока, как только он брал газету с описанием нового скандала или убийства. На каждое такое мгновение приходилось строгое качание головы Джона. Доктор понимал, что все это всего лишь сантименты, человеческие факторы, которые Холмс так умело мог ставить на второй план, всецело отдаваясь работе, даже не скрывая своего ликования. К удивлению Ватсона, это утро выдалось скорее необычным, чем удивительным. Из чуткого сна прирожденного военного Джона вырвало виртуозное исполнение Шерлока — невероятная каденция так и звала Джона вниз, чтобы насладиться всей прелестью звуков, вылетающих из-под рук детектива. Вздохнув, доктор взял свой потрёпанный телефон и взглянул на дисплей. Полвосьмого утра. Не стоит говорить, насколько сильно Джон устал. Вечные недосыпы, кошмары изводили Ватсона, забирая все его эмоции. И сегодня, в единственный выходной доктора, его будит ненавязчивая, но требовательная мелодия, полностью подчинявшаяся чувствительным пальцам Холмса. Джон сел в кровати, и она издала предательский скрип. Этого хватило, чтобы плавный, успокаивающий звук прервался так же резко, как и начался. Вначале это даже расстроило доктора. Конечно, он не знаток в области музыки, но безупречная игра детектива нравилась ему более всех остальных, что ему довелось слышать. Как Ватсон и ожидал, после минутного забвения легкая грусть сменилась раздражением. Джон безусловно был благодарен Шерлоку, что он обошёлся без внезапных набегов в его комнату, но маловероятно, что кто-то будет счастлив, если его разбудят в такую рань. Словно в подтверждение мыслей доктора, пришло сообщение от Холмса: «Спускайся вниз. Это важно. Ш» И сразу же возобновилось то неподражаемое звучание любимой скрипки детектива. Интрига, навеянная двусмысленным посланием друга Ватсона, заставила Джона встать и привести себя в порядок. Не самый лучший вид для врача, но любопытство не оставляло выбора. Поправив непослушные пряди волос, Ватсон открыл дверь и шагнул на встречу новому дню. В гостиной их небольшой квартиры все было на своих местах. Газеты беспорядочно валялись по всей комнате, стол был завален скорее всего ненужными бумагами, три чашки с нетронутым кофе одиноко стояли на самом краю, грозя разбиться. Прямо из окна неплотный свет утреннего солнца падал на источник всех бед и радостей Джона. Шерлок плавно водил смычком по струнам, полностью расслабив кисть, что придавало музыке утончённость и своеобразную неповторимость.       — Кажется, четвёртая соната Никколо Паганини, — Задумчиво произнёс доктор, когда садился в своё мягкое кресло. Но Шерлок упорно молчал. Джон не слышал его голоса до тех пор, пока он грациозно не окончил свою игру.       — Шестая, — Негромко сказал Холмс. — Это шестая соната, Джон. Доктор всего лишь пожал плечами. Ему было слегка досадно из-за его промаха, но Ватсона не в чем было винить. Память Джона была настроена на действительно важные факты, запоминать номера пьес, которые изредка исполнял детектив, он считал бессмысленным. Доктор привык к сочинённым произведениям Шерлока, названия которым сам детектив давать не собирался. Джон не считал себя чистоплотным человеком. Но ему было неприятно смотреть на кофе, который покрылся плёнкой, собравшейся в складках по краям чашки. Собрав всю грязную посуду, Ватсон отнёс её на кухню, где творился полный хаос. Пробирки криво стояли в лабораторном штативе, баночки с химикатами были неплотно закрыты, поэтому воздух подёрнулся зловонием сероводорода, заставив доктора поперхнуться. Обычно, Шерлок не был таким неаккуратным, и Джон пожалел, что кружки с кофе в его руках были полными. Наспех заварив себе чай, Ватсон открыл двери, скрывающие кухню, и распахнул окна в гостиной. Детектив поморщился, почувствовав запах, который являлся следствием его экспериментов, на что доктор только фыркнул.       — Джон, — Простонал Холмс, закрывая ладонью нос. — Зачем ты это сделал?       — Шерлок, я не хочу, чтобы наша кухня превращалась в настоящую газовую камеру! — Возмутился Ватсон. — Ты совсем не спал этой ночью? Детектив многозначительно промолчал, откинув голову на спинку своего кресла. Расслабленное положение, которое принял Холмс, должно было говорить о его спокойствии, но доктор видел, что за этой маской умиротворенности скрывалось настоящее напряжение. Чтобы как-то подбодрить друга, Джон решил разрядить эту гнетущую обстановку.       — Как ты догадался, с каким делом к тебе пришёл Лестрейд? Но детектив, видно, не был расположен к разговорам. Коротко кивнув на кипу бумаг, лежащих на кофейном столике, он сложил ладони и аккуратно положил на них кончик своего подбородка, слегка прикрыв глаза. Отыскав среди завалов документов нужную папку, Ватсон бережно уложил её на своих коленях и открыл первую страницу. Как и говорил Шерлок, серийные убийства молодых девушек. Найдены в своих квартирах, в домашней одежде. Никаких уникальных признаков, разве что… Взгляд доктора упал на заключение судебного врача. «Причина смерти неизвестна». Эти строки звоном пронеслись в его голове. Дело ещё больше увлекало его, и Джон перелистывал страницу за страницей, совершенно потеряв счёт времени. Уже три девушки мертвы, а полиция не знает даже, чем они были убиты. В это же время Шерлок резко вскочил со своего строгого кресла, местами обивка которого уже успела слегка ободраться. Глаза его сияли, хотя черты лица остались такими же равнодушными, абсолютно ничего не выражавшими.       — Итак, Джон, если ты закончил, мы сейчас же отправимся к последней жертве, — Легкая улыбка тронула его губы, когда он прочитал сообщение, пришедшее на его телефон. — Труп ещё на месте, подарок! Жду тебя через пять минут внизу. И тотчас умчался в свою спальню. Доктор простонал. Переменчивость настроений Холмса временами сильно выводила его из себя.       — Всего лишь тяга к расследованиям, — Тихо прошептал он в пустоту, скорее убеждая себя в этом. — Тяга к расследованиям. Устало поднявшись, Ватсон уже собрался переодеться, как миссис Хадсон своим неожиданным, спонтанным появлением заставила Джона вздрогнуть. Удивление незаметно развеяло последние остатки раздражения.       — Джон, Вы уж последите за ним, — Её большие глаза светились заботой. — Знали бы Вы, как изменилась его жизнь после Вашего появления. И как изменился он. Она мечтательно вздохнула, и, чтобы оправдать надежды их необычной домохозяйки, Джон согласно кивнул. Внезапно женщина шумно вдохнула воздух.       — Тут пахнет моими травами для бедра? Миссис Хадсон начала оглядываться и, приметив единственную чашку, понюхала её содержимое. Доктор сморщился, закусив губу. Он определённо знал, что это не тот чай, который покупал на днях. И Шерлок знал! Ватсон пообещал себе обязательно как-нибудь напомнить об этом случае Холмсу, пока медленно отступал к двери.       — Джон! Голос женщины был полон возмущения, когда доктор бежал по лестнице вниз. Детектив в пальто с готовностью распахнул перед ним дверь, и мужчины вылетели из своей квартиры, спасаясь от гнева их милой миссис Хадсон.